Глава 13. На обеде я не знала, куда деваться

На обеде я не знала, куда деваться. Плейдон спросил, помогает ли пластырь. Фиан принес мне еду. Далмора оповестила всех, что у меня ужасный синяк. Амалия предложила приготовить травяной чай с Миранды, ее родной планеты, якобы способный снять не только усталость, но и похмелье. Даже злодей Крат без конца таскал мне газзир – да в таких количествах, что не осилит ни обезьяна, ни нормал.

Наконец обед закончился, и все – кроме раненой бедняжки Джарры, которой даже встать не дали – расставили столы и стулья для лекции. Плейдон придерживался разумного распорядка: утром мы работали на раскопе, а во второй половине дня слушали теорию. Бронекостюм выматывает и сам по себе – каждое движение в нем требует усилий, а через несколько часов неизбежно начинаешь чаще ошибаться.

Понятия не имею, о чем лектор рассказывал первый час. Я бы не услышала, даже говори он о доисторическом сексе. Бок не болел, но я так устала, да еще изнервничалась из-за суеты вокруг обычного синяка, что сосредоточиться оказалось невозможно. Я прокручивала в голове все, что произошло с начала курса. Какого хаоса я устроила этот кавардак, и как мне теперь выпутаться? Только когда весь класс начал чуть ли не подпрыгивать от возбуждения, я очнулась и вернулась к окружающим.

- Это было бы просто отпадно! – с энтузиазмом воскликнул Фиан.

- Да-да! – закричали все.

О чем они, хаос побери? Я навострила уши и попыталась уловить, что же пропустила.

- И я так думаю, – согласился со студентами преподаватель. – Конечно, предполагается, что мы должны изучать доисторию, а это более поздний период, но я тоже не в силах устоять. Я ждал его не меньше, чем вы. Так что, Далмора, давай. Публика в нетерпении.

Все выпрямились на стульях из гибкопласа, не сводя глаз с Далморы, которая встала и вышла вперед. Она включила большой настенный экран, вставила чип и запустила воспроизведение. На стене замелькали какие-то странные белые символы.

- Копия сделана сразу после редактирования, это монтажные коды, – пояснила альфийка. – Само видео начнется через минуту.

Она вернулась на место. Теперь-то я поняла, что происходит! Далмора, вероятно, получила копию нового видео своего отца. Только из-за этого класс мог охватить такой ажиотаж… Полный улет!

Так и есть! Появилась сначала привычная заставка с осью времени, потом надпись «Вентрак Ростха представляет», сменившаяся в свою очередь более крупной «История человечества».

Этот сериал Вентрака Ростхи известен везде, от Альфы до новейших колоний Каппы. Критики любят его за качество, историки – за точность, а обычным людям просто нравится смотреть, как оживает прошлое. Очередного фильма все ждут с нетерпением – следующий должен был выйти через три недели, но мы увидим его раньше. Радостное предвкушение смыло мою усталость.

Затаив дыхание, я ждала. Вернулась, извиваясь, ось времени на фоне звезд. Наплыв, ось в фокусе, и вступает знаменитый голос Вентрака Ростхи:

- Исход. Век, опустошивший Землю.

Камера движется вдоль оси, внезапно ярко вспыхивает дата.

- Две тысячи четыреста девятый, на Земле рухнула информационная сеть. С пропавшими данными потеряно столько технологий, столько сведений из медицины, истории и других наук! Планету-мать обескровили, заселяя все новые миры, а этим новым мирам едва хватало сил справляться самостоятельно. Мы делали слишком многое слишком быстро. Освоение Альфы, Беты и начала сектора Гамма за одно столетие обошлось нам слишком дорого. Человечество едва не потеряло порталы – их важнейшие компоненты производились только на Земле. Нас чуть не отбросило назад в каменный век.

Время снова двигалось.

- Следующие два столетия человечество выживало и восстанавливало утраченное, – продолжал Ростха. – Расстояние между секторами могли покрывать считанные порталы, ими пользовались лишь для самого необходимого. Современную систему связи еще не изобрели. Культуры секторов начинают расходиться, единое человечество – распадаться на части.

