Вигго Олсен

Известный по своей популярной биографии "Дактар: дипломат в Бангладеш" ("Daktar: Diplomat in Bangladesh"), Вигго Олсен (Viggo Olsen), как явствует из названия, был более чем доктором. Он был неофициальным дипломатом, который прокладывал себе дорогу через густые дебри бюрократических препятствий, организовав большой поселок и смело служа бенгальскому народу в час наибольшей беды.

Вскоре после окончания в 1944 г. школы в Омахе, штат Небраска, Олсен решил изучать медицину. Он начал учебу в университете Тулейна, занимаясь по программе, одобренной военным флотом Соединенных Штатов, а затем поступил в университет Небраски. После семи лет зубрежки получил ученую степень доктора медицины. В студенческие годы Олсен женился на Джоан, и вместе они мечтали об обеспеченной жизни, которую могла дать им профессия врача.

В планах Олсена на будущее религия не занимала существенного места. Для молодой четы Олсенов чтение Библии и посещение церкви не имело никакого отношения к повседневной их жизни. Но как ни старались они избежать этого, христианство стало тем предметом, обойти который им не удалось. Оба родителя Джоан пришли к вере после того, как дочь уехала учиться в колледж. Они отчаянно хотели, чтобы Джоан и Вигго испытали тот же мир, к которому они пришли через веру в Христа. Родители делились своей только что обретенной верой в письмах и часто вкладывали туда христианские брошюры, а когда Джоан и Вигго навестили их в Толедо, Огайо, по пути в интернатуру в колледже Лонг-Айленда, они смело вынесли этот вопрос на обсуждение при личной встрече. Первоначальная реакция Вигго была отрицательной: "Я смотрел на христианство и Библию глазами агностика, считая, что современная наука давно опередила религиозные чувства. Когда мой тесть заговорил о слабых местах в доказательстве эволюционных законов и других научных обоснований, я внутренне вскипел".

Ситуация изменилась еще до того, как они уехали из Толедо. Вигго и Джоан долго обсуждали духовные вопросы с христианским служителем и после этого согласились изучить "христианскую религию и Библию", чтобы прийти к "собственному, независимому решению", обещав ходить в христианскую церковь, когда обоснуются в Бруклине. Именно это обещание постепенно привело их к обращению через служение баптистского пастора, его жены и членов их прихода.

После интернатуры в Нью-Йорке и кратковременной медицинской службы в военном флоте в южной части Тихого океана, Вигго остановил свой выбор на клинике Мейо, подав заявление о приеме на работу на очень престижную кафедру медицины внутренних болезней. С такой влиятельной практикой он мог, наконец, исполнить мечту найти свое место в жизни и преподавать медицину, обеспечивая семью всем необходимым.

Но мечта, когда-то казавшаяся Олсенам такой возвышенной и притягательной, вдруг перестала быть мечтой и заставила усомниться в правильности выбранного пути. Они стали задаваться вопросом, в чем заключалось их предназначение. Может быть, в служении Богу? Прежде чем покинуть Бруклин, Вигго случайно услышал, как пожилая женщина в церкви сказала: "Теперь, когда доктор Олсен стал христианским верующим, он наверняка станет миссионером". В тот момент Вигго "внутренне содрогнулся", но слова запали ему в душу; проходили месяцы, и их с Джоан мечты постепенно изменились: "Чем больше мы думали, размышляли и молились о том, что же делать дальше... тем больше медицинская миссия казалась нам самым правильным выбором".

Долгие недели нерешительности закончились целой неделей напряженной внутренней борьбы. "На седьмой день, идя одиноко по пляжу, а внутренне со всех сторон теснимый прошлым своим опытом, человеческими чувствами, наследственностью, средой, библейским учением, Божьей волей и множеством других сил, я почувствовал, что наступил кризис". Вигго упал на берегу на колени и "принял призыв Божий к служению в зарубежных медицинских миссиях". Три дня спустя наступил момент серьезного испытания для молодой пары. "По почте пришло письмо: "Мы счастливы сообщить вам, что вы приняты членом научного общества на факультет медицины внутренних заболеваний в клинике Мейо". Но Вигго уже не колебался: "Мне не составило труда написать письмо с отклонением их приглашения. Божья работа во мне завершилась. Мной овладел полный мир"".

