Тема: « Автор и герой рассказа

XI класс. Урок по творчеству И. А. Бунина

“Господин из Сан-Франциско”»

Цели урока: учить освоению художественного пространства текста; способствовать постиже­нию философского плана рассказа, опираясь на знания ранее изученной лирики и прозы Бу­нина; пробудить в учениках желание задуматься над вечными вопросами бытия, способство­вать воспитанию духовности.

Оборудование урока: 1. Репродукции картин И. Айвазовского: “Лунная ночь на Капри” 1871, “Туманное утро в Италии”1864, “Итальянский пейзаж. Вечер”1858, “Корабли в бурном море. Восход солнца”1871, “Бурное море”1868, “Морской берег. Прощание” 1868

2. Аудиозаписи: Бах.”Токката и фуга ре минор”, Шуберт. ”Ave Maria”

3. Распечатки:

Жизни мира, длящейся века,

Жадною душою не завидуй!

То, что жизнь людская коротка,

Не считай ошибкой и обидой.

О ничтожном сроке говоря,

Не терзай себя, не мучай зря!

Чтоб увидеть мудрый мира лик,

И служить Добру,

нам всем дана Вечность.

Если вдуматься, она

Беспредельно долгое мгновенье. (Давид Кугультинов)

Тот усердствует слишком, кричит:”Это - я!”

В кошельке золотишком бренчит:”Это – я!”

Но едва успевает наладить делишки -

Смерть в окно к хвастунишке стучит:”Это – я!”(Омар Хайям)

От безбожья до Бога – мгновенье одно,

От нуля до итога – мгновенье одно.

Береги драгоценное это мгновенье.

Жизнь – ни мало, ни много – мгновенье одно. (Омар Хайям)

“Быть человеком – значит всегда быть направленным на что-то или на кого-то, отдаваться делу, которому человек себя посвятил, человеку, которого он любит, или Богу, которому он служит” (Виктор Франкл, психолог)

“...тайна бытия человеческого не в том, чтобы жить, а в том, для чего жить” (Ф. М. Достоевский)

Человек, будь человеком, ибо, живя безумно, ты вол; предаваясь блуду, ты свинья или конь неистовый; живя коварно, ты змий и аспид; поступая безрассудно, ты осел; когда ты непоко­рен и бесчувственный, ты камень. А ведь Господь сказал перед бытием твоим, человек:”Сотворим человека по образу Нашему и по подобию”(Быт. 1,26) (Святитель Иоанн Златоуст)

Жизнь моя – трепетное и радостное причащение вечному и временному, близкому и далеко­му, всем векам и странам, жизни всего бывшего и сущего на этой земле, столь любимой мною. (И. А. Бунин)

Этой краткой жизни вечным измененьем

Буду неустанно утешаться я, -

Этим ранним солнцем, дымом над селеньем,

В свежем парке листьев медленным паденьем

И тобой, знакомая старая скамья.

Будущим поэтам, для меня безвестным,

Бог оставит тайну – память обо мне:

Стану их мечтами, стану бестелесным,

Смерти недоступным, - призраком чудесным

В этом парке розовом, в этой тишине.(И. А. Бунин)

Ваши впечатления от прочитанного рассказа?

Рассказ лишен такой поэтичности, которая присутствует в рассказе “Антоновские яблоки”; не совсем поняла смысл рассказа, но уверенность в том, что “истина” где-то рядом, уже бы­ла; рассказ показался очень сложным, наполненным глубокими философскими мыслями; рассказ скучный; все герои отрицательные; рассказ читался легко, но было ясно, что многие слова,образы имеют “второй” смысл;

О чем, по вашему мнению, рассказ?

О жизни и смерти, о призрачности земного величия, о вечности и бессмертии, о красоте и бездуховности, об истинных и ложных ценностях... Бунин поднимает вечные философ­ские вопросы.

Найти ответы на них нам поможет сопоставление мира автора и мира его героя.

В тексте настойчиво повторяется выражение”наслаждаться жизнью”, и с этой мысли на­чинается повествование. Что значит наслаждаться жизнью, по мнению автора?

Бунин понимает ценность каждой минуты, прожитой на земле. В своей поэзии он утвер­ждает, что каждое мгновение неповторимо: ”Как дымкой даль полей закрыв на полчаса,\ Прошел внезапный дождь косыми полосами – \ И снова глубоко синеют небеса \ Над осве­женными лесами.”, “Перед закатом набежало\ Над лесом облако – и вдруг \ На взгорье радуга упала, \ И засверкало все вокруг”, “То дождь, то град, то снег, как белый пух, \ То солнце, блеск, лазурь и водопады...” Из этих сменяющих друг друга картин создается вечная красота мира, с которой стремится слиться душа поэта: ”Ты раскрой мне, природа, объятия, \ Чтоб я слился с красою твоей!”. Наслаждаться жизнью, по Бунину, - видеть, а ско­рее чувствовать душой, в “красках” природы любовь и радость бытия, испытывать восторг от рождения нового дня и осознавать, что ”вся жизнь – день радости и счастья!”