Пока он говорил, мы двигались дальше по оси, мигающей тысячами картинок из прошлого. Ярко вспыхнуло еще одно число.

- Две тысячи шестьсот пятый. Сектор Бета объявляет себя Второй Римской Империей, Харана Августа – первым императором. Военных и граждан секторов Альфа и Гамма просят покинуть территорию Беты. Контингенту в космосе, служащему на солнечных батареях планет, разрешено остаться на пять лет для передачи дел бетанцам.

Небольшой сдвиг по времени и новая яркая дата.

- Две тысячи шестьсот десятый. Последние военные покидают сектор Бета, Вторая Римская Империя полностью автономна. Человечество разделено. Над нами снова нависает призрак мировой войны, когда-то оставленный в доистории.

Ведущий говорил эмоционально, драматизируя, но именно потому все и смотрят этот сериал. Вентрак Ростха воскрешает историю, заставляет сопереживать ей. Даже Иссетт его преданная поклонница. Если Ростха способен заставить Иссетт добровольно смотреть исторические фильмы, значит, он просто мастер. Из того, что пытаюсь рассказать подруге я, она ни единого слова слышать не желает.

Мы перешли дальше:

- Наступил две тысячи шестьсот пятьдесят восьмой. Внезапно умирает второй император Кайат Август. Его старший сын, Фарон Август, коронуется лаврами на Зевсе и становится третьим правителем Второй Римской Империи, но трон оспаривает его младший брат, Серон.

И Вентрак Ростха повторяет:

- Год две тысячи шестьсот пятьдесят восьмой.

Вступление закончилось. Ось времени исчезла, появилось название серии: «Артемида».

Я не заметила ни единой фактической ошибки в рассказе Вентрака Ростхи. О том, как третий император отправил войска, чтобы захватить брата-соперника, как брат укрылся на солнечной батарее Артемиды и взял в заложники целую планету.

- Эта энергетическая батарея никакая не солнечная, – проворчал Крат. – Солнце – звезда Земли, у Артемиды звезда другая.

Мы хором попросили педанта замолкнуть. Да, Солнце – звезда Земли, но я действительно не вижу смысла ныть по поводу выражений «солнечная энергия», «солнечная буря» и им подобных. Когда мы заселили другие миры, язык приспособился. Люди глядят на небо и по-прежнему говорят, что солнце сегодня печет, они не употребляют каталожное имя звезды. У каждой планеты есть огромная батарея парусов, собирающая энергию, которую называют солнечной. Язык развивается, и таким, как Крат, следует смириться с этим и заткнуться.

Мы внимательно смотрели, как видео приближается к кульминационному моменту. На экране появились большие паруса с передатчиком и мощный энергетический луч, направленный вниз на принимающую станцию планеты.

Снова раздался голос Вентрака Ростхи:

- Император Фарон Август отказывается отречься от престола. В ответ Серон демонстрирует неслыханную жестокость: он отводит луч энергии от принимающей станции и направляет его на населенный континент Артемиды.

Зрелище на экране ужасало, но я верила в реальность каждого оплавленного камня: луч выкашивал целые селения, погибло сорок семь тысяч человек.

- Император Фарон Август так и не пожелал уступить трон и был свергнут народом Зевса. Серон Август объявлен четвертым императором, но при этом военным направлен тайный призыв о помощи. Те отвечают беспрецедентным использованием неопланетной технологии: в пространстве вокруг солнечной батареи Артемиды открываются одновременно двенадцать десант-порталов.

Наступил волнующий момент. Мы смотрели, как появились двенадцать эфемерных, пятисекундных десант-порталов, из каждого вылетела крохотная двухместная ракета. Луч развернулся и сжег два корабля, но остальные добрались до батареи.

