2015-06-28
222
Не может никто и никогда устранить свои негативные эмоции, а если только попробует, то получит по полной программе от природы-матери. Таков Закон. И с определением цели вообще что-то у вас туго.
Никакой опасности ни для кого, конечно, в этом во всем нет, если кому суждено сойти с ума, так он и без кривого вашего пути с этой задачей справится, а упражнения с собственным сознанием - какая разница, в какой системе делать – человек либо занимается собой, либо нет. И если занимается, то ясно, что он сам за себя отвечает.
Резюме:
1. Слабо сформулирована цель всего представления. Поиск истины мало кого возбуждает, по-моему, хотя и звучит так загадочно.
2. Ну как можно бороться с мешающими жить концепциями, если само понятие концепции уже сто раз концептуально исключено?
3. На самом деле у вас негативные эмоции не стираются, а убиваются, то есть используются как колесо – вечный двигатель своего рода. Справа подавляю изо всех сил – все убиты, все это шарашится куда-то вниз, прокручивается там внизу и слева фигарит изо всех сил по башке – получается прекрасное переживание и причинно-следственная связь четко установлена – убил эмоцию – пережил. Опыт!
4. То есть на самом деле эмоции тщательно консервируются и лелеются. А признаться себе в этом – по сути лишиться освоенного энергетического источника.
Так вот, дорогая. Все эти доморощенные бредовые теории гроша выеденного не стоят, уж поверь мне, я все это изучала. Ты что же думаешь – философы, психологи, вся эта армия современной науки значит ничего в эмоциях не понимают, а ты там какого-то орла нашла, который все понимает? Да ты посмотри ту же йогу! Там ни слова нет про то, что негативные эмоции надо убивать! Так что фиговый этот твой йог, приезжай давай сюда домой, пока у тебя там окончательно шарики за ролики не заехали.»
Вот так. После всего этого ни слов, ни даже негативных эмоций. Просто убила письма, закрыла почту и пошла пить чай. Вот тебе и прикоснулась к реальности. Вот так.
По Мэйн-Базару можно бродить до одурения, залезая в разные магазинчики, присматривая бесчисленные браслетики, маечки, пледы, бирюльки, сувениры, благовония… и какой мудак придумал слово «благовония»? Тут всего так много, что даже не имея никакой определенной цели что-нибудь купить, после часовой прогулки по магазинам непременно обнаруживаешь в своих руках пакет с покупками. Развлекаясь таким образом, я хотела замазать, убить воспоминания о тех, кого считала своими приятелями, хотя… зачем? Пусть воспоминания остаются, ведь это мой опыт. Всякий раз, когда я испытывала какой-нибудь шок, кризис, я пыталась вытеснить это из сознания, забыть, замазать, зашпаклевать, но сейчас я думаю, что это неверное действие, это порождает какие-то придонные тревожности, которые словно висят легкой дымкой, словно горят тревожным фонариком на задворках сознания. Придонные тревожности… ммм….что это так зацепило, я что-то поняла… вот снова это удивительное ощущение – я сейчас что-то поняла, и как теперь выразить это на языке, как преобразовать в слова? Это не та же ситуация, которая была в Бодхгайе, потому что тогда я точно знала – что именно я понимаю, а сейчас это понимание словно зародилось на еще более глубинном уровне! Сейчас я знаю только то, что во мне родилось понимание, но я даже не знаю – что это за понимание! Что же делать… «Что хочется». Это была моя мысль? Это была моя мысль. Или это был голос в моей голове? Определенно… определенно есть разница между разными громкими мыслями. Я никогда раньше не пыталась определить, выразить, зафиксировать эту разницу, и тем не менее она есть. Разные громкие мысли имеют разное… качество, что ли, разный вкус. Но сейчас это не важно, это я оставлю на потом, а важно то, что эта мысль-голос очень толковую идею мне предложила – что же еще делать, как не то, что хочется? Разве есть более надежный указатель? А хочется мне сейчас замереть… и как я тут замру – посреди магазина? А наплевать. Сажусь прямо на бордюрчик, плевать – будут на