Что значит наслаждаться жизнью, по мнению господина?

Господин “только что приступал к жизни, несмотря на свои пятьдесят восемь лет(!)”, и у него есть свое понимание её смысла. ” Он работал, не покладая рук...” Как иронично это звучит! Чехов писал: ”Человек должен трудиться, работать в поте лица, и в этом заключается смысл и цель жизни, его счастье, его восторги”. Работать – затрачивать свои физические и духовные силы, творить доброе, необходимое людям. Мог ли господин испытать счастье и восторг от того, что эксплуатировал китайцев, которых он выписывал целыми тысячами?!

Теперь же он хотел вознаградить себя за годы труда, за годы чужого труда. Он приступает к наслаждению жизнью: он отправляется на лучшем пароходе в Старый Свет.

Автор говорит подробно о распорядке дня на теплоходе. С какой целью?

Весь смысл этой размеренной жизни в том, чтобы пить кофе, завтракать; делать гимнасти­ку, гулять по палубе, играть в шеффельборд только ради возбуждения аппетита; отдыхать, сладко задремывая, вновь ожидая чая, – замкнутый круг: еда и сон. Вспомните: “Что значит человек, \ Когда его заветные желанья – \ Еда и сон? Животное - и всё.\ Наверно, тот, кто со­здал нас с понятьем \ О будущем и прошлом, дивный дар \ Вложил не с тем, чтоб разум гнил без пользы.”(В. Шекспир. “Гамлет”) (Заметьте, тому же будет подчинен распорядок дня и в Неаполе.) И все это предверие главного действа, того, что “составляло главнейшую цель всего существования, венец его”, - обеда в празднично залитой огнями зале.

Какие слова, являющиеся ключевыми в поэзии, использует Бунин и в этом произведении?

Какую разницу в значении этих слов мы чувствуем?

Вместе с господином мы попадаем в атмосферу блеска и света: ”в танцевальной зале все сияло и изливало свет, тепло, радость ”. Но это совершенно иной мир, нежели тот, который предстает перед нами в стихах Бунина. Этот мир чужд автору. Свет и сияние искусственны, как искусственно все в этом мире: нанятая Ллойдом пара играет в любовь за хорошие день­ги. Тепло и свет столовых, салонов и номеров подчинены воле человека в отличие от сол­нечного света и природного блеска: “повсюду зажег электричество, наполнил все зеркала от­ражением света и блеска”, “так тепло от ковров и пылающих каминов”, но “утреннее солнце каждый день обманывало...”

В поэзии Бунина в блеске неба, солнца, капель дождя, березняка проступает Божий лик. Все наполнено духовным светом и чувством радости от осознания причастности к бессмертному миру природы и бесконечности времени.

Каковы время и пространство в мире господина и в мире автора?

Жизнь господина подчинена часовой стрелке, движение которой однообразно совершается по замкнутому кругу, господин и ему подобные исключены из потока Вечности.

Господин оградил себя от истинной жизни желанием разбогатеть, сравняться с теми, кого взял себе за образец, затем заключил себя в рамки своего положения, как заключил свое те­ло в давящую власть костюма, как заключил свою душу в тело, жаждущего насыщения и плотских удовольствий. Герой лишил себя индивидуальности, и как наказание – лишение имени.

Бунин устремлен в пространство, его взгляд часто обращается к вечному и высокому небу: ”Раскрылось небо голубое...”, “В бездонном небе легким белым краем \ Встает, сияет обла­ко..”, “ И все утро яркие и чистые \ Буду видеть краски в вышине...”, “Душой теряясь в необъ­ятных \ Зеленоватых небесах...”, “Прекрасна ты, душа людская! Небу, \ Бездонному, спокой­ному, ночному,\ Мерцанью звезд подобна ты порой!”. Для автора Вечность – цепочка вре­мен: прошлого, настоящего, будущего; все времена для него равнозначны и взаимосвязаны. Бунин обладает способностью познать “тоску всех стран и всех времен”, утверждает философию единства бытия: ”Нет в мире разных душ и времени в нем нет!”

В творчестве Бунина мы часто встречаем слово ”золотой”. Каковы его значение и роль в рассказе “Господин из Сан-Франциско”?