На этом действие завершилось. Голос Вентрака Ростхи звучал на фоне изображения современной Артемиды:

- Серон погиб, сопротивляясь захвату. Управление всеми солнечными батареями Беты возвращено военным. Сектор объявил о конце Второй Римской Империи и присоединился к остальному человечеству. Шрамы на поверхности планеты ясно видны из космоса по сей день, но человечество снова едино.

В конце показали мемориал на Артемиде, где перечислены названия сожженных поселений. Как только он появился на экране, Лолия и Лолмак вскочили и отдали честь. Я смотрела на них пораженно, а потом вспомнила, что я Джарра-ребенок-военных! Я не знала, положено ли детям военных салютовать видео, но раз уж это делают гражданские, сидеть точно нельзя. Потому вытянулась в струнку и отсалютовала.

Класс изумленно переглядывался, Фиан и Далмора встали и присоединились к чествованию. Неуверенно начали подниматься и остальные. Изображение мемориала сменилось лицами и именами четырех погибших военных. Каждого сначала показывали в полный экран, а потом картинка делилась пополам, и на одной стороне шел крохотный клип соответствующей церемонии чествования. У четвертого была только памятная доска на стене Военной академии: видимо, у него не оказалось наследника славы, и церемонию не проводили.

К концу честь отдавали почти все, включая Плейдона. Мы не опускали рук, пока последнее из лиц не исчезло с экрана.

- Наглая милитаристская пропаганда, – проворчал Крат, местный циник и единственный, кто так и остался сидеть.

Лолия набросилась на него:

- Замолчи! Мы из кланов Артемиды!

И тут Крат крупно просчитался, думая, что в споре между ним и Лолией класс будет на его стороне против общих врагов-бетанцев. Он ошибался.

Люди – странные существа. Пару дней назад Плейдон рассказывал нам о двадцатом веке. Война, война и скукота. Те войны убили миллионы людей, унесли больше жизней, чем только можно вообразить, а мы остались равнодушны. И дело не только в том, что все случилось сотни лет назад; скорее, масштабы слишком огромны, чтобы их осознать. Погибли миллионы, но безликие миллионы, в войне, с которой никого из нас лично ничто не связывало.

Кризис на Артемиде разразился сто тридцать лет назад. Луч энергии убил тысячи ее жителей, и хотя для нас это не имело такого большого значения, как для Лолии и Лолмака, мы все почувствовали, насколько это было ужасно. От солнечных батарей в космосе получают энергию все планеты, у каждой есть свой гигантский луч, питающий ее. У Земли их пять, по одному на континент. Каждый из нас осознавал, каких ужасов такой луч может натворить, если пойдет гулять по родному миру. Во всяком случае, меня очень радовало, что военные там, наверху, стерегут батареи от безумцев вроде Серона.

Поэтому мы все могли представить, каково пришлось людям на Артемиде. Военные корабли прибыли, чтобы спасти уцелевших, и группа скорбела о четверых убитых. Это были не безликие миллионы жертв древней войны. И даже не те сорок семь тысяч, что не оставили нас равнодушными, но остались безымянными из-за большого количества. Военных погибло всего четверо, и мы знали каждого в лицо и по имени. Мы только что видели их племянника, племянницу и внука на церемониях чествования, они стали для нас реальными. Крат ступил на зыбкую почву.

И вместо того, чтобы отступить и извиниться, стал увязать все глубже:

- Да ладно вам, будьте реалистами! Конец вообще просто смехотворный, со всеми этими церемониями. Отец говорит, все это чепуха, потому что на самом деле ничего этого не...

Все, он увяз с головой. Когда Лолия выступила вперед, ее поддерживала вся группа.

- Не имеющий клана, если желаешь сохранить возможность стать отцом, прояви уважение! – приказала бетанка.

Остальные вряд ли выразились бы именно так, но суть от этого не менялась. Нам совсем не понравилось, когда Крат, защищаясь, рукой отпихнул Лолию так, что та чуть не упала.

А Лолмаку это не просто не понравилось – он впал в ярость.

- Не трожь мою жену! – закричал он и, бросившись вперед, встал между Кратом и Лолией.

