Кризисы перепроизводства. Марксистский анализ

Современное буржуазное общество, с его буржуазными отношениями производства и обмена, буржуазными отношениями собственности, создавшее как бы по волшебству столь могущественные средства производства и обмена, походит на волшебника, который не в состоянии более справиться с подземными силами, вызванными его заклинаниями. Вот уже несколько десятилетий история промышленности и торговли представляет собой лишь историю возмущения современных производительных сил против современных производственных отношений, против тех отношений собственности, которые являются условием существования буржуазии и ее господства. Достаточно указать на торговые кризисы, которые, возвращаясь периодически, все более и более грозно ставят под вопрос существование всего буржуазного общества. Во время торговых кризисов каждый раз уничтожается значительная часть не только изготовленных продуктов, но даже созданных уже производительных сил. Во время кризисов разражается общественная эпидемия, которая всем предшествующим эпохам показалась бы нелепостью, – эпидемия перепроизводства. Общество оказывается вдруг отброшенным назад к состоянию внезапно наступившего варварства, как будто голод, всеобщая опустошительная война лишили его всех жизненных средств; кажется, что промышленность, торговля уничтожены, – и почему? Потому, что общество обладает слишком большой цивилизацией, имеет слишком много жизненных средств, располагает слишком большой промышленностью и торговлей. Производительные силы, находящиеся в его распоряжении, не служат более развитию буржуазных отношений собственности; напротив, они стали непомерно велики для этих отношений, буржуазные отношения задерживают их развитие; и когда производительные силы начинают преодолевать эти преграды, они приводят в расстройство все буржуазное общество, ставят под угрозу существование буржуазной собственности. Буржуазные отношения стали слишком узкими, чтобы вместить созданное ими богатство.

Эти тезисы были опубликованы еще 160 лет тому назад К.Марксом и Ф.Энгельсом в «Манифесте коммунистической партии», а буржуазное общество все еще продолжает существовать, в чем же дело?

Ответ на этот вопрос в общей форме мы находим тут же в «Манифесте».

«Каким путем преодолевает буржуазия кризисы? С одной стороны, путем вынужденного уничтожения целой массы производительных сил, с другой стороны, путем завоевания новых рынков и более основательной эксплуатации старых. Чем же, следовательно? Тем, что она подготовляет более всесторонние и более сокрушительные кризисы и уменьшает средства противодействия им».

Итальянский марксист Арриго Черветто в работе «Трудный вопрос времени» обратил внимание на некоторые места из произведений К.Маркса и Ф.Энгельса, опубликованных после «Манифеста», которые позволяют нам глубже понять причины того, почему капитализм, несмотря на периодически повторяющиеся кризисы, войны и пролетарские революции смог продлить свое существование вплоть до нашего времени. Приведем некоторые из них:

«Мы переходим теперь к Америке. Самым важным событием здесь, еще более важным, чем февральская революция, является открытие калифорнийских золотых приисков. Уже теперь, спустя всего восемнадцать месяцев, можно предвидеть, что это открытие будет иметь гораздо более грандиозные результаты, чем даже открытие Америки… Побережье, простирающееся на 30 градусов широты, одно из прекраснейших и плодороднейших мест в мире, до сих пор почти необитаемое, превращается у нас на глазах в богатую, цивилизованную страну, густо населенную представителями всех племен и народов, от янки до китайцев, от негров до индейцев и малайцев, от креолов и метисов до европейцев. Калифорнийское золото потоками разливается по Америке и азиатскому берегу Тихого океана и втягивает даже самые непокорные варварские народы в мировую торговлю и цивилизацию. Во второй раз мировая торговля получает новое направление. То, что в древности представляли собой Тир, Карфаген и Александрия, в средние века Генуя и Венеция, чем до сих пор были Лондон и Ливерпуль – центрами мировой торговли, – этим становятся теперь Нью-Йорк и Сан-Франциско, Сан-хуан в Никарагуа и Леон, Чагрес и Панама. Средоточием мировых сношений в средние века была Италия, в новейшее время Англия, теперь же таким центром становится южная половина североамериканского полуострова. Промышленность и торговля старой Европы должны употребить огромные усилия, если не хотят прийти в такой же упадок, в каком находятся промышленность и торговля Италии с XVI столетия, если они не хотят, чтобы Англия и Франция превратились в то, чем являются в настоящее время Венеция, Генуя и Голландия… Благодаря калифорнийскому золоту и неутомимой энергии янки оба побережья Тихого океана скоро будут также густо населены, так же открыты для торговли, так же развиты в промышленном отношении, как теперь побережье от Бостона до Нового Орлеана. И тогда Тихий океан будет играть такую же роль, какую теперь играет Атлантический океан, а в древности и средние века Средиземное море, – роль великого водного пути для мировых сношений; а Атлантический океан будет низведен до роли внутреннего моря, какую теперь играет Средиземное море» («Первый международный обзор», 1850 г. Т.7, с. 232-233).