Действительно, поэзия Бунина “сияет золотом”: “Ходят медленно и плавно \ Золотые вол­ны ржи”, “Глядеть, как рассыпали дети \ В беседке песок золотой...”, “Мне этот донник золо­той \ На миг всего, всего дороже”, “Как эти ливни золотые, \ Пугая, радовали нас”, ”Сверкает золотой заплатой \ Крыло на сером ветряке”, “Золотится отблеском окно”, ”Золотятся, льют­ся нити телеграфных струн”...; и в прозе: “Помню большой, весь золотой, подсохший и по­редевший сад...”, “на гумнах возвышается целый золотой город”(“Антоновские яблоки”), “Дивно рисовались на золотой эмали заката серым кораллом сучья в инее” (“ Чистый поне­дельник”), “Месяц, месяц, золотые рога” (“Качели”)... Эпитет “золотой” выражает красоту мира, для Бунина драгоценность, ни с чем не сравнимую: это дорогие сердцу картины приро­ды, картины крестьянского быта, дорогие воспоминания, минуты счастья его героев. В поэ­зии Бунина “золотой” – это и счастливый, “ золотой” в одном ряду со словами: “Счастье, молодость, свобода, \ Солнце, степи, небеса”.

Слово “золотой” будет часто встречаться и в этом рассказе, но в мире господина оно поте­ряет высокий поэтический смысл. “Золотой”,как и прежде, - дорогой, драгоценный, но вы­ражает уже свое прямое, материальное значение: ” в золотых очках”, “ золотыми пломбами блестели его крупные зубы”.

Появляется образ идола в мундире с “широкими золотыми нашивками”, этому идолу при­несли в жертву свои души те, кто составляет “блестящее” общество на “Атлантиде”, покло­няясь своему “золотому ” идолу, в угоду ему они предаются чревоугодию, флирту, развлече­ниям. Их материальное благополучие – настоящий смысл жизни, залог их земного могуще­ства.

Единожды в мире господина слово “золотой” выступит в роли эпитета: ”Наконец,уже в сумерках,стал надвигаться своей чернотой остров,...по волнам, переливавшимся, как черное масло, потекли золотые удавы от фонарей пристани”. Но в таком контексте метафора “золотые удавы ” вызывает ощущение опасности и является предвестием последующего со­бытия: “Весь сизый от сдавившего ему горло не в меру тугого воротника”, “дернув головой от душившего его воротничка...”.

Но бунинское “золото” появится в рассказе, появится оно в первое утро без господина: ”Раскинулось над островом Капри голубое утреннее небо и озолотилась против солнца, вос­ходящего за далекими синими горами Италии, чистая и четкая вершина Монте-Соляро”, “в гроте скалистой стены Монте-Соляро, вся озаренная солнцем, вся в тепле и блеске его, стоя­ла в белоснежных гипсовых одеждах и в царском венце, золотисто- ржавом от непогод, ма­терь божия, кроткая и милостивая...”.

В чем, по-вашему, особенность портрета героя?

Портрет господина мы впервые встречаем в двусветной зале, празднично залитой огнями, которую автор иронично называет чертогом.

Чертог – слово высокое, устаревшее:”Пышное, великолепное помещение или здание, дво­рец”. Это слово встречалось в стихотворении”Забытый фонтан”, где перед нами возникал образ величественной и в тоже время хрупкой осенней красоты: ”Рассыпался чертог из янта­ря...”, напоминающий о том, что время быстротечно. В рассказе чертогом является столовая зала, так перед нами появляется символ культа еды. Все желания господина сводятся к на­сыщению:”Он, как всякий испытавший качку, только очень хотел есть, с наслаждением меч­тал о первой ложке супа, о первом глотке вина и совершал привычное дело туалета даже в некотором возбуждении, не оставлявшем времени для чувств и размышлений ”. Питает тело, но душа мертва. И перед нами не человек, а дорогая вещь, так удачно вписывающаяся в окружающий интерьер: “Неладно скроенный, но крепко сшитый, он сидел в золотисто-жемчужном сиянии этого чертога за бутылкой вина, за бокалами и бокальчиками тон­чайшего стекла, за кудрявым букетом гиацинтов. Нечто монгольское было в его желтоватом лице с подстриженными серебряными усами, зо­лотыми пломбами блестели его крупные зубы, старой слоновой костью – крепкая лысая го­лова”.

В этом мире нет “живых” людей: принц “деревянный”, “усы сквозили, как у мёртвого”, “кожа натянута и... лакирована”;”молодой человек с черными, как быприклеенными волоса­ми, бледный от пудры”.