Следующие пять лет, с 1954 по 1959 г., были заполнены трудами. Семья Олсенов выросла с трех до шести человек, тогда как Олсен продолжал образование для подготовки к медицинской деятельности. В то же время Вигго и Джоан окунулись в работу поместной церкви и исследовали различные миссионерские Советы в поисках места будущего служения. Но Вигго не стал ждать приглашений от миссионерского Совета или из-за рубежа, чтобы начать работу. Он считал проповедь Евангелия частью своей врачебной деятельности, и неважно, был ли он дома или за границей.

Однажды, когда он совершал послеобеденный обход в окружной больнице Милуоки, где заканчивал курс хирургического обучения, он "почувствовал сильное беспокойство о пациенте, которого готовили к операции на следующее утро". Вигго объяснил человеку, что его рак был серьезным и что операция будет обширной, а затем "заговорил с ним о вере и Божьем Сыне, Который любил его и отдал за него жизнь". Там, на больничной койке, этот человек доверил свою жизнь Христу, а после операции благодарил доктора Олсена в присутствии больничного персонала за то, что тот объяснил ему "путь к вечной жизни".

Выбор Олсенами миссионерского Совета был трудным. Поскольку они были баптистами, им рекомендовали Ассоциацию баптистов за всемирную евангелизацию. Медицинские работники требовались АБВЕ в Восточном Пакистане, и Виктор Бернард (С. Victor Barnard), миссионер, которому предстояло начать там работу, встретился с Вигго и настаивал, чтобы Вигго обдумал это предложение. Однако во время встречи возникли философские разногласия:

"Взгляд мистера Бернарда на медицинское служение... резко отличался от моего понимания этого вопроса. Он представлял себе доктора, который будет переходить из деревни в деревню с черной сумкой в руке, стараясь по мере возможностей лечить наименее серьезные заболевания. Я же видел маленькую, но дееспособную больницу объектом первостепенной важности. Я считал, что нам нужен штат докторов, медсестер и других работников, чтобы обеспечить отличное медицинское и хирургическое лечение, достойное представлять своим служением Иисуса Христа, и в такой обстановке любви и заботы ежедневно делиться Его Благой вестью с другими. Во время обсуждения деятельности медицинской миссии я обнаружил, что взгляды мистера Бернарда были устоявшимися и неколебимыми, и что бы я ни говорил, не представлялось возможности его переубедить. Сколько бы я ни ценил этого чудесного и преданного Божьего человека, я чувствовал, что Восточный Пакистан мне не подойдет, потому что я не мог завершить Богом явленный план в пределах этих ограничений".

Но Вигго не мог выкинуть из головы Восточный Пакистан: "С одним миссионером на каждые три четверти миллиона населения, Восточный Пакистан был почти забыт Христовой церковью, забыт более, чем какая-либо другая страна. Ни христиане, ни христианская работа не изливали своего милосердия на этот отдаленный уголок страны. Существовал величайший христианский вакуум между современным служением и трудами ранних миссионеров-первопроходцев, Уильяма Кэри в Индии и Адонирама Джадсона в Бирме. Теперь в Восточный Пакистан визы доступны, и там преобладает атмосфера религиозной свободы. Наши взоры оставались прикованными к этому отдаленному региону мира... И АБВЕ казалась тем миссионерским агентством, на которое указывало нам провидение".

