Инструкция для Дежурного Комиссара

Дежурный Комиссар - это сегодня все.

Не щадя энергии и энтузиазма, Он бьется за четкое выполнения плана дня. Для Не­го план - есть священное писание, не подлежащее толкованию.

Дежурный Комиссар, гнева которого не боятся дети и Отрядные Комиссары, -плохой Дежурный Комиссар.

Перед каждым мероприятием, Он первым приходит на место, встречает отряды, организует спевку (методом за-стройки Песенного Комиссара), игры, прочая, прочая...

Хороший Дежурный Комиссар - тот, кого ненавидит Песенный Комиссар; за не­прерывные пеняния на леность и по-стоянное отсутствие при постоянной надобности.

После прибытия на мероприятие последнего отряда. Дежурный Комиссар строжайше взыскивает с него за опозда-ние. Но Он должен всегда помнить и примиряться с истиной, что Мероприятий, начавшихся вовремя, не бывает!

Имя Комиссара, допустившего опоздание своего отряда, заносится в блокнот, а потом склоняется на ночном Совете Комиссаров долго, нудно, а самое главное, безрезультатно.

Дежурный Комиссар объявляет начало мероприятия (т.е. сначала делает перекличку отрядов, потом говорит, как ме-роприятие называется, представляет Ведущего и делает «последнее» замечание шумящему второму отряду).

Во время проведения мероприятия Он: следит за дисциплиной в зале и:

а) возмущается: почему Комиссары шушукаются в последнем ряду, а не сидят каждый со своим отрядом?

б) ежеминутно посылает кого-нибудь в столовую узнать, а насколько сегодня задержится обед - на час или полтора.

в) постоянно просит своего командира отряда пошарить по лагерю: не шляется ли вне мероприятия какой-нибудь ребенок? Не отсиживается ли в комнате за картишками веселая компашка? Не курит ли кто за туалетом запрещенный сорт сигарет?

Идущий по лагерю без отряда ребенок действует на Дежурного Комиссара, как на быка пионерский галстук. Этот ребенок и его Отрядный Комиссар должны проклясть тот час, когда допустили такое!

Да - вежливость! Да - хорошее воспитание! Да - уважение и чуткость к каждому! Но ребенок на территории без от-ряда!.. Здесь допустимо все: площадная брань, члено­вредительство, закапывание живьем, испепеление на месте, словом, ни-какая звериная жестокость не может быть в этом случае названа чрезмерной.

Дежурный Комиссар всегда помнит о том, что в лагерях не бывает радистов не­пьющих, могущих шевельнуть па-льцем без пинка. Поэтому Он с утра завладевает клю­чом от радиорубки, пусть перетрудившийся радист отдыхает.

По окончании любого мероприятия Дежурный Комиссар с криком «Куда пошли? Сидеть!» устремляется к центру внимания и, за каких-нибудь 10 минут усадив и успоко­ив всех, подводит краткий итог прошедшего мероприятия. Т.е. он объясняет, что на са­мом деле мероприятие хорошее, задумано вообще гениально, а то, что получилась такая ерунда, объяс-няется такими-то и такими-то причинами. И вообще Он лично знает чело­века, который в 1996 году в таком же участвовал, и это была совсем не та лажа, которая получилась сегодня.

Закончив оправдываться. Дежурный Комиссар объявляет, что будет дальше по распорядку, т.е. вместо ранее зап-ланированного Стартинейджера сейчас состоится полу­торачасовая беседа с пожарным инспектором.

Дежурный Комиссар кого увидел, того озадачил!

Во время ночного совета Дежурный Комиссар говорит последним, подводя итоги дежурства. Он твердо должен ве-рить, что в четыре часа утра нет темы важнее, чем про­блема умывальников. Без этой веры ему сказать не дадут.

Дежурный Комиссар - это на сегодняшний день Царь. Бог и даже где-то чуть-чуть Старший Комиссар.

