Илья Маслов 9 страница

Хейд поднял, держа за горло, раба с пола и всадил снизу вверх меч, производя медленный разрез. Затем завоеватель выпустил бездыханную жертву и опустился на колено, касаясь заляпанного кровью пола внутри магического круга ладонями с слегка расставленными пальцами:

- Меллек Таус!

Произнеся это имя, позднее воскресшее у йезидов и Ятукан, Хейд медленно провел окровавленными руками по своему лицу. Струи дыма с четырех сторон завились спиралями и вонзились в разлитую по полу кровь, в тело мертвого раба, а затем перемешались и составили широкое кольцо, в котором постепенно стали появляться какие-то образы. Хейд жадно вглядывался в них, опираясь на одно колено.

Так он мог сидеть долгими часами, пока кольцо ритуальных курений не исчезало само собою. Было строжайше запрещено тревожить повелителя вампиров во время таких ритуалов, ибо в таинственном зеркале из дыма он созерцал прошлое и будущее, постигал искусство полководца и управителя. Хотя это было не главное - чему принципиально новому можно научить владыку великой империи, выигравшего множество битв? Истинной причиной того, почему Хейд так дорожил этими часами, была его усталость от окружающего мира. И война, и интриги, и политика, и изучение древних тайн - ничто не пробуждало длительного интереса в повелителе вампиров. И только видя бесконечно далекие во времени миры, давно сгинувшие или еще только грядущие, но одинаково недоступные, Хейд стряхивал апатию и безразличие.

Однако приказ Великого был бесцеремонно нарушен. Потому, что он сам дал другой приказ: что бы ни случилось, немедленно сообщать все новости о царе венетам и его войске.

Двери тайного зала оглушительно, как показалось в царившей тишине, грохнули о стены. В проеме стоял вестовой личной стражи:

- Повелитель! Гонец из войска, которому ты приказал...

Хейд вскочил и развернулся к говорившему:

- Ладно, я понял. И что этот гонец говорит?

- Войско разбито:

Завоеватель сжал кулаки:

- Великолепно! И что, вожак этих ублюдков попал в плен или убит?

- Великий, прости меня: НАШЕ войско разбито...

- Что?!!

Хейд подскочил к вестовому и тряхнул его за плечи:

- Наше войско разбито? Катафрактарии? Лучшая тяжелая конница в мире бежала перед бандой отступавших с позором оборванцев?! Дурачье! Ничего никому нельзя доверить!!

Он отпустил вестового и пошел было в сторону, но тут же развернулся обратно:

- И что, царь венетам, надо полагать, уже ведет свое войско по земле ариев?

- Да. Там и произошла битва.

Хейд злобно расхохотался:

- Похоже, что мои военачальники имеют интересное свойство - когда я с ними, они побеждают, когда меня нет, они бегут, побросав оружие!

Подошедшая Ульра решилась задать вопрос:

- Но почему Великого так волнует бегство на Восход нескольких сотен непокорных рабов? Без них будет только спокойнее...

- Да потому, что их вожак провозгласил себя царем! Царем венетам! А цари Русколани своего никогда не упускают... Если Светозар попросит помощи у Арьяварты, мне придется воевать с народом Рос. А тогда разве что ленивый не взбунтуется у меня в тылу!

Хейд поднял с пола свой окровавленный меч и задвинул в ножны:

- Я выступаю в поход немедленно - нужно настигнуть Светозара и раздавить его войско.

А через час уже ржали ослепительно-белые кони, скрипели повозки с пехотинцами, лязгала броня - царь венетам должен был умереть. И вместе с ним должен был умереть его народ.

Над великой Русколанью пылал закат. Кроваво-красные небеса напоминали людям, что где-то там, в вышине, великие герои, павшие с мечами в руках, продолжают сражаться с темными силами, покушающимися на Солнечный Свет. Владыка Арьяварты, седобородый статный муж с массивным царским жезлом, неспешно шел по стене кремля, кивая приветствующим его часовым. Прохладный вечерний воздух доставлял царю удовольствие, однако он хмурился, напряженно над чем-то раздумывая. Наконец, по одному из всходов на стену поднялся еще один человек - без жезла, но такой же осанистый, как сам царь. Владыка узнал его и улыбнулся:

- Скорее, видно, Солнце взойдет с Закатной Стороны, чем ты, боярин, хоть на миг опоздаешь куда:

Боярин тоже улыбнулся, подходя ближе:

- Да и негоже мне нынче опаздывать. Так, иначе, а дело с гонцом тем решать надобно в скорости - вон как нынче на совете бояре знатные разошлись: едва за бороды друг друга не взяли! Одни говорят - помочь венетам надлежит, иные же - нет.

