Филли-ключ к тесту

Суммируй баллы, руководствуясь данной таблицей:

12-15 баллов. Ты определенно охотница с манией преследования. Ты готова на все: сорвать встречу с лучшей подругой, устроить вечеринку без повода, только чтобы добраться до этого парня. Наверно, он уже собирается подать в суд, чтобы тебе запретили приближаться к нему. Как насчет того, чтобы задуматься над следующим вопросом: почему ты решила, что свет сошелся клином именно на нем? Возможно, ты придешь к выводу, что мужчины как таковые не очень-то тебя интересуют, главным образом потому, что, если ты сходишь с ума по одному и тому же парню, то скорее всего проводишь много времени в одиночестве.

9-11 баллов. Абсолютно нормальных людей не существует, но ты более или менее в порядке. Бывает, ты влюбляешься до безумия и покупаешь платье, которое в принципе не можешь себе позволить. Иногда знакомишься с парнем и думаешь, что он очень мил, но в конце концов решаешь, что не стоит тратить на него свое драгоценное время. По крайней мере друзья не считают тебя психопаткой; ты всегда готова обсудить их проблемы. И все их заверения в том, что ты еще просто не встретила своего принца, наверно, в чем-то справедливы.

5-8 баллов. Ты настолько недоступна, что, вероятно, каждый парень, с которым ты знакомишься, тебя хочет. Но только потому, что не может тебя получить. Ты используешь их для секса, ты используешь их для развлечений, ты используешь их для того, чтобы почувствовать себя сильной. Звучит здорово? Вообще-то нет. Раскройся хотя бы немного. Да, возможно, тебе доведется испытать боль, но по крайней мере у тебя появится шанс обрести счастье.

* * *

Я перезвонила Максу на следующий день, и он спросил, свободна ли я вечером, чтобы поужинать с ним. Ну вот, мне следовало бы сказать, что я занята, – так бы я убедила его, что пользуюсь популярностью. Но я не удержалась. (Пробормотала какую-то чушь о том, что у меня были планы на вечер, но они расстроились. Как будто он на это поведется.) Он поинтересовался, что я делаю. Мне не хотелось признаваться в том, что я сижу на диване, грызу «Читос» и в энный раз смотрю «Невеста-принцесса» на DVD, страдая от жуткого похмелья. Поэтому я сказала, что заканчиваю писать статью. Он спросил, какую. Мне опять пришлось соврать и сообщить ему, что это биографический очерк, посвященный актрисе, которая прославилась тем, что появляется в крошечных бикини во всех фильмах с ее участием.

Естественно, он пожелал узнать, какая она в жизни. Ненавижу такие вопросы. Не потому, что не понимаю людей, которые их задают, – как раз понимаю. Но если я действительно открою миру, как могут вести себя их любимые знаменитости, то их агенты никогда больше не подпустят меня к своим клиентам. Что было бы очень плохо.

Эта звезда держалась очень высокомерно. На интервью она вела себя так, словно я посягала на ее чувство собственного достоинства, отказывалась отвечать, почему рассталась со своим бойфрендом («Не хочу говорить о личной жизни»), хотя сама инициировала разрыв… Я сказала Кики, что хочу назвать статью «Барахтанье на мелководье». Она не разрешила. На то она и редактор. Это называется дипломатия.

Вам знакомо это потрясающее чувство, когда вы вдруг понимаете, что голос, вещавший в течение последних десяти или пятнадцати минут, принадлежит вам? Я не могла остановиться. Я просто говорила и говорила, говорила и говорила про эту актрису. Хотя никому не интересны такие подробности, даже мне. Когда я на мгновение замолчала, чтобы перевести дух, Макс вклинился и сказал, что ему нужно вернуться к работе.

– О да, – ответила я. – Мне тоже!