Весной 1959 г. президент АБВЕ прислал Вигго приглашение предстать перед Советом и высказать свою точку зрения на медицинское служение. Вигго познакомил членов Совета с тринадцатью основными принципами и заметил, что, если они отвергнут их, "он и его жена будут знать, что им следует искать другой Совет и другую область миссионерской деятельности". После длительного заседания Совет единогласно поддержал введение в действие тринадцати принципов работы в Восточном Пакистане. Хотя расходы предстояли большие, члены Совета считали, что Вигго поставил перед собой правильную цель. Над его основными принципами следует поразмышлять любому медику-миссионеру и поддерживающей его миссии:

1. Господа можно представлять медицинским служением лишь самого высокого качества и сострадания.

2. Поскольку "черный саквояж" и клиническое лечение не в состоянии исцелить многие болезни, желательным началом является открытие больницы.

3. Месторасположение будущей больницы должно выбираться с особой тщательностью.

4. Для обеспечения бесперебойной медицинской работы необходимо обеспечить наличие двух и более докторов.

5. Врачи обязаны научиться лечить тропические болезни, прежде чем начать практику в тропиках.

6. Врачи и медсестры должны иметь достаточно времени для постоянного изучения языка.

7. По меньшей мере один из членов руководящего миссионерского Совета должен быть христианином-врачом.

8. На работу в больницу могут назначаться миссионеры без специального медицинского образования для административного и духовного служения.

9. Местным кадрам следует обеспечить возможность получения медико-духовного образования.

10. Больница в бедной местности не может быть полностью самоокупаемой, иначе плата за лечение станет слишком высокой и богатым пациентам будет отдаваться предпочтение перед бедными.

11. Медицинская работа должна направляться в русло духовного свидетельства и духовного исцеления.

12.Христианским верующим следует помогать, их нужно крестить, любить, укреплять их веру, а затем направлять в поместную церковь.

13. Медицинский персонал должен обладать духовной силой и стойкостью и высоко нести знамя Христа, чтобы сохранить высочайшие духовные стандарты.

Только в январе 1962 г. Олсены сели на самолет, направлявшийся в Восточный Пакистан. Почти три года прошло с тех пор, как Совет принял тринадцать принципов, и все эти годы были посвящены изучению тропической медицины, а полтора года из них

потрачены на сбор денег. Тот факт, что талантливый и многообещающий молодой кандидат в миссионеры был высокопрофессиональным доктором медицины, не освобождал его от несколько унизительного хождения по церквам, где он рассказывал о предстоящем служении и финансовых нуждах. Именно такого положения дел искали Олсены, когда размышляли о миссионерском Совете: "Мы хотели сотрудничества с такой миссией, у которой бы не было счета в банке, чтобы немедленно отправить нового миссионера. Скорее, мы бы желали поездить по церквам с депутацией, представляя нашу программу и молясь о том, чтобы Бог помог церквам осознать необходимость поддержки. Таким образом, мы могли бы научиться доверять нашему Отцу небесному в большей степени и познакомились бы со множеством церквей и сотнями и тысячами прихожан. Эти церкви так же узнали бы нас лично, поняли бы суть нашей работы и стали бы серьезно молиться за нас и нашу деятельность. Такая молитвенная поддержка была бы бесценной".

Прибыв в Восточный Пакистан, Вигго немедленно начал планировать строительство больницы, но сразу столкнулся с препятствиями. Хотя в Восточный Пакистан миссионерам попасть было относительно легко, но неспособность правительственных чиновников эффективно работать и их бюрократическое отношение к организации медицинской работы были потрясающими. Восточный Пакистан, отделенный от Западного Пакистана расстоянием более тысячи миль, населенный семьюдесятью пятью миллионами человек, считался лишь провинцией Пакистана (остальные четыре провинции были в Западном Пакистане). Подобная ситуация приводила к плохому управлению и лени правительственных чиновников. Не помогал решению проблемы и тот факт, что религия и культура Восточного и Западного Пакистана сильно отличались друг от друга; бенгальцы, составляющие большинство обитателей Восточного Пакистана, были мусульманами, в то время как жители Западного Пакистана были в основном индуистами.

