Глава 11. Следующим утром группа номер один села завтракать вместе, и Фиан предложил провести вдвоем еще один вечер: допить вино и посмотреть исторические фильмы

Следующим утром группа номер один села завтракать вместе, и Фиан предложил провести вдвоем еще один вечер: допить вино и посмотреть исторические фильмы. Звучало неплохо, но я помнила о разнице между нормалом и обезьяной, поэтому просто повела плечами. А потом старалась вообще не смотреть на дельтанца и с заинтересованным видом внимала Крату, который воспользовался шансом наговорить мне глупостей и предложил посмотреть телик с ним. Краем глаза я наблюдала, как меняется выражение лица Фиана: от разочарования к непониманию, а затем к раздражению и мрачной обреченности. До него дошло.

В поведении Далморы этим утром не было привычных спокойствия и уверенности. Крат наконец заткнулся, чтобы перевести дух, и этой паузы мне хватило, чтобы спросить у альфийки, что с ней не так. Оказалось, она не ложилась спать, так как хотела увидеть блокировку портала купола перед началом солнечной бури. Половина остальных нормалов поступили точно так же. Они три часа торчали в столовой и испуганно переговаривались о том, что совершенно отрезаны от Вселенной до возобновления работы портала.

Потрясающе! Просто потрясающе! Зачем вообще намеренно часами не спать, чтобы вволю попаниковать насчет невозможности куда-то перенестись? Если бы штормового предупреждения не было, они бы мирно уснули и даже не узнали, что портал временно не функционировал!

Далмора поняла, что я откровенно в шоке:

- Наверное, тебе это кажется глупым, но большинство из нас просто не в силах мириться с происходящим так, как умеешь ты. У нас нет твоей уверенности, и когда портал не работал, мы чувствовали себя в изоляции. Раньше я никогда не бывала в местах с отключенными порталами.

Это меня тоже поразило. Далмора Ростха, дочь Вентрака Ростхи, говорит, что ей не хватает моей уверенности в себе!

- Что бы мы делали, если бы солнечная буря вывела портал из строя и он сломался? – спросила альфийка. – Если бы мы всерьез оказались отрезанными от мира?

Испуг был неподдельным, поэтому я постаралась успокоить Далмору, не показав при этом, что считаю ее идиоткой:

- Во время бури порталы автоматически блокируются во избежание нанесения ущерба самим себе и любому, кто попытается ими воспользоваться. Даже если бы портал повредился, мы все равно могли бы позвать на помощь. Система коммуникаторов функционирует отдельно от сети порталов.

- Я была даже не в курсе, – дрожащим голосом призналась Далмора. – Дома, на Данае, у нас не бывает солнечных бурь.

Я попыталась объяснить:

- В общем, порталы коммуникаторов – это такие крохотные маломощные портальчики. Они остаются открытыми постоянно, даже во время солнечной бури. Небольшие помехи при передаче почты не имеют значения. Когда обычный портал посылает сигнал, что сейчас в нем будет перемещаться человек, – это совсем другое дело. Транспортировка людей намного сложнее и должна проходить без малейших сбоев, иначе то, что достигнет пункта назначения, будет иметь… не очень приятный вид. Поэтому, – продолжила я, – если наш портал откажет, мы просто вызовем подмогу. Кто-то организует для нас аварийный переход, или мы сами сможем перебраться к другому порталу. У нас полно аэросаней – они двигаются не слишком быстро, но мы легко сможем добраться до другого купола. Это займет минут тридцать. Мы даже сможем пропутешествовать по стране до ближайшего поселения, хотя на это уйдут часы. Серьезно, не о чем беспокоиться.

Тут я поняла, что меня слушает не только Далмора. Большая часть учеников со встревоженными лицами внимали моим словам. Похоже, постепенно они расслабились, когда смысл сказанного наконец до них дошел.

Мы провели бесполезное утро на раскопе, где добрались до двух подземных пещерок, в которых предположительно находились стазисные ячейки, но вожделенных находок там не обнаружилось. После этих усилий мы все оказались покрыты странной красновато-коричневой пылью, намертво прилипшей к бронекостюмам. Плейдон потратил по меньшей мере пятнадцать минут, исследуя пыль сенсором, а затем объявил, что она вроде как не представляет опасности. Но все равно пришлось подвергнуться тщательной дезинфекции, прежде чем нас впустили обратно в купол и позволили снять бронекостюмы.

- Разве это не бесполезная трата времени? – спросил Джот, пока мы стояли в очереди на дезинфекцию у входа в купол.

