Глава 107

Всего несколько дней перерыва я позволил себе после чемпионата в Днепропетровске. Сила не терпит неряшливости и снисхождений. Последний год я тренировался вообще без перерывов, даже если прихварывал. Мысль об отпуске представлялась кощунственной. После расходуй время для наверстывания старой силы, а необходима новая! Соперники не ждут: за эти месяцы, даже месяц, что-нибудь да добудут от новой силы. И только ли в соперниках дело! Непрерывность предполагает сам процесс постижения силы.

В Днепропетровске я не реализовал запас силы в жиме не только из-за возбуждения. Я лишь догадывался, что лучшая форма в жиме не соответствует лучшей форме в рывке. Это сложно – соединить потребные физические состояния для каждого из упражнений в общую форму. Но я не был убежден в противоречиях этих форм, их практике. Ведь для жима нужно развивать силу рук, а для рывка эти мышцы не имеют существенного значения.

Больше того, рывок любит руки, не загрубленные силой,– тогда свободней и стремительней вымах.

Сопоставив все выступления, я и тренер выявили причину сбоев, а выявив, стали искать оптимальный режим. Через год я уже умел соединять в единое целое каждую из лучших форм трех упражнений.

И еще следовало писать. И вообще учиться. Время, время…

Долго непонятным шифром являлись для меня слова Белинского: "Всякое прекрасное явление в жизни должно сделаться жертвою своего достоинства".

А 16 августа 1857 года Лев Николаевич Толстой заносит в дневник: "…хотелось бы все писать огненными чертами".

Огненно метить дни!