Царь кивнул:

- И сам я сказать о том не берусь. Кто венеты те - так, народ малый, племя, Хейдом покоренное! А Хейд тот, сказывают, дюже как силен стал - недаром предок мой Ледар в бою с сим Хейдом погиб...

Боярин покачал головой:

- А все ж родичи нам венеты, куда ближе, чем кто другой.

- Родичи, верно. Да только деды, видно, мудрили - мудрили, да и перемудрили. Почто столько народу на Закат переселилось? Что, в Арьяварте земли мало было? Может, пускай сами теперь и выкручиваются? Как мыслишь?

Боярин погрустнел. Он оперся руками о деревянный зубец на стене и посмотрел куда-то за горизонт. Через некоторое время он ответил:

- Так я мыслю: негоже братьев в беде покидать! Потому негоже, что если от дальнего родства отречемся, то и ближнее вскоре забывать начнем. Извечно народ Рос Единством своим славился и силен был! Нет, не глупость предки сотворили, Закатные Земли под Русколань покоряя - подвиг то был. Жаль, не хватило сил тогда им Единство народное удержать, откололся Закат от нас, венетами прозвавшись! Но дело то - поправимое. Придет время - будет плуг росский вольно ходить от Райне великого до Земли людей с кожею желтою, от моря студеного до Кемет-царства, и будет страна наша опорой да надеждою для всякого племени, что от ариева корня себя производит! Враги-то наши все сильнее да сильнее становятся, мечи куют, новые земли покоряют. Хейд с Заката злое замышляет, степняки с Восхода ордами к хлебу нашему рвутся, с полудня народы подлые да хитроумные мести алчут за битвы давние. Не за горами время - биться с ними всеми придется нам - за пашни да пастбища, за выход к морям да речные пути, за жизнь саму народа нашего - чтобы не задушили Арьяварту, чтобы была она страною великою, как прежде и ныне! И негоже нам силы свои распылять. Изгнал Хейд братьев наших венетов с земли, им принадлежащей - пусть, сломаем хребет кровососу закатному - вернутся венеты на родину, и к Арьяварте, под Русколань ее притянут. Не эти вернутся - так дети их, внуки, правнуки...

Царь кивнул:

- Так же мыслю. Говорил противное, чтобы тебя испытать. Да только вот бояре иные и говорят иное.

- А ты присмотрись к ним, владыка. Их деды-прадеды в поле спали, плащами укрывшись, границы наши сторожили, а они только животами трясти теперь горазды да за богатства свои трястись! Не у них наперво спрашивай - у народа нашего! Спроси людей простых - помогать нам братьям своим или так их бросить, на смерть верную? Все, как один, встанут - не испорчены сердца их еще, как у бояр старых!

Царь еще раз кивнул. Он не собирался спорить с боярином - потому, что спорить было не о чем, ведь в груди владыки Русколани билось такое же пламенно сердце, как и у любого другого мужа из народа Рос, рожденного на землях Арьяварты.

– XI –

Лучше мертвому в поле лечь!

"Берсеркер!" - трепещите, люди:

Первобытную ярость разбудят,

Зазвенев, секира и меч!

Засверкали огнем клинки,

Поднимаются Предков тени:

Никогда, никогда на колени

Наш народ не поставят враги!

И когда мы в атаку шли,

Гром на небе ударам вторил.

Будут плакать о павших героях

Рощи нашей Родной Земли...

Светозар давно был готов ко всему. По мере продвижения своего войска он рассылал в разные стороны конных разведчиков, надеясь, что владыка Арьяварты откликнется раньше, чем венетов настигнет очередное войско Хейда. Но все сложилось совсем иначе.