- Нет, – хором ответили я, Плейдон, Фиан и, по-моему, Крат.

Я резко дернула головой, чтобы проверить свою догадку, и заметила, что Плейдон тоже смотрит в сторону Крата. Да, это на самом деле сказал он.

Преподаватель прикреплял шланг для дезинфекции к большому серому контейнеру у стены купола, но остановился:

- Мне правда нужно спросить… Фиан, почему ты так сказал?

- Пыль металлическая и липнет к нашим бронекостюмам, – пояснил Фиан. – Вы читали нам лекцию об опасности магнитов, потому что они создают помехи в слабом магнитном поле материала брони. Думаю, пыль притягивается к этому полю, а если она попадет внутрь костюма, то способна повредить его, заставить материал сработать непредсказуемо или не сработать вообще.

- Очень хорошо, – кивнул Плейдон. – Даже если металлическая пыль и не портит костюм, его может оказаться сложно снять и жутко неудобно впоследствии носить. А мне не хочется отправлять все наши бронекостюмы на переделку. Крат, а ты чем руководствовался?

- Я видел обычные горы мусора с опасными штуками в них, а эти руины – гигантская свалка, и в них вполне могут быть очень опасные штуки.

- Никогда не думал об этом в таком ключе, – сказал Плейдон, – но твой вывод верен. – Он повернулся ко мне. – Джарра?

- Правило раскопок номер один: если не понимаешь, что происходит, будь предельно осторожен, – отчеканила я.

- Точно, – похвалил преподаватель.

Он закончил прикреплять шланг, полил всех дезинфектантом, и мы строем проследовали в купол. Запах обеззараживающей жидкости преследовал нас весь обед и послеобеденные лекции, поэтому за ужином мы выбирали самые ароматные блюда и топили вонь дезинфектанта в запахах пряностей из пяти секторов. Половину из них я не узнавала, включая и ярко-синий соус, который с аппетитом поглощал Крат, но не рискнула демонстрировать свое невежество, расспрашивая о них.

После ужина я увидела, что Фиан приближается ко мне, и двинулась в свою комнату под предлогом взять подушку. Вернувшись в столовую, заметила, что Фиан сидит у стены с другим парнем из Дельты, и поэтому присела у противоположной стены поболтать с Амалией.

- Далмора потрясная, – сказала она, кивая на альфийку, которая тихо перебирала струны гитары.

- Отлично играет, – похвалила я. – Однажды меня тоже пытались научить аккордам. Мы были на лондонской Периферии, и целых три дня шел дождь. К концу вынужденного простоя все заставили меня пообещать, что я больше никогда не буду пытаться учиться играть на гитаре. Мне медведь не просто на ухо наступил, а еще и потоптался.

- Похоже, ты много времени провела на раскопках, – заметила Амалия.

Я поняла, что снова распустила свой длинный язык, и поспешно попробовала перевести разговор со своего прошлого на другую тему:

- Игра на гитаре – это традиция раскопок, совсем как шутки про лампочки.

- А что за шутки? – заинтересовалась Амалия.

- Лампочка – это часть древних светильников, которые использовали в двадцатом веке. Думаю, это прообраз энергетического блока. Короче, однажды группа археологов нашла древний сборник анекдотов про замену лампочек, и с тех пор народ на раскопках изобретает подобные шутки. Вероятно, заменить лампочку было очень легко, и шутки… В общем, проще объяснить на примере. – Я на секунду задумалась. – Сколько нужно военных, чтобы заменить лампочку? Теперь ты должна сказать, что не знаешь, и повторить вопрос.

Амалия растерялась:

- Не знаю. Сколько нужно военных, чтобы заменить лампочку?

- По Уставу военных, статья 39, подпункт 8.1, один офицер или двое кадетов, проходящих учебную подготовку, считаются достаточно квалифицированными специалистами, годными к замене лампочек.

Она на секунду призадумалась и начала хохотать. Фиан внимательно следил за нами, и теперь встал и подошел ближе.

- Над чем смеетесь? – спросил он.

Я объяснила прикол с лампочками и повторила анекдот. После этого происходящим заинтересовался весь класс, и мне пришлось повторить все в третий раз, уже громче.

- Сколько нужно альфийцев, чтобы заменить лампочку? – спросила Далмора.

Мы все ответили, что не знаем.

- Альфийцы не меняют лампочки. Лампочки – это незаменимые реликты нашей культурной истории, и сектору Альфа вверена почетная обязанность заботиться о них от лица всего человечества.

Все рассмеялись.