В портрете господина, его дочери, жены, наследного принца отсутствует важная деталь – описание глаз. Почему? Глаза – зеркало души, символ ее лучших проявлений. Эти герои духовно мертвы, и поэтому лишены способности видеть и чувствовать красоту мира. Это автор увидит в Средиземном море “цветистую, как хвост павлина, волну”, потому как внима­ние всех было занято новым пассажиром - наследным принцем.

Господину Неаполь казался грязным и тесным, музеи чересчур однообразными, сигарные окурки толстяков-извозчиков – нестерпимо вонючими, обувь синьоров, разметающих трам­вайные рельсы, ужасною, а женщины, шлепающие по грязи, под дождем..., - безобразно ко­ротконогими. Следуя на Капри, он “с тоской и злобой думал обо всех этих жадных, воняю­щих чесноком людишках, называемых итальянцами”, увидел кучу жалких, насквозь проплес­невевших каменных домишек, налепленных друг на друга у самой воды, “ вспомнив, что это и есть подлинная Италия, которой он приехал наслаждаться, почувствовал отчаяние...” Ав­тор же не сдержит восхищения: “ Сладко пахнет в Италии земля после дождя, и свой, особый запах есть у каждого её острова!” Как гимн Италии,земле с древней культурой и неповтори­мой природой, звучат слова: ”Шли они – и целая страна, радостная, прекрасная, солнечная, простиралась под ними: и каменистые горбы острова, который почти весь лежал у их ног, и та сказочная синева, в которой плавал он, и сияющие утренние пары над морем к востоку, под ослепительным солнцем, которое уже жарко грело, поднимаясь все выше и выше, и ту­манно-лазурные, еще по-утреннему зыбкие массивы Италии, ее близких и далеких гор, кра­соту которых бессильно выразить человеческое слово.”

То, что связано с миром господина, холодно и фальшиво: “пришлось плыть то в ледяной мгле, то среди бури с мокрым снегом...”, “с полудня неизменно серело и начинал сеять дождь да всё гуще и холоднее; тогда пальмы у подъезда отеля блестели жестью...”, “осмотр мертвенно-чистых, точно снегом, освещенных музеев или холодных, пахнущих воском церквей,... внутри – огромная пустота...”(как и в душе господина), “ладно вставив несколь­ко зубов, он...смочил и прибрал щетками в серебрянной оправе остатки жемчужных волос вокруг смугло-желтого черепа...” Мотив театральности присутствует не только тогда, когда автор показывает жизнь господина: “как по сцене пошёл среди них господин из Сан- Фран­циско...”, - но и после смерти героя будет разыгрываться траги-комедия: ” - Partenza! - ше­потом крикнул он(Луиджи), как бы провожая поезд, то, что обычно кричат в Италии на стан­циях при отправлении поездов, - и горничные, давясь беззвучным смехом, упали головами на плечи друг другу”. Цветовые детали в мире госпо - дина выполняют только декоративную роль: ” красные куртки музыкантов на эстраде, и черная толпа лакеев возле метрдотеля, с необыкновенным мастерством разливающего по тарелкам густой розовый суп...”. Этот мир не лишен красок, но лишён духовности, следова- тельно, и истинной красоты, отсюда наро­читое снижение образности: “задрав ноги, до малиновой красноты лиц накуривались гаван­скими сигарами и напивались ликерами в баре, где служили негры в красных камзолах, с белками, похожими на облупленные яйца.”

Господин остался глух к красоте природы, к вечному дыханию Мироздания. Отправляясь наслаждаться солнцем Италии, он равнодушен к тому, что дорого автору. В отеле господин собственноручно(!) закрыл окно, из которого пахнуло запахом дальней кухни и мокрых цве­тов в саду; предвкушая удовольствие от предстоящего обеда, он мимоходом(!) глянул в открытое окно: “из темноты повеяло на него нежным воздухом, померещилась верхушка ста­рой пальмы, донесся отдаленный ровный шум моря...”

В поэзии Бунина образ окна встречается не раз, окно – граница между миром природы и миром человека, в поэзии оно открыто, как распахнута навстречу Вселенной душа поэта; открытое окно Бунина - исключение замкнутости, возможность единения двух миров: ”Чистый воздух, льющийся в окно”, “Окно открыто. Пискнула и села \ На подоконник птич­ка...” (“Вечер”), “Черный бархатный шмель, золотое оплечье...\ Ты зачем залетаешь в жилье человечье...\ За окном свет и зной...” (“Последний шмель”). То же распахнутое окно и в рассказе”Антоновские яблоки”: ”Распахнешь, бывало, окно в прохладный сад, наполненный лиловатым туманом, сквозь который ярко блестит кое-где утреннее солнце, и не утерпишь – велишь поскорее заседлать лошадь, а сам побежишь умываться на пруд.” Окно Бунина оста­нется открытым в бесконечность и вечность Мироздания: “И также будет небо дно \ Смот­реть в открытое окно...” (“Настанет день – исчезну я...”).

