Глава 16. На следующее утро, я проснулась под звуки молотков и перфораторов

На следующее утро, я проснулась под звуки молотков и перфораторов. Быстрый взгляд в окно, показал, что фургон Разнорабочий Уайлдер припаркован у входа.

Я слышала, стук молотков по крыше и приглушенный голос... Джексона просящий Рэмси передать ему что‑то. Мне следовало бы рассердиться, что меня разбудили, но я ощущала странный прилив радости.

Мне нравилось наблюдать за преображением старого дома, и я представляла, как он будет выглядеть, когда закончится ремонт.

А затем подумала, буду ли я здесь, чтобы увидеть это. Вздохнув, я надела футболку и джинсы, забрызганные краской. Может смогу чем‑нибудь помочь.

Внизу я нашла Дэна, занимающегося проводкой для новой плиты. Он отступил на пару шагов при виде меня.

Я сунула руки в карманы и приняла застенчивый вид.

– Всё хорошо. Джексон и Рэмси на крыше?

– Ага. Я должен сказать тебе, что сегодня тебя не пустят на работу. Рэмси просил передать, чтобы ты, когда проснешься, нашла его.

– Я найду его вскоре, – ответила я, не спеша начать его поиски.

Дэн одарил меня скромной улыбкой и вновь начал заниматься плитой, блестящей, черной плитой со стеклянной крышкой. Мне она уже нравилась.

– Вы с Джексоном проделали огромную работу, Дэн, – произнесла я, проводя пальцами по плите. – Вы, Уайлдеры, должны гордиться.

– Моя фамилия – Сент‑Джеймс, – пояснил Дэн. – Я не имею никакого отношения к Джексону. Он просто мой Альфа.

– Но я думала, что стаи основаны на семейных узах? – Сев на стол, я взяла яблоко и откусила.

– Большинство, – согласился Дэн. – Моя семья... они не могут быть больше рядом, – он сглотнул и отвернулся, сосредоточившись на плите. – Ты не можешь передать мне плоскогубцы?

Я достала их из ближайшего ящика для инструментов и протянула ему, чувствуя себя задницей. Я не хотела спрашивать Дена о семье... он рассказывал мне, что они недавно умерли, и рана была еще свежа... но мне необходимо больше знать о стаях. Я отчаянно нуждалась в этом знании.

Дэн, должно быть, понял мою тревогу. Через мгновение он поднял глаза, вернул мне плоскогубцы, и добавил:

– У нас не было Альфы, когда пришел Джексон. Когда другие скончались, я остался с ним.

Интересно. Я на мгновение задумалась, затем деликатно сформулировала следующий вопрос.

– Значит, прямо сейчас у вас двоих нет стаи?

– Мы и есть стая... мы двое. Я могу присоединиться к другим, но Джексон не может. Ему немедленно бросит вызов альфа,… если позволит приблизиться. Поэтому, мы просто занимаемся своим делом и стараемся держаться подальше от чужой территории.

Это прозвучало одиноко. Но может идеально подойти для моих потребностей.

– А что, если кто‑то захочет присоединиться к вашей стае?

Он бросил на меня удивленный взгляд.

– Ты хочешь стать парой Джексона?

– Что? Нет! Это единственный способ присоединиться?

Он пожал плечами.

– Так принято.

– Какое варварство.

– Это может казаться неправильно обычным людям, но инстинкт волка очень тяжело отвергнуть.

Не могу не согласиться.

– С другой стороны, – осторожно продолжил Дэн. – Если ты присоединишься к нам, другая стая бросит вызов Джексону за тебя.

Я разочарованно выдохнула. Джексон оказался милым мужчиной, но он один, а Андерсонов восемь.

– Это просто мысли в слух. Я не присоединюсь ни к одной стае.

Облегчение проскользнуло по его лицу, прежде ем он смог его замаскировать. Я изгой даже среди волков. Я решила сменить тему.

– Хорошая плита.

Дэн подмигнул мне.

– Нужно еще установить новую сушилку. И новый унитаз, только они хотят установить его, после ремонта крыши.

Я улыбнулась при этой мысли.

– Когда все закончим, это будет прекрасный дом. Интересно, почему Рэмси так запустил его?

Во взгляде Дэна читался смех.

– Думаю, сработал инстинкт.