Спустя 8 лет в письме к Энгельсу Маркс отмечает: «Нельзя отрицать, что буржуазное общество вторично пережило свой шестнадцатый век, такой шестнадцатый век, который, я надеюсь, так же сведет его в могилу, как первый вызвал его к жизни. Действительная задача буржуазного общества состоит в создании мирового рынка, по крайней мере в его общих чертах, и производства, покоящегося на базисе этого рынка. Поскольку земля кругла, то, по-видимому, с колонизацией Калифорнии и Австралии и открытием дверей Китая и Японии процесс этот завершен. Трудный вопрос заключается для нас в следующем: на континенте революция близка и примет сразу же социалистический характер. Но не будет ли она неизбежно подавлена в этом маленьком уголке, поскольку на неизмеримо большем пространстве буржуазное общество проделывает еще восходящее движение?» (Т. 29, с. 295).

Здесь мы находим ключ к пониманию конечных причин поражения всех пролетарских революций XIX-XX столетий.

В 1850 г. буржуазными производственными отношениями было охвачено всего 10 % населения планеты. Остальные 90 % человечества было включено в обширную периферию различных докапиталистических укладов, куда капитализм мог экспортировать избыток товаров, капиталов и рабочей силы, амортизируя тем самым социальные противоречия у себя дома. Особенно интенсивно этот процесс начался со вступлением капитализма в империалистическую стадию развития в последней четверти XIX столетия.

Циклические кризисы перепроизводства 1825, 1837, 1846-1847, 1857-1859, 1866-1867, 1873, 1900-1903 гг., через разорение массы мелких и средних предпринимателей привели, в конце концов, к концентрации львиной доли собственности в руках немногих магнатов капитала. Свободная конкуренция породила кризисы, кризисы породили монополии. Концентрация капитала, монополии привели к обострению борьбы за территориальный раздел мира. К началу ХХ века весь мир оказался поделенным между горсткой передовых капиталистических стран. С этого времени начинается борьба за передел уже поделенного мира.

1898 год – испано-американская война, в результате которой США захватили испанские владения: Пуэрто-Рико, о. Гуам, Филиппины, Кубу. 1899-1902 гг. – англо-бурская война, война Великобритании против голландских, французских и немецких колонистов в Южной Африке. 1904-1905 гг. – русско-японская война за господство в Северо-Восточном Китае и Корее.

О том, что экономическая политика новейшего империализма была теснейшим образом связана с решением социального вопроса свидетельствуют циничные высказывания английских государственных деятелей. Если во времена наибольшего процветания свободной конкуренции в Великобритании (1840-1860 гг.) влиятельные политики этой страны нередко высказывались за освобождение колоний, а, например, лидер консерваторов Дизраэли говорил, что «колонии, это – мельничные жернова на нашей шее», то уже в конце XIX века Чемберлен отстаивал империализм как «истинную, мудрую и экономную политику», учитывая ту конкуренцию, которую оказывают Англии на мировом рынке Америка, Германия и Бельгия.