меня смотреть или нет – плевать. Уговариваю себя или устраняю беспокойство? И то и другое… сейчас мне важен результат. Теперь мне хочется снова и снова повторять словосочетания «придонные тревожности». Вслух! Хорошо, что тут всегда шумно… «Придонные тревожности»… произнесла, замерла, мысль отзвучала и унеслась, подняв легкую пыль в мозгах. «Придонные тревожности»… Еще раз… настроиться, вслушаться… Сарт… причем тут Сарт?... всплыло имя Сарта, ну хорошо… придонные тревожности… Сарт… О!... Уже не беспокоюсь о том, кто что обо мне подумает. Я поняла, что я поняла!! Придонные тревожности – негативный фон. Как только образовалась эта пара словосочетаний, все стало на свои места. Откуда-то возникла железобетонная убежденность, что вот именно то, что я назвала придонными тревожностями – это и есть то, что в практике прямого пути называют негативным фоном. Совершенно очевидно, что негативный фон - это те же самые негативные эмоции, просто они «размазаны», вдавлены вглубь, и представляют из себя придонный слой негативных эмоций. Они не имеют ярко выраженных всплесков, а когда такой всплеск возникает, то я вижу в нем обычную негативную эмоцию, и зачастую даже не догадываюсь, что она возникла не на пустом месте, что у нее имеется питательный слой в виде негативного фона. Негативный фон… да… эта зараза, насколько я вижу, очень растянута по времени, он может тянуться часами, днями, месяцами, всю жизнь… всю жизнь… Да я почти никогда не вылезала из непрерывного негативного фона! И как раз вот такое бегство от болезненных воспоминаний, как ни странно, подпитывает его, усиливает. Нет, так или иначе, независимо от верности или ошибочности этих рассуждений, я совершенно определенно не хочу уворачиваться от своего опыта, я хочу видеть мир таким, каков он для меня есть, а если что-то вызывает болезненные чувства… а что это такое – «болезненные чувства», как не те же самые негативные эмоции? Конечно, когда я называю их так поэтически – «болезненные чувства», они сразу приобретают какой-то другой статус, это уже не дрянь, прилипшая по дороге, это уже «чувства». Напоминает рассказы про то, что раньше мигрень считалась болезнью аристократов и воспринималась не столько как болезнь, сколько как признак высокого происхождения.
После совершенного открытия и изменения позиции в отношении неприятных воспоминаний, немедленно изменилось и текущее восприятие жизни – даже небо посветлело. Возникло желание снова вернуться в Интернет-кафе и продолжить чтение почты – писем там была куча.
Наташка. Ну… прямо даже страшновато открывать ее письмо – хрен его знает – что там!?:) Но все-таки Наташка – это человек не из такого далекого прошлого, я воспринимаю ее скорее всего более адекватно. Надо же… я называю далеким прошлым то, что было два месяца назад… разве это возможно – ТАК измениться за два месяца… старой Майи больше нет, вообще нет, сейчас на ее месте совершенно другое существо. Кстати, я ведь так и не ответила на то ее письмо про Дарамсалу.
«Привет, Майка! У нас как-то неожиданно выпал снег, стало холодно, все кутаются в теплые одежды, и мне остается лишь с улыбкой вспоминать, как я бегала от индийской жары.
Я приехала домой в Москву. Поначалу всё было ужасно, жизнь быстро и незаметно погрузила меня в своё болото. Всё стало «налаживаться», потому что я вроде разобралась с некоторыми своими омрачениями, появилось спокойствие, вернулся интерес к некоторым вещам. Мне казалось, что я всё делаю правильно, что борюсь с НЭ, меняю мировоззрение, поступаю в соответствии со своими желаниями, но вскоре начала чувствовать, что остановилась. Я перестала писать и анализировать, я заменила это чтением. Исчезли ситуации, вызывающие страдания. Всё вроде бы хорошо, я не чувствую болезненную тяжесть безысходности. И после целого месяца это всё, что я смогла себе сказать о своей жизни! Жуть. Когда я это все увидела, увидела, как стремительно погружаюсь в болото, умираю, во мне словно что-то высвободилось, пружина какая-то, и я начала бороться.