Хотя терпение Вигго испытывали не раз и не два, он наконец нашел землю и получил разрешение, необходимое для возведения медицинского поселка с помощью строителя, приехавшего добровольцем из Соединенных Штатов. В 1964 г. началось долгожданное строительство. В это время Олсены сконцентрировали усилия на изучении языка, а Вигго при этом выполнял каждодневную медицинскую работу. Но все для АБВЕ в Восточном Пакистане складывалось плохо, а 1965 г. превратился для них в кризисный: "Со всех сторон нас били, препятствуя выдаче виз, мешая работе с племенами, нас преследовали проблемы с персоналом, штормовые ветры, военные бури, бомбардировки, болезни и смерть! Мне пришлось созвать двадцать пять специальных полевых собраний Совета, чтобы справиться с постоянно возникавшими проблемами и препятствиями".

Шли месяцы, а ситуация в Восточном Пакистане только ухудшалась. Индия стала собирать войска на границе с Западным Пакистаном, а затем началась семнадцатидневная война между Индией и Пакистаном, когда большая часть женщин и детей из семей миссионеров эвакуировалась до той поры, пока ситуация не нормализовалась. В 1966 г. открылась Мемориальная христианская больница и началась полномасштабная медицинская работа. Персонал больницы был готов к любым чрезвычайным обстоятельствам, таким, как вспыхнувшая в 1968 г. эпидемия холеры. В больнице во время этой эпидемии проходили лечение сотни пациентов, но смерть унесла только двоих. Но служение Вигго включало много больше, чем просто медицинскую работу. Он активно участвовал в благовестии и преподавал в классе новообращенных бенгальцев-христиан до крещения. Занятия в этом классе закончились семнадцатью крещениями - самое большое служение крещения, когда-либо проводившееся в этом регионе.

В начале 1970-х гг. в Восточном Пакистане опять начались политические беспорядки. Мусульманское большинство давно было недовольно вмешательством Западного Пакистана в свои дела, и растущее движение за независимость набирало силу. К началу 1971 г. военные силы Западного Пакистана вторглись в Восточный Пакистан, и опять большую часть женщин и детей миссионеров пришлось эвакуировать. Вигго и остальные сотрудники остались в поселке, чтобы сохранить ценное медицинское оборудование в рабочем состоянии, не зная, увидятся ли когда-нибудь со своими любимыми. Это было ужасное время как для миссионеров, так и для простых бенгальцев: "...пакистанская армия вторгалась в города и поселки страны. Везде они следовали тому же сценарию убийств, насилия, грабежей и поджогов".

Мучительной и тревожной стала для Вигго и его коллег ночь 23 апреля 1971 г. В тот день от бенгальского друга пришли тревожные новости о том, что вооруженные бандиты в ту же ночь собирались атаковать медицинский поселок. Попытка избежать столкновения означала бы потерять больницу и все, ради чего они столько работали и строили. По мнению Вигго, выход оставался один: вооружиться и рисковать собственной жизнью ради служения, которое они были призваны исполнить.

Усложняло ситуацию то, что Вигго в этот день во время аварии на мотоцикле сломал руку, но вместе с другими он организовал в поселке оборону, пытаясь разглядеть что-нибудь во мраке наступающей ночи. Часы отсчитывали секунды, оставшиеся до полуночи, когда правительственный генератор отключал в поселке свет. Вот-вот погаснут огни. "С трех сторон нас окружал густой лес, а с четвертой стороны - река. В густой тьме вооруженные грабители могли тихо войти в поселок с сотен различных позиций. Мы были словно сидящие в камышах утки". По какой-то необъяснимой причине огни так и не погасли и атака так и не состоялась"... "Это чудо было от Аллаха", - объяснил один из бенгальских стражей, но Вигго и его коллеги знали истинную причину спасения.