Весьма красноречивы на этот счет откровения главного инициатора англо-бурской войны, миллионера Сесиля Родса, на честь которого английские колонии в Южной Африке были названы позже Родезией. Вот, что он говорил по этому поводу еще в 1895 г.: «Я был вчера в лондонском Ист-энде (рабочий квартал) и посетил одно собрание безработных. Когда я услышал там дикие речи, которые были сплошным криком: хлеба, хлеба!, я, идя домой и размышляя о виденном, убедился более, чем прежде, в важности империализма… Моя заветная идея есть решение социального вопроса, именно: чтобы спасти сорок миллионов жителей Соединенного Королевства от убийственной гражданской войны, мы, колониальные политики, должны завладеть новыми землями для помещения избытка населения, для приобретения новых областей сбыта товаров, производимых на фабриках и в рудниках. Империя, я всегда говорил это, есть вопрос желудка. Если вы не хотите гражданской войны, вы должны стать империалистами» (см. Ленин В.И. Империализм, как высшая стадия капитализма. Т. 27, с. 375-376).

В 1882 г. был создан Тройственный союз – империалистический блок Германии, Австро-Венгрии и Италии, нацеленный на передел уже поделенного мира. В противовес ему в 1904-1907 гг. оформился империалистический блок Великобритании, Франции и царской России (Антанта) для защиты своих колониальных владений от посягательств, прежде всего Германии – восходящего империалистического хищника, опоздавшего принять участие в разделе мира в XIX веке.

В декабре 1887 г. Ф.Энгельс с гениальной прозорливостью констатировал: «Для Пруссии – Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, – сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, – крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится и кто выйдет победителем из борьбы; только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса» (Ф.Энгельс «Введение к брошюре Боркхейма «На память ура-патриотам»». Т.21, с. 361).

Мировая война, которую предсказал Ф.Энгельс, разразилась спустя 26 лет в 1914 г. Эта война привела к мировому кризису, мировой кризис создал мировую революционную ситуацию. Но воспользоваться этой ситуацией для захвата власти и развертывания борьбы за социализм удалось только российскому пролетариату.

Учитывая социально-экономическую отсталость России, Ленин еще в 1905 г. писал:

«Эта борьба была бы почти безнадежна для одного российского пролетариата, и его поражение было бы так же неизбежно, как поражение немецкой революционной партии в 1849-1850 гг. или как поражение французского пролетариата в 1871 г., если бы на помощь российскому пролетариату не пришел европейский социалистический пролетариат.

Итак, в этой стадии либеральная буржуазия и зажиточное (+ отчасти среднее) крестьянство организуют контрреволюцию. Российский пролетариат плюс европейский пролетариат организует революцию.

При таких условиях российский пролетариат может одержать вторую победу. Дело уже не безнадежно. Вторая победа будет социалистическим переворотом в Европе.

Европейские рабочие покажут нам, «как это делается», и тогда мы вместе с ними делаем социалистический переворот» (Ленин В.И. Этапы, направление и перспективы революции. ПСС. Т. 12, с. 157).

К сожалению, европейские рабочие так и не смогли показать российским пролетариям, «как это делается», в результате чего Европа была ввергнута в фашистское варварство, а СССР в варварство сталинизма. Мы не будем здесь анализировать объективные и субъективные причины поражения европейского, в частности немецкого пролетариата. Достаточно ознакомиться с тем, что написано по этому поводу у Ленина. Отметим только, что в условиях враждебного капиталистического окружения, максимум чего мог объективно добиться Советский Союз, так это полностью ликвидировать пережитки феодализма (самодержавие, помещичье землевладение, сословное деление общества) и модернизировать экономику посредством государственного капитализма.

Социализм есть государственный капитализм. Но не всякий государственный капитализм есть социализм. Мало национализировать основные средства производства, необходимо еще и обеспечить процесс отмирания государства. Без этого, ни о каком переходе к коммунизму не может быть и речи. Ни с точки зрения внутренних условий (экспроприация и превращение десятков миллионов крестьян в рабочих), ни с точки зрения внешних (необходимость защиты страны от посягательств мирового империализма), для отмирания государства в СССР не существовало объективных предпосылок.