Я ничего не знаю об инстинкте оборотней, поэтому я спросила.

– Какой инстинкт?

– Ты знаешь. Медведи и их берлоги. Семейные штучки, – Дэн пожал плечами. – У Рэмси появилась пара, и он делает дом для тебя.

Прежде чем я успела ответить, донесся звук шин, подъехавшего грузовика.

– Еще доставка? – спросила я Дэна с улыбкой.

Счастливым он не выглядел.

– Нет, мэм.

Тревожный трепет возник у меня в животе и, спрыгнув со стола, я подошла к большому открытому окну на кухне.

За фургоном Уайлдера припарковался ярко‑зеленый пикап семьи Андерсонов, и я наблюдала, как Леви, Уайт, Мэйнард, и Грейси вылезли из него.

Они понюхали воздух, и начали двигаться в сторону дома. Стук на крыше прекратился.

Сердце колотилось в груди. Каждая клеточка моего тела говорила мне бежать, но я знала, волки ненавидят трусов. Стоит лишь однажды проявить слабость и все станет только хуже.

Стиснув руки, я вышла на веранду и остановилась у парадной лестницы.

Леви, увидев меня, сделал несколько шагов в мою сторону. Мэйнард и Уайт ухмылялись, а Грейси казалась мрачной. Леви махнул мне рукой, приказывая подойти.

– Иди сюда, девочка.

Мышцы застыли и я, подавив хныканье в горле, вынуждена была повиноваться Альфе. Его пристальный взгляд гипнотизировал меня, и я сделала шаг вниз по лестнице, потом второй, волоча ноги так, как могла. Я не хотела повиноваться, но желание альфы подавляло.

Прежде чем мои ноги коснулись земли, Рэмси спрыгнул с крыши, и приземлился передо мной на корточки, загораживая от Альфы, не позволяя мне подчиняться.

Он поднялся, держа одну руку позади себя, чтобы защитить меня.

– Оставь ее в покое, – прорычал Рэмси. Его голос звучал по‑звериному, больше, чем когда‑либо я слышала.

– Привет, Папа Мишка, – пропела Грейси, не испугавшись. – Мы пришли проверить твою девушку. Папа решил провести небольшой тест.

– Ты должен покинуть эту собственность, – прорычал Рэмси. – Сейчас.

Его спина ощетинилась, и я могла бы поклясться, что он собирался отрастить шерсть. Его руки сжались в кулаки, и он отрастил когти. Все его тело дрожало от ярости.

Это было самим близким, из увиденных мной, моментов, когда Рэмси терял контроль.

Леви, казалось, не заметил, насколько близко к краю был Рэмси, потому что он остановился и поднял руку, приказывая волкам не двигаться.

– Я приехал проверить девушку. Посмотреть, как она превращается, так как вы решили отослать домой ее сопровождающего волка. Если она не контролирует изменение, она наша. Я не позволю уничтожить ее.

Низкий рокот Рэмси продолжился, и я поняла, что это настоящее рычание. Его спина начала слегка колебаться, изменяя мышцы.

– Вы – те, кто вынудил ее измениться. Вы знали, что если напугаете ее...

– Не имеет значения, – встрял Леви самодовольно. – Если бы Сара была обучена, должным образом менять форму, этого не случилось бы, да?

– Хрен ты прикоснешься к ней.

– В нашем соглашении говорилось, что ты научишь её, изменяться, и контролировать волка. Но этим утром я обнаружил, что Грейси здесь не рады, и один из моих мальчиков, снял, как твою женщину рвет кровью, – он указал подбородком в мою сторону, глядя прямо на меня за огромное тело Рэмси. – Поэтому я и хочу увидеть ее превращение. Увидеть в чём Сара преуспела.

Я замерла. Я все еще чувствовала себя жалким, уродливым оборотнем после прошлой ночи.

Если они заставят меня измениться сейчас, будет так же трудно и больно. И они, это знали.

– Она измениться для тебя, – начал Рэмси, и его слова звучали глухо, будто он говорил сквозь стиснутые клыки. – Только через мой грёбаный труп.

Глаза Леви полыхнуло зеленью.

– Это можно устроить Бьорн. Четверо против одного. Легче сделать, чем сказать.

Я вышла из‑за спины Рэмси.

– Четверо против двоих.

