В предыдущих главах этой книги читатели ознакомились с теориями возникновения рака, предшествующими паразитарной теории. В них также всесторонне была освещена моя концепция о трихомонадной этиологии рака, инфаркта и СПИДа, единственная из всех, которая была подтверждена научно-экспериментальными исследованиями. Но интерес к проблеме рака не иссякает. Примером тому служит статья известного журналиста М. Дмитрука, опубликованная в ряде печатных изданий в конце 1995 г. В них рассказывается о новой гипотезе происхождения рака, автором которой является врач-лаборант Л. Козьмина из г. Белгорода. В противовес официальным представлениям о клеточной природе рака Козьмина утверждаем что рак имеет биологического возбудителя. Им является... гриб-слизевик.
Для меня эта тема не нова. Заинтересовавшись проблемой рака еще в 1982 г., я искала претендента на роль его биологического возбудителя, в том числе и среди грибов, но... в организме человека. Первое, что бросилось в глаза, это очень распространенный белый налет на языке у людей, реже встречаются белые пенистые образования в уголках глаз, некоторые страдают молочницей половых органов — виной всему грибы Кандида. Интересно, что только сейчас в США вышло особенно много публикаций о грибах Кандида, где ученые выражают свою озабоченность поголовным поражением людей грибками. Встречи и беседы в 1981 г. с врачом-микологом (специалистом по грибковым болезням) и стоматологом, занимавшимся лечением ротовой полости, ничего не дали, тем более что их языки имели больший налет, чем у меня. Мои рассуждения о грибковом налете на языке множества людей их удивили, а результаты анализа, который был проведен по моей настойчивой просьбе, — еще более. И врач-миколог, испугавшись еще большего заражения, уволилась. Помню, с каким удивлением, читая заключение по результатам анализа соскоба с языка, она воскликнула: «Грибы?!.» С тех пор я ее в кожно-венерологическом диспансере не видела. Тем не менее, поразмыслив над этим, я послала свою первую заявку на открытие в Комитет по изобретениям и открытиям в 1983 г. и, естественно, получила доброжелательный отрицательный ответ. Моя первая гипотеза грибковой этиологии рака не была теоретически обоснованной, не оформлялась по правилам и не имела экспериментального подтверждения. Заявка на открытие трихомонадной природы рака в 1990 г. исключила недочеты первой. Общим было одно: поиск возбудителя рака велся в самом человеке. Поэтому сам факт поиска врачом Козьминой виновника рака не в организме человека, а на прогнивших пнях кажется нелогичным. Например, я грибы не ем вообще, в лесу практически не бываю, но это не помешало возникнуть гранулеме в верхней десне, с которой я сама благополучно справилась, опираясь на свою трихомонадную теорию. Врачи же в качестве лечения неоднократно предлагали вырвать здоровый зуб, на что я не согласилась.
|
|
|
|
С автором грибковой гипотезы рака я знакома. Осенью 1995 г. она приезжала в Москву на курсы повышения квалификации врачей и привозила с собой окрашенные препараты из уретры мужчины, мокроты больного бронхитом, лимфоузла и пунктата синовиальной жидкости из коленного сустава больного артритом. Во всех препаратах ею, а затем и мной были обнаружены трихомонады, фотоснимки которых мною были для нее сделаны. Поэтому остается необъяснимым, почему Лидия Васильевна, имея богатый опыт наблюдений и большой фактический материал по трихомонаде, предпочла на роль возбудителя рака не трихомонаду-паразита человека, а какого-то гриба-слизевика — любителя трухлявых пней.
Каждая благая гипотеза имеет право на опубликование. И М. Дмитрук это сделал, написав занимательные статьи: «Людей... едят грибы» и «Следствие ведут грибники». Но назвав гриба-слизевика «главным биологическим врагом рода людского — универсальным возбудителем болезней неизвестной этиологии», после трех приватных встреч с Козьминой журналист практически перечеркнул свои предыдущие многочисленные публикации о трихомонаде, писать о которой начал только после внимательного ознакомления с моими отчетами по экспериментальному подтверждению паразитарной природы опухолевых клеток, заверенных печатью Института АМН. Уважая Михаила Алексеевича за талант, а Лидию Васильевну за пытливость и неординарность, должна их огорчить: насчет гриба-слизевика они ошиблись — не он главный виновник неизлечимых болезней человека. Хотя грибы Кандида (а не слизевики), как и трихомонады, есть практически у всех, но они лишь вторичный негативный фактор (наряду с плохой экологией и вредными привычками), влияющий на возникновение рака. Поэтому я в ответ на эти публикации написала свою статью «Почему гриб-слизевик не может быть раком», которая М. Дмитруком не была опубликована. Но прежде познакомьтесь со статьей «Людей... едят грибы», газетный вариант которой представляется вашему вниманию.