Стоит ли удивляться после этого тому, что Советский Союз сначала превратился в обычное буржуазное государство, а затем распался на ряд независимых государств, президентами которых почти везде оказались бывшие партийные секретари союзных республик? И что невероятного в том, что наш государственный капитализм так легко был трансформирован в обычный государственно-монополистический капитализм?

Но вернемся к итогам первой мировой войны. Если кризисы 1825 – 1900-1903 гг. в целом были кризисами восходящей линии развития капитализма, болезнями, так сказать его роста, его молодости, то переход капитализма в стадию империализма и в особенности всеобъемлющий кризис, вызванный войной 1914-1918 гг. стали поворотными пунктами его развития от процветания к упадку и загниванию.

Переход капитализма от стадии процветания к упадку не означает полной остановки развития производительных сил, а характеризуется, прежде всего, существенным замедлением их роста. «Если с 1850 по 1913 год объем мировой торговли увеличился более чем в 10 раз, то в период с 1919 по 1936-1938 годы рост мировой торговли составил лишь 7,4%, а доля промышленных товаров в торговом обороте в 1936-1938 гг. была ниже, чем накануне первой мировой войны… Необходимо добавить, что в 1950 году мировая экономика с большим трудом вновь достигла уровня торговли 1938 года; иными словами, с 1938 по 1950 годы мировая торговля находилась в состоянии стагнации» (См. издание ИКТ «Упадок капитализма». – М.: НПЦ «Праксис», 2001, с. 68).

Существенным образом период процветания капитализма от периода его упадка отличается не только количественными характеристиками, но и качественными. Здесь полную актуальность сохраняет работа Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма». Добавим только, что в отличие от восходящей стадии развития капитализма, для которой характерной формой экономического развития является цикл «кризис перепроизводства – депрессия – оживление – подъем – новый кризис», для эпохи империализма определяющей формой является цикл «кризис перепроизводства – гонка вооружений – война – восстановление – новый кризис».

Частью этого цикла был мировой кризис перепроизводства 1929 г., который привел в конце-концов ко второй мировой войне.

Началась эта война не 22 июня 1941 г., как многие у нас до сих пор считают, между фашизмом и «коммунизмом», а 1 сентября 1939 г. между передовыми империалистическими державами. В этот день Германия объявляет войну Польше, а 3 сентября Англия и Франция объявляют войну Германии.

Прологом к началу второй мировой войны послужило заключение между гитлеровской Германией и сталинским Советским Союзом 23 августа 1939 позорно знаменитого Пакта Риббентропа-Молотова. Это был типичный договор между двумя империалистическими хищниками. Согласно этому договору Польша как самостоятельное государство ликвидировалась, а ее территории включались в состав Германии и СССР. Кроме того, сферой интересов СССР объявлялись государства Прибалтики: Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, а также Бессарабия.

Причины второй мировой войны были те же самые, что и первой мировой: одни империалистические хищники, переживающие упадок (Англия и Франция) пытались отстоять свое положение в Европе и свои колонии. Восходящие империалистические хищники (Германия, Япония, США), бурно развивающимся производительным силам которых давно уже было тесно в рамках своих национальных границ, пытались изменить существующее положение вещей на мировом рынке в свою пользу.

«Рузвельт незадолго перед вступлением США в войну (28 мая 1941 г. – А. С.) говорил: «Мы не потребляем всех продуктов питания, которые можем произвести. Мы не находим применения всей нефти, которую можем добыть; мы не используем всех товаров, которые можем изготовить… Столь же ясно выражался и Гитлер, бросивший в феврале 1939 г. боевой клич: «Германия должна экспортировать или погибнуть!» (Упадок капитализма. С.81-82).

Геополитические интересы сталинского Советского Союза были достаточно скромными, примерно теми же, что и Российской империи накануне первой мировой войны: Галиция, контроль над проливами из Черного в Средиземное море плюс возврат в свой состав тех территорий, которые были утрачены после первой мировой и гражданской войны, прежде всего Прибалтики.

