Логика научного исследования и эволюционная эпистемология К.Поппера

Взгляды Поппера на существо научного знания формировались под влиянием идей Пуанкаре и в полемике с логическим позитивизмом. У Пуанкаре он позаимствовал идею о том, что в основе научного творчества лежит первичный познавательный акт – это выдвижение гипотезы. Теории, о которых писали логические позитивисты, - это теории с точки зрения логики индуктивные – выводящие общие утверждения из единичных. Возражения логическим позитивистам Поппер формулирует в виде критики индукции, указывая, что с точки зрения логики эта операция незаконна. Поппер указывает на фундаментальную асимметрию: для опровержения любой теории достаточно единичного факта, но никакое количество фактов не может доказать теорию. Столь же незаконно принимать теорию лишь на основании ее верификации(подтверждения). Таким образом, по Попперу, теорию нельзя убедительно подтвердить, но можно опровергнуть. Для того чтобы теория была опровергнута, достаточно единичного опровержения. Опровержение теории единичным фактом Поппер называет фальсификацией. Развитие научного знания П. видит так: выдвижение гипотез – их опровержение – выдвижение новых гипотез и т.д. По Попперу, чрезвычайно невероятно, что какая-либо гипотеза окажется верной на все 100%. Человеческое знание обречено оставаться несовершенным. Свою модель роста знания П назвал эволюционной эпистемологией, потому что выдвижение гипотез и дальнейший отбор из них наиболее «приспособленных» - тех, которые дольше не фальсифицируются, - напомнили ему дарвиновскую эволюцию. Отрицательно относился П к конвенционализму и инструментализму. Инструментализм он объявлял несовместимым с духом научного поиска. К теории, которая объявляет себя инструментом, невозможно применить критерий научности – фальсифицируемость. Теории – не соглашения, не инструменты, а искренние попытки объяснить мир. Только при таком условии они могут быть шагами по пути бесконечного роста человеческого знания. При таком подходе лучше совершенно ложная, но выдвинутая с серьезностью теория, нежели такая, которая оказывается правильной случайно, хотя выдвигается как конвенционалистская. Очень важную роль в его рассуждениях играет проблема демаркации. Проблему эту поставили логические позитивисты, которые пытались найти критерий отличия «настоящей» науки от метафизики. В качестве критерия эмпиричности/научности теории Поппер выдвигает фальсифицируемость. Теория должна быть построена так, чтобы запрещать определенные виды событий – тогда обнаружение таких событий явным образом фальсифицирует теорию. Нефальсифицируемые теории П называет «метафизическими». П относился с осуждением к теориям, которые объявляют себя научными, но при этом на практике их нельзя фальсифицировать. В качестве примера он приводит психоанализ. Он пишет, что каковы бы не были экспериментальные данные, психоанализ способен объяснить их все, т.е. в принципе невозможно придумать такую ситуацию, которая опровергла бы их. Несовместимым с его моделью он объявляет также конвенционализм. Против него он выдвигает обвинение, что конвенционалистические теории, чтобы избежать опровержения, при любой фальсификации защищаются выдвижением гипотез ad hoc.

«Стадия зеркала» как структура субъективности или парадигма «воображаемого» в психоанализе Ж. Лакана.