После смерти господин останется в темноте дешевого номера, в котором откроют окно. Природа, прежде не подчиняющаяся прихоти господина, отвергающая его, как нечто чуже­родное, ему, мертвому, сейчас близка: ” синие звезды глядели на него с неба, сверчок с грустной беззаботностью запел на стене..” В природе не нарушена гармония, этому миру несвойственна смерть в узком понимании, просто есть иное состояние, изменение, перево­площение. Это понимает и принимает автор: ”Настанет день - исчезну я....”, “Срок настанет – господь сына блудного спросит...”, “Стану их мечтами, стану бестелесным,\ Смерти недо­ступным...”, ибо, по мнению Бунина, жизнь одного человека конечна, но не конечна сама Жизнь: “Мир – бездна бездн. И каждый атом в нем \ Проникнут богом – жизнью, красотою. \ Живя и умирая, мы живем \ Единою, всемирною Душою”(“Джордано Бруно”). В обществе с “Атлантиды” смерть – ужасное происшествие, нарущающее “так должно было быть”, абсо­лютность небытия.

Материальные блага не только не продлили жизнь на земле, но и “закрыли окно” в Веч­ность. Как от былого блеска золотых пломб остается только отблеск золота, так и “тускнеет” земное величие господина.. И на наших глазах происходит метаморфоза: госпо­дин - мертвый – мертвый старик. Парадоксально то, что тело господина оказывается в ящике из - под содовой:он приравнен к тому, что раньше наполняло его желудок! Вот итог жизни (существования!) господина из Сан-Франциско.

Бессмертие получает душа, в которой отразится вечная красота мира, его высшая суть:”Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне”, “Как мед в незримых сотах, \ Я в сердце жадно, радост­но копил \ Избыток сил – и только жизнь любил”, “Только небо – только радость \ Я целый век в душе носил”.

Счастливы те, в чьих сердцах живут настоящие чувства, им дано большее, нежели богатства “блестящей толпы”. Когда все путешественники спали, и на острове было тихо, на торгую­щем рынке были одни простые люди, среди которых, как всегда, без всякого дела(!), стоял Лоренцо, высокий старик-лодочник, беззаботный гуляка и красавец. Чтобы наслаждаться жизнью, ему не нужно состояние, ему достаточно того, что он выручил, продав за бесценок двух омаров. В его царственной повадке – осознание собственного достоинства, своей непо­вторимости. Того, кто “не покладая рук, работал”, уже постигло забвение. Но время не уни­чтожит образ Лоренцо, запечатленный на картинах многих живописцев. Счастливы два абруццских горца, органично связанные с природой,

переполненные любовью к миру, они славят и солнце, и утро, Деву Марию, непорочную за­ступницу всех страждущих.

Мертвый старик возвращается домой, в могилу, на берега Нового Света. Что представ­ляет собой пароход “Атлантида”?

Материк, который обособлен от другого мира(есть даже своя газета). Цивилизацию с иной точкой отсчета истории и культуры. (Символичность названия ученики объясняют без за­труднения).

Это еще и модель Мироздания: внизу - ад, в котором вынуждены обливаться едким, грязным потом люди, обеспечивающие рай тем, в ком полностью отсутствует духовное нача­ло, и надо всем кораблем восседает языческий идол, а со скал Гибралтара, с ворот двух миров, следит за кораблем Дьявол.

Но это неправомерно устроенное Мироздание, в нем нет Бога, а значит нет Добра, Любви, Красоты, Истины.

Звучит “Токката и фуга ре минор” Баха.

“Бесчисленные огненные глаза корабля были за снегом едва видны Дьяволу, следившему... за уходившим в ночь и вьюгу кораблем. ” Наступит ли рассвет?..

... Словно из глубины веков, связывая прошлое и настоящее, по древней финикийской доро­ге,вырубленной в скалах, по ее каменным ступенькам спускаются два абруццских горца, что­бы возвестить миру о великой радости - рождении Спасителя.

Звучит “Ave Maria”

Домашнее задание: Какие из предложенных высказываний, какие слова, прозвучавшие в течение урока, не оставили вас равнодушными? Поделитесь своими размышлениями.