Губы Грейси скривились в презрительной усмешке. Почему я думала, что мы можем стать друзьями? Она была дружелюбна, тогда, когда за это могла что‑то получить.

– Четверо против троих, – произнес чей‑то голос и, спрыгнув с крыши, Джексон присоединился к нам.

– Четверо против четверых, – прозвучал еще один голос позади меня, и я увидела, как Дэн выходит из дома, держа молоток.

Губы Леви растянулись в улыбке.

– Значит, договор расторжен, Бьорн?

– Ты его расторг. Тронешь мою пару и останешься без рук.

Мэйнард сжал кулаки, но Леви опустил свою руку на них.

– Так тому и быть. Лучше присматривайте за своими спинами. Если нам придётся переступить через вас, чтобы получить ее, мы так и поступим.

Я затаила дыхание, когда волки развернулись и, сев в пикап, уехали. Никто не дышал, пока их грузовик не скрылся на шоссе. Когда он скрылся, я перевела дыхание, чувствуя легкое головокружение.

Рэмси повернулся и схватил мое лицо в свои руки, его еще дикие глаза, смотрели в мои.

– С тобой все в порядке?

Я кивнула и освободилась из его объятий.

– Ты не должен был этого делать, – тихо сказала я. – Перчатки брошены.

– Перчатки были брошены прошлой ночью, когда они пытались напасть на тебя, – ответил он голосом, наполненным почти животной яростью. – Перчатки были брошены, когда они умышленно напугали тебя, чтобы заставить перекинуться, а затем появились здесь, чтобы попытаться заставить сделать это еще раз. Смогла бы ты измениться, чтобы показать им?

Я покачала головой.

– Именно. Волки это тоже знают. – Я увидела, что когти на пальцах Рэмси исчезли, и он погладил меня по голове, затем провёл пальцами по челюсти, плечам, постоянно прикасаясь и поглаживая. – Волки играют с нами в игры, Сара. Я устал от игр.

Посмотрев на Рэмси, такого сильного и яростного, я гадала, о чем он думает?

Джексон и Дэн направились в сторону дома, без сомнения, чтобы дать нам несколько минут наедине.

– Но мы тоже играем в игры, – прошептала я, испытывая смятение. – То, что происходит между нами... это просто игра, чтобы обмануть стаю. Они знают. Мы знаем. Зачем мы беспокоимся?

Не думала, что для Рэмси возможно выглядеть еще яростнее. Я была неправа. Его глаза сузились в узкие щелочки, а губы сжались в жесткую линию.

– Никто больше ни во что не играет. Ты принадлежишь мне, и останешься здесь.

Мне хотелось верить ему. Однако есть сомнение, что волки допустят это. Вскоре, после их ухода, появились Элис и Джошуа, ещё я уловила запах Бью.

Он остался снаружи с Рэмси, я видела их, уходящих патрулировать территорию, вероятно, вынюхивать любой намек на волков, бродящих вокруг собственности. Элис и Джошуа стали моей тенью.

Я оставила их играть в Xbox, пока сама играла на своём компьютере. Мой игровой аккаунт не использовался несколько недель, но я не чувствовала, что смогу забыться в игре. Слишком много чего произошло.

Слишком много всего происходит – а мне не разрешают делать хоть что‑то. Каждый раз, когда я поднимала тему о походе на работу, на меня бросали угрожающий взгляд. Если я бралась за кисточки или молоток, их тут же забирали из моих рук.

Я попыталась сделать обед для всей команды, но Саванна появилась в доме с кучей сэндвичей.

Оставшиеся свидания, которые я планировала с Рэмси, пришлось отменить. Для нас было слишком опасно отправиться ночью в город, когда волки решительно настроены, преследовать меня. Поэтому я сидела дома и ничего не делала, в то время как все вокруг всячески старались спасти мою задницу.

Обидно. Как не старалась я быть сильнее, и более уверенной, мне по‑прежнему приходилось прятаться и защищаться от всех и вся.

Я вошла на веб‑сайт Связей и пролистала почтовый ящик, просматривая вскользь письма, не останавливаясь ни на чем конкретном.

Я чувствовала себя не в своей тарелке, не в своей шкуре. Я не могла сосредоточиться. Я просмотрела несколько профилей, но, на минуту задумавшись, проверила базу данных вер‑медведей.