В следующем месяце Вигго покинул Восточный Пакистан, уехав в отпуск и для лечения в Соединенные Штаты. Пока он отсутствовал, в ужасных муках родилась независимая страна Бангладеш. Вигго знал, что его возвращения ждут, как никогда раньше, и как только он смог получить разрешение на въезд у нового правительства, он вернулся - его виза была за номером "001". И там, среди боли и страданий, он служил плодотворно, как яркое свидетельство христианской медицинской миссии и нашего Господа.

Глава 13. Переводчики и лингвисты: "Библия на всех языках"

Хотя работу по переводу Библии, наряду с медицинским служением, можно рассматривать как характерную для XX в. специализацию, она все же имеет глубокие корни в ранней истории христианской церкви. По мере распространения Евангелия в средиземноморском мире, переводы Писаний возникали на сирийском, грузинском, коптском, готском, славянском и латинском языках. К середине XV в. уже существовало более тридцати переводов Библии. За следующие три столетия были сделаны другие переводы Библии на самые разные языки, и этот труд приобрел новое значение с развитием Возрождения и Реформации. Тексты Библии появились почти на всех основных европейских языках, и к началу XIX в. было завершено еще тридцать четыре перевода.

Неудивительно, что именно современное миссионерское движение изменило характер работы переводчика. Ею больше не занимались дотошные ученые в монастырях и пыльных библиотеках. Библию стали переводить неподготовленные миссионеры, селившиеся во всех частях мира, выполнявшие переводческую работу в крытых соломой хижинах с помощью неграмотных консультантов; эта работа стала дополнительным делом, завершающим все остальные усилия миссионеров в деле благовестия. Уильям Кэри, несомненно, считается первым и наиболее плодотворным из таких миссионеров, но веком раньше преданный и энергичный Джон Элиот перевел Писания для племени индейцев-алгонкинов в Массачусетсе. Именно Кэри доказал, что перевод Библии может стать обычным делом и неотъемлемой частью миссионерского служения. Следуя его примеру, почти все миссионеры-первопроходчики Великого века, включая Роберта Моррисона, Адонирама Джадсона, Роберта Моффата, Хадсона Тейлора и Генри Мартина, переводили эту богодухновенную книгу. Только в XIX в. переводы Библии появились почти на пятистах языках.

Но каким бы значительным и важным ни являлся перевод Библии в Великий век, лишь в XX в. эта работа приобрела новое значение с появлением науки лингвистики. С возникновением большого количества текстов Библии на разных языках миссионерам уже не требовалось бороться с проблемами перевода, чтобы начать благовестие среди населения. И в то же время многие миссионеры начали считать переводческую деятельность специфическим и специализированным служением и почувствовали необходимость обеспечения всех народов мира Божьим Словом на их родном языке. Начиная с 1900 г., главные части Библии были переведены еще на тысячу языков, половина из которых - после 1950 г., что является показателем важности достижений лингвистики для служения библейских переводчиков.

Лингвистика, однако, весьма незначительно повлияла бы на библейский перевод, если бы не настойчивые усилия У. Камерона Таунсенда и его организаций-близнецов - Летнего института лингвистики и Библейских переводчиков Уиклифа. ЛИЛ был основан Таунсендом и Л. Л. Легтерсом (L. L. Legters) на ферме Озарка в 1934 г. как летний лагерь Уиклифа. Его основатели стремились обеспечить подготовку потенциальных переводчиков Библии. Хотя эта организация сама не являлась миссионерским обществом, она внесла неоценимый вклад в развитие всемирного благовестил. Ее учебные программы за последние полвека (разработанные на основе программ университета в Оклахоме и других американских и зарубежных университетов) давали студентам навыки фонетической записи незнакомых языков, разработки алфавитов, анализа грамматики, обнаружения идиом, составления букварей, обучения людей грамотности и перевода Писаний. Учащимся предлагалось также воспользоваться опытом своих предшественников и учесть их ошибки, чтобы избежать различных ловушек.

