Интровертный мыслительный тип: подчиненная функция — экстравертное чувство

Основная деятельность людей этого типа лишь в незначительной степени связана с попыткой установить порядок во внешних проявле­ниях жизни; их гораздо больше интересуют идеи. Тот, кто считает, что любое дело следует начинать не с установления фактов, а с про­яснения идей, скорее всего, принадлежит к интровертному мысли­тельному типу. Его желание упорядочить жизнь начинается с мысли о том, что если в голове у человека полная неразбериха, ничего пут­ного из него не получится. Сначала необходимо решить, каким идеям следовать, и выяснить, откуда они взялись; нужно очистить мозги от хаоса, докопавшись до их источника. Вся философия занимается изу­чением логических процессов человеческого мышления и построе­нием идей. Это — та сфера, где больше всего используется интровертное мышление. В науке мыслительные интроверты — это люди, которые постоянно пытаются предостеречь коллег от потери вре­мени на бессмысленные эксперименты, люди, стремящиеся вер­нуться к основным концепциям и задаться вопросом, что же на самом деле имеется в виду. В физике существует разделение на экспери­ментаторов и теоретиков: первые в своих лекциях рассказывают о камере Вильсона и методике проведения опытов, а вторые — о физических теориях и используемых в них математических мето­дах. В самых разных областях науки всегда находятся ученые, пыта­ющиеся очистить теорию от конкретных научных фактов. Экстравертный историк искусств будет пытаться найти новые данные и доказать, например, что один тип Мадонны появился в живописи художника раньше или позже, чем другой, а также связать этот факт с фактами его биографии или событиями той эпохи. Интроверт же может спросить: «Какое мы имеем право судить о произведении искусства?» Он скажет, что сначала мы должны понять, что подразу­меваем под понятием «искусство», без этого мы окажемся в полном хаосе. Интровертный мыслительный тип всегда возвращается к субъ­ективной идее, т.е. к вопросу о том, какое место занимает субъект в рассматриваемой ситуации.

Чувство у интровертного мыслительного типа экстравертно. У него, как и у экстравертного мыслительного типа есть сильное, преданное и теплое чувство, но разница заключается в том, что у интровертного мыслительного типа оно направлено на конкретные объекты. В то время как экстравертный мыслительный тип искренне любит свою жену, но говорит, как Рильке: «Я люблю тебя, но это не должно тебя трогать», чувство интровертного мыслительного типа связано с внешними объектами. Поэтому, подражая Рильке, он ска­жет: «Я люблю тебя, и это тронет тебя, я добьюсь того, чтобы это тебя тронуло!» С другой стороны, чувство интровертного мыслитель­ного типа имеет много черт, схожих с чертами подчиненного чув­ства экстравертного мыслительного типа — для него характерны суждения по принципу: «черное или белое», «все или ничего», «лю­бовь или ненависть». Его чувство легко может быть отравлено влия­нием других людей или общей атмосферой. Подчиненное чувство обоих типов привязчивое, а экстравертный мыслительный тип обла­дает еще и скрытой преданностью, которая может длиться беско­нечно. Это справедливо и для экстравертного чувства интровертного. мыслительного типа; разница лишь в том, что у последнего оно не бывает скрытым. Если вы относитесь к этому чувству положительно, то назовете такого человека преданным, если отрицательно — навяз­чивым. Оно имеет также сходство с вязким потоком чувств эпилептоидной личности и обладает чертами липкой, собачьей привязанности, которая далеко не всегда приятна, особенно самому объекту привя­занности. Подчиненное чувство интровертного мыслительного типа можно сравнить с потоком извергающейся из вулкана горячей лавы, движущейся со скоростью, не превышающей пяти метров в час, но уничтожающей все на своем пути. Однако оно обладает и преимуще­ствами примитивной функции — подлинной искренностью и тепло­той. Когда интровертный мыслительный тип любит, в его любви нет расчета. Он будет делать все.для человека, которого любит, но выра­зится это в примитивной форме. Подчиненное чувство этого типа напоминает львицу, испытывающую удовольствие от игры с детены­шем. У нее нет никаких скрытых намерений, кроме самой игры, но она трется, мурлыча, о его лапу, или покусывает, или награждает его таким сильным пинком, что тот, кувыркаясь, падает, после чего она облизывает его мордочку. Но в этом нет никакого расчета; это чистое проявление чувств, подобное тому, которое выражает собака, виля­ющая хвостом! Именно отсутствие расчета в чувствах домашних животных столь глубоко трогает людей.