Центральным открытием Лакана стало обнаружение на доэдипальной стадии развития психического поворотного момента в конструировании Я: так называемой стадии Зеркала. Это период подготовки к речевой деятельности, когда ребенок начинает узнавать свое собственное отражение в зеркале. До формирования структур психического ребенок способен сконцентрировать свое внимание на самом себе. Этот момент Лакан считает принципиально важным для понимания того, что все-таки представляет собой субъективность. По мысли Лакана, это не просто концентрация внимания, это выстраивание себя, придание самому себе значения. Я ребенка смотрящего в зеркало, обнаруживает в зеркале не только того, кто смотрит, - он обнаруживает то Я, на которое смотрит тот Другой, кто поднес его к зеркалу, кто смотрит на него. Т.е. в зеркале Я видит то, что хотят увидеть Другие, прежде всего Мать ребенка. Таким образом, формирующееся Эго оказывается расщеплено на Я, которое смотрит, и Я, на которое смотрят. Эта нестабильная субъективность, эта внутренняя изменчивая оппозиция сохраняется при освоении языка и переносится на то, как конституируется субъективность посредством языка: всегда есть Я, которое произносит, артикулирует, и Я, которое говорит, то есть воспроизводит, отсылает к смыслам. Язык метафоричен, может быть, даже метонимичен: означаемое и означающее взаимно превращаются друг в друга, они не противоположны друг другу – это лишь временные границы, смысл которых постоянно выходить за эти границы. С точки зрения Лакана, Я всегда находится в поисках себя и соотнесении себя с взглядом Другого, смыслами Другого – т.е., выходит, что Я может быть репрезентировано только через Другого. Лакан обнаруживает три инстанции психического – реальное, символическое и воображаемое. Реальное Лакана – это причина желания, то, что продуцирует объект желания бесконечными определениями. Воображаемое понимается в проивовес реальному, как приспособление к реальному – это Я, нарциссическое Я из стадии зеркала, выстраивание иллюзии, которая создает равновесие между субъектом и миром, защищает субъект. Воображаемое структурируется вокруг символического по поводу реального – символическое которое представлено как порядок языка или шире как порядок культуры.  

«Методологический анархизм» П.Фейерабенда. С точки зрения методологии, анархизм является следствием двух принципов: принципа пролиферации и принципа несоизмеримости. Принцип пролиферации, предполагает изобретение (размножение) и разработку теорий и концепций, несовместимые с существующими и признанными теориями (процесс умножения конкурирующих теорий). Принцип несоизмеримости, гласят, что теории невозможно сравнивать, защищает любую концепцию от внешней критики со стороны других концепций. Соединение принципа пролиферации с принципом несоизмеримости образует методологическую основу анархизма: каждый волен изобретать себе собственную концепцию; ее невозможно сравнить с другими концепциями, ибо нет никакой основы для такого сравнения; следовательно, все допустимо и все оправдано: "существует лишь один принцип, который можно защищать при всех обстоятельствах и на всех этапах развития человечества. Это принцип - все дозволено". Нет ни одного методологического правила, ни одной методологической нормы, которые не нарушались бы в то или иное врем тем или иным ученым. Более того, история показывает, что ученые часто действовали и вынуждены были действовать в прямом противоречии с существующими методологическими правилами. Отсюда следует, что вместо существующих и признанных методологических правил мы можем принять прямо противоположные им. В результате своего анализа деятельности родоначальников современной науки Фейерабенд приходит к выводу о том, что наука вовсе не рациональна. В науке распространены терпимость и критицизм. В ней существует плюрализм идей и объяснений, постоянная готовность к дискуссиям, внимание к фактам и стремление к пересмотру и улучшению принятых теорий и принципов. Фейерабенд не согласен с таким изображением науки. В реальной - а не в выдуманной философами - науке свирепствуют догматизм и нетерпимость. Фундаментальные идеи и законы ревниво охраняются. Отбрасывается все, что расходится с признанными теориями. Авторитет крупных ученых давит на их последователей. Нужно отделить науку от государства, как это уже сделано в отношении религии, призывает Фейерабенд. Тогда научные идеи и теории уже не будут навязываться каждому члену общества мощным пропагандистским аппаратом современного государства, будет уничтожено господство науки в области народного образования. В школьном обучении науке следует предоставить такое же место, как религии и мифологии. Основной целью воспитания и обучения должна быть всесторонняя подготовка человека к тому, чтобы достигнув зрелости, он мог сознательно - и потому свободно - сделать выбор между различными формами идеологии и деятельности. Пусть одни выберут науку и научную деятельность; другие - примкнут к одной из религиозных систем; третьи - будут руководствоваться мифом и т.п. Только такая свобода выбора, считает Фейерабенд, совместима с гуманизмом и только она может обеспечить полное раскрытие способностей каждого члена общества. Никаких ограничений в области духовной деятельности, никаких обязательных для всех правил, законов, полная свобода творчества - вот лозунг эпистемологического анархизма.