Как только разведчики сообщили о стремительно приближающихся преследователях, Светозар приказал посадить на повозки всех женщин и детей, бывших при войске, и приказал всем воинам младше двадцати лет сопровождать обоз на Восход - до тех пор, пока они не встретятся с воинами ариев. Вместе с обозом Светозар приказал отправить почти все продовольствие, и назначил отправление на следующее утро, чтобы воины, остававшиеся с царем венетов, могли провести ночь с женами. Сам же полководец в одиночестве объехал окрестности, думая о предстоящей битве. С одной стороны дороги, ведущей вглубь страны народа Рос, было несколько холмов, покрытых редким лиственным лесом, а с другой, на некотором отдалении - серый монолит остроконечной скалы, напоминавшей часового, выставленного ледяными горами, оставшимися позади. Вряд ли Хейд не пойдет по наезженной дороге - ему дорог каждый час, каждый миг. И вряд ли он станет как следует изучать окрестности - наверняка повелитель вампиров считает, что венеты отступают в беспорядке. Почему-то Светозар был уверен, что Хейд, в своем презрении к "холопам", к "взбунтовавшимся рабам" по-прежнему недооценивает их.

Но еще Светозар твердо знал, что надежды на победу больше нет. Ничего не оставалось царю венетам, как умереть - умереть вместе со всеми, кто остался вместе с ним, чтобы у женщин его народа родились новые дети. Он ударит с холмов на войско Хейда и прорвется к скале. Разумеется, враги после этого бросят все силы на него, и лишь когда он упадет мертвым - они поймут, что с ним пали далеко не все венеты. А на скале можно будет обороняться долго, очень долго - пока хватит сил.

Даже мысль о неизбежной смерти не пугала его. Такова участь воина - отдать жизнь за дело, которое называл своим, за свой народ. А у Светозара не было ни семьи, ни дома, не было никого, ради кого стоило бы пытаться выжить. Всю свою жизнь он прожил ради людей, ради своих братьев по крови, доверивших ему право на власть - и если теперь он должен был ради них умереть, он не станет жаловаться на судьбу. К этому он и шел долгие годы.

Перед глазами царя прошла вся его жизнь. Вот он - охотник, потом - бунтарь и вожак отряда таких же бунтарей, соратник бесстрашного Хиргарда, полководец, глава Союза Трех Народов, царь венетам. Вот куда привела его тропинка, выбежавшая из-под мохнатых елей, могучих дубов, тонких березок его детства! Несколько дней назад Светозар похоронил свою мать - и последняя нить, связывавшая его с этим миром не как царя, а как человека, оборвалась. Теперь он умрет, уступая место вождям грядущего. Потому, что таков долг Правителя. Потому, что человек по имени Светозар устал жить здесь - в мире, который никогда его не понимал, в мире, отрекшемся от великих Богов седой языческой древности!

Да, здесь, на лике Матери-Земли, у человека, следующего Правде, может быть две судьбы. Одна - быть продолжателем рода, семьянином, добиваться благополучия, хорошего места в обществе, уважения окружающих. Что и говорить - люди, преуспевшие в этом, это достойнейшие люди. Но есть и другая судьба, другой Путь - даже люди, идущие по нему, не всегда могут сказать, в чем он заключается. Редко есть у них что-то, кроме иззубренного в сечах меча, крепкого щита да верного друга-коня. Не бывает у них ни дома, ни семьи. Но зато личное вырастает в них до общего, и домом их становится вся Родная Земля, а семьей - Народ. Не скажу, что такие люди лучше первых. Но они тоже нужны.

- Светозар!

Царь повернулся на женский голос и увидел Волеславу, скакавшую к нему на коне со стороны лагеря. Разве она не должна была быть со всеми остальными женщинами в обозе?

Придержав коня, всадница подъехала почти вплотную к Светозару. Так близко, что он мог разглядеть, как трепещет от долгой скачки верхом ее грудь. И царь вспомнил, что давным-давно считал ее самой красивой девушкой на земле.

- Почему ты не в обозе?

- Я хотела попрощаться с тобой. И попросить - попросить разрешения остаться.

Она наклонила голову, избегая удивленно-недоверчивого взгляда царя.

- Что?! Завтра тут будет сражение, из которого никто не выйдет живым! И женщины должны сохранить...

- Ты не понял, Светозар... Я хотела попросить разрешения остаться... на ночь.