- Сколько нужно бетанцев, чтобы заменить лампочку? – спросил Лолмак.

Мы осторожно признались, что не знаем.

- Один меняет лампочку, двое занимаются с ней сексом, а еще трое снимают процесс на видео, – ответил он.

Я даже не знала, что Плейдон в комнате, и вздрогнула, услышав за спиной его голос:

- Сколько нужно гаммитов, чтобы заменить лампочку?

Мы хором пропели положенный ответ.

- Один меняет лампочку, а двое проверяют, не против ли гаммитского морального кодекса проявлять к ней излишнее дружелюбие, – подчеркнуто язвительно пояснил Плейдон.

Мы были не совсем уверены, стоит ли над этим смеяться. Фиан пришел на помощь с очередной шуткой:

- Сколько нужно дельтанцев, чтобы заменить лампочку?

Мы снова сказали, что не знаем.

- Десять, чтобы изобрести улучшенную лампочку, и один, чтобы заменить ею перегоревшую.

Над этим было вполне безопасно похохотать, и аудитория приняла анекдот благосклонно.

- Сколько нужно эпсилонян, чтобы заменить лампочку? – придумала свою шутку Амалия.

Джот решил немного ускорить процесс.

- Мы не знаем, – выкрикнул он за всех.

- На планетах сектора Эпсилон еще нет лампочек, но они включены в пятилетний план развития, – с бесстрастным лицом промолвила Амалия, отчего мы снова рассмеялись.

Я подумала, что смехопанорама закончена, но тут к ней решил приобщиться Крат:

- Сколько нужно обезьян, чтобы заменить лампочку?

Я замерла и про себя обругала крысу. Вокруг меня несколько человек сказали, что не знают ответа. К ядреной матери Крата и всех остальных! Что же они теперь скажут? Я слышала уйму шуток об отсталых на видеоканалах секторов, и некоторые из них были действительно…

- Если начать давать обезьянам лампочки, – произнес Крат, – следом они захотят получить право голоса.

Могло бы быть намного хуже: он пошутил не над тем, как уродливы инвалиды или как плохо от них пахнет, но я совсем не знала, что за этим последует. Если бы такое происходило в передаче, я бы выключила телевизор и ушла, но здесь все иначе. Это происходит прямо на моих глазах, и вокруг не незнакомцы, а мои одноклассники.

Засмеялись всего несколько человек. Я наклонилась, притворяясь, что завязываю шнурок, а на самом деле прятала лицо и избегала смотреть на сокурсников, пытаясь придумать, что делать дальше. Вот он, мой момент. Я могла продолжить притворяться ДРВ и спокойно и аргументированно возразить в пользу инвалидов, а могла открыто признаться, кто я такая и возопить о несправедливых оскорблениях, совсем как планировала.

- А они разве не голосуют? – спросил Джот. – Знаю, на каждой планете своя система, и нижняя граница возраста голосующих варьируется от шестнадцати до двадцати пяти лет, но…

- Конечно, обезьяны не голосуют, – фыркнул Крат. – С чего бы Земле иметь представителя в Парламенте Планет, не говоря уж о Высшем Конгрессе секторов?

- Чтобы представлять свои интересы? – заметил Джот.

- За них это делает Земная Больница, – пояснил Крат. – Обезьянам ведь не дано понять политику секторов, да и о них прекрасно заботятся. Папа говорит, что финансирование Земной Больницы до нелепости щедрое. Обезьян нужно пристойно содержать и кормить, но относиться к ним как к нормальным людям…

Я так и не придумала, что сказать, но не могла просто сидеть и молча слушать, как Крат характеризует меня как недочеловека. Я подняла голову, открыла рот, но меня опередил Лолмак, который холодным саркастическим тоном бросил:

- По закону инвалиды тоже люди, но правила действительно нужно ужесточить. Просто поразительно, кто нынче только не считается людьми. Вот, например, Крат, а ведь достаточно одного взгляда на него, чтобы понять – он обыкновенный кассандрийский скунс, обученный ходить на двух ногах.

- Что-о? – потрясенно уставился на Лолмака Крат. – Ах ты чертов бетанец, я тебя сейчас…

Он поднялся на ноги и вскинул кулаки, готовый к атаке. Лолмак тоже встал, но не в свою обычную беспечную позу, и внезапно показался выше и намного опаснее, продолжая высмеивать Крата:

- И я должен тебя испугаться, младенчик?

Плейдон быстро встал между ними:

- А ну прекратите, оба!

Крат на секунду заколебался, но опустил руки.