Наслаждайтесь дежурством!

Приложение-3

ЧИТАЙТЕ ЖЕ, ДЕТИ!

Школьной самодеятельности часто не хватает «сценок». Предлагаю вам несколько сокра­щенную и модернизирован-ную мной миниатюру С. Смирнова.

(На середине сцены стоят стоя, за ним - два стула. У правой кулисы еще два стула, у левой - журнальный столик с вазой для цветов. Появляется девочка ОЛЯ. У нее сильно замедленные ре- акции.)

ОЛЯ (за кулисы). Дура-а-ак! (Садится на стулу правой кулисы.)

(Появляется МАРИВАННА и хулиганистый мальчик ВОВА.)

ВОВА. Гы-гы-гы!.. (В зал.) Че? А ты че?.. Гы-гы-гы!

МАРИВАННА. Сядь на место! (ВОВА усаживается рядом с ОЛЕЙ и продолжает строить рожи залу.} Дорогие дети... Ой, проходите, пожалуйста.

(Последние слова обращены к ПОЭТЕССЕ, которую ДИРЕКТОР почтительно выводит на сцену и усаживает за журнальный столик.)

МАРИВАННА. Дорогие дети, мы вас давно предупреждали... Да, Иванов, предупреждали и тебя лично, что конфе-ренция «Читайте же, дети!» состоится именно сегодня, и никакие отговорки не помогут. Тебя, Иванов, это особенно касает-ся.

ДИРЕКТОР. Минуточку. (Выходит на авансцену.) Товарищ физкультурник, сядьте, пожалуй­ста, слева от Иванова, военрук справа, трудовик сзади. Продолжайте. (Садится за стол и внима­тельно следит за дисциплиной в зале.)

МАРИВАННА. Дорогие дети, все мы любим книгу - источник знаний. Мы давно готовились к этой конференции. И сейчас ваши товарищи расскажут вам, почему нужно любить книгу и как ее надо любить.

ОЛЯ (взвизгивает, хватается за щеку. Глядя в зал). Дура-а-к!

ВОВА. Гы-гы!

ДИРЕКТОР. Товарищ физкультурник, отнимите у Иванова трубку, горох и засуньте это все себе... в карман. Продо-лжайте.

ОЛЯ (по сигналу МАРИВАННЫ выхооит на авансцену, разворачивает бумажку и читает по складам, делая неправильные ударения). Ре-бя-та. Все вы зна-е-те как мы лю-бим кни-гу. Кни- га­наш луч-ший друг. (В зал.) Дура-ак!

МАРИВАННА. Молодец Оля, правильно. Книга - это действительно наш лучший... Иванов, повернись лицом сю-да!.. Да!.. Да!.. Да!.. И не дакай!..

ДИРЕКТОР. Он подакает у меня в кабинете потом. Заодно выясним, кто вчера на уроке, Мариванны юбку к стулу прикнопил.

ВОВА. Гы-гы-гы!

МАРИВАННА. А еще, дети, много интересного нам хотел рассказать Вова!

ВОВА. Че-е?!

МАРИВАННА. Иди сюда, Вова. Расскажи нам много интересного... Ну?

ВОВА. Дык ведь я ж... спортсмен.

МАРИВАННА. Ну и что? Ты что, книг что ли не читаешь?

ВОВА. Не-а... гы-гы!

МАРИВАННА. Садись, Вова, лучше не скажешь. Ну, а сейчас, дети, самое интересное... Сегодня у нас в гостях... Иванов, положи фуражку военрука на место... Да не на то место!.. Нет!.. Нет!.. А я говорю - потерпишь!. Так вот, дети, сего-дня к нам в гости пришла поэтесса - Элла Од­норазовая... Похлопаем ей!

(ПОЭТЕССА томной походкой подходит к столу и усаживается на него.)

ПОЭТЕССА. Дети...

