Глава 115

Однажды меня попросили согнуть пятак. Я не смог, а человек, который предложил, согнул. Но я видел: он будет раздавлен в тягах или приседаниях самыми заурядными для любого штангиста килограммами. Развиты у него единственно кисти. И развиты, как он признался, десятилетием ежедневных упражнений. Но ведь это не сила вообще, а лишь качество отдельной группы мышц, причем очень ограниченной.

Не следует путать силовое выражение совокупности мышц с силой отдельных ее групп. Говорят: человек поднимает 400-600 кг. Я уже знаю наперед – это становая сила, подкрепленная силой ног, да и то проявленная в строго определенных "углах" – степени распрямленности ног (что очень важно)… Как правило, его руки и плечи не в состоянии отжать и сотни килограммов.

Человек способен добиться впечатляющих результатов в развитии отдельных групп мышц. Например, приседать с небывалым весом. Однако в спортивном многоборье он будет побит. В том и трудность спортивной тренировки – иметь все мышцы подготовленными.

Но и при гармоничности одна сила не есть сила здоровая. Необходимы занятия бегом, плаванием и другими упражнениями на выносливость, гибкость. Без них сила больна.

Первоклассный атлет задушен обилием мышц, но для здоровья они бесполезны, даже вредны. Вскопать огород для такого супермена – уже задача. К сожалению, профессионализация силы непрерывно увеличивается в тяжелой атлетике (конечно, не только в тяжелой атлетике). Поэтому современная тренировка с ее склонностью к узкой специализации должна предполагать занятия на выносливость. Это требования борьбы и здоровья, отнюдь не каприз.

В один из мартовских дней я решил опробовать рывок "низким седом". Я вырывал штангу "разножкой". Однако с ростом собственного веса я все чаще и чаще начал задевать коленом помост. Мне уже не удавалась быстрая "разножка", я отяжелел.

В способе "низкий сед" подрыв полноценный. При "разножке" его поневоле обрезаешь, не заканчиваешь – иначе не успеешь отработать ногами. Кроме того, в "низком седе" высота подрыва много ниже из-за более глубокого ухода под штангу. Однако с равновесием сложнее. В "ножницах" ("разножке") доступно перекатывать центр тяжести с ноги на ногу, добиваясь устойчивости. А в "низком седе" возможности для исправления неточностей весьма ничтожны.

Богдасаров настаивал на переучивании. Я уклонялся.

Ошибка заключалась в том, что он решил переучивать меня на пустом грифе. Малый или средний вес я потянул бы правильно, в нужной плоскости. Сама тяжесть навязала бы правильность движения. А пустой гриф – я едва не снес им лицо…

В буквальном смысле кровавая неудача имела для меня совершенно непредвиденные последствия. Я отказался осваивать новый стиль в рывке. В результате потерял 1962-й и большую часть 1963 года. С ноября 1963 года я уже не сомневался в необходимости перехода в "низкий сед". Но к Играм в Токио (1964) лишь внешне владел механикой движений. В итоге – сбой на олимпийском помосте.

Насколько я опередил время и соперников в освоении стиля "низкий сед" в толчковом упражнении, настолько я опасно запоздал с этим в рывке, за что и заплатил потерей золотой олимпийской медали. И все же по-своему я горд. Никто не переучивался под конец своей спортивной карьеры на новый стиль упражнения. Ведь это не только иная затверженность движений, но и необходимость разработки суставов в совершенно непривычных положениях. Более того, новым способом я установил два рекорда мира. Конечно, я не доверял ему. Конечно, остерегался подвоха. И все же не столь сокрушительного, как в Токио.

А тогда травма в буквальном смысле слова отбросила меня от нового приема. Я потерял драгоценное время и отчасти самою победу на последнем мировом испытании…

Я уже во второй раз опаздывал с освоением необходимых технических приемов. Лишь перед Олимпийскими играми в Риме я переучился на "замок", а до той поры все веса в толчке (до 200 кг) брал обычным хватом – даже трудно поверить, но это факт.