О значении секса в жизни мужчин и женщин 19 страница

Формирование морального сознания нельзя рассматривать в отрыве от социального поведения. (Одними словами эти дела не делаются.) Нравственная позиция человека раскрывается в поступках и формируется поступками, причем особо важная роль в установлении единства знаний, убеждений, поступков отводится трудовой деятельности (трудовая деятельность как помощь или трудовая деятельность как подарок). Трудовая деятельность не только совершенствует специальные моторные навыки и волю ребенка, но и формирует такие социально-значимые черты характера, как ответственность, организованность, аккуратность (уборка дома, ведение домашнего хозяйства, изготовление предметов домашнего обихода, уход за растениями и животными).

В чистом виде трудовая деятельность, т. е. трудовая деятельность как обязанность (тем более, трудовая деятельность как наказание), не формирует нравственного поведения. На этот феномен в свое время обратил внимание еще А. С. Макаренко: «Нейтральность трудового процесса очень удивила наш педагогический коллектив... хорошая работа сплошь и рядом соединялась с грубостью, с полным неуважением к чужой вещи и к другому человеку, сопровождалась глубоким убеждением, что исполненная работа освобождает от каких бы то ни было нравственных обязательств» [95]. Василий Александрович Сухомлинский писал по этому поводу, что самое главное, «чтобы труд возникал не по принуждению, а как внутренняя потребность» [90]. Сделать, чтобы это было именно так, — в этом и состоит искусство воспитания.

Чтобы трудовая деятельность стала привлекательной для ребенка, она должна быть:

1) справедливо и четко организована (детям не нравится быть «затычкой», но им нравится делать вместе со взрослыми),

2) по-современному технически оснащена (что сразу отразится на качестве и вызовет желание продолжать работу),

3) содержать элемент новизны, творчества и быть соответственно эмоционально окрашена, т. к. интерес ребенка всегда эмоционально окрашен.

Чтобы открыть глаза ребенка на мир доброты, надо поселить в его душу радость общения с природой (на это указывали многие великие умы прошлого и современности). Жан-Жак Руссо поселяет своего гипотетического воспитанника Эмиля на природе и не выпускает его оттуда в свет до полного совершеннолетия. «Несчастен ребенок, если он вырос, не видя росистых лугов и не любуясь полевыми цветами, — писал К. Д. Ушинский, — зовите меня варваром в педагогике, но я вынес из впечатлений моей жизни глубокое убеждение, что прекрасный ландшафт имеет такое огромное воспитательное влияние на развитие молодой души, с которым трудно соперничать влиянию педагога» [86].

С чего начинается Родина?

С картинки в твоем букваре,

С хороших и верных товарищей,

Живущих в соседнем дворе.

А может, она начинается

С той песни, что пела нам мать,

С того, что в любых испытаниях

У нас никому не отнять.

Маленькому человеку достаточно веточки вербы на подоконнике, чтобы испытать нравственное чувство и просветлеть душой (Древние греки считали, что чувство красоты — есть последний и высший дар богов людям). Совсем не обязательно тащить ребенка на море, в горы, в далекую турпоездку для прикосновения к миру вселенской красоты. Еловая ветка с настоящими шишками, цветы мать-и-мачехи весною, кустики черники, кленовые листы осенью — сколько чудесных мелочей проходит мимо нас. А вечерние туманы в деревне летом, гроза, рассвет, копны сена на свежескошенном лугу. (Год за годом, в суете, мы не видим их, даже если бываем на природе.) Я уже не вспоминаю про утренние рыбалки, походы с ночевкой — их заменили сауны, «видики», пивные бары.

«Природа учит ребенка нравственному поведению благодаря своей гармонии, красоте, вечному обновлению, разнообразию форм и линий, красок и звуков. Роль воздействия природы возрастает, если учащиеся привлечены к ее охране и преобразованию».

(В. А. Сухомлинский)

Аристотель предупреждал, что в воспитании главную роль должно играть прекрасное, а «стремление к одной только пользе оборачивается большими потерями для государства» [76]. Считается, что общение с природой в детстве своеобразно определяет участь человека: будет он светел или мрачен душой, будет он высок или низок, исполнен любви или бессердечен, равнодушен. Остановитесь на мгновение, и вы увидите, что «небо становится выше с каждым днем». А какая прелесть смотреть ночью на звезды или пускать кораблики в ручье, кататься на плоту, сажать семена в маленькие баночки, колоть дрова на весеннем солнцепеке, выращивать березки или следить за ледоходом. Надо стремиться к тому, чтобы каждый лепесток, каждая былинка радовали ребенка. Надо доходить в духовном развитии ребенка до этих прекрасных подробностей (учиться сопереживать природе), тогда вопросы морали и морального воспитания не будут стоять так остро.