Главным своим противником в разворачивающейся схватке Германия рассматривала Англию, почти два года войны с которой не дали существенных результатов, хотя за этот период Гитлер захватил почти всю Европу, включая Францию и значительную часть Северной Африки. Принимая решение о нападении на СССР, Гитлер не рассматривал его как серьезного противника и как главный приз в текущей борьбе. С Советским Союзом предполагалось расправиться путем блицкрига («молниеносной войны») в течение нескольких месяцев до наступления зимы с тем, чтобы создать более благоприятные предпосылки для решающей схватки с Англией. Прежде всего, отрезать ее от Индии.

Черчилль, понимая, что в одиночку Англии с таким противником как Германия не справиться, а на сопротивление Красной Армии, которая в это время терпела тяжелейшие поражения и быстро откатывалась в глубь страны, больших надежд не было, начинает вести интенсивные переговоры с США с целью побудить последние, включиться в активные боевые действия.

В августе 1941 г. на острове Ньюфаундленд (Канада) состоялась встреча президента США Рузвельта и премьер-министра Великобритании Черчилля. Но не военные, а экономические вопросы и проблемы стали главной темой переговоров. Рузвельт поставил главным условием участия США в войне на стороне Англии согласие последней на ликвидацию мировой колониальной системы и, прежде всего, ее имперских торговых соглашений с колониями. Тем самым был бы сделан решающий шаг к созданию единого свободного мирового рынка, отсутствие которого и было главной причиной возникновения первой и второй мировых войн.

Об этом не говорилось в слух, но обе договаривающиеся стороны понимали, что главные выгоды от этого нового мирового порядка достанутся стране с наиболее мощной и конкурентоспособной экономикой, т.е. тем же Соединенным Штатам, которые уже в 1943 производили 50% мирового ВВП.

У Черчилля не было выхода, и он вынужден был согласиться на поставленные Рузвельтом условия. Результаты переговоров были закреплены в так называемой «Атлантической хартии», которая определила политические и экономические основы послевоенного устройства задолго до Тегерана, Ялты и Потсдама. Главным в ней было следующее положение: «Президент и премьер-министр от имени Соединенных Штатов и Соединенного королевства сделали следующее заявление:

4. Что они, соблюдая должным образом свои существующие обязательства, будут стремиться обеспечить такое положение, при котором все страны – великие или малые, победители и побежденные – имели бы доступ на равных основаниях к торговле и к мировым сырьевым источникам, необходимым для экономического процветания этих стран».

Вступление в войну США на стороне Англии предопределило исход второй мировой войны. Героическая борьба Красной Армии с гитлеровскими полчищами не могла существенно повлиять на общий характер и результаты этой войны. Она позволила только существенно сократить в ней материальные и людские потери Англии и США за счет Советского Союза. Красная Армия воевала «За Родину!», «За Сталина!», но не только. И за американские интересы тоже. Как не крути, а со всех сторон, в том числе и со стороны СССР, который был сначала союзником фашистской Германии, а затем Англии и США, эта война была империалистической. Примечательно, что несмотря на Октябрьскую революцию и последовавшие за ней бурные преобразования, Советская Россия оказалась, в конце концов, во второй мировой войне в той же самой коалиции, что и царская Россия в первую мировую войну.

Красная Армия взяла Берлин, что стоило Советскому Союзу 300 тысяч человеческих жизней, но зато было очень почетно и престижно. Американцы малой кровью взяли мировой рынок, что было, хотя и не так почетно, зато неизмеримо более выгодно. Распространение влияния СССР на Восточную Европу, создание там марионеточных сталинистских режимов не шло ни в какое сравнение с тем, какие выгоды от нового мирового порядка получили США и другие страны Запада, включая побежденных Германию, Японию и Италию.