ДИРЕКТОР (стукнув по столу, кричит гневно в зал). Сядь правильно! (Поэтесса испуганно вскакивает.) Это я не вам.

ПОЭТЕССА. Дети... я как и вы... люблю книгу... до боли... вот тут... Бывает даже ночью... проснешься, встанешь Рванешь 150... страниц - и сразу хорошо. А теперь я прочитаю вам свое новое стихотворение (Читает, с подвываниями)

Как страстно он меня любил

Тому назад лет двадцать,

Но у меня был муж – дебил,

И нам пришлось расстаться.

А может быть не прав он был,

Ведь если разобраться,

Ну, эка невидаль – дебил

Так что ж теперь? Стреляться?

Нет, все же прав тогда он был,

Хоть мне обидно было.

Ведь муж бы точно нас прибил

Ну что возьмешь с дебила?!

(Переделанные стихи И. Иртеньева.)

(Нормальным голосом.) И на память о нашей встрече я хочу подарить вам книгу со своим ав­тографом.

МАРИВАННА. Смотрите, дети. Авторская книга с авторским автографом автора. Вот ви­дишь. Иванов, не все во-руют. Некоторые дарят.

ДИРЕКТОР. И мы еще. Иванов, выясним у меня в кабинете, кто в библиотечной книге нари­совал Мариванну без... Между прочим, не похоже... Теперь так... (Встает и строго смотрит в зал) С благодарностью уходит наша гостья.

(ПОЭТЕССА, которая на протяжении всего действа постоянно прикладывалась к бутылке не может встать. ВОВА и ОЛЯ поднимают ее и ведут.)

ДИРЕКТОР. Проводите ее в бухгалтерию! Теперь так... Встают и парами... парами я ска­зал... выходят девятые клас-сы...

МАРИВАННА Иванов остается.

ДИРЕКТОР. Десятые классы...

МАРИВАННА. Иванов остается.

ДИРЕКТОР. Одиннадцатые классы...

МАРИВАННА. Иванов остается.

ДИРЕКТОР. Теперь внимание! Физрук, трудовик, военрук!.. Справа, слева, сзади!.. Выходит Иванов... ко мне в ка-бинет Сейчас мы выясним, кто это сделал... в пианино.

Приложение-4

НЕУДАЧА (инсценировка рассказа А.П. Чехова)

(На сцене стол, на котором стоит графин с водкой. Из-за кулис крадучись, под бессмертную музыку "Собачий вальс», появляются ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ и ПЕТРОВНА. Присев, прячутся за стол. Мимо них, весело смеясь, проскакиваю? в танце СОФЬЯ и ЩУПКИ, Исчезают за кулисами.)

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ (садится за стол, наливает из графина водки). Клюет?

ПЕТРОВНА. Клюет.

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ (выпивает водки, лицо его перекашивается так, что он едва не теряет сознание. Потом при-ходит в себя). Жених нынче лютый, балованный жених, поэтому обходится с ним надо сообразно!

ТЕТРОВНА Это как же «сообразно»? С какой это ты точки, Илья Сергеич? ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. А с такой... Иной ходит, ходит... обнадеживает, обедает, а как дело до сватовства - так он назад оглобли!

ПЕТРОВНА(выпивает водки, лицо ее перекашивается так. что она едва не теряет созна-ние. Приходит в себя) Пу-стой народ, пустяковый народ... Ох, натерпелись мы от них, каналиев!

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Стеснятся с ним не следоват... Коль смутил девку - так женись!

ПЕТРОВНА. Истинно, истинно говоришь, Илья Сергеич.

(Встают из-за стола, подходят к кулисе, прислушиваются к доносящемуся смеху.)

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ (подносит кулак к носу Петровны). Ну, смотри же, Петровна, как только о чувствах заговорит- сымай со стены образ и идем благословлять... Благословение образом - свято нерушимо.