Норовистый конь сделал шаг вперед, и всадники оказались совсем-совсем рядом. Волеслава покраснела как девчонка, первый раз оказавшаяся наедине с милым, даром что была вдовою вождя, которому снес голову ее нынешний собеседник. Царь печально улыбнулся и коснулся рукою ее лба, убирая в сторону непослушную прядь растрепавшихся волос. И тогда Волеслава обхватила Светозара руками, уткнулась лицом в грудь и заплакала. Сквозь слезы она пыталась говорить, хотя царь, осторожно гладивший ее по голове, уже все понял:

- Я тебя люблю, Светозар... Я тебя всегда любила... Прости меня...

"Сколько же лет понадобилось, чтобы ты мне это сказала..." - подумал царь. Ему было очень жалко Волеславу - но не себя. Словно он давно уже смотрел на самого себя со стороны.

Волеслава перестала всхлипывать и вздрагивать, подняла голову - и их лица оказались точно напротив. Ее голубые глаза завораживали... Светозар, наконец, тоже обнял Волеславу, склонился к ней и поцеловал в губы. Они долго не могли оторваться друг от друга, и умные кони стояли, как вкопанные - не желали тревожить хозяев.

Но вот царь распрямился, еще некоторое время обнимая Волеславу за плечи и глядя ей в глаза. Затем он отпустил ее и коротко сказал:

- Прощай!

Она неверяще встрепенулась и перехватила уздечку царского коня:

- Нет! Не оставляй меня! Все женщины проведут эту ночь в объятиях своих мужчин...

Царь снова повернулся к ней, и она смолкла, пораженная болью одиночества, наполнявшей его глаза:

- Я - не твой, Волеслава. Даже если ты любишь меня, ты никогда не сможешь меня понять. Я уже слышу, как меня призывают Боги... В эту ночь я должен быть один.

- Но разве ты не хочешь, чтобы у тебя остались на земле сын или дочь?

- Продолжение Рода - удел обычных людей. Я родился, чтобы сражаться и умереть в бою - стоит ли передавать эту тень Смерти по наследству?..

Рука Волеславы, удерживающая царского коня, разжалась, и Светозар медленно поехал прочь. Но неожиданно снова обернулся и почти крикнул:

- Но если Боги сохранят мне жизнь, и я вернусь живым... Я назову тебя своей женой, ты станешь царицей венетам! Я клянусь тебе, любимая - если я останусь в живых, мы будем вместе, и никто не разлучит нас! Веришь?

Волеслава привстала в седле, опираясь рукою о холку коня:

- Я буду молиться, чтобы ты вернулся!

"Кому? Небесному Господину?" - усмехнулся про себя Светозар, но промолчал. Он продолжил свой путь, уже не оглядываясь на застывшую, словно окаменевшую, Волеславу. Царь венетам хорошо понимал, что обречен на гибель...

Но человеку свойственно надеяться на лучшее вопреки всему. Да и мог ли он лишить любимую последней надежды?

Еще не взошло солнце, и серый полумрак только-только начинал рассеиваться, когда дозорные кинулись будить товарищей - враг приближался. На холме, где находились воины Светозара, хорошо были слышны лязг доспехов конницы и скрип повозок с пехотой. Хейд стремительно мчался по следу отступавших, чтобы с налету ударить по ним, опрокинуть и растоптать, а случись неожиданная встреча - и отбиться от ариев, пришедших на помощь венетам. Над вампирами реяли знамена Империи, и в глазах старых воинов потемнело - сколько крови пролили они, чтобы проклятый Крест с петлею вместо верхнего конца, наконец, перестал закрывать своей тенью Закатные Земли!.. Но, так или иначе, а враг не ожидал нападения, не ожидал, что люди, которым больше самой жизни дорога Свобода, будут не отбиваться, а биться, что они с оружием в руках первыми кинутся в сечу.

Царь венетам вскочил на коня и повернулся к жалким остаткам своего войска, готовым пойти за ним на последнюю битву. Он обвел глазами людей - и воины ясно ощутили сверхъестественную Силу, исходящую от полководца. Светозар поднял руку и указал ею сначала на медленно светлеющий горизонт, затем - на небо:

- Солнце восходит, братья! Пусть же оно озарит своими лучами поле доблести и славы, а не позора! С нами - все наши Предки и Боги, они смотрят с Неба - так докажем, что в наших жилах течет кровь венетов, а не пресная вода рабов без роду и племени! Нас ждет смерть? Но когда смерть могла устрашить Воина? Братья! Мы умираем, но наши дети, наши внуки, наши правнуки вернутся, чтобы отомстить за нас, и будут возвращаться до тех пор, пока Солнце вновь не засияет над Закатом!

