Рентабельности рынка

Для того, чтобы пояснить суть прибавочной стоимости и её прогрессивную роль, приведём простой пример.

Несколько тупых мужиков перекладывают кирпичи. Каждый берёт и носит по одному. Подходит к ним один умный и говорит: «Ну, вы, мужики, постройтесь в цепочку и передавайте кирпичи по ней». В результате за то же время переложено вместо одной две кучи. Вопрос о том, кому принадлежит вторая куча кирпича – всем или одному умному – и есть главный вопрос экономической теории. Ответив на него, мы поймём, где находятся пределы рентабельности рынка.

По Марксу, мы должны умного назвать капиталистом, тупых – рабочим классом, с тем чтобы применить терминологию и логику, которая разрабатывалась задолго до Маркса и только в его трудах была доведена до логического совершенства. В соответствии с этой логикой, надо рассказать о том, сколько рабочему надо работать, чтобы восстановить свои силы, сколько стоит его труд на рынке, что такое его потребительская и меновая стоимости, и, наконец, определить прибавочную стоимость как разницу между этими понятиями. Это верно и совершенно конкретно. И это есть крупнейшее и принципиальное достижение экономической науки, представляющее собой основу для дальнейшего понимания ситуации на уровне проблем нашего времени. Но это лишь одна часть вопроса. Она определяет только общественную (групповую) его сторону. Методология девятнадцатого века оперировала только такими понятиями. Небезынтересный аспект проблемы отличия тупых от умного в марксовой трактовке не затронут вовсе. Именно это является причиной всех неурядиц и споров. Всё словоблудие современных толкователей Маркса о противоречиях общественного характера труда и частных форм присвоения и чего-то там ещё никого не убеждает. И не мудрено: я дал идею, а мне толкуют об общественном характере результатов её внедрения.

Для того, чтобы понять принципиальность вопроса отличия «умного» от «тупого», знаний девятнадцатого века было просто недостаточно. В наше время это делается автоматически, поскольку, в соответствии с современными методами научного исследования, я знаю, что мир имеет двойственную природу. Сегодня наряду с общественной (групповой) характеристикой любого явления (определение Маркса) необходимо осветить и ещё одну его сторону. Это характеристика индивидуального элемента в процессе. В данном случае – человеческого интеллекта, принимающего в нём участие. А ведь, в общем-то, очевидно, что если прибавочную стоимость получает Эдисон, Гейтс или Генри Форд Первый, то это правильно и потому возражать не стоит[63]. А вот если Лёва Чёрный, то – извините. Надо очень плотно думать, прежде чем допустить такое. Уж больно много они потребляют. А с отдачей – совсем не густо. «Эдисоны» и «чёрные» и есть в данном случае те индивидуальные объекты, на которые мы должны пристально посмотреть.

В период действия «эдисонов» естественно присутствуют и «чёрные», но стабильность, эффективность и развитие в условиях рынка обеспечивают именно «эдисоны». В марксизме этот аспект отмечается в том виде, что прибавочная стоимость дифференцируется на различные виды. Вводится понятие избыточной прибавочной стоимости, связанной с применением более высоких технологий. За этим видом прибавочной стоимости стоит именно тот прибавочный продукт, который интересует меня больше всего. В марксизме этот вид прибавочной стоимости никакой особой роли не играет, поскольку не разделяется ситуация, кто применяет передовую технологию – «чёрный» или «эдисон». Поэтому ему было присвоено случайное название. В рамках же нашей теории, ввиду крайней важности этого понятия, его название должно следовать из логики теории. Я называю этот вид прибавочной стоимости, которую получает «эдисон», по понятным причинам, интеллигентным, в отличие от остальных её видов, являющихся паразитическими.

В период действия законов рынка капиталом присваиваются все виды прибавочной стоимости, а не только интеллигентная. И это, конечно, прямое воровство. Но в данном случае, как уже было сказано, это не есть плохо. Поскольку в условиях рынка инвестиции осуществляет частник, то крупные суммы должны любым способом попасть ему в руки. Когда же нет условий для инвестиций, то это действительно плохо[64].

В любом капиталистическом государстве существуют законы, охраняющие крупного собственника. Накопление больших богатств у малого количества людей стимулирует всех стремиться к богатству и, следовательно, вертеться. Среди огромного количества этих стремящихся к наживе «чёрных» изредка попадаются «алмазные зёрна» «эдисонов», ибо «тесны врата и узок путь….». И только это обстоятельство делает рентабельным капиталистический способ производства, поскольку «эдисоны» обеспечивают развитие.

Если в экономике рынка останутся только «чёрные», то это действительно достаточно быстро приведёт к развитию событий, которые прогнозировал Маркс. Социальное давление со стороны низов сделает ситуацию взрывоопасной. Только генерация новых идей в материальном развитии даёт возможность элите продлевать сроки своего господства в интересах развития и поднимать уровень благосостояния «черни». Эта самая «чернь» мирится с маразматическими выходками элиты только в том случае, когда её благосостояние тоже растёт. Переход общества в режим выживания, в режим закрытой системы ставит рыночные ценности под угрозу ликвидации. Рыночная элита может обеспечить рост только за счёт появления новых идей. Они приводят к росту занятости и благосостояния.

Новые идеи, как и всё в этом мире, имеют двойственную природу. Идеи могут быть направлены на удовлетворение коллективных или индивидуальных потребностей людей. Если в первых имеется дефицит, то развитие сервиса может быть обеспечено только за счёт материальной экспансии, направленной в сторону более слабых. Великая депрессия тридцатых годов, по существу явившаяся началом жёсткого противостояния элиты и «черни», заставила английского экономиста Д. Кейнса разработать рекомендации, направленные на удовлетворение «естественной человеческой склонности потреблять» за счёт получения ресурсов в более слабых странах и развития на этой базе сервисных технологий. Такой сценарий и был реализован в истории XX века. Но это, очевидно, тоже временное явление. Только появление новых технологический идей коллективного пользования, идей, которые я называю интеллигентными, может обеспечить устойчивое развитие рынка. «Алмазные зёрна» этих идей создают базу для рентабельности воровства подавляющей тупой части элиты, за душой которых, кроме наглости, ничего нет. Сконцентрированная в руках этой публики прибавочная стоимость эффективно используется для целей стимулирования поиска нового, для стохастической выборки идей новых «эдисонов» и, следовательно, дальнейшего материального развития.

Таким образом, необходимым и достаточным условием рентабельности рынка является создание интеллигентной прибавочной стоимости, полученной на базе принципиально новых технологий коллективного пользования в результате стохастического поиска новых идей материального развития.

Маркс нашёл только необходимое условие существования рынка. По этой причине он не мог правильно сформулировать причины гибели капитализма. Индуктивным методом он пришёл к признанию абсолюта классовых противоречий в качестве источника социальных преобразований в обществе. На докапиталистических этапах развития этот вывод выглядел вполне правдоподобным. Это чисто материалистический вывод, исходящий из того, что пределов материального развития на базе принципиально новых технологий не существует. Признание чисто материалистических основ мироздания – основная и содержательная, и методологическая ошибка Маркса. В этом случае действительно другой причины социальных преобразований быть не может. Оставалось уповать только на прозрение угнетённых и на их исключительные, а потому неправдоподобные качества, примеры которых в изобилии приходилось наблюдать в