Последнее время я вижу очень яркие сны, я часто осознаю во сне всё происходящее и делаю для себя определённые выводы. Ситуации и разговоры, которые разворачиваются во сне, в какой-то степени близки к моим нынешним беспокойствам. Я делаю во сне некоторые открытия и тут же просыпаюсь, чтобы восстановить сон в сознании. Потом вновь засыпаю, очень хочу погрузиться в старый сон, но ко мне приходят другие события, не менее яркие, очень яркие, цветные.
Во сне я чувствую, что меня захватывают необычные чувства. Утром я уже не так отчётливо восстанавливаю свои сны, но определённые образы сохраняются. Я помню в общем, что мне снилось, восстанавливаются цвета, некоторые переживания. Как ты думаешь, что такое сны? Что люди испытывают, когда спят, что с ними происходит? Всегда ли мы видим сны, а на утро просто не запоминаем их?
В следующем году я снова хочу приехать в Дарамсалу, хочу съездить в Непал, в горы. Может быть, мы поедем вместе, а?:) Мне бы очень этого хотелось…
На меня очень сильно влияют родители, сама атмосфера в доме постоянно приводит в беспокойство и раздражение, а иногда я даже срываюсь и потом жалею об этом. Я решилась уйти, но не будет ли это бегством? Может лучше остаться, и прямо в этой каше продолжать пробовать устранять негативные эмоции? Я вернулась к этой твоей идее снова, потому что поняла, что иначе жить не могу, иначе эти твари меня сожрут. Я вернулась к ней уже по-новому, без горячечного энтузиазма, не рассматривая это занятие как форму получения впечатлений. Теперь все иначе, теперь в этом моя надежда.
Вообще-то есть одна вещь, которую я все хочу тебе сказать, но стесняюсь. Сейчас думаю – «вот точно сейчас скажу», и сразу – стыд, ступор, сомнения… Но если я думаю, что так и не скажу тебе этого, то вообще не понимаю тогда – зачем жить? Зачем жить, если самое прекрасное попадает в капкан стыда? А чего тогда вообще я могу ожидать от жизни? Разве это не предательство – вот так наступать себе на горло? Ты, наверное, не понимаешь, о чем я… Я все-таки решусь, Майка, и напишу прямо сейчас. Майка, я тебя люблю. Вот так. Я влюблена в тебя, я хочу тебя, в своих снах я часто занимаюсь с тобой любовью, в этих снах ты по-прежнему девочка, но в то же время ты и мальчик, понимаешь?:) Если честно, у меня нет никакого опыта занятий любовью с девочками, я даже никогда не думала, что могу вот так взять и влюбиться в девчонку… и я очень стесняюсь того, что я к тебе чувствую. Помнишь, когда мы с тобой обнимались, так по-дружески, невинно, у меня в эти моменты словно все загоралось внизу живота… я хотела еще тогда тебе сказать, но так и не решилась, стеснялась. Ты ведь поможешь мне преодолеть это, Майка? Я так этого хочу. Напиши – что ты думаешь по этому поводу? Только честно, ладно?
Твоя Наташка»
Моя ласковая пупса..:) Откинувшись на спинку сиденья, я чувствовала такую нежность… если я вернусь в Москву, я до тебя доберусь, страстная ты моя кошечка. Желание ответить возникло сразу же, и, не откладывая, я вся влилась в ответное письмо.