Несмотря на то что ЛИЛ был важным фактором в деле развития библейского перевода, вскоре стало ясно, что его мирской характер (в целях лучших взаимоотношений с иностранными правителями) не подходит для вспомогательной миссионерской организации. Поэтому в 1942 г. была основана организация Библейские переводчики Уиклифа (названная так в честь Джона Уиклифа, переводчика Библии XIV в., имеющего славу "утренней звезды Реформации"). Во главе ее встал в прошлом бизнесмен Билл Найман (Bill Nyman). Эта организация поставила своей целью сбор финансовых средств в поддержку переводчиков-миссионеров и на пропаганду миссионерской деятельности, как делали и ее предшественники, сотрудники Исследовательского миссионерского агентства. Организации-двойняшки, БПУ/ЛИЛ, хотя и не зависели друг от друга, но имели тесно связанный между собой директорат, одни и те же цели и философию, однако их обязанности были различными.

Помимо БПУ существовали и другие миссионерские организации, активно включившиеся в работу по переводу Библии, но большинство из них вскоре обнаружили бесценное значение лингвистической подготовки и стали отправлять своих студентов в ЛИЛ. Миссия новых племен и Миссия неохваченных земель среди прочих активно участвуют сегодня в переводческой деятельности. Работа по переводу Библии в наше время все активнее проводится незападными христианами. В ЛИЛ приезжают студенты со всех концов мира, включая Мексику, Китай, Японию и африканские страны. Случалось, что представители некоторых племен сами завершали выдающееся дело перевода Библии. Эйнджел, индеец-миштек из Мексики, с образованием всего лишь шесть классов испанской школы, стал профессиональным переводчиком Священных Писаний на язык миштеков, а позже приехал в Соединенные Штаты с директором ЛИЛ Кеном Пайком (Ken Pike) и работал вместе с ним, переводя Новый Завет, набирая текст и корректируя гранки.

Учитывая существенную разницу в народных традициях и культуре, задача по переводу Библии много облегчается с помощью таких компетентных национальных кадров, как Эйнджел. Библейский перевод - это не точная наука, и лингвист должен тонко чувствовать культурные различия и знать, когда передать библейский текст в точности, а когда допустить отклонения, обусловленные восприятием того или иного народа. Ключом к правильному переводу является гибкость, по словам Юджина Ниды (Eugene Nida) из Объединенных библейских обществ. Гарольд Мултон (Harold Moulton) также отмечал, что в процессе перевода часто возникают сложные философские вопросы, и нелегко найти на них быстрый ответ. "Эскимосский переводчик находит все ссылки на земледелие весьма сложными. Во многих тропических странах хлеб является неизвестным продуктом потребления. Существуют различия в формах приветствия. Слово "оправдание" во множестве языков не имеет такой фоновой подоплеки, как у Павла. Замена хлеба другим продуктом приводит к опасности уклониться от оригинального смыслового значения. Если сохранить английское или греческое слово, то существует вероятность, что оно останется непонятым. Переводчики повсюду должны придерживаться ближайшего, естественного эквивалента; но выработать такое на практике всегда очень трудно".

В то время как подобные трудности мешают переводчикам и сейчас, большая часть проблем в переводе Библии снята современными технологиями. Сегодня переводчики Библии пользуются компьютерами размером с дипломат, работающими на энергии батареек непосредственно в деревнях, в которых проходит их служение. Такие технологии являются незаменимыми при составлении словарей, использовании перекрестных ссылок, редактировании текстов и в языковых исследованиях вообще.

Но, несмотря на развитие современных технологий, лингвистической науки и на тот импульс, что дали библейскому переводу за последние десятилетия БПУ/ЛИЛ, задача все еще далека от завершения. Согласно недавним исследованиям, современный мир говорит более чем на пяти тысячах языков, а Библия и Новый Завет переведены только на одну треть из них. Сегодня только переводчики Уиклифа работают более чем с семью сотнями языков, и каждый год публикуются переводы примерно на тридцати новых языках; но с такой скоростью для выполнения нашей задачи потребуется еще целое столетие.