Они получили для себя огромное пространство, куда могли теперь относительно беспрепятственно экспортировать свои товары, капиталы и кризисы, в то время как Советский Союз получил контроль над периферийными, слаборазвитыми в экономическом отношении (за исключением Чехии) странами. Даже Восточная Германия представляла собой слаборазвитый регион. Что касается промышленного сердца Германии, собственно Западной Германии, то оно было взято под контроль тех же США.

Долгое время в советской политологии бытовало мнение, что ликвидация колониальной системы подрывает капиталистическую систему. В принципе, в долгосрочной перспективе так оно и есть, поскольку вовлечение слаборазвитой аграрной периферии в «свободный» мировой рынок, развитие здесь промышленности, в конце концов, приведет к тому, что эти страны добьются определенного самообеспечения и не смогут больше поглощать избыток товаров и капиталов из развитых капиталистических стран, по крайней мере, в том же объеме, что и раньше. Не смогут быть источником дешевой рабочей силы, а значит и сверхприбылей, рано или поздно станут сами экспортерами товаров и капиталов, что неизбежно обострит все межимпериалистические противоречия.

Но в среднесрочной перспективе на несколько десятилетий, ликвидация колониальной системы неизмеримо укрепила мировую систему капитализма, отодвинула непосредственную угрозу возникновения сокрушительных мировых кризисов, аналогичных великой депрессии начала 30-х годов, а также возникновение новой большой войны. Создала необходимые экономические и политические предпосылки к тому, что Советский Союз, в конце концов, не выдержал конкуренции с Западом и сдался на милость победителя, а Германия смогла объединить вокруг себя Европу.

Где-то к концу 60-х годов заканчивается восстановительный этап нового экономического цикла и несмотря на бешенную гонку вооружений между США и СССР, между блоком НАТО и «Варшавским договором», несмотря на многолетнюю войну США во Вьетнаме, экономика Запада вновь начинает погружается в кризис перепроизводства и перенакопления капитала.

В 1973 году резко взлетели цены на нефть в разгар очередной войны на Ближнем Востоке. Нефтедобывающие страны, не имея возможности для выгодного вложения капитала у себя дома, начали вкладывать его в западные банки, а те в свою очередь размещать их под низкие проценты по всему миру, в том числе и в странах «социализма». К 1981 г. долги СССР составили 12,4 млрд. долл., Восточной Германии – 12 млрд. долл., Румынии – 9,8 млрд. долл., Венгрии – 6,9 млрд. долл., Польши – 24 млрд. долл.

В 1978 г. Дэн Сяопин возглавил КПК и начал разворачивать Китай на путь открытости и рыночных реформ. В начале 90-х после горбачевской «перестройки» распадается Советский Союз и для Запада открывается новый рынок для помещения избытка товаров и капиталов. Наступает короткий период относительного процветания, который заканчивается глобальным кризисом перепроизводства 2008 г., продолжающим углубляться и в настоящее время.

Этот кризис имеет не только огромное экономическое, но и идеологическое значение, «выводящее его за пределы непосредственного опыта (кризисов 70-х, 1982, 1991, 1998 гг. – А.С.) всего руководящего слоя буржуазии во всех метрополиях империализма… Он резюмирует собой догмы, ожившие за последние тридцать лет и рухнувшие одна за другой в течение нескольких месяцев: старый завет невидимой руки и новый завет рациональности рынков, гимн глобализации без проигравших, теорема угасания рисков через их дробление, постулат минимального государственного вмешательства, аксиома единственной сверхдержавы, псалом о «слишком большом, чтобы потерпеть крах» («Бюллетень Интернационалист» № 85 декабрь 2008).

Беспрецедентный характер данного кризиса заключается в том, что он развивается в условиях отсутствия некапиталистической периферии. Это глобальный кризис капитализма. Бывшие колонии, куда Запад сбрасывал избыток товаров, капиталов и рабочей силы, сами превратились в страны, экспортирующие на Запад товары, капиталы и эмигрантов.

«Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекла в цивилизацию все, даже самые варварские, нации. Дешевые цены ее товаров – вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушила все китайские стены и принудила к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам. Под страхом гибели заставила она все нации принять буржуазный способ производства, заставила их вводить у себя так называемую цивилизацию, т. е. становиться буржуа. Словом она создала мир по своему образу и подобию» (См. Манифест коммунистической партии. К. Маркса и Ф.Энгельса).

Дело дошло до того, что дабы сдержать напор дешевых товаров с Востока, теперь уже Запад вынужден воздвигать на их пути гигантские «китайские стены» из высоких тарифов, таможенных пошлин и других протекционистских мер. Сейчас уже не только перед США и Германией, а и перед Китаем, Индией и другими странами третьего мира встает проблема «экспортировать или погибнуть!». Нет ничего невероятного в том, что именно отсюда, из третьего мира, а точнее из второго, поскольку «мировая система социализма» приказала долго жить, будет исходить угроза третьей мировой войны за «жизненное пространство», источники сырья и рынки сбыта.

Если людские потери в Первую мировую войну составили 10 млн. убитых и свыше 20 млн. раненых и контуженых, во Вторую мировую войну погибло около 55 млн. чел., а о раненых и контуженых не существует точных данных, (и это не считая миллионы жертв десятков локальных войн и вооруженных конфликтов в ХХ веке), то третья мировая война, учитывая современный уровень производительных сил и вооружений, может оказаться фатальной для человечества. Если накануне и после Первой мировой войны актуальным был лозунг Р.Люксембург «Социализм или варварство!», то в настоящее время гораздо более актуальным становится лозунг «Социализм или смерть!»

Исходя из этого, перед пролетариатом объективно встает задача осуществления превентивной мировой революции на пути втягивания империализмом человечества в третью мировую войну. Отдельный вопрос, насколько подготовлен сегодня к этой исторической миссии субъективный фактор – мировой пролетариат и его политические организации.

Сегодня трудно сказать, где находится самое слабое звено в цепи империализма: в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке или в другом регионе мира. Тем более, невозможно ответить на вопрос когда оно будет прорвано. Как говорил Наполеон «революцию нельзя назначить, революцию нельзя отменить». Но где бы и когда бы это ни случилось, мы должны полностью отдавать себе отчет в том, что «так как капитализм является первой в истории социальной формацией, включившей все мировое производство в единую систему, социализм в одной стране невозможен» (Упадок капитализма. С. 56).

Это означает, что наша задача «нигде не может быть разрешена внутри национальных границ» (Маркс К. Т.7, с.80), это означает, что «наши интересы и наши задачи заключаются в том, чтобы сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти, пока ассоциация пролетариев не только в одной стране, но и во всех господствующих странах мира не разовьется настолько, что конкуренция между пролетариями в этих странах прекратится и что, по крайней мере, решающие производительные силы будут сконцентрированы в руках пролетариев. Для нас дело идет не об изменении частной собственности, а об ее уничтожении, не о затушевывании классовых противоречий, а об уничтожении классов, не об улучшении существующего общества, а об основании нового общества» (Маркс К., Энгельс Ф. Т.7, с, 261).

Это означает, что разрешение кризиса начнется лишь тогда, когда мировая революция поставит пролетариат во главе страны или целого региона, господствующего над мировым рынком. Сегодня такой страной являются Соединенные штаты Америки. Кто будет завтра – посмотрим. «Однако революция, находящая здесь не свой конец, а лишь свое организационное начало, не будет кратковременной революцией. Нынешнее поколение напоминает тех евреев, которых Моисей вел через пустыню. Оно должно не только завоевать новый мир, но и сойти со сцены, чтобы дать место людям, созревшим для нового мира» (См. Маркс К. Т. 7, с. 80).

Существуют ли другие, более простые и так сказать более щадящие альтернативы выхода из глобального кризиса перепроизводства?

О том, насколько эффективной является борьба с перепроизводством посредством развития кредита, сегодня не стоит и говорить. Эффект, как говорится налицо.

