Мне стало немного стыдно за свои неприличные мысли; он повел меня в холл, затем на второй этаж по изящной лестнице, по которой я тайком пробиралась сегодня

– О, обед, да, здорово… Стой! Столовая у тебя на втором этаже.

Он провел кончиками пальцев по краю рукава моей туники:

– Я подумал, что ты захочешь переодеться во что‑нибудь чистое.

Я вырвалась из его рук:

– О! Да, хорошо бы, но моя одежда… О черт! Я уставилась на Дрейка, и от внезапно пришедшей в лову мысли меня охватил страх. – Полиция! Они знают что я побывала в доме Венецианца, наверное, они уже стерегут меня в отеле. Меня объявили в розыск! Теперь Пруст ни за что не поверит в мою невиновность. Наверное, у них уже есть ордер на арест. Что же мне теперь делать? В отель возвращаться нельзя, меня арестуют. Мои вещи…

– Я дам тебе все, что нужно, – произнес он и повел меня по коридору – как я с удовлетворением заметила, в противоположную сторону от спальни. Ну, может быть, удовлетворение было не слишком искренним…

– Вот как? У тебя что, есть запас женской одежды и белья просто так, на всякий случай? Нет, погоди, – возможно, мне не понравится твой ответ.

Дрейк ухмыльнулся, излучая это кошмарное мужское самодовольство:

– Ревнуешь, моя дорогая?

В своем амплуа опасного, загадочного, невероятно сексуального мужчины он был для меня практически неотразим. Но игривый Дрейк буквально сразил меня наповал. Я немедленно приняла презрительный вид:

– Еще чего!

– Ты плохо умеешь лгать, верно? А что касается твоего вопроса – я же предложил достать твой паспорт. Если ты не хочешь забрать его и уехать из страны, мне остается только предоставить тебе убежище, – сказал он, распахивая дверь в комнату, в которой я еще не была. Она была отделана золотом и различными оттенками голубого. На уютной кровати с ярко‑синим шелковым покрывалом была разложена женская одежда. – Чтобы успокоить твою ревность, скажу – я велел Палу подобрать для тебя несколько вещей, пока показывал тебе дом. Ему пришлось угадывать твой размер на глаз; если что‑нибудь не подойдет, дай мне знать, и я приказу заменить ее. Ванная вон за той дверью. – Он указал на дверь рядом с большим шкафом. – Мне показалось, что ты не против принять душ перед обедом. Если я тебе понадоблюсь, вот интерком.

Я взглянула на панель с дисплеем и кнопками, установленную рядом с дверью:

– Э‑э‑э… а ты говорил, что у тебя в каждой комнате висят камеры…

Он кивнул в сторону угла. Я присмотрелась внимательнее. На потолке была укреплена небольшая, почти незаметная камера; ее глаз был направлен на нас, горел крошечный красный огонек. Дрейк нажал на какую‑то кнопку на панели интеркома. Огонек погас.

– Если нажать на зеленую кнопку, камеры отключаются.

Я подозрительно посмотрела на потолок:

– Откуда мне знать, что ты просто не выключил лампочку? Может, ты какой‑нибудь извращенец и любишь записывать на видео, как раздеваются женщины?

Дрейк рассмеялся и, положив руки мне на бедра, развернул меня лицом к себе:

– Если бы я захотел посмотреть, как ты раздеваешься – а должен признаться, такая мысль приходила мне в голову, – я бы не ограничился использованием видеокамеры.