ПЕТРОВНА. Накроем. Не отвертится тогда, пусть хоть через суд подает.

(На цыпочках уходят. Появляются СОФЬЯ и ЩУПКИН.)

ЩУПКИН. Дайте ручку поцеловать, (Наклоняется к ручке, но СОФЬЯ в последнее мгновение — отдергивает.)

СОФЬЯ. Какой вы смешной, Щупкин... Коваршик, зачем вы мне писали; (достает из манжета рукава листок и чи-тает.) «...молчать, страдать нет сил... имя свое подписывать считаю лишним...»

ЩУПКИН. Оставьте ваш характер... и вовсе не писал я вам писем.

СОФЬЯ. Ну, да? Будто я не знаю вашего почерка. Какие вы странные, учитель чистописания, а пишете, как курица лапой. Как же вы учите других, если сами плохо пишете?

ЩУПКИН. (выпивает водки, лицо его перекашивается так, что он едва не теряет сознание. Потом приходит в себя). В чистописании главное не почерк-с, а чтобы ученики не забывались. Ко­го в угол поставишь, кого линейкой по голо-ве... А почерк - пустое дело, я ведь не писатель. (На­клоняется к ручке СОФЬИ, лежащей на столе, снова пытаясь ее поце-ловать, но опять СОФЬЯ отдергивает и ЩУПКИН целует стоя.)

СОФЬЯ. А я вот за писателя... с удовольствием замуж бы пошла, он бы мне стихи в альбом писал.

ЩУПКИН. Я пока женится не намерен, но стихи и я могу вам написать.

СОФЬЯ. О чем же вы можете написать.

ЩУПКИН (плавно подходит к ней сзади и осторожно, чтобы не спугнуть, обнимает за пле­чи). О любви... о чувст-вах... о ваших глазах. Прочтете - очумеете. (Наклоняется к ее щеке. СОФЬЯ отбегает в сторону. Тогда ЩУПКИН опускае-тся на одно колено и говорит очень умоляюще.) Ну, дайте ручку поцеловать.

СОФЬЯ (смеясь). Эка важность, да хоть сейчас целуйте.

(Садится к нему на колено, обнимает за шею. Поцелуй. Из-за кулис появляется ИЛЬЯ СЕР­ГЕЕВИЧ, направляющий-ся прямехонько к графину с водкой. Вдруг замечает целующуюся парочку, столбенеет на секунду, затем энергично делает знаки за кулису.)

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Петровна, сымай образ. (Выбегает ПЕТРОВНА, плотно прижимающая к груди икону. Оба на цыпочках подкрадыва­ются к целующимся.)

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Дети!!!

СОФЬЯ (взвизгивает, но тем не менее изо всех сил дергает за руку, ринувшегося было бе­жать ЩУПКИНА. ЩУ-ПКИН вынужденно опускается рядом с ней на колени.)

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ. Благословляю вас, дети мои, живите, плодитесь, размножайтесь!

ЩУПКИН. Окрутили! Теперь не вырваться.

ПЕТРОВНА И я, и я благословляю... О, вы отнимаете у меня единственное сокровище. (Пихает ногой СОФЬЮ к ЩУПКИНУ.) Берегите ее! (Пихает еще сильнее.) Жалейте.

ЩУПКИН. Все. Берите с потрохами, я - ваш.

ИЛЬЯ СЕРГЕЕВИЧ (потирая руки). Ну, будем благословлять. Петровна, давай образ. (видит изображение на про-тянутом ПЕТРОВНОЙ иконе и лицо его искажается гримасой.) Тумба! Голова твоя дурная! Нечто это образ? Это же писа-тель Лажечников!

ПЕТРОВНА. Ах, батюшки светы!

ЩУПКИН. Спасе-ен!

(Проскакивает сквозь безуспешно пытающихся поймать его родителей и исчезает. СОФЬЯ наливает из графина водки, выпивает и теряет сознание.)