И ВПРАВДУ ЗАГНИВАЕМ…
Горькую правду жизни: нас едят грибы — поведала мне врач-лаборант с университетским образованием из клиники УВД города Белгорода Лидия Васильевна Козьмина. На первый взгляд идея пожирания людей грибами кажется смехотворной. Я и сам сначала задавал Лидии Васильевне ироничные вопросы. Но после нескольких бесед скептицизм мой улетучился. Очень похоже, что Козьмина действительно обнаружила биологического врага людского, который много лет оставался незамеченным и безнаказанным, несмотря на свои чудовищные преступления. Осталось провести расследование, доказать вину и наказать злодея.
Это началось в 1980 г. На обследование в лабораторию направили молодого человека со странным заболеванием. Время от времени у него без видимых причин повышалась температура до 38 градусов. Казалось бы, ничего страшного. Но этот легкобольной серьезно сказал лаборантам: «Я чувствую, что скоро умру». Они ему не поверили, потому что лечащий врач подозревал у него всего лишь малярию. Ее возбудителя целый месяц пытались найти в крови больного. Но так и не нашли. А пациент неожиданно для медиков очень быстро «отяжелел». Тотда они с ужасом обнаружижи у него септический эндокардит -инфекционное поражение мышцы сердца, которое вначале проглядели.
Спасти парня уже не удалось.
Хотя Лидии Васильевне не в чем себя было винить, она все делана по правилам, мысли об умершем не давали ей покоя. Ведь она давно догадывалась: главная дричина подобных недугов совсем не та, что рассказывали профессора во время ее учебы в Харьковском университете и на московских курсах усовершенствования врачей. Козьмина не выбросила препарат крови умершего. Рассматривая его еще раз под микроскопом, она неожиданно обнаружила в ней мельчайшие микроорганизмы с крохотным ядрышком. Два месяца пыталась идентифицировать их, расспрашивая клинических лаборантов и рассматривая атласы по бактериологии, но безрезультатно. И наконец нашла нечто похожее в книге молдавского автора Шройта.
|
|
Там были фотографии и описание странных микроорганизмов — микоплазм, которые не имеют плотной клеточной оболочки. Их покрывает лишь тонкая мембрана, поэтому они легко меняют свою форму. Например, из шарообразной микоплазма может вытянуться, как червячок, и протиснуться в узкую пору на человеческой клетке. На это не способны даже вирусы, хотя по размерам они меньше, чем шарообразные микоплазмы. Впрочем, последние могут, и не проникая в клетку, получать из нее питательные вещества. Чаще всего эти кусочки протоплазмы просто прилепляются к клеткам и сосут из них соки через поры. Как это часто бывает в науке, первая находка дала больше вопросов, чем ответов. В книге Шройта исследовательница нашла второго претендента на роль возбудителя септического эндокардита. И внешностью, и повадками очень похожей на микоплазму была так называемая эль-форма бактерий. Она появляется, когда больного начинают лечить пенициллином, который препятствует образованию оболочки у бактерий. Раньше врачи думали, что паразиты гибнут, а потом выяснилось, что они могут жить без оболочки и даже вызывать болезни, протекающие весьма необычно, как говорят врачи, атипически. Такие недуги очень трудно диагностировать.
Но подобные болезни вызываются и микоплазма-ми. Например, в 1961 г. ученые открыли, что так называемая атипическая пневмония Итона возбуждается не вирусом, как считали раньше, а микоплазмой.
Наконец, нашелся третий претендент на роль убийцы несчастного парня — самый маленький — хламидия. Одни ученые называли ее спорой грибка, другие — вирусом, но все сходились во мнении, что этот карлик микромира свободно проникает в клетки и паразитирует внутри них. Так вот, и хламидии, и микоплазмы возбуждают болезни с одинаковыми клиническими проявлениями. По симптомам невозможно определить, кто вызвал недуг, мембранный или клеточный паразит.
|
|
Увы, первые попытки распознать тайного убийцу породили три версии, каждая из которых могла оказаться ложной. Но эти поиски не пропали даром. Если теперь Казьмина находила в чьей-нибудь крови подобную «мелочь», на которую не требовали обращать внимания инструкции и методички, она тем не менее поднимала тревогу. Чтобы врачи не проглядели болезнь, как это случилось с несчастным парнем.