Появилось всего несколько профилей – они не были востребованными оборотнями, и большинство из них жили в штатах. Втянув воздух при виде имени Николины, я нажала на ее профиль, и просмотрела фотографию, и данные.

Шесть футов, сто восемьдесят фунтов, и держу пари, это все мышцы. Она выглядела крепкой. Ее профиль не был активным, значит, она не была в системе некоторое время.

Николина будет хорошей парой для Рэмси; с ней можно не осторожничать. Вместе они наделают много миленьких маленьких медвежат. Я представила их, бродивших по лесу вместе, два медведя на прогулке...

Захлопнув крышку ноутбука, я нахмурившись.

Джексон и Дэн закончили на сегодня, и я побрела на кухню, приготовила бутерброд, и снова села на диван, ожидая.

Когда начало темнеть, на смену Элис и Джошуа появились Джереми и Остин. Они немного поговорили с Бью и Рэмси и, не заходя в дом, ушли. На мой негласный вопрос в виде изогнутой брови, Рэмси ответил:

– Они патрулируют территорию сегодня вечером.

– Что на счет изменения? – спросила я.

Рэмси покачал головой.

– Это может подождать до завтра, – его рука скользнула по моим волосам, наклонившись, он поцеловал меня в лоб перед тем, как отправиться проверять окна и двери в доме.

Я последовала за ним, когда он пошел наверх в нашу комнату.

– Ты ляжешь спать со мной сегодня?

– Да.

Я стиснула зубы от разочарования. Рэмси не спал со мной последние два дня.

– Это потому, что мне нужна защита, или потому что ты хочешь?

– По обеим причинам.

Волна желания окатила меня, заставив соски напрячься. Отогнав это чувство, я скрестила руки на груди.

– Я тебя не понимаю, Рэмси.

Он остался стоять там, где стоял.

– Ты хочешь, чтобы я спал где‑то еще?

– Нет! Я просто... Не знаю, о чём ты думаешь.

Тревога и напряжение дня добрались и до меня, я села на край кровати, стараясь не бросить что‑нибудь в стену от отчаяния.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, – начала я, указывая на кровать. – Я и ты. Ты и я. Вместе в кровати, занимаемся всем, кроме настоящего, до полного удовлетворения секса. И еще Николина. Я не знаю, куда все это ведет, и это сводит меня с ума.

Рэмси замер.

– И к чему же, по твоему, это должно привести?

Я хотела задушить его за эти слова.

– Я хочу, чтобы ты рассказал, что чувствуешь ко мне, – огрызнулась я. – Хочу, чтобы ты перестал быть таким спокойным и сильным, а уже рассказал мне об этих долбанных чувствах! Все это ты‑и‑я приведет к чему‑нибудь, или это просто мгновенное увлечение по пути к Николине‑Лэнд? Вот, что я хочу знать, потому, что ты подаешь противоречивые сигналы. То ты не можешь ждать, чтобы поцеловать меня, но не хочешь заниматься со мной сексом. Ты хочешь обнимать и прижимать меня к себе ночью, но ничего не делаешь.

– Сара...

– Разве это так чертовски трудно сказать, любишь ты меня или нет?

Рэмси сел на кровать, рядом со мной, затем усадил к себе на колени, так что мы оказались лицом к лицу. Кроме трусиков и футболки на мне ничего не было, поэтому я беспрепятственно могла наслаждаться жаром его эрекции у себя между ног.

Темные глаза Рэмси встретились с моими:

– Сара, ты знаешь, как я к тебе отношусь.

– Нет, не знаю. Я очень хочу, чтобы ты сказал это вслух.

– Я люблю тебя, – просто произнес он, и меня затопила волна триумфа. – Я люблю тебя, с тех самых пор, когда ты вскарабкалась по мне словно по дереву и назвала тем глупым прозвищем. Ты была напугана, но отказалась показывать страх. Я восхищен этим. И мои чувства к тебе только усилились.

– Тогда Николина уходит со сцены? – выпалила я

– Ее никогда там и не было, – ответил он осторожно, проводя кончиками пальцев по коже над краем моих трусиков. – Моя жизнь с ней и с медвежьим кланом закончилась в пятнадцать лет. Я думал, что смогу вернуться в клан когда‑нибудь, если буду скучать по нему. Скучать по семье. Если я захочу стабильности. Все это ждало меня там, если бы я захотел.