* * *

Я знаю, что первые свидания чрезвычайно важны в том, что касается одежды. Здесь нельзя перестараться. Нельзя навешивать на себя слишком много барахла. Смысл в том, чтобы выглядеть наилучшим образом. Но при этом должно казаться, что ты выглядишь так всегда и что это не требует от тебя каких-то безумных усилий. Я хотела надеть что-то загадочное, но не вычурное. Сексуальное, но не развратное. Я стояла перед раскрытым шкафом целых пятнадцать минут и думала: «Так где же Оно?» Когда я говорила с Максом, он сказал, что мы «забежим куда-нибудь перекусить». Это значило, что он не собирается заказывать столик, из чего следовало, что я не знаю, куда мы поедем. Что ж, придется самой думать, что лучше надеть.

Я примерила платье. Слишком чопорно. Попробовала облачиться в брюки и коротенький топ. Слишком откровенно. Я выволокла из шкафа все, что у меня было, перемерила каждую пару обуви и все равно не могла выбрать, в чем пойти на свидание. Мой «платяной кризис» был похож на цунами – он напрочь выбил из моей головы всякое ощущение реальности. Я почувствовала, что сейчас расплачусь. Все еще не зная, что надеть, я решила начать с макияжа – ведь я смогу одеться, когда успокоюсь. Но мои руки дрожали, и я размазала тени для глаз по всему лицу, так что пришлось бежать в ванную, смывать их, а потом краситься снова. На все это ушло слишком много времени, а мне нужно было быть на месте через двадцать минут. Я даже не успела высушить волосы. Мне казалось, я не успею выщипать брови. Вот бы рядом был царь Соломон, воскресший в образе стилиста! Он бы помог мне решить, какой из процедур по наведению красоты сегодня можно пренебречь. «Выщипать или высушить?» – размышляла я. «Выщипать или высушить?» «ВЫЩИПАТЬ ИЛИ ВЫСУШИТЬ?» Я не побрила ноги, но это по крайней мере было сделано намеренно. Я твердо верю в то, что если побрить ноги, свидание не удастся. Отчаянно стараясь не опоздать, я собрала волосы в конский хвост и лихорадочно выщипала брови. Я натянула старые запасные «Левис», которые, я надеялась, подчеркивали достоинства и скрывали недостатки. Потом надела кофточку, в которой, как однажды сказала Кики, моя грудь казалась больше, набросила блейзер, вязаный шарф и обула кроссовки. Броско и в то же время ничего особенного – именно этого я и добивалась.

Правда, лишь в середине ужина с Максом, отправившись в туалет, я обнаружила, что сережка у меня только в одном ухе, а кофточка надета наизнанку.

Будь что будет. Одевшись, я, как сумасшедшая, бросилась к машине. Я не придала значения тому, что Макс не предложил заехать за мной, потому что мне очень хотелось посмотреть, где он живет. К тому же это находилось всего в нескольких минутах езды от моего дома.

Я не была разочарована. Он жил в большом современном доме, построенном в середине пятидесятых: повсюду стекло, огромная терраса из красного дерева, вид на смотровую площадку «Гриффит-парк». «Макс – это не просто материально обеспеченный бойфренд, – подумалось мне, когда я парковала машину у входа. – Материальная обеспеченность Макса позволяет переехать к нему…»

Он встретил меня у дверей и быстро показал дом. Внутри было много всякой послевоенной мебели (стулья от Сааринена^[32], лампы от Нельсона^[33]) и забавных вещиц, которые он «купил на углу». Дом был великолепен. Но я почти все время молчала и не выражала своего восхищения – боялась, что и так утомила его своим выступлением по телефону.

– Ну ладно, – сказал Макс, заходя в спальню, чтобы положить в карман бумажник, сигареты и ключи. – Думаю, пора ехать.

Он вызвался вести машину. (Хорошо.) И открыл передо мной дверь. (Еще лучше.)