Но если «конечной причиной всех действительных кризисов остается всегда бедность и ограниченность потребления масс, противодействующая стремлению капиталистического производства развивать производительные силы таким образом, как если бы границей их развития были лишь абсолютная потребительная способность общества» (Маркс К. Капитал, Т. 25, Ч.II, с.26), то почему бы капиталистам не повысить заработную плату и доходы трудящихся масс и тем самым увеличить емкость рынка, периодически снимая, таким образом, проблему перепроизводства?

Дело в том, что на пути подобных мер стоит частная собственность. Капиталист, который произвольно повысит заработную плату своим рабочим, тем самым повысит стоимость своих товаров, что неизбежно снизит их ликвидность на рынке, а в перспективе может привести и к банкротству предприятия.

Капиталист даже не может произвольно до бесконечности увеличивать свое личное потребление, так как это существенно повлияет на сокращение той доли прибыли, которая должна быть направлена на модернизацию производства, в результате чего он также рискует проиграть своим конкурентам.

Вот почему даже в условиях кризиса перепроизводства капиталисты, чтобы остаться наплаву, вынуждены урезать заработную плату и сокращать бюджетные ассигнования социальной сферы, то есть принимать меры для выхода из кризиса, которые в целом только еще больше его усугубляют.

Для того чтобы стало возможно существенное повышение доходов трудящихся масс, необходимо от частного и государственно-монополистического капитализма перейти, по крайней мере, к государственному капитализму, желательно в масштабе всей планеты. Только когда «обе стороны взаимоотношения подняты на ступень… всеобщности: труд как предназначение каждого, а капитал – как признанная всеобщность и сила всего общества» (Маркс К. Т. 42, с.115), становится возможным планомерное сокращение рабочего времени и увеличение времени свободного, перманентное повышение жизненного уровня трудящихся масс, а перепроизводство из общественного проклятия может быть трансформировано в общественное благо.

Переход к диктатуре пролетариата (отмирающему государству) в мировом масштабе, превращение человечества в единую федерацию народов, обобществление основных средств производства и источников сырья, ликвидация постоянных армий и военно-промышленного комплекса, установление единой мировой валюты, централизация кредита в руках мирового банка-монополиста, сокращение рабочей недели до 30-20 часов, постепенный переход ко всеобщему высшему образованию и другие меры, которые станут началом скачка человечества из царства необходимости в царство свободы, сегодня кажутся совершенно фантастическими здравому человеческому рассудку. Но разве не удивительным является уже пройденный исторический путь выделения человека из природы?

«Лишь сознательная организация общественного производства с планомерным производством и планомерным распределением может поднять людей над прочими животными в общественном отношении точно так же, как их в специфически биологическом отношении подняло производство вообще. Историческое развитее делает такую организацию с каждым днем все более необходимой и с каждым днем все более возможной. От нее начнет свое летосчисление новая историческая эпоха, в которой сами люди, а вместе с ними все отрасли их деятельности… сделают такие успехи, что это совершенно затмит все сделанное до сих пор» (Энгельс Ф. Т.20, с. 359).

Если во все предшествующие эпохи главной целью общественного производства было производство и накопление вещного богатства, денег и капитала, а производство человека было побочным продуктом этого процесса, то конечной целью коммунистического переворота является подчинение производства материальных благ производству человека как самоцели общественного развития.

Те сферы деятельности, которые непосредственно связаны с формированием и развитием человека: управление общественными процессами, педагогика, образование, искусство, философия, наука, спорт, медицина и т. д., в коммунистическом обществе приобретают решающее значение, а материальное производство будет низведено до роли необходимого условия и предпосылки всестороннего развития человека.

«Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства… По ту сторону его начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе. Сокращение рабочего дня – основное условие» (Маркс К. Капитал. Т. 25. Ч.II, с. 386-387).

Об объективных предпосылках коммунистического переворота позаботилась буржуазия. Наша задача помочь формированию исторического субъекта этого переворота. В революционную эпоху наличие или отсутствие такого субъекта, в конечном счете, является решающим для успеха всего «предприятия».

2009 г.