Нерифмованный вечер

ТИХОН СИНИЦЫН

РИСУНКИ НА БЕРЕГУ

ВРЕМЯ ЦВЕТЕНИЯ АЛЫЧИ

I

SEPTEMBER & SILENTIUM

Вечер
выбрит до синевы.
Солнце
с привкусом винограда.
Здесь, в потоках сухой травы
нам почти ничего не надо.

Только в море блеснет ласкирь.
Только память
простится с летом.
Наше будущее –
пустырь,
наводненный осенним светом.

Воздух
невыносимо чист.
Тихо.
Ветер цветок не склонит.

Лишь заезжий
Мотоциклист –
потрещал,
Да исчез на склоне.

ВРЕМЯ ЦВЕТЕНИЯ АЛЫЧИ

Алыча расцвела расписной тюбетейкой,
Пахнут плесенью черные впадины ям…
Кто сидит неподвижно на грязной скамейке?
Может крымский Руми или пьяный Хайям?
Нет, наверное, это сутулый татарин
Ковыряется веточкой в жаркой золе…
Рыжий пёс потянулся вальяжно, как барин;
Майский вечер похож на густое желе.
Мерный храп лошадей,
Запах едкого сена…
На заросшем пруду слышен плеск от весла.
Впереди бесконечность,
Что неизреченна,
Да ещё алыча,
Что уже отцвела…

КОРОТКОМЕТРАЖНЫЕ СНЫ

Легкие облака
заволокли каркас
крымского
сосняка.
Небо –
густой левкас.
Живопись сквозняка
заворожила нас.

Не зависай в сети,
словно звезда свети
в пафосной памяти.
Там, где всегда светло
озеро заросло –
в рамочку под стекло
вставить бы словно фотку.
Чтоб различать мазки
едкой, как дым тоски,
мокрый песок
и лодку…

ФЕВРАЛЬСКИЕ ОКНА

В сизом небе Федерико Лорки

баснословно жаркие лучи.

Школьники резвятся возле горки.

Над базаром каркают грачи.

Хочется, не зная Пастернака

о весне по-новому сказать,

приютить бездомную собаку

и за облаками наблюдать,

целый день прожить без Интернета,

гороскопов, слухов и газет,

намекать, что скоро будет лето

и хоть раз помыть стеклопакет…

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ ВОСХОДА ЗИМЫ

Не бойся, закутайся в бурый ватник,
и форточку медленно распахни...
Декабрь,
как ястреб-перепелятник
мелькнёт...
Так мелькают вдали огни
вечерних маршруток на чёрной трассе;
так тучи мерещатся над рекой...

В такие минуты свечу не гасят,
напротив хранят огонёк рукой.

В моём решете — ни воды, ни ветра.
В твоих отражениях цвет и свет.
И тратятся чувства — легко и щедро,
когда на вопросы не ждешь ответ...

СИМУРГ

Наплывы бескрайнего неба

на бортиках чаши

оливковых гор.

Под ногами лиловый мазут...

Лишь птица Симург вылетает бесшумно из чащи...

А может быть, то облака из ущелья ползут?

ПОД ДОМАШНИМ АРЕСТОМ ВЕСНЫ

Ты слышала, душа моя, что Измаил был изгнан, как рожденный рабыней, бодрствуй, смотри, чтобы и тебе не потерпеть бы чего-либо подобного за сладострастие…
Древней Агари египтянке уподобилась ты, душа, порабощенная своим произволом и родив нового Измаила - дерзость…

Великий канон cвятого Андрея Критского, читаемый в четверг
пятой седмицы Великого поста

Прошедшее время пропитано гарью,
Попробуй в нем правду найди…
Душа, вразумись египтянкой-Агарью
И дерзкой мечты не плоди.

Тем более, жизнь изменилась нежданно.
Рукой до каникул подать;
Цветут на Приморском бульваре каштаны,
И ведома нам благодать.

Горят акварелью «по-мокрому» вишни,
Вода вспоминает звезду.
И каждую малую птицу Всевышний
Хранит в отраженном саду.

НЕРИФМОВАННЫЙ ВЕЧЕР

В зимней Ялте комендантский час;

набережной правит невесомость.

В кареглазых сумерках февраль –

так расцвёл,

что нервы на пределе…

Растровая графика дворов,

наливное пальмовое небо

путают в пространстве голоса,

оставляя главные слова:

о любви,

прозренье

и

надежде…