Я едва осмеливалась дышать.

Кончики его пальцев проследовали вдоль моего тела, поднимаясь к груди и двигаясь по хрупкой ключице. Рэмси казался, очарован видом своих пальцев на моей коже, он пристально следил за ними, вместо того, чтобы смотреть мне в глаза.

– Когда я заявлял на тебя права, как на свою пару, я посвятил себя тебе. Это было моим шагом в будущее. Не с кланом медведей. С тобой и с Альянсом. Я дал тебе свой дом и защиту, чтобы показать свою заботу.

Я прижала руки к его груди, чувствуя жар тела сквозь рубашку.

– И свое сердце?

– Оно всегда было твоим, – хрипло ответил он.

Я потянулась к его волосам.

– Тогда зачем надо было держать меня на расстоянии...

Он нежно сжал мою руку своей, останавливая, прежде чем я смогла прикоснуться к нему.

– Потому что в этих отношениях не идёт речь о том, что я хочу, Сара.

Я нахмурилась от угрожающего тона его голоса.

– Речь о тебе, Сара. И всегда была о тебе, – его темные глаза стали очень, очень серьезными. Ни намека на улыбку на его суровом лице. – Я не Рой, и не буду заставлять тебя жить, так как хочу. Я не Леви, чтобы не оставлять тебе право выбора.

У меня перехватило дыхание.

– Так вот почему ты не занимаешься со мной сексом?

Его взгляд ласкал мое лицо.

– Не занимаюсь, потому что это привяжет тебя ко мне. Тебя столько раз в жизни лишали свободы, и я не собираюсь навязывать свои желания и потребности. Когда мы разберемся с волками, мы будем вольны выбирать… действительно вольны... тогда мы сможем заняться сексом, если захочешь. А если нет, это тоже будет прекрасно.

– Но это не принуждение, – я провела пальцами по его щеке, ощущая твердую линию челюсти. – Я рада, что ты любишь меня. Так чертовски рада.

– Знаю, – мягко пророкотал он. – И я не хочу, чтобы ты чувствовала, что обязана мне отвечать. Я не стану давить.

Я замерла на его понимающий взгляд. Я должна сказать, что‑то в ответ. Заклейми его. Утверди отношения. Но внезапно меня парализовал страх.

Вспышка боли пронеслась во взгляде Рэмси, он очень нежно поцеловал меня в лоб.

– Тебе нужно определиться чего ты хочешь, Сара. Я не стану навязывать тебе решения или принуждать к отношениям. Я не Рой. И я не Леви. Я очень терпелив. И я буду ждать, пока ты не будешь уверена.

С этими словами, он снял меня с колен, провел пальцами по моей щеке, и вышел из комнаты.

Моё сердце бешено колотилось, когда я смотрела ему вслед. Я знаю, что ты не похож на них. Но слова застряли в горле, я тебя тоже люблю, но я была слишком напугана, чтобы об этом сказать.

Любила ли я Рэмси? Или просто хотела его потому, что с ним было безопасно и хорошо? Я легла в кровать и уставилась в потолок, задаваясь вопросом, когда жизнь стала настолько запутанной?

Я не спала этой ночью. Стоило мне закрыть глаза, я видела волков. А если засыпала, в моих снах Рой преследовал меня.

Я проснулась, содрогаясь от очередного дурного сна, вся в поту. И поняла, что Рэмси так и не лег спать. На цыпочках я подошла к двери спальни... теперь выровненной со смазанными петлями... и выглянула в холл.

Рэмси сидел на складном стуле в конце холла, всматриваясь в темноту за окном. Я почувствовала небольшой ветерок и поняла, что он сможет учуять любое изменение запаха в воздухе. На коленях у Рэмси лежало ружье.

Увидев это, я испытала смешанное чувство. Вернувшись в спальню и закрыв дверь, я прислонилась к ней. Увидеть ружье на его коленях заставило меня ощутить все по‑иному. Ужас что мы дошли до этого. Страх, что волки могут напасть и ранить Рэмси. И глубокое, теплое чувство, что он заботится обо мне настолько, что готов зайти так далеко.

Когда окончательно рассвело, звук выстрела разбудил меня, я вскочила с постели и помчалась вниз, тяжело дыша от представленных в голове картин ужаса. Звук повторился, и я последовала за ним в кухню...