На секунду все пришли в замешательство. Лолмак, казалось, собирался придушить гаммита-обидчика, так что трое схватили его, а еще двое вцепились в Крата. Никто не рвался держать Лолию – при ее обилии обнаженной кожи она могла воспринять это как сексуальное домогательство, – но я не сводила с нее глаз.

Через пару минут мы решили, что Лолмак и Крат достаточно успокоились и их можно отпустить, и тут Плейдон дал строгое красное предупреждение за нарушение морального кодекса Гаммы.

Крат не поверил, что предупреждение досталось именно ему, гаммиту, а не бетанцам.

- Почему мне? – спросил он.

- Ты толкнул одного из студентов. В таких случаях красное предупреждение следует автоматически.

- Она меня спровоцировала!

- Ты спровоцировал ее первым, – отрезал Плейдон. – Своим поведением ты нарушил восьмой раздел морального кодекса Гаммы об уважении. Лолия и Лолмак только что посмотрели фильм о гибели сорока семи тысяч человек их родного мира. Показывали мемориалы. Ты не выказал должного уважения к естественному всплеску эмоций своих сокурсников.

Крат, казалось, собирался возразить, но промолчал. Он, вероятно, понял, что только получит еще одно предупреждение за проявленное неуважение.

- Ваши личные убеждения меня не заботят, – продолжил Плейдон. – Ваше поведение – другое дело. В классе собрались люди из разных миров с разными культурами. Нам предстоит целый год жить вместе в тесных, неудобных куполах и при этом работать в опасных условиях, где из-за действий одного могут пострадать другие. Любое намеренное разжигание конфликтов будет пресекаться.

Плейдон сурово посмотрел на всех:

- Я не позволю бетанцам забавляться, употребляя сексуальные термины, неприемлемые для остальных. И точно так же не разрешу никому оскорблять бетанцев, когда они почитают погибших соотечественников. Надеюсь, все понимают теперь, что к другим студентам надо относиться с должным уважением, и больше предупреждений не потребуется. На сегодня лекции завершены.

Крат впервые поступил разумно и поплелся в свою комнату. Теперь мы могли расспросить о кое-чем поинтереснее. Естественно, первой к бетанцам подошла Далмора.

- Уверена, что говорю от лица всех, – начала она, – когда приношу извинения за поведение Крата. Я тоже прошу прощения. Я понятия не имела, что вы с Артемиды. Иначе обязательно узнала бы ваше мнение, прежде чем показывать классу последний фильм отца. Заверяю вас, что и он, и я полностью осознаем масштабы вашей трагедии.

Бетанцы кивнули, и Лолия ответила:

- Видео было очень тактичным, нам не на что жаловаться.

- Хочу также извиниться, если нечаянно оскорбила кого-нибудь из вас своим поведением. Я не поняла, что вы женаты, – добавила Далмора.

Мы с надеждой ждали ответа бетанцев, но те только еще раз кивнули. К разочарованию группы, Далмора вынула чип и ушла в свою комнату, не задавая больше вопросов. Альфийке явно недоставало здорового любопытства.

Бетанцы какое-то время чуть слышно переговаривались между собой, а потом Лолмак обнял Лолию и повел ее прочь. За ними тихонько последовал Плейдон, видимо, желая убедиться, что они направились к себе, а не убивать Крата. Мы же остались в столовой.

Я налила себе газзира из буфета, а потом пошла к стене, чтобы вытащить стол из стопки. Разумеется, не сообразив вовремя, что без полного стакана в руках это сделать легче. В нашем простейшем куполе столы из гибкопласа не подчинялись голосовым командам. Я не успела ничего разлить, потому что Фиан тут же пришел на помощь.

- Тебе не стоит двигать столы, пока не зажил бок, – пожурил он.

- Я о нем совершенно забыла, – искренне ответила я. – Цикл лечения закончен, и синяк совсем не болит. Наверное, от него и следа не останется, когда сниму пластырь.