«Моя маленькая Наташка… я конечно не могу решить за тебя твои проблемы, связанные с поиском смысла, с освобождением от негативных эмоций, я не знаю, что лучше – уйти от родителей или остаться, наверное надо следовать своим желаниям. Мой рассудок говорит, что в ситуации, когда негативных эмоций слишком много, у тебя может попросту не получиться с ними справиться. А если сначала научиться с ними бороться в относительно комфортных ситуациях, то затем можно перенести свои тренировки и в более тяжелые условия. Но это лишь рассуждения, а как поступать в конкретной ситуации – решать только тебе. Никто, кроме тебя, не может нести ответственность за твои решения. Но уж в любом случае я могу пытаться отвечать на твои вопросы, когда ты их задаешь, и я думаю, что когда я приеду в Москву, то смогу крепко и нежно прижать тебя к себе, просто смотреть в твои глаза или разговаривать с тобой, или целовать твои сладострастные губки, и то, что у тебя идет борьба самой с собой с переменным успехом - это ведь ничего не меняет в том, что я к тебе чувствую.
Моя стеснительная Малышка…:) Ты даже стесняешься написать мне о том, что хочешь меня? Мне нравится и это в тебе. И это тоже. И разговаривать с тобой нравится, и представлять нас с тобой нравится… давай представим вместе - как это будет, давай? Я хочу быть с тобой и девочкой, и мальчиком одновременно, и знаешь как мы поступим? Я куплю себе классный, чуть загнутый, упругий, совсем как настоящий пристегивающийся член, и сначала заласкаю тебя, как девочка, а потом возьму, как парень, и когда после нескольких часов ласк на грани оргазма ты решишь таки перейти эту грань, то скажешь «ну все, я больше не могу сдерживаться, я хочу больше не останавливаться, больше не останавливайся…», и я скажу «нет, Малышка, скажи мне, что ты ХОЧЕШЬ КОНЧИТЬ», поцелую твои губки, покусаю твой нежный и пухленький язычок, и ты конечно же не сможешь мне отказать, и преодолевая стеснение ты скажешь – «да, я сейчас хочу кончить, я очень хочу кончить прямо сейчас и с тобой, Майка»… ты крепко обнимешь меня, закроешь глазки, а я буду целовать твои щеки, губы, глаза, подбородок, ушки, шею, грудки… и двигаться в тебе, не торопясь подводя тебя к грани… а потом я начну трахать тебя сильнее, мощнее, входить в тебя глубже – так глубоко, как только возможно, и волна за волной на тебя будет накатывать наслаждение от секса, от нежности, огонь внизу твоего животика будет сливаться с наслаждением от того, что я буду целовать и вылизывать твою шейку, и когда ты начнешь вся сжиматься и открываться навстречу набегающему оргазму, я крепко схвачу тебя за грудки, сожму их, стисну твои сосочки, с силой врываясь в тебя раз за разом, разжигая пламя, охватившее тебя всю… и буду губами ловить твои стоны, твои вскрики, твое дыхание… слизывать твои слезки... моя маленькая девочка Наташка…
Если ты хочешь прогнать свою стеснительность, я конечно буду помогать тебе в этом, но это не значит, что у меня есть какой-то план твоей перестройки:) Я хочу, чтобы люди двигались туда, куда ИМ хочется, и если тебе захочется стать в меру развратной, но в то же время остаться в какой-то степени очень застенчивой, то и замечательно… ведь возбуждает и привлекает и вызывает нежность не какая-то определенная форма, в которой ты выражаешь свою страсть и нежность, а сама эта страсть, сама нежность, само то, что ты переживаешь, и какая разница – будешь ты со мной развратной или застенчивой? В любом случае это будет вызывать во мне ответные переживания. И я очень легко себе представляю, что можно быть сексуально очень развитой и раскованной и заниматься самыми «развратными» формами секса, и при этом оставаться девственно-застенчивой, стеснительной… мне легко представлять тебя именно такой, и мне нравится такой твой образ.