В 1981 г. в лабораторию прислали беременную женщину с диагнозом «лихорадка неясной этиологии», то есть непонятного происхождения. И дали указание: «Ищите возбудителя малярии». Тогда лаборанты посеяли кровь больной в питательную среду. В одном посеве действительно выросли уже знакомые Козьминой микоплазмы, а в другом — о, ужас! -появились малюсенькие... трихомонадки. Те самые жгутиконосцы, которые, по мнению официальной медицины, вызывают только венерические заболевания, а по мнению «подпольной» — и множество других «недугов цивилизации».
Впрочем, о «подпольных» исследованиях Козьмина узнала позднее. Она изучала паразитологию по учебникам, в которых написано, что трихомонад в крови вообще не бывает. Мол, они обитают только в уроге-нитальной полости и передаются исключительно половым путем. А Лидия Васильевна обнаружила трихомонад в крови беременной женщины с симптомами, как у парня, умершего от септического эндокардита!
— Я подняла тревогу и поставила на ноги всех белгородских специалистов, — рассказывает Козьмина. — Но они не смогли объяснить результатов анализов. Тогда я срочно выехала в Москву в Институт микробиологии имени Гамалеи. Там подтвердили, что в крови больной есть микоплазмы. Но комментировать наличие трихомонад отказались. И как лечить больную, не посоветовали. «Зато мы научим вас правильно сеять микоплазму», — сказали мне смущенные светила микробиологии. Но я и этому была рада.
Думала, что полученные навыки помогут мне определять возбудителей чуть ли не всех болезней неизвестной этиологии. Но когда в Белгороде начали «сеять» микоплазмы, рядом с этими мембранными паразитами вырастало много другой мелочи, которую я не могла распознать. Действительно, эти микроорганизмы отличались большим разнообразием форм: круглые, овальные, похожие на сабли, с одним ядром и с несколькими, отдельные и связанные в цепочки. Было от чего растеряться врачу-лаборанту.
Тогда она взялась за книги классиков микробиологии. Например, первооткрывательница микоплазм Клинибергер Нобель писала, что они бывают только шаровой формы. И когда в 1987 г. Лидия Козьмина разработала свою модификацию метода обнаружения микоплазмы, она строго следовала требованию классика: признавала лишь круглых паразитов, а остальных не принимала во внимание.
В том году много белгородских детей болели пневмонией. У врачей возникло подозрение, что ее вызывает микоплазма. А по ним лучшим специалистом в городе считалась Козьмина. Ее и попросили исследовать кровь больных детей. Действительно, она нашла в ней множество микоплазм. Но, помня о Нобеле, писала, что возбудитель обнаружен лишь в том случае, если паразиты были шарообразными. А в остальных анализах ставила прочерк. Когда результаты ее исследований послали для проверки в
Институт Гамалеи, все положительные заключения оказались верными, но некоторые минусы пришлось исправлять на плюсы.
— И потом меня много раз подводило это преклонение перед авторитетами, — продолжает свой рассказ Лидия Васильевна. — Выполняя инструкции, я снимала с себя ответственность, но от этого страдали больные люди. Долго мне пришлось изживать этот комплекс неполноценности.
В книге одного ученого Козьмина вычитала, что трихомонады размножаются... спорами. Как это понять, ведь споры бывают у гриба, а трихомонада считается животным? Если мнение ученых верно, то эти жгутиконосцы должны образовывать в человеке грибницу... И действительно, в анализах некоторых больных под микроскопом было видно нечто похожее на грибницу.
— Сначала я удивлялась, что это за нити? — вспоминает Лидия Васильевна. — Может, вата? Или пыль из белья... Но потом с удивлением обнаружила, что нити состоят... из одноклеточных паразитов. Правда, не из трихомонад, а из микоплазм. Так, может, это один и тот же микроорганизм, но на разных стадиях своего развития? Тогда неудивительно, что трихомонады образуют споры, а микоплазмы — грибницу. Просто в нас растут грибы.
Исследования продолжались...