Учёный и артист перед публикой

В отличие от писателя и художника, учёный адресует свои творения не широкой публике, а узкому кругу специалистов. Учёному не нужны похвалы и аплодисменты тех, кто не читал его сочинений и не способен их критиковать; ему не интересны те, кто с ним всегда соглашается. Чем крупнее учёный, тем меньше тех, чьё признание что-нибудь значит для него.

Художник и артист более уязвимы и зависимы от общества, что нередко отрицательно сказывается на их здоровье и продолжительности жизни; влияют и нервные перегрузки. В эмоциональной сфере учёный - стайер, а артист – спринтер. Профессиональные переживания и стрессы учёных отличаются от аналогичных состояний артистов, как альпинизм от рок-концерта.

Наука похожа на паранойю, а искусство на истерию. На холодном конце спектра – шизики-физики, на горячем – лирики и сатирики. Какой же психофизиологический тип располагается в середине диапазона, в каких профессиях он востребован? Думаю, что в нашей стране "эталон нормальности" – флегматичный, подтянутый, уверенный в себе офицер некоторой спецслужбы…

Артисты, работающие на массовую культуру, сплошь и рядом презирают толпу своих поклонников, но не могут без неё обойтись. Так же заискивают перед избирателями политики, ставшие лицедеями благодаря телевидению. Они склонны цинично отзываться о своей публике.

Подобных ситуаций почти не бывает среди учёных. Нередко студенты млеют от талантливого лектора, но всё же не так истерично, как на концертах "звёзд". Преподаватели, как правило, больше уважают своих слушателей.

В помещениях научных обществ иногда устраиваются концерты, молебны, радения, выступают маги и экстрасенсы. Однако среди настоящих учёных никто не бывает кумиром, жрецом, гуру для своих коллег и учеников. И опять мы получаем критерий для отличия научной деятельности от ненаучной.

Наука – менее блестящая и популярная, но более здоровая и прочная опора для личности, чем искусство. Учёные больше артистов автономны и самодостаточны, не зависят от капризов публики, сами создают себе благоприятный климат для работы, если в неё не вмешиваются люди, чуждые научной этике. В формальных научных учреждениях советского времени такое вмешательство было обычным, зато на неформальных и полуформальных сборищах, всяких междисциплинарных симпозиумах под номинальной эгидой научных обществ и кафедр, способность ученых к творческой самоорганизации обнаружилась со всей силой.

Благодаря самодеятельным, хотя и включённым в планы тусовкам, советская наука в некоторых дисциплинах достигла своего предзакатного расцвета в годы "перестройки". Многие результаты того периода отразились в публикациях чуть позже, в 90-х годах, при наступившей свободе печати и частной издательской деятельности, когда государственная наука уже агонизировала.