Если ты хочешь начать двигаться в сторону развития своей сексуальности, то я могу предложить тебе прежде всего научиться ясно отдавать себе отчет в том – что именно тебе хочется в сексе. Представления о том, что допустимо, а что недопустимо, блокируют даже само воображение, а если воображение подавлено, то и в реальности трудно вести себя свободно. Я предлагаю тебе сделать список своих сексуальных фантазий. Лучше всего делать это во время мастурбации, когда ты подходишь к оргазму и находишься какое-то время на самой грани – отпусти свою фантазию, позволь ей быть раскованной, сладострастной. Придумай какую-нибудь сценку, сюжет, идею, которая тебя особенно возбудит. И обязательно запиши ее, и не удаляй потом эту запись только потому, что сексуальное настроение прошло и в силу вступили моральные запреты. Составляй список таких фантазий, и ты увидишь, как начнет меняться твое восприятие мира – не только в сексуальной области. Позаботься о том, чтобы твои записи никто не мог прочесть – если ты пишешь на бумаге, то потом переноси это в файл, бумажку уничтожай, а файл паролируй. Если будет опасение, что кто-то это может прочесть, ты не сможешь быть искренней с собой. В такой список пусть попадают и целые сюжеты о каком-нибудь сексуальном приключении, и отдельные зарисовки, фрагменты.
Давай, морда, не засыпай там, не поддавайся этому убаюкивающему кладбищенскому гимну, исполняемому хором окружающих тебя людей.»
Встречаю очередную ночь в ресторане «Аджая». Чикен сиззлер, пожалуй… да, тут его неплохо готовят. Интересное занятие я себе нашла… день сурка по-делийски – встречаюсь с людьми, нахожу таких, какие вроде поумнее – ученые, писатели, разговариваю, завожу тему негативных эмоций и их устранения. Все объясняю, отвечаю на вопросы, на возражения, а потом мы расстаемся, завтра будут новые люди, завтра я буду объяснять все снова. Реакции в основном одинаковые - беспомощно-заинтересованные, видно, что люди ищут впечатлений и воспринимают тему негативных эмоций и переживаний так же, как я воспринимаю рассказ вот этого человека про лягушек. Для него лягушка – это его жизнь, его работа, и наш разговор – это бартер. Я сделаю вид, что мне интересны твои лягушки, а ты сделаешь вид, что тебе интересны мои негативные эмоции. Вот так они и общаются.
- …и именно в горах на западе Индии мы и нашли то, что, казалось, найти невозможно - потерянный было род сиреневых лягушек. Это невероятно, ведь они прыгали под ногами у динозавров - красивые сиреневые лягушки с маленькой головой. Ранее считалось, что этот лягушачий вид либо уже давно вымер, либо никогда не существовал…
Интересно – о чем он разговаривает со своей женой? С друзьями? Все эти разговоры помогают мне понять, что остальные люди воспринимают идею устранения негативных эмоций примерно как поиск сиреневых лягушек – как что-то, что может дать впечатления, немного разнообразить жизнь, или даже вписать новую страницу в учебники психологии. Они не воспринимают эту идею как нечто такое, что может в самом корне изменить их жизнь…
- … это не просто новый вид. Мы открыли новую ветвь эволюции! Открытие этого вида поможет нам понять, как эволюционировали лягушки, и без этого открытия их эволюция осталась бы навсегда загадкой, так как нет никаких археологических данных, никаких окаменелостей того времени. Гатские горы – это сокровище, и пока оно существует в первозданном виде, надо их исследовать, надо их сохранить.
- Скажи, Фрэнки, а как изменится твоя жизнь от всего этого?
Зачем я это спросила? Он ведь не понимает, что речь идет не о премии, не о кафедре… он не понимает. Ладно, Фрэнки, успехов тебе в поисках бабочек… ну этих, лягушек то есть, да…
За соседним столиком - симпатичная девчушка, японочка… Аккуратненькое тельце, маленькая вся такая, немного смешная. Коленки тесно прижаты друг к дружке, кушает аккуратно, сосредоточенно. Осматривая ее, я неожиданно испытала сильный всплеск эротического влечения. Даже не столько хочется заняться с ней сексом, сколько просто на нее смотреть, может быть погладить, поцеловать, но как это сделать… обменялись парой дежурных фраз – очень вежлива, улыбчива, легко идет на контакт, но за всем этим… чего-то нет, что-то не то. Ну все равно – попробую, а там посмотрим.