- Не понимаю, почему ты сразу не начала его лечить.

Я пожала плечами:

- Вчера он не показался таким уж серьезным, и я не люблю суеты вокруг бронекостюмных синяков. Я разметчик, получаю их довольно часто, а жидкий пластырь подчас приносит больше вреда, чем пользы, потому что после регенерации кожа может стать очень чувствительной.

Фиан поставил стол и обеспокоенно посмотрел на меня:

- Тебе не больно будет завтра в бронекостюме?

Я отрицательно мотнула головой:

- Это место прикрыто облипкой, ничего не будет.

Фиан – дельтанец, поэтому от намека на интимность пострадавшей части тела он покраснел и больше к опасной теме не возвращался.

Я поставила стакан на стол и притащила стул. Фиан принес стул для себя и сел рядом. Ну, я не могла его открыто избегать, да и не хотелось портить отношения с моим постоянным страховщиком. Именно Фиану я доверяла свою жизнь, так что приходилось ходить по острию: оставаться вежливой и дружелюбной и при этом вовсе его не поощрять.

- Я просто поражен, узнав, что бетанцы – супруги, – сказал Фиан. – Я думал, они друг другу даже не нравятся.

Тема для разговора казалась вполне безопасной, и меня тоже мучило любопытство.

- Если они женаты, значит постарше нас.

- Понятия не имею, – ответил Фиан. – Бетанские брачные законы очень отличаются от наших, да и вся эта клановая система меня сбивает с толку. Лолия и Лолмак выглядят старше, но у них… такой искушенный вид. Сложно сказать, сколько им на самом деле.

Я кивнула.

- Не могу понять, как они вообще оказались на историческом курсе. Раскопки они ненавидят, на лекциях им скучно. Сегодня я первый раз видел, как их действительно что-то заинтересовало, но раз они с Артемиды...

Я снова кивнула, пытаясь найти подходящий повод уйти, но это не так просто в куполе раскопа. Я решила сменить тактику. Просто подняться и оставить Фиана я не могла, значит, нужно позвать других.

Мы провели на курсе лишь несколько дней, и большинство ребят все еще выглядели потерянно и одиноко. Я вспомнила, как сама чувствовала себя так же в своей первой экспедиции со школьным историческим клубом, в одиннадцать лет. Других людей я не знала, в таком странном месте оказалась впервые и понятия не имела, как все работает и что делать. Мне тогда было довольно страшно.

Хватило одной ободряющей улыбки и взмаха руки, чтобы нервозный на вид парень из Гаммы подошел к нам, а за ним тут же подсел Джот. Через пять минут за столом уже собралась целая компания, и Фиан сидел со смиренным лицом, пока остальные воодушевленно обсуждали сериал.

Время пролетело незаметно. Я притащила Далмору, и мы расспрашивали о планах ее отца на продолжение «Истории человечества», когда моя усталость наконец взяла свое.

- Прошу прощения, – сказала я, поднимаясь, – мне пора в постель. Вчера я почти не спала, а завтра вставать к шести.

- Завтра будет что-то особенное, о чем я не знаю? – запаниковал Джот.

Я покачала головой и улыбнулась:

- Нет-нет! Просто у меня заказан двухчасовой разговор с моей… – Я запнулась. Чуть не испортила все, ляпнув «про-мамой». Я продолжила осторожно: – С мамой. Из-за разницы во времени удобнее всего оказалось перед завтраком. – Так, кажется, ничего лишнего не сказала. Родители на неопланете могут оказаться в любом часовом поясе.

- Тебе приходится разговаривать с матерью по расписанию? – Я совсем сбила Джота с толку.

- Подозреваю, что на неопланету нельзя просто позвонить и поболтать, – объяснил за меня Фиан.

Джот рассмеялся:

- О, да! Только представьте: сражаются они с великаном-людоедом или чем там еще и просят его подождать чуток, потому что дочурка звонит!

Я пошла прочь, пока не успела выдать себя, сморозив еще какую-нибудь глупость.