Среди трудных детей, находящихся на учете в милиции, подавляющее большинство смотрит на окружающую природу холодными глазами. Почти каждый из них жесток к животным. Эта закономерная связь установлена многими исследованиями подростков [62].

Преодоление родительской невыдержанности (или сознательная работа над собой)

«Некоторые люди подобны колбасам: чем их начиняют, то они в себе и носят».

(Козьма Прутков)

Техника семейного воспитания не является чем-то объемным и сложным, когда родители знают возрастную периодизацию и психические особенности детей разного возраста. Главную сложность в воспитательном процессе для сознательных родителей составляет преодоление себя, т. е. преодоление беспрерывных наставнических реакций и избавление от элементарной родительской невыдержанности. Очень хочется навязать ребенку лучшее из того, что он может выбрать сам. Очень хочется поруководить ребенком в те моменты, когда он не особенно оптимально строит свои коммуникации со сверстниками (дать совет прямо по ходу их общения). «Непреодолимое» стремление к совершенству — опасный помощник тревожных родителей. Лишая детей инициативы, мы, в лучшем случае, способствуем развитию их инфантилизма и конфликтной самооценки. Позволить ребенку общаться самому и решать самому — это проявление родительской мудрости и нормальной человеческой культуры. Подростку и юноше вообще не объявляют готовых решений: подростку всегда предлагают на выбор (альтернатива создает ощущение свободы), а с юношей на равных советуются.

— Вас послушать, так это она должна решать, в какие дни недели мыть полы?! Так я вам скажу: она их помоет в субботу и воскресенье!

— Да, и имеет полное на это право.

(записано в 1999 году)

Мы все боимся, что дети пойдут по ложному пути: потратят деньги, время, предадутся ненужным развлечениям. Поведение, при котором человек постоянно поглощен заботой о том, чтобы другие не наслаждались, с точки зрения психоанализа, является проявлением собственных (сильных) тайных желаний [101]. («Он слишком много ест конфет», «Он слишком долго лежит на диване».) «Алло, Игорь дома? Нет? А вашего, говорят, еще раньше отпустили...» И вот ты начинаешь нервничать, злиться, а ведь еще минуту назад у тебя этой проблемы не было, и тебе ее «подарили»! Просто мы не любим, когда что-либо выходит у нас из-под контроля. (Как говорил один из героев фильма «Убойная сила», «Это наша корова, и мы ее доим».) Дети расплачиваются за наши мечты, за нашу усталость, за наше невезение, беспричинные страхи и общее несовершенство души. Когда-нибудь позже они нас «поймут» (поймут всю нашу ущербность) и бросят нас самих барахтаться со своими проблемами. Владимир Леви писал по этому поводу: «Представьте себе, что с вами будет, если 37 раз в сутки к вам станут обращаться в повелительном тоне, 42 раза — в рекомендательном и 50 раз — в обвинительном?» [50].

«Если вы недовольны своей жизнью, если вы не смогли добиться, чего хотели, то ради Бога, не занимайтесь сами воспитанием своих детей, не портите им жизнь. Доверьтесь удачливому и веселому человеку, только проверьте, чтобы этот человек не имел педагогического образования. Это не шутка! Это совершенно серьезный совет российского бизнесмена».

(Ю. Мороз. Бизнес: пособие для гениев)

Наша невыдержанность по поводу того, что ребенок долго собирается (и разрушает разработанный нами план) — это, помимо всего прочего, еще банальное отсутствие воли! Есть такие специальные упражнения по укреплению воли: заставить себя медленно есть, заставить себя отдохнуть, подавляя желание во что бы то ни стало закончить работу [9], заставить себя подождать ребенка, заставить себя выслушать ребенка, а не перебивать его окриком или отчетом («Давай одевайся, а не рассусоливай!») Сетуя на медлительность, мы сами создаем проблему, которой, возможно, нет. Чем больше мы говорим о медлительности, тем медленнее и медленнее становится ребенок (вспоминай теорию Кэплана). Можно называть это давлением на психику, можно называть это программированием, но если вечером кто-то скажет по радио «Сегодня нельзя смотреть на звезды», то мы выйдем во двор и будем смотреть на звезды, хотя до этого сто лет не обращали на них внимания.