- Хочешь, я поучу тебя немного русскому языку?
Она хочет. Пойдем ко мне? Я тут рядом живу. Она рисует иероглифы, получается красиво, развалившись на моей постели показывает – как надо вести фломастер, чтобы иероглиф получился особенно изящным… нарисовала по-японски слово «Майя». Да, очень красиво, спасибо... послушай, малышка, давай сфотографируемся? Она не против. А можно, я сделаю «особенную» фотку, можно? Она не понимает – что значит «особенную»? Ну можно… даю ей в руки фотоаппарат, прислоняю ее к стенке – как скажу, фотографируй, хорошо? Беру ее ножку в смешном девчачьем цветастом носочке, прижимаю к губам, целую – фотографируй! Девочка в шоке, но фотографирует. Стаскиваю носочек... какая вкусная ножка… просовываю язычок между пальчиков, «трахаю» ее ножку, вылизываю маленькую нежную «ладошку», беру в рот пальчики и посасываю, покрываю поцелуями пяточку... Нравится?:) Нет??!!
Отпускаю ее ножку, подползаю. Тебе не нравится??
- Нет… – тихо так, вежливо, улыбается.
- Не может быть… что, вот прямо неприятно?
- Приятно… но не надо.
- Ну хорошо…
Подтягивает ногу, одевает носочек, неловко ей, смотрит на меня, не знает – что сказать.
- А можно я тебя за руку потрогаю?
- Конечно, за руку можно, - с облегчением протягивает ладошку.
Беру ее, глажу, целую пальчики, снова засовываю язычок между пальчиков, снова вылизываю ладошку, покрываю поцелуями запястье, выше, выше, приникаю к ее нежному местечку на сгибе локтя, какая нежная кожа… покусываю… тебе нравится?:) Нет??!!
- Нет…
Да не может этого быть, что я – не чувствую что ли? Да у нее наверняка вся писька мокрая! Что же тебе не нравится, малышка?
- Вот, смотри, - снимает с груди медальон, открывает его, показывает. Там фотография японского мальчика.
- Это твой муж?
- Жених…
- Так ты что – не хочешь со мной заниматься любовью, потому что он будет ревновать?
- Да, я так не могу, он мой жених.
- Но тебе ведь нравилось?
- Да, нравилось…
- Очень?
- Очень…
Я не хочу соблазнять дальше этого японского котенка. Она мне очень нравится, очень нежная, ласковые глазки, вкусная такая… но я дальше не хочу. Я понимаю, что если буду продолжать ее ласкать, то легко соблазню ее и сделаю все, что захочу, доведу до оргазма десять раз, но что будет потом? Потом она будет страдать от своей «измены», не сможет смотреть так искренне в глаза своему мальчику, я не хочу этого.
- Он ведь не поймет?
- Нет, он не поймет, он сильно обидится, если узнает, а я не хочу врать, я не могу врать своему жениху. Я не могу, не надо…
Обнимаю ее, успокаиваю – ну что ты, девочка, ну конечно я ничего не буду делать против твоего желания, я не хочу пытаться уговаривать тебя, я понимаю, это твое решение, как ты решила – так и будет, ты мне так нравишься… давай еще раз обнимемся и сфотографируемся просто вместе с тобой на память, в обнимку, как подруги, хорошо? Ее лицо озаряется улыбкой – «конечно, конечно!» Ставим фотоаппарат на стул, беру пульт дистанционного управления в руки, обнимаю ее, прижимаю к себе. Смотри-ка – когда обнимаемся как «подруги», тут она прямо как страстная тигрица… Можно я тебя поцелую? Только один раз – как подружка подружку? Можно?! Ура:) Нежно прикасаюсь губами к щеке, носику, губам… ох какие губки… еще, еще… что это – она высунула язычок! Ах ты шлюшка!:) Лизнула ее язычок, и он тут же скрылся… ведь она хочет… я чувствую – как она хочет, как глубоко отзываются в ней мои поцелуи… это же надо – вот так задавливать свою эротичность… снова в ней нарастает беспокойство – наш «дружеский» поцелуй уже давно перестал таковым быть, отпускаю ее, глажу по плечу, снова успокаиваю, говорю что-то отвлеченное… я и забыла уже, что на свете бывают самые обычные девушки – закомплексованные до невозможности. Сарт, Тайга, Кам… - это вообще было? Какая гигантская пропасть… Что я тут делаю?... Провожаю ее до двери. Пока, Малышка, я вышлю тебе на мэйл наши фотки, хорошо? Вот и ладно, пиши когда захочешь, мой японский котенок…
