ГЛАВА 23. Когда Блисс проснулась, сидевшие впереди Шайлер с Оливером переругивались

Когда Блисс проснулась, сидевшие впереди Шайлер с Оливером переругивались.

– О чем на этот раз спорите? – поинтересовалась Блисс, протирая глаза.

– Ни о чем! – хором отозвались они.

Блисс безропотно приняла их скрытность. У этой пары постоянно были какие-то секреты от нее, даже если они того и не хотели.

– Ладно, думаю, тогда мы можем остановиться перекусить, – в конце концов, сказала Шайлер.

А, так вот в чем было дело. Эти двое ссорились по любому поводу. А после того как Оливер стал фамильяром Шайлер, все стало еще хуже. Они еще больше сделались похожими на пару с солидным семейным стажем. Внешне, правда, они старались делать вид, будто их дружба ни в чем не изменилась. Блисс это вполне устраивало. Она не знала, смогла бы перенести, если бы Шайлер с Оливером принялись публично демонстрировать свои чувства.

Оливер пожал плечами.

– Я просто сказал, что Дилану не полегчает, если мы приедем к нему голодными.

Они свернули на площадку для стоянки и отдыха, присоединившись к усталым путникам в очереди к торговым автоматам и кафе «фастфуд».

Оливер заметил, что одна из новых особенностей тех, кто вырос в городе, – поголовное пристрастие к пригородным забегаловкам. На Манхэттене никому из них даже в голову не пришло бы зайти в «Макдоналдс» – там подобные заведения в общем и целом считались пригодными разве что для бездомных, – но стоило вырваться из города, как правила тут же изменялись и никто не трудился есть дорогие бутерброды «панини» и драгоценный органический зеленый салат. Всех так и тянуло к безразмерным порциям.

– Уф, меня аж мутит, – сказала Блисс, допив остатки молочного коктейля.

– А меня, наверное, сейчас стошнит, – заявил Оливер, скомкав обертку от жирного гамбургера, и вытер руки – на это ему понадобилось несколько салфеток.

– Да, есть это прикольно. Но вот потом... – согласилась Шайлер, все еще поклевывавшая жареную картошку.

– А потом такое ощущение, будто вот-вот сблюешь. Или будто твой уровень холестерина взлетел до небес, – согласилась Блисс, скорчив рожу.

Когда они вернулись в машину, их начало клонить в сон после плотной еды, и потому в салоне было тихо. Полчаса спустя на экране навигатора вспыхнула яркая надпись: «Вход справа, 500 метров», и Оливер, повинуясь указателям, поехал вверх по пандусу и дальше по дороге, на автостоянку.

Территория реабилитационного центра была безукоризненно чистой. Центр скорее походил на пятизвездочный курорт, куда отправляются знаменитости, чтобы спрятаться после даром пропавшего уик-энда, чем на дорогое лечебное заведение для сбившихся с пути вампиров. На лужайке им попалась группа, занимавшаяся тай-цзи; еще несколько энтузиастов тренировались в йоговских позах, а одна группа сидела кружочком прямо на траве.

– Групповая терапия, – прошептала Блисс, пока они шли к центральному входу главного здания. – Я спрашивала Хонор, как оно тут, и она сказала, что в центре много занимаются терапией, посвященной возвращению к прошлым жизням.

При входе с ними поздоровалась худощавая загорелая женщина в белой футболке и брюках. Выглядело это скорее модно, чем по-больничному, словно в каком-нибудь нью-эйджевском ашраме.

– Могу я чем-нибудь вам помочь? – дружелюбно поинтересовалась женщина.

– Мы приехали навестить друга, – сказала Блисс, как-то по факту оказавшаяся представителем их троицы.

– Как его зовут?

– Дилан Вард.

Женщина-консультант сверилась с компьютером и кивнула.

– У вас имеется разрешение сенатора на посещение этого пациента?

– Э-э... вообще-то я дочь сенатора, – сообщила Блисс и показала женщине свое удостоверение личности.

– Прекрасно. Он в северном кампусе, в отдельном коттедже. Идите по дорожке от двери, там будут указатели. – Она вручила им бейджики посетителей. – Время посещения – до четырех часов. Кафе в главном здании. Сегодня международный день – кажется, вьетнамский. Вам нравится суп-лапша?

– Мы уже поели, – отозвался Оливер, и Блисс показалось, будто про себя он подсмеивается. – Но все равно спасибо.

– А тут неплохо, – заметила Шайлер, когда они шли через территорию центра, густо засаженную зеленью.

– Комитет, надо отдать ему должное, хорошо потрудился. Для вампиров – только все самое лучшее, – кивнул Оливер, надевая солнечные очки.

Блисс прямо не верилось, насколько тут все спокойно и организованно. Так это сюда помещают представителей Голубой крови, у которых возникают проблемы? Возможно, она допустила ошибку, так долго пряча Дилана. Очевидно, ему и вправду могут тут помочь. Понемногу напряжение отпустило девушку, и настроение ее сделалось более оптимистичным. Некоторые пациенты махали им рукой, когда они проходили мимо.

Комната Дилана находилась в одном из самых симпатичных коттеджей, с белым деревянным заборчиком и кустами роз под окном. В прихожей сидела медсестра.

– Он спит. Но давайте посмотрим – может, он все-таки примет гостей, – сказала она.

Медсестра скрылась в главной комнате; слышно было, как она негромко, мягко разговаривает с Диланом.

– Он готов принять вас.

Медсестра улыбнулась и жестом предложила друзьям пройти внутрь.

Блисс выдохнула; она лишь сейчас поняла, что все это время стояла, затаив дыхание. Дилан определенно выглядел лучше. Он сидел на кровати. На Щеках его играл румянец; юноша поправился и уже не казался изможденным. Черные волосы были подстрижены и больше не спускались прядями на лицо, ныне гладко выбритое. Дилан выглядел почти что прежним – тем самым парнем, который в церкви изображал, будто играет на гитаре, лишь для того, чтобы позлить преподавателей.

– Дилан! Слава богу! – воскликнула Блисс.

Она была счастлива видеть, что ему стало лучше. Юноша любезно улыбнулся.

– Мы с вами знакомы? – спросил он.