Возвращаемся к эволюции секса

Прошли миллионы лет. И в ключевом для эволюции процес­се полового отбора начали учитываться многие сложные эле­менты. Две основных роли самцов — соблазнителя и домоседа — разделились на большое число производных амплуа. Приобрела большое значение иерархия самцов, происходили территори­альные стычки между самками, использовались всякого рода уловки и хитрости. Все это возникло и передалось другим поко­лениям, потому что было эффективным. Поведенческие уста­новки людей, связанные с сексуальным поведением, продолжа­ли эволюционировать до самого недавнего времени, когда на сцену вышли мемы, ведь благодаря именно этим установкам происходил процесс передачи ДНК. В суровой реальности гене­тической эволюции не было места ни любви, ни чувствам, ни «честным правилам игры*,— в расчет бралось только число потомков, которые по достижении зрелости тоже должны были размножаться. А теперь еще один противоречивый вопрос. В текущей куль­турной парадигме сексу в жизни отводится небольшая и в целом не вполне определенная роль, тогда как огромное внимание уде­ляется ценностям, этике, морали, традициям и правам, данным от Господа.

Прекрасным примером этого положения может послужить иерархическая система, в которой доминируют мужчины, назы­ваемая патриархатом. Некоторые писательницы-феминистки советуют женщинам противостоять этой схеме и не вписывать­ся в нее. И, надо отметить, небезосновательно: вся эта система развивалась таким образом, чтобы позволить ДНК мужчин вос­производить себя наиболее эффективным способом. Можно ли говорить об «экономичности» этой системы?

Почему мужчин навязчиво преследует «иерархия подчине­ния» — постоянные размышления о том, кто выше и кто ниже на лестнице власти? Наиболее правдоподобная теория на этот счет гласит, что таким образом в племени устанавливался порядок сексуальных отношений — кто из мужчин имеет право на опре­деленных женщин. Благодаря такому порядку устранялась не­обходимость постоянных «разборок» между самцами, что ни к чему хорошему ни для кого не вело. Поэтому у мужчин разви­лось своего рода «шестое чувство», которое в любой ситуации говорит им об их позиции по отношению к другим мужчинам. Что же касается женщин, то их «статусное ощущение» в боль­шей степени основывается на привлекательности или популяр­ности, чем на идее господства и преобладания.

Иерархическая структура большинства предприятий, госу­дарственных учреждений, армии и даже католической церкви очевидна; в ее рамках всегда известно, кто кого вызывает на ко­вер, кто отдает приказы, а кто их исполняет. На первый взгляд эти структуры не имеют никакого отношения к сексу и доступ­ности женщин, однако поведенческие установки и чувства тех мужчин, которые находятся внутри этих структур, остаются прежними. Безусловно, иерархические структуры исключают необходимость прямых столкновений за ту или иную позицию, однако в некоторых случаях они могут очень неблагоприятно сказаться на психическом самоощущении тех мужчин, мозг ко­торых развился для подъема по иерархической лестнице — что­бы получить доступ к большему числу самых красивых жен­щин,— но не предоставил своему хозяину способа улучшить свою позицию.

Подождите, но разве отдельные мужчины (как и женщины) не любят власть ради самой власти? Ведь некоторым очень нра­вится нести ответственность за свою судьбу, и многие хотели бы обладать свободой жить по собственным правилам, наслаждать­ся самим чувством власти? Все это правда. Однако чувство вла­сти доставляет нам такое удовольствие только потому, что «схе­ма» человеческого головного мозга, созданная в процессе эволюции, заставляет нас страстно желать получения власти над другими.

Эти мужчины не только пользовались большим успехом у женщин, но и располагали большими возможностями для то­го, чтобы помочь своим детям, что, безусловно, увеличивало их шансы на воспроизводство. Наиболее неумолимая сила генети­ческой эволюции, половое размножение, вытеснила тех мужчин, которые не наслаждались чувством власти. Они, как и их дети, не могли воспроизводиться в тех же объемах, их гены постепен­но вытеснялись генами тех, кто стремился к власти. Безусловно, у вторых не было осознанной мысли: «Конечно, я должен стре­миться к власти и быть ее воплощением — так я смогу заставить большее число женщин стать моими партнерами». Это эволю­ция заставила их стремиться к власти и демонстрировать ее — они выполняли ее указания инстинктивно.