В машине он сообщил мне, что мы едем на «шабу-шабу» в «Маленький Токио», и я кивнула, как будто понимала, о чем он говорит. Ресторан показался мне похожим на обычную закусочную: отделанные пластиком «Формика» стены, металлические стулья с виниловой обивкой. Необычным было то, что на каждом столе находилась газовая конфорка с огромным горшком, в котором посетители сами готовили мясо и овощи. Видимо, увидев мою растерянность, Макс объяснил, что «шабу-шабу» переводится с японского как «пш-пш», и провел небольшое практическое занятие, показав, как следует опускать тонкие полоски говядины в кипящую воду и потом обмакивать их в соус. Мне это очень понравилось. Еда была вкусная, хотя из-за стоявшего между нами горячего горшка у меня периодически возникало ощущение, что я подвергаюсь паровой обработке. Мой мозг полностью отключился, я открывала рот и… ничего не говорила. Большую часть времени я просто сидела на своем месте, улыбаясь каждому его слову, опуская мясо в горшок и кивая, как полная идиотка. Он был такой классный. Рядом с ним я чувствовала себя горной троллихой. Глядя на него, я хотела умереть. Правда хотела.

Когда мы ехали назад к нему домой, я подумала: «Ты все проворонила. Он даже не спросил, не хочу ли я зайти к нему выпить немного вина». Он припарковался возле дома, и мы вышли из машины. Я помялась минуту-другую, онемев от страха и не зная, что делать. И вдруг он сказал.:

– Не хочешь заглянуть на минутку? Кажется, моих соседей по дому сейчас нет…

– Да? – сказала я. (Я надеялась, мой голос не выдал, что я только об этом и думаю.)

– Ага. У меня есть бутылка вина.

– Я люблю вино.

– Ну конечно, – он улыбнулся, – кто его не любит?

Зайдя в дом, Макс включил несколько ламп. Но не все, как мне удалось заметить. «Может, ужин прошел не так уж плохо, – решила я. – О, если бы я смогла сейчас просто расслабиться».

– У меня есть «Радиохед», – похвастался он и покрутил передо мной виниловой пластинкой, смешно пританцовывая.

– Какой классный танец, – сказала я. – Давай еще раз.

– Ни-и-и-и за что. – Он вставил пластинку в проигрыватель. – Вообще я плохо танцую.

– Ну не скажи, – поддразнила я его. Я уселась на диван, поджав под себя ноги и надеясь, что выгляжу кокетливо.

– Перестань. – Макс отправился на кухню, и я услышала, как он гремит посудой. Он вернулся с бутылкой вина и штопором. – Есть ли в жизни что-то, что у тебя плохо получается? Не считая парней, которых не удается подцепить.

– Ну вот, например, у меня плохо получается сказать тебе «нет».

– О! Ха-ха! – Он аккуратно поставил бутылку на край дивана и покрутил в руках штопор. – Нет, серьезно. Что у тебя не получается?

Я притворилась, что задумалась над его вопросом. Мысленно я уже составила длинный список. Плохо получается парковаться, водить машину, следить затем, что я ем, бросить курить, строить нормальные отношения с парнями, скрывать свои чувства, писать без орфографических ошибок, не волноваться, не теребить пальцами нос, соблюдать режим физических тренировок, рано вставать, не превышать скорость, думать, прежде чем что-то сказать, регулярно посещать врача, убирать… Но я подумала, что он пока не готов разделить со мной все эти неприятности, поэтому сказала:

– Я уверена, что-то у меня действительно получается плохо. Только я не знаю что. Например, у меня плохо получается думать о том, что именно у меня плохо получается. Правда?

– Неплохо выкрутилась. – И пробка выскочила из бутылки.

Он налил мне бокал вина и присел рядом на диван, положив руку на спинку и опустив на нее голову. Его лицо было близко, но не слишком. Я старалась не терять самообладания. Мне нужно было сосредоточиться.

– Может, отнесем это к разряду ПЗ?

– Что?

– Ой, извини. ПЗ. Эту аббревиатуру используют журналисты, когда им что-то неизвестно. Скажем, «Заводной апельсин» вышел на экраны в тысяча девятьсот ПЗ – это значит, что ты допишешь потом. ПЗ значит «проверь позже».

– Тогда почему не ПП? – Мы чокнулись. – Твое здоровье.

– Твое здоровье. Хм, не знаю. – «Я такая молодец, – подумала я. – Макс забыл про свой вопрос». – Мы же почему-то пишем «пе-ре-до-ви-ца», а не «пе-ре-да-ви-ца» и «за-го-ло-вок», хотя есть слово «глава.