- Но он обозвал меня…

- Ты подшучивал над тем, кто человек, а кто нет, – возразил Лолмак с невинным выражением лица, – а я просто внес свою лепту. Разве у тебя нет чувства юмора, Крат?

Крат повернулся к Плейдону:

- И вы собираетесь спустить ему это с рук?

Сжав губы в тонкую линию, преподаватель перевел взгляд на него.

- Здесь у меня есть выбор. Я могу воспринять это как обычное недопонимание, возникшее между учениками, воспитанными в разных культурных традициях, или же как намеренное оскорбление от Лолмака и преднамеренное физическое насилие с твоей стороны. Второй вариант предполагает, что вы оба получите официальные предупреждения. Что предпочитаешь, Крат?

Крат открыл рот, снова его закрыл и просто стоял молча в напряженной тишине. Плейдон несколько секунд понаблюдал за ним, затем кивнул и опять заговорил:

- В таком случае я просто скажу, что все должны шутить с осторожностью, и в особенности это касается шуток об инвалидах.

Я сидела как идиотка, чувствуя нахлынувшее некстати облегчение от того, что Лолмак выбрал именно этот момент, чтобы снова устроить заварушку, но тут меня внезапно накрыла паника. Неужели Плейдон им расскажет?..

- Вы должны помнить, что мы все в гостях у инвалидов, пока находимся на этих раскопках и на этой планете, – продолжил он. – А теперь предлагаю Лолмаку и Крату отправиться по своим комнатам.

- Как пожелаете, – пожал плечами бетанец.

Он вышел из столовой, а секунду спустя за ним последовал Крат, походивший на обиженного малыша. Плейдон отправился следом, предположительно, чтобы убедиться, что ребята не подерутся в коридоре, и повисла напряженная тишина, пока не встала Далмора.

- Преподаватель Плейдон прав. Мы в гостях на Земле, и невежливо высмеивать хозяев. – Она помолчала. – Поздно уже, поэтому я спать.

Она пошла к двери, Лолия – за ней, а следом устремились еще несколько учеников, в том числе Амалия и Фиан. Несколько гаммитов скучковались и принялись болтать – их разговор был мне прекрасно слышен, но я ни слова не понимала. Наверное, они говорили не на Языке, а на гаммитском диалекте.

Я заставила себя встать, вышла из гостиной, не обратив внимания на попытку Амалии со мной заговорить, и отправилась в свою комнату.

Долгие часы я лежала без сна, обуреваемая жгучей яростью и странным чувством стыда. Почему я не напустилась на Крата, а просто сидела как милая маленькая обезьянка и кротко глотала все, что говорили о мне подобных эти «сверхчеловеки»? Конечно, я не ожидала такого поворота беседы. Будь у меня время подумать, я бы сказала…

Долгое время я бессмысленно пыталась придумать, что нужно было сказать и когда, но так ни к чему и не пришла. Я пребывала в замешательстве. Ведь я всегда считала, что все без исключения крысы презирают обезьян, и потому огульно ненавидела их всех. Но Лолмак доказал, что он другой, а Далмора выступила с протестом, и многие одноклассники вышли из столовой вслед за ней.

Было сложно судить о позиции Плейдона. Да, он выступил с речью об инвалидах, но он – преподаватель, и его действия могли быть продиктованы гаммитским моральным кодексом. Я вспомнила спасение «Кассандры-2». Когда кто-то спросил, чем могут помочь инвалиды из «Земли-19», Плейдон ответил немного резковато. Не знаю, был ли его гнев вызван самим вопросом или тем фактом, что ему на самом деле требовалась помощь недоразвитых?

Я потерла лоб, словно это каким-то образом могло прояснить мысли. Права я или нет? Крат наговорил обидных слов об обезьянах, но я их услышала только потому, что намеренно прибыла сюда и хладнокровно навешала лапши всему классу на уши. Я плохо с ними поступила, и пусть кто-то из них заслуживал такого обращения, но другие – нет.

Я чувствовала… Не знаю, как это объяснить. Я всегда хорошо разбиралась в материальных вещах и плохо понимала в эмоциях, но было больно вспоминать обо всем произошедшем. Дело не только в том, что нормалы думают об обезьянах, но еще и в том, что я сама думаю о себе и…

Утром я еле встала, позавтракала в компании непривычно тихих и вялых одноклассников, влезла в бронекостюм и вместе со всеми вышла на улицу. И только когда мы достигли своего участка на раскопе, Плейдон отобрал у меня маркер разметчика.