Только для того, чтобы встретиться Дэном и Саванной, сидящих на полу перед стопкой керамической плитки. Саванна подняла глаза от резака для плитки, ее длинные темные волосы рассыпались по плечам.

– Мы тебя разбудили? Прости.

Я сжала руки на талии, желая, чтобы они перестали дрожать.

– Я просто... Подумала... не важно.

Ее взгляд смягчился, и она вернулась к резаку, положив на него плитку и опустив ручку. Резак издал сухой треск, похожий на выстрел ружья и она отложила отрезанную плитку в сторону. Черная и белая плитки, как я предположила, для шахматного порядка.

– Красивая плитка.

– Рэмси знал, что тебе понравится, – ответила Саванна спокойно. – Можешь помочь нам укладывать плитку, если хочешь.

– Хорошо.

– Вероятно, будет легче, если ты наденешь штаны, – заметила она. – Так Дэн сможет стоять, не уставившись в пол.

Ооо. В спешке, я не заметила на то, как одета. Я бросилась наверх, надела старые джинсы и вернулась на кухню. Не было никаких признаков Рэмси и было странно, как от этого на сердце стало тяжело.

– Ты видела Рэмси?

– Он ушел. У него с Бью на сегодня большие планы. Но не волнуйся, по округе ползают мои братья.

Я села на пол, скрестив ноги. Я не волновалась. Если Рэмси думает, что я в безопасности со всеми Расселами, дышащими мне в затылок, значит я в безопасности. Просто... я разочарованна, что не увидела его. Я чувствовала странную потребность прикоснуться к его руке, чтобы он знал, что у меня все нормально.

Дэн встал, когда я села.

– Если вы тут справитесь, я пойду на крышу к Джексону и помогу ему.

Я вопросительно посмотрела на Саванну.

– Это все моя кошка, – пояснила она. – Дэн достаточно молод, поэтому это выбивает его из колеи.

– Ооо, – ответила я, подтягивая к себе колени. Я не заметила ничего неприятного, исходящего от Саванны или от остальных Расселов. Возможно, это ощущают только «рожденные» оборотни? – Большинство разновидностей тоже ужасно уживаются как волки и вер‑коты?

– В основном, эти двое, – произнесла она весело. – Хотя большинство считают вер‑змей ненадежными. А запах вампиров удивительным, помимо тех, кого он тревожит.

Я сделала мысленную пометку, добавить это к базе данных моей сестры. Возможно, мы совершаем серьёзную ошибку, не включая рожденных оборотней в базу данных.

Саванна вернулась к нарезке плитки, протягивая мне отрезанные кусочки.

– Хочешь сама это сделать?

– Нет, – ответила я. – Ты просто молодец. Я признательна тебе за помощь.

– Это дало мне шанс выйти из дома, – согласилась она. – Боюсь, у тебя такой возможности не представиться. Домашний арест до тех пор, пока Рэмси не наведет порядок.

– Я никуда не собираюсь уходить, – я содрогнулась от этой мысли. – Хотя мне нужно позвонить сестре и убедиться, что она подстраховала меня в агентстве.

Хотя я не всё понимала. В моей голове возникло множество вопросов. Я взяла кусок плитки и провела пальцами по грубому шершавому краю. Дорогая плитка. Я задумалась о словах Дэна о Рэмси, делающего берлогу... дом... для своей пары, похоже на правду.

Почему я сомневаюсь? Почему же я напугана сейчас? Я не могу себя представить с кем‑то другим, кроме Рэмси. Но всякий раз, когда я думала о том, что бразды правления наших отношений находятся в моих руках, я пугалась.

В последний раз, когда я выбрала мужчину, он оказался чудовищем. Что если я поступлю глупо и сейчас? Что, если я испорчу не только себе жизнь, но и ему?

После шести лет существования в зависимости от других, я отвечала за свою судьбу, и была в ужасе от этой мысли.

Я сглотнула.

– Эй, Саванна? Можно задать тебе вопрос?

Выражение ее лица стало настороженным.

– Валяй.

Я продолжала водить пальцами по краю плитки, такая красивая и гладкая, но по краям не ровная.

– Как вели себя волки, когда ты была в плену?

Она на минуту задумалась, а потом выдала:

– Равнодушно.