– По-моему, это странно. В моем бизнесе все просто: «футболка» – так и пишется «фут-бол-ка».

– Бохтымой, умаляю, ни смиши миня!

Я гадала, когда же он меня поцелует.

– И все-таки давай вернемся к тому, что тебе не нравится в самой себе, – сказал он. – Ответь мне, и я отстану.

– Я ненавижу свой живот, – выпалила я. И тут мне пришло в голову, что на данном этапе наших отношений надо было бы пожаловаться отнюдь не на это.

– Потому что…

– Нет, то есть… Нет, потому что… Я не знаю, просто…

Выхода не было, поэтому в конце концов я сказала ему правду:

– Потому что, как бы я ни худела, он не становится плоским. Я знаю, это звучит ужасно, но это горькая правда. Живот, как у земного Будды^[34]! Я его ненавижу.

– Дай-ка взглянуть.

– Ни за что.

– Дай же взглянуть.

– Ни за что.

И тут разразилась «щекотная» война. Макс щекотал меня и кричал:

– Я хочу посмотреть на твой буддийский живот!

А я истерически смеялась и отбивалась как сумасшедшая.

Неужели мне все-таки придется рассказывать, чем все закончилось?

* * *

– Да, черт побери! Так чем же все закончилось?

Я удобно устроилась в старом плетеном кресле, которое всегда стояло во внутреннем дворике. Поскольку все сложилось так удачно, я могла позволить себе посмаковать подробности. А вот Кики, наверное, подпрыгивала от любопытства. Я поднесла телефонную трубку к другому уху.

– Так вот, он щекотал меня до тех пор, пока я нечаянно не стукнула его рукой по носу и у него пошла кровь.

– Не может быть! – не поверила Кики.

– Может. Все именно так и произошло.

– У тебя руки точно не из того места растут!

– Да ладно, все в порядке. То есть сначала все было не в порядке. Но потом он положил на нос лед и даже не стал на меня ругаться. А потом я как бы поцеловала его в нос, ну, чтобы он поскорее прошел…

– А потом?

– А потом он как бы поцеловал меня, чтобы я успокоилась…

– А потом?

– А потом он как бы спросил, не хочу ли я остаться на ночь…

– Нет!

Да. Все так и было: после страстных поцелуев Макс задал мне этот самый вопрос. И застал меня врасплох. Он великодушно пожертвовал мне пару шорт и футболку и сказал, что совсем не обидится, если между нами ничего не произойдет. «Как же», – подумала я. Конечно, что-то произойдет. И это «что-то» вызовет ужасное, гнетущее чувство, что для первого свидания ты зашла слишком далеко. Вот как сейчас: я была с парнем на первом свидании, и мы начали дурачиться. Все шло отлично, пока он ни с того ни с сего не наклонился к прикроватной тумбочке и, схватив тюбик «Кей-уай»^[35], не выдавил эту мерзость мне на руку. И это был даже не новый тюбик. Такие неприятные моменты, решила я, ни в коем случае не должны стать неотъемлемой частью моей одинокой жизни. Но Макс избрал самую лучшую тактику (если, конечно, это можно назвать тактикой), которую только мог. Он сказал: «Я просто хочу провести с тобой ночь, солнышко».

– Гадость какая! И тебе это понравилось? – взвыла Кики, изображая, что ее сейчас стошнит.

– Знаю, знаю… Но только представь: он такой искренний. Он говорит, что я восхитительна. И целуется он лучше всех, с кем мне когда-либо приходилось целоваться…

– Ты маленькая шлюха! – вскричала она.

О черт! Что еще сказать? Следующее, что я помню: я надела его шорты и футболку «Супер-гипер-пупер». Он зажег свечи. Мы лежали на его большой кровати, покрытой колючим одеялом. (Интересно, почему большинство мужчин не подозревают о существовании постельного белья с высоким номером^[36]?) Некоторое время спустя шорты оказались на полу. Макс осыпал поцелуями мой живот в течение целых пяти минут. Я осыпала поцелуями все его тело. Он был ласков и внимателен, а «Кей-уай» больше не попадался мне на глаза. Я была на вершине блаженства.