Не надо делать напряженное лицо при встрече с приятелем вашей дочери. Не надо напоминать ребенку, который вчера случайно поплакал: «Ты будешь сегодня капризничать или нет?» («Не надо подавать идею, чтобы это не произошло». Михаил Жванецкий.) Держите язык за зубами. Дети не балуются ножницами, они просто берут их в руки и изучают их свойства. Проговаривая свой страх, мы прививаем повышенный интерес к симптому, мы формируем поведение, которого сами боимся. Причина этому только одна — наша невыдержанность (читай: отсутствие силы воли).

«Если мужик не пьет, то надо ругать за то, что курит. Если мужик не курит, то надо ругать за то, что соли много ест»

(народная мудрость)

Мы часто не придаем значения, что это наши родители так общаются с нами, а с ними общались их родители и т. д. Мы совершенно некритично, бездумно копируем опыт старших поколений, не делая попыток, хоть что-нибудь исправить, хоть как-нибудь «вылезти из этой колеи» тотального наставничества и оперативной невыдержанности. Хорошо, если ребенок у нас здоровый и сильный, с крепкой нервной системой, тогда мы можем отчитывать его в свое удовольствие, периодически орать и более-менее преодолеем острые моменты «счастливого детства». А если ребенок ослабленный (каких сейчас немало), с «вегетативной неустойчивостью нервной системы»? (Согласно исследованиям Владимира Александровича Худика, 59% трудных подростков имеют плохой анамнез. Их матери испытали острый токсикоз беременности, «тяжелые роды, сопровождающиеся асфиксией плода». Эти дети сами переболели инфекционными заболеваниями на первом году жизни. Все они сразу отличались капризностью, неуравновешенностью, эмоциональной неустойчивостью и моторным беспокойством [104].) На «сверхрасторможенного» ребенка должны быть «сверхзаторможенные» (очень волевые и спокойные) родители.

Беспричинная злоба запугивает ребенка, делает его пассивным и несчастным. (Особенно тяжело тем детям, где давление сочетается с любовью.) Порой хочется сказать ребенку что-нибудь доброе (мы уже даже приближаемся к нему), но в голову ничего не приходит, кроме очередного ценного указания; мы вновь одергиваем ребенка, срываемся и злые сами на себя (хотелось, как лучше, а получилось, как всегда) удаляемся в пустоту. И наши дети замыкаются в себе. (Такие вот «сто лет одиночества». Такая вот «стена недоверия и непонимания».) Но мы прощаем себе значительно больше, чем своему ребенку!

Особенно придирками злоупотребляют отцы (Выполнение отцовской роли во второй половине 20-го века стало очень проблематичным). По данным исследований 80-х годов, свыше трети отцов практически не занимались домашними бытовыми делами, не помогали детям в учебе, не обсуждали с ними книг, фильмов, телепередач, не ходили в походы [44]. Развитие индустрии подорвало традиционное положение мужчины в семье. Труд, который всегда был главной сферой самоутверждения мужчины, в наши дни пространственно отделился от семейного быта. Ребенок не видит, как работает отец (гараж и тот находится на окраине города), не включен в его труд и соответственно не имеет возможности общаться с близким человеком. Возникает вопрос: а как же тогда мужчины взаимодействуют с детьми? А очень просто: 30-40 придирок в день общей продолжительностью 6-8 минут!

Становясь родителями, люди нередко ударяются в наставничество, забывая про особенности детской моторики и особенности детского любопытства («Положи на место и не имей моды брать»). Ребенок должен иметь доступ к родительским инструментам. Если малыш ломает много игрушек, купите ему разборные игрушки, конструктор купите. Приобретайте такие игрушки и такие конструкторы, чтобы не стоять за спиной и не кричать («запачкаешь», «разобьешь», «сломаешь»). Приклейте для него ватман на стену, чтобы не рисовал на ваших любимых обоях. Научите его заводить машину, пока он не сжег ваш стартер.

— Юра, сходи, пожалуйста, на веранду, замерь ширину плиты...

— Сорок с половиной на тридцать три.

— Ты что так и ходил в одной рубашке? Вот так ты всегда и простываешь. Тебе было трудно свитер надеть?

Не ковры и фотообои, а красные лозунги надо развешивать по стенам квартиры: «Нельзя одергивать ребенка, когда он задает познавательные вопросы!» («Сначала лицо умой, а потом спрашивай»), «Нельзя одергивать ребенка, когда он занят делом или пытается в чем-то разобраться», «Нельзя ругать ребенка, когда он выполняет нашу просьбу или пытается нам помочь». Думайте о ребенке, помните о ребенке, но не смейте делать его своим смыслом! Нельзя никого делать своим смыслом! Это слишком дорого обходится другим...

P.S.

Дейл Карнеги