Светозар выхватил меч и взметнул его над головою, подняв коня на дыбы:

- Вперед, братья!

И над холмами прокатился яростный рев гнева, заглушивший даже лязг и конский топот вражеского войска внизу. Войско венетов в мгновение ока вырвалось из зарослей и понеслось вниз по склону. Вперед выбежали лучники и спустили тетивы. А Светозар и немногие конные воины, обогнав пехоту, уже занесли мечи, готовясь с налету врубиться в панцирную массу катафрактариев.

Венеты шли в свой последний бой. Каждый из них за минувшую ночь тысячекратно успел проститься с жизнью, но в их сердцах не было места той обреченности, того смирения и той покорности року, которые свойственны слабым людям. Нет! Без надежды на успех они все же будут сражаться, пока рука держит меч, пока чужой удар не исторг жизнь из тела...

И эта холодная решимость удесятерила их силы. Вслед за своим царем венеты молниеносно вклинились в массу вражеского войска, почти не понеся потерь. Катафрактарии, пытаясь развернуться к атакующим, длинными копьями только мешали один другому. И тогда призраком отомщения перед ними вырос верхом на коне языческий полубог, голубоглазый и светловолосый, с занесенным мечом...

Светозар налетел на вражеского всадника и рубанул его по шлему. Катафрактарий начал заваливаться назад, а царь венетам тут же развернулся к другому, который выпустил бесполезное длинное копье и обнажил тяжелый кавалерийский меч. Однако страшный, пробивающий любые доспехи удар ушел в пустоту, и Светозар, не давая врагу опомниться, сам приподнялся в седле и обрушил клинок на вампира. Еще один катафрактарий, слепо тыча копьем во все стороны, попытался вырваться из схватки, но царь перехватил тяжелое древко у себя над плечем и с силой ткнул мечом в щель вражеского шлема. Однако лезвие застряло и едва не вырвалось из руки вслед за падающим врагом. Боковым зрением Светозар увидел нацеленный наконечник еще одного копья и отпрянул, но полностью избежать удара не сумел - миновав его самого, острие вонзилось в круп коня и засело в кости. Царь венетов упал на землю, ударившись головой о доспех убитого врага.

Почти тут же он вскочил, но на ногах не устоял - голова сильно кружилась. Кто-то толкнул его, и Светозар снова упал, но снова поднялся, преодолевая тошноту:

- Врете, твари! Живой я!

Вокруг были его воины, по-прежнему прорывавшиеся к серой скале. Могло даже показаться, что венеты побеждают превосходящего противника... Но за их спинами уже смыкался строй пехотинцев Хейда, готовый ударить в спину.

Светозар вытащил из-под конской туши выроненный было меч и снова ринулся в бой, вырываясь в первые ряды венетов. Предводительствуемые им воины окончательно разорвали вражеский строй и, достигнув скалы - ориентира, развернулись лицами к окружившим их полукругом вампирам. На миг тишина повисла над полем брани... И в этой тищине явственно прозвучал крик Светозара:

- Хейд! Будь ты проклят, Хейд!

Катафрактарии понеслись вперед. Навстречу им поднялись такие же, как у них, копья, которые венеты подобрали во время сражения. И бой разгорелся еще более яростно! Конечно, венеты были обречены. Но пощады они не просили. И не давали.

Медленно, шаг за шагом, воины Светозара отступали по каменным уступам вверх, на скалу. Катафрактарии не могли их преследовать, но между конскими боками уже протискивались тяжелые пехотинцы. Время от времени иной воин-венет оступался и падал им под ноги, встречая мученическую смерть под множеством клинков и кованых сапог. Свистели стрелы, находя свою добычу среди почти бездоспешных венетов... Однако ничто не могло сломить их дух - раз за разом поднимались и опускались их мечи, топоры, палицы.

За далекую, растоптанную копытами катафрактариев Родину!

За селения, обращенные в пепел, за выжженную землю на месте плодородных полей!

