Из набросков 1901-1902 годов

I. <ИЗ ЗАПИСЕЙ 1901 ГОДА>

Когда подъезжали к станции, солнце взошло и осветило пер­выми лучами город, оставшийся позади. При красноватом осве­щении он казался величественным, этот азиатский невежествен­ный грязный городок, похожий скорее на село. Как обманчива внешность, подумалось, и вспомнились стихи Надсона: «Бедна, как нищая...»

Солнце долгое время скрывалось за горой, казавшейся на оранжевом фоне неба угрюмой и величавой. Как только въехали на шоссе, на обеих сторонах которого разбросаны палатки ко­чующих татар, светящее, но еще не греющее солнце ослепило нас, радостное, обновляющее дух своим величием, игривостью. Привет тебе, восходящее солнце! Ты зовешь нас к неустанной борьбе, к жизни самопожертвований, к борьбе со злом и неве­жеством, ты даешь нам стремление подавить гнет социальной не­справедливости, созданной борьбой труда и капитала. Привет тебе, восходящее солнце.

Бугуруслан.

Самое опасное для театра — служить буржуазным вкусам толпы. Не надо прислушиваться к ее голосу. Иначе можно сва­литься с «горы» в «долину». Театр тогда велик, когда он подни­мает толпу до себя и, если не поднимает, так, по крайней мере, тащит ее на высоты. Если прислушиваться к голосу буржуазной толпы, как легко можно свалиться вниз. Всякое стремление ввысь тогда только целесообразно, когда оно неподкупно. Надо бороть­ся во что бы то ни стало. Вперед, вперед, всегда вперед! Пускай будут ошибки, пускай все необычно, крикливо, страстно до ужа­са, скорбно до потрясения и паники, все-таки все это лучше зо­лотой середины. Никогда не поступаться и всегда меняться, иг­рать разноцветными огнями, новыми, непоказанными. Огни эти слепят зрение, но они разгорятся яркими кострами и приучат к своему свету. Так приучается в темной комнате различать очерта­ния человек, пробывший в ней долго.