У обоих мыслительных типов подчиненное чувство не основано на расчете, тогда как люди с дифференцированным чувством рас­четливы, хотя и в неявной форме. Они всегда вкладывают в чувство частицу своего эго. Однажды я познакомилась с начальником одной машинистки и поразилась, как может она хотя бы один день выносить такой ужас! Но, будучи человеком чувствующего типа, та только улыбнулась и сказала, что он — ее начальник, и она должна к нему приспособиться: если к нему присмотреться, то нетрудно обна­ружить в нем и положительные качества. Можно сказать, что уме­ние увидеть в каждом хорошее является прекрасной чертой, но, с дру­гой стороны, в такой позиции есть и определенный расчет: она не хотела потерять свою работу и потому настроила свои чувства на положительный лад. Такое не может случиться с подчиненным чувст­вом мыслительного типа! Я, например, никогда не смогла бы вытер­петь подобное положение: предпочла бы умереть с голоду. В этом и состоит огромная разница между подчиненным и дифференциро­ванным чувством. Чувствующий тип нашел несколько положитель­ных качеств в этом ужасном человеке и примирился с ним. Маши­нистка не отрицала все замеченные мною отрицательные свойства характера ее начальника, но зато отметила, что он никогда не застав­ляет работать сверхурочно и ценит тех, кто на него работает. Она открыла в нем ряд положительных свойств и сохранила свое место. В «Психологических типах» Юнг объясняет некоторые случаи отсутствия взаимопонимания между типами. Если бы я сказала, что девушка из офиса расчетлива и склонна к приспособленчеству, то была бы не права; в ее случае это был только вторичный мотив. Такое суждение было бы примером негативной проекции противополож­ного психологического типа. Проявление ею положительных чувств к начальнику вовсе не означает, что она приспосабливается или дей­ствует по расчету. Ее поведение определяется тем, что она обладает дифференцированной чувствующей функцией. Поэтому она никогда не проявляет сильных чувств, поскольку знает, что все ценное имеет какие-нибудь недостатки. Для нее не существует ничего совершенно черного или абсолютно белого — все имеет сероватый оттенок. Таким философским было ее отношение к жизни. Я увидела расчет или приспособленчество в ее поведении из-за того, что интровертный мыслительный тип обычно замечает именно отрицательные стороны, и могу добавить, что чувствующий тип всегда знает, с какой стороны его кусок хлеба намазан маслом. К этому можно добавить, что подчи­ненное чувство обладает преимуществом отсутствия в нем какого-либо расчета,— оно никак не связано с Эго. Однако, такое чувство может привести к ситуациям, к которым человек не сможет приспособиться. Вспомните, например, фильм «Голубой Ангел», в котором учитель влюбляется в роковую женщину-вамп из кабаре и, оставаясь преданным и верным, позволяет ей погубить себя. Такой может стать трагедия подчиненной чувствующей функции. Можно, конечно, отдать должное преданности учителя, но с таким же основанием можно сказать, что он оказался глупцом, а его подчиненное чувство отличалось дурным вкусом. Мыслительный тип иногда выбирает в друзья очень достойных людей, но может подружиться и с абсо­лютно недостойными; подчиненная функция обладает обоими свой­ствами и редко вписывается в обычные паттерны поведения.