(40)
Красновато-сиреневая вода густыми и неспешными струями сплетается с высокими и обрывистыми берегами, цветочным ковром уходящими в близкое небо, скручивающееся в причудливые спирали блаженства. Тай привел меня сюда, я чувствую, что он совсем рядом… И Сарт, и Кам, и Кьяра, - они как будто всегда где-то поблизости… Может, вон там, за очередным изгибом тела реки? …Почему эти сны так скоротечны? Они наполняют предвкушением, - если я не смогу найти их в бодрствовании, я смогу найти их во сне. Эта странная и иррациональная уверенность не покидает меня уже несколько дней. Никак не могу вспомнить, что же такое произошло, что она появилась. Сейчас, вот сейчас, я обернусь и увижу их…
Дарамсала. Я даже не заметила, как прошло пятнадцать часов в автобусе. Солнечное утро в Маклеод Гандж, узкие улочки звездой расходятся от меня во все стороны, далекий запах костра, горная прохлада мурашками пробирает тело. Куда дальше? Ныряю в первое попавшееся направление и чувствую, что именно туда мне и надо. Даже чуть было вприпрыжку не побежала, - рюкзак остановил.
Какие лица! Женщины, дети, монахи, старики, - это совсем другой мир, как это ощутимо после пестрой и шумной Индии. Маленький Тибет, мечтающий о свободе. Хочется улыбаться всем прохожим, смотреть в их раскосые лучистые глаза, быть среди них, стать как можно ближе к этой солнечной самодостаточности, повернувшей взгляд внутрь себя.
Вот, кажется я нашла место, где хочу жить, - небольшой красный коттедж недалеко от дороги с белыми решетчатыми окнами, распахнутыми к ясным утренним горам. «Шоколадное логово», - так называется это местечко, с уютным небольшим шоколадным кафе, каменными лестницами, спускающимися меж горных деревьев к зеленой полянке, на которой, зажмурив глаза, под солнышком грелась маленькая смуглая девчонка.
Хозяйка удивила меня всем, - и безупречным английским, и итальянской внешностью, и экспрессией в свободе выражений, никогда не виденной мной раньше в индианках. Она так ловко отвела меня на самый верхний этаж, что я не успела опомниться, как уже сидела в роскошных по индийским меркам апартаментах и была счастлива, что там было все необходимое для жизни, даже холодильник и газовая плита.
Маленький чертенок во мне опять рвется на улицу, как в детстве, когда в любой момент готова сорваться и отправиться в увлекательное путешествие, даже если это путешествие за угол дома. Железная спиральная лестница гремит на весь маленький дворик, когда я сбегаю вниз и торжественно замолкает, когда я отталкиваюсь от последних ступенек и спрыгиваю на траву.
Полянка с ее белокурой гостьей с любопытством глазеет на меня, шелестя тенями и резвясь солнечными бликами.
- Куда ты так бежишь? – голубые глаза изучают меня таким же ясным взором, как сегодняшнее утреннее небо.
- Навстречу жизни. Ты кто?
- Я – Лесси.
- Лесси:) Какое нежное имя! Ты живешь здесь?
- Да.
- Приходи сегодня ко мне.
- Приду:)
- Давай ближе к вечеру, ОК? Часов так в пять, идет?
- Идет.
- Ну я побежала! Приходи обязательно, ладно?
- Обязательно приду.
Лесси… Чуть было не схватила ее сейчас с собой, хотела попросить, чтобы она мне все тут показала, но быстро поняла, что это не то, совсем не то, что если я сделаю это сейчас, то все прямо в этот момент и закончится обыденностью, скукой, серостью. Как же так? Почему когда я думаю о том, что она придет ко мне вечером, будет что-то звонкое и лучистое, а если бы я прямо сейчас осталась с ней или взяла ее с собой, то я уверена в том, что ничего бы этого не было?
Я все время живу так, как будто перехожу из точки А в точку Б, это движение по прямой. Меня как будто замуровали в эту прямую, и какая разница, когда на этой прямой появится точка «Лесси»? Часом раньше, часом позже… Какая же мертвость во всем этом! Как будто со всех сторон сдавлена бетонными плитами и могу только ползти.
Живые желания – вот что сбрасывает эти плиты и раскрывает мир-путешествие! Я не знаю, что ждет меня за следующим шагом, и каждое движение – выбор той реальности, в которой я окажусь в следующее мгновение, это установление нового, в котором важен каждый поворот. Стоит только немного отвлечься и выпасть из волны живого желания, как почти сразу возвращаюсь в мир обыденности. Да, это были бы две совершенно разных жизни, - с Лесси сейчас и с Лесси, которая придет сегодня вечером. Почему это так? Я не знаю, у меня нет никаких объяснений, но есть ясность, золотистой нитью ведущая к новым и новым открытиям.
Из-за ворот, украшенных яростными мордамибуддийских божеств, выбежали две совсем юные, наголо стриженые монашки. Подхватив свои бордовые платья и звонко смеясь, они устремились вниз по разбитой дороге, еще не высохшей от ночной росы, быстро щебечут что-то на чарующем, переливающемся языке, и как же мне хочется узнать, о чем они говорят, о чем думают, чем живут… Ветер перебирает разноцветные флажки с тибетской символикой, солнце отражается в светло-желтом здании монастыря, укрепившегося на вершине невысокого холма, окруженного горными соснами и разлапистыми пихтами.
Высокое небо рассыпается стаей ворон, возвещающих миру какую-то важную новость. Хочется идти медленно, вслушиваться в каждый шаг, - бутон, распускающийся внутрь, стихия, взрывающаяся вглубь.
Шумная компания неуклюжих щенков пушистым комком вываливается из проема двери, завешенного расшитым покрывалом. Топорща хвосты, тявкая и покусывая друг друга, носятся вокруг меня какое-то время, но едва на пороге появляется черная сучка с лукавыми глазами и двумя рядами оттянутых темно-коричневых сосков, они забывают обо всем и набрасываются на нее, требуя внимания и еды. Нежность вспыхнула прямо в центре груди и тонкими струйками окутала всю эту звериную компанию, чутко откликаясь на каждое их движение.
Здесь даже коровы другие! Или мне просто так нравится здесь? …Интересно, а как я смогу найти Лобсанга? И смогу ли? Дэни написал, что ему надо срочно возвращаться во Францию, я так и не знаю до сих пор, что у него произошло. Я ведь даже не знаю, как выглядит Лобсанг... Неужели прямо за стенами этих монастырей творится чудо? Неужели прямо здесь ведется непрерывная радостная работа над собой, которая шаг за шагом уводит в другие миры? При этой мысли горячая волна поднялась от ног и омыла все тело изнутри красноватым огнем.
Какая-то странная усталость от такой насыщенности восприятий. Никогда не думала, что можно устать быть счастливой, а сейчас мне хочется расслабиться, зайти в магазин, подумать о ерунде. Мне хочется отупить себя! Вкусно поесть, купить новую маечку, послушать музыку вон в той лавке, открывающейся улице отрешенным пением тибетских монахов. Кругом мальчики… Что это со мной? Я даже не знаю, за что схватиться, а может лучше забраться в какой-нибудь монастырь и посидеть там в одиночестве? Интересно, это возможно? Надо поискать подходящее место… Мальчики. Девочки. Лесси. Сегодня она придет.