За порабощенных братьев, не нашедших в себе сил ни покинуть свою землю, ни умереть на ней!

За древних языческих Богов, восставших в ярости своих детей против Узурпаторов Земли и Неба!

За то, чтобы однажды Эпохи повернулись вспять, чтобы свершилась праведная месть, и Жизнь воцарилась там, где сейчас правили ложь и ужас!

За это венеты были готовы умереть.

Потому что все дальше и дальше на Восход уходил обоз с теми, кто не даст угаснуть роду венетов!

Воины Светозара поднимались все выше, увлекая за собою врагов. Скоро все будет кончено, но пока они сражаются, Хейд, во все глаза следивший за схваткой на сером монолите, не отвлечется на поиски их обоза, а значит - не обнаружит, что далеко не все венеты истреблены. В руках воинов ломалось оружие, не выдерживая сверхчеловеческого напряжения, но они подбирали с земли мечи убитых или просто сбрасывали на врагов тяжелые камни.

Вот и последний плоский уступ, оборачивающийся широкой площадкой - выше взметнулось лишь каменное острие, подняться к которому невозможно. Рядом со Светозаром стояло менее десяти соратников - но они, как и ранее, яростно отбивались от наседающих врагов, вкладывая в удары все силы. Так сражаются только обреченные воины, стремящиеся перед смертью причинить возможно больший ущерб противнику.

Меч Светозара неожиданно засел в рассеченном вражеском доспехе. Царь рванул его на себя - и клинок сломался, частью оставшись в теле вампира. "Вот и меч меня покидает," - подумал полководец, отбил обломком новый удар и по самую рукоять воткнул его в шею нового противника. Воткнул - и понял, что остался один. Вокруг него, на грудах вражеских трупов, лежали последние боевые товарищи, до конца сохранившие верность своему вождю.

Светозар застонал, словно от невыносимой боли, и тут же понял, что Солнце, поднимавшееся в течении всего боя, взошло, и теперь сияло над ним. Увернувшись от удара мечом, царь венетам схватил лежавший у ног боевой топор и снова бросился на врагов. Мгновением позже лезвие меча обожгло ему бок, но он этого не заметил. Град ударов обрушился на вампиров, повергая их на землю! Пехотинцы Хейда отшатнулись, и тогда Светозар, истекающий кровью, но не сдающийся, одним страшным ударом сбросил пятерых вампиров со скалы, расчистив каменную площадку.

Светозар остановился в ожидании новых врагов, но никто больше не дерзнул бросить ему вызов. Как видно, пехотинцы Хейда просто решили выждать, когда он истечет кровью. Пусть! По крайней мере, он умирает царем, а не пленником и не рабом!

Царь венетам повернулся лицом к Солнцу и поднял к нему обе руки. В одной из них он сжимал топор, другая была покрыта его собственной кровью - ею он пытался зажать рану. Слов не было, не было сил выдавить из запекшегося горла хотя бы звук. Но разум Светозара был по-прежнему ясен. И он увидел...

Золотые лучи великого светила падали на бескрайний простор, представший его глазам. Они отражались от другого золота - золота доспехов и остроконечных шлемов, без числа, беспредельным океаном двигавшихся из-за восходного края горизонта. Невероятно обострившимся зрением Светозар смог разглядеть даже знамена над конными полками - ярко-красные полотнища с военным знаком ариев, левосторонним крутящимся крестом! И где-то там, далеко, они наверняка встретили остатки рода венетов. Братья откликнулись! Братья идут на подмогу! Род венетов будет жить!

Светозар развернулся к осмелевшим врагам, вновь поднявшимся на каменную площадку. Он потряс боевым топором и рассмеялся - ему показалось, что его смех громом разлетелся над землею. О нет, царь венетов не истечет кровью, как загнанный зверь, он погибнет, как гибнут Воины и Герои!

И когда, наконец, кровь из его груди неудержимым потоком брызнула на серый камень, а топор выпал из руки, Светозар последним усилием прыгнул на врагов, сбивая их с ног и вместе с собою увлекая с кручи, к далекой земле. Он знал, что прежде, чем его тело далеко внизу ударится о камни, он увидит Золотые Луга Небес, где ждут его древние языческие предки и все павшие соратники - те настоящие Герои, над которыми не властны ни Время, ни сама Смерть.

۞۞۞

III