Не тот ответ, которого я ожидала.

– Равнодушно? Как так?

Она пожала плечами.

– Они большие придурки, но когда похитили меня, были осторожны, чтобы не сделать мне больно. Я думаю, это больше, блеф, чем что‑либо еще. Они держали меня в хижине посреди леса, прикованной к стене, и всегда оставляли одну. Кормили меня три раза в день. Они не беспокоили меня. Просто им, похоже, было наплевать на все. Абсолютно наплевать. Это кошачьи заботы.

Я могла думать только о конкретном волке, которому не было плевать, но ей я об этом не сказала.

– И Грейси?

– Грейси странная. Со мной она была дружелюбна, но стоило появиться ее отцу, как она замолкала. Думаю семья её портит.

Я кивнула.

– А... Коннор?

Глаза Саванны сузились, и в течении минуты она выглядела так же как и Бью, когда бывал рассержен.

– Почему ты спрашиваешь меня о нем?

– Потому что он болен от любви к тебе, и я просто пытаюсь понять это, с тех пор как все они были равнодушны к тебе.

Ее рот немного смягчился.

– Не Коннор.

– Не Коннор что?

– Он не такой как другие. Когда я говорю о стае Андерсонов, я не имею в виду его. Он другой.

– Тогда почему ты не хочешь с ним поговорить?

Она грустно улыбнулась и взяла следующую плитку.

– Потому что он не на много от них отличается.

Это показалось мне довольно несправедливым.

– Ты не можешь знать наверняка.

– Не знаю? Я просила его отпустить меня домой, потому что у меня течка, отправить меня к моему парню. Но Коннор не слушал. В конце концов, он слушался своего Альфу. Я не могу любить такого человека. Я нуждаюсь в своих потребностях... и потребностях своего ребенка... чтобы стоять для него на первом месте, – ее голос стал тверже. – Он спал со мной, зная, что разрушает мои отношения с парнем, и его это не заботило.

Я покачала головой.

– А ты уверена, что он просто делал то, что лучше для тебя? Что если бы он позволил Альфе тебя убить? Леви и остальные безжалостны, но это не означает, что и Коннор такой же. Или, что он не может любить.

Саванна не ответила.

Это действительно беспокоило меня, поэтому я продолжила:

– Если он другой, то это еще не значит, что он твой враг. Суди о нем по его поступкам, Саванна, а не по действиям других.

Она все еще молчала.

Я вытащила плитку из ее рук, заставляя смотреть на меня.

– Коннор любит тебя. И хочет, чтобы вы были вместе, но не знает, как это сделать. Он хочет разделить с тобой жизнь, и ты не должна его отпускать.

– Ты так думаешь?

– Думаю, если ты попросишь его, он бросит все ради тебя. Стаю, семью... они ничего для него не значат. Ты – да. Очевидно, он обожает тебя... и попробуй дать ему шанс.

Она странно на меня взглянула, а затем кривая улыбка изогнула ее рот.

– Мы говорим о моих отношениях... или твоих?

У меня нет на это ответа. Закрывалась ли я от Рэмси? Я возвратила ей плитку и встала, бормоча что‑то о необходимости свежего воздуха.

Я вышла на крыльцо и заметила, что деформированные деревянные ступени отремонтированы. Приближаясь к фасаду, я осматривала дом.

Свежий слой краски дал ему новую жизнь, дыры на крыше заделаны и покрыты новой кровлей. Крыльцо еще проседало по краям, но это легко исправить. И я знала, что это отремонтируется в ближайшие недели.

Рэмси начал ремонт дома, когда я переехала. А я та, кто спрашивал о медведях, и о Николине. Он никогда не вспоминал о них сам, потому что они не имели для него значения, Рэмси никогда не лгал.

Почему я была так уверена, что вынуждаю его остаться здесь? Что мне собираются причинить боль?

Что, если он остался, потому что... хотел? Потому что хотел быть со мной?

Я потерла руки, уже зная ответ. Рэмси хотел, чтобы я была свободна в своей любви к нему. Он будет стоять, протянув руку мне, ожидая, когда я буду готова принять его. Он хотел, чтобы я была уверена. Действительно уверена. Рэмси нужно знать, что я хотела его, по настоящему, а не только ради защиты. Я знала, чего хочет моё сердце. Вся загвоздка в том, как это признать.