Служение освобождения вне Израиля

Первое призвание Иисуса было прийти на землю в качестве Мессии для евреев, народа, на котором Божья рука была с начала времен. Его второе, трагическое призвание было не только в том, чтобы умереть за грехи еврейского народа, но и за грехи всего мира, так что язычники могут быть привиты к виноградной лозе и наследуют все благословения, которые Бог обещал Своему избранному народу. Это могло произойти только после Его смерти и воскресения, и это время пришло с драматическими событиями Пятидесятницы.

Так что, когда эта женщина-хананеянка из чужой страны среди толпы обратилась с просьбой о помощи, Иисус вначале отказывал ей. Однако она настаивает и просьбы ее приобретают шумный характер. Ученикам ясна ситуация и они просят Иисуса отослать ее прочь. Иисус объясняет, почему Он не может послужить в ее нужде, однако она продолжает настаивать на своих требованиях помочь ее дочери, которая осталась дома в ужасном состоянии, больная из-за того, что в ней находился бес.

Нам нужно внимательно сравнить эту историю с другим случаем, где римский сотник просил об исцелении своего слуги (Матфея 8:5- 13; Луки 7:1-10). Ситуация в принципе не отличалась от описанной выше, но в данном случае Иисус даже не упомянул о Своем призва­нии только «к погибшим овцам дома Израилева», а выражает немедленную готовность пойти в дом римского воина и исцелить его слугу.

В обоих этих случаях, как с женщиной-сирофиникиянкой, так и с римским воином, Иисус в конце говорит слова, выражающие одобрение их большой вере. Как совершенно ясно, на Иисуса произвело большое впечатление, что люди, не имевшие ни истори­ческих предков, ни религиозных традиций евреев, могли обладать такой глубокой верой, заставившей их просить Иисуса об исцелении, считая, что Он имеет власть сделать это. Но начальная реакция Иисуса на эти две ситуации была радикально противоположной: женщине — «нет»; мужчине — «да»!

Сейчас я не думаю, что различие в ответах Иисуса было заложено по половому признаку. Возможно, больше чем кто-либо другой, Он был готов дать женщине принадлежащее ей по праву место в обществе и семейной жизни. Так почему же такие столь разительно отличающиеся ответы? Может быте это различие лежит в служени­ях, которые требовались? И что Иисус был бы рад исцелить человека любой расы, но борьба против демонической силы в нееврее (неверующем) была чем-то совершенно отличающимся от того, что Он делал постоянно для людей, готовых подчиниться власти Бога Израилева?

Это могло бы полностью согласоваться с тем, что Иисус говорил о другом случае, касавшемся опасности изгнания бесов из человека и оставления дома чистым и опрятным, но открытым для нового Вторжения. Такой опасности не существует, когда освободившееся пространство заполняет Святой Дух, но для язычников заполнение Святым Духом возможно лишь после воскрешения и Пятидесятницы.

Так почему же, в конечном итоге, Иисус избавил от бесов дочь этой женщины? Я полагаю, что ключ к ответу лежит в словах женщины на заявление Иисуса, почему Он первоначально не мог исполнить ее просьбу. Иисус сказал ей: «Не хорошо взять хлеб у Остей и бросить псам». Но эта женщина сказала: «Так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» (Матфея 15:26-27).

Совершенно очевидно, что слово «псы» здесь относилось к тем, к то подобно этой женщине не были евреями. Но так же совершенно ясно, что она не была старой собакой! Это была настоящая женщина, которая даже не будучи еврейкой, была готова в своем положении признать Бога евреев своим Господом! Она выражала такую настойчивость, что Иисус был вынужден похвалить ее: «О, женщи­на! велика вера твоя» (Матфея 15:28).

Даже хотя по природе она не была рождена еврейкой, тем не менее, она стала еврейкой через веру! Таким образом, ее дочь по праву пришла под защиту Бога евреев, и для нее больше не существовало опасности последствий служения освобождения. Она оказалась Новозаветным эквивалентом Урии Хеттеянина, поклявше­гося в полной верности Богу Израиля (2 Царств 11:11), или Руфи Моавитянки, показавшей такую глубокую преданность Богу Израиля, что она, со временем, вышла замуж за еврея и заняла место и линии предков Иисуса (Руфь 4:13-22).

Иисус признал, что сердце этой женщины право перед Богом, даже если ее свидетельство о рождении говорит что-то иное для тех, кто привязан к букве закона. Но Иисус не был фарисеем — для Него дух закона был выше, чем буква! Так, Он исцелил ее дочь, и Марк рассказывает нам, что «... пришедши в свой дом, она нашла, что бес вышел и дочь лежит на постели» (Марка 7:30).