Ангур, изюм, инаб, стафил

На деревенской улице собрались четверо: перс, турок, араб и грек. Они вместе путешествовали, стремясь достичь некоего отдалённого места, но однажды у них разгорелся спор о том, как истратить ту единственную монету, которая у них осталась.

— Я хочу купить ангур, — сказал перс.

— Я хочу изюм, — сказал турок.

— Я хочу инаб, — сказал араб.

— Нет! — заявил грек. — Мы купим стафил.

Мимо проходил путешественник, знавший много языков. Он сказал:

— Дайте эту монету мне, и я постараюсь удовлетворить желания каждого из вас.

Сначала они не хотели верить ему, но в конце концов отдали монету. Человек отправился в лавку и купил четыре маленькие кисти винограда.

— Вот мой ангур, — сказал перс.

— Это как раз то, что я называю изюмом, — сказал турок.

— Вы принесли мне инаб, — сказал араб.

— Нет! — воскликнул грек. — На моём языке это называется стафил.

Они разделили виноград между собой, и каждый понял, что разногласия возникли только потому, что они не понимали друг друга.

Несварение желудка

Некий человек пришёл к Бахауддину Накшбанди и сказал:

— Я странствовал от одного учителя к другому, и я изучил много Путей, каждый из которых дал много пользы и много всяких выгод. Теперь я хочу стать одним из твоих учеников, чтобы иметь возможность пить из источника Знаний и таким образом становиться все более и более продвинутым на тарикате — Мистическом Пути.

Бахауддин, вместо того чтобы прямо ответить на вопрос, велел принести обед. Когда было принесено блюдо с рисом и жареным мясом, он начал ставить перед гостем одну полную тарелку за другой. Затем он дал ему фрукты и пирожные. Затем велел принести ещё плова и различные другие блюда: фрукты, салаты, сладости. Сначала этот человек был польщён, и поскольку Бахауддин проявлял явное удовольствие при каждом глотке, который делал гость, то он ел столько, сколько мог. Когда темп его еды замедлился, суфийский шейх выказал признаки очень большого неудовольствия, и, чтобы избежать его раздражения, несчастный человек добросовестно съел ещё одно блюдо.

Когда он уже не мог проглотить ни одного зёрнышка риса и в ужасном неудобстве откинулся на подушки, Бахауддин обратился к нему со следующими словами:

— Когда ты пришёл навестить меня, ты был настолько же полон непереваренными учениями, насколько ты теперь полон мясом и рисом. Ты чувствовал неудобство, а поскольку ты не привык к духовному неудобству реального вида, ты интерпретировал его как голод к дальнейшим знаниям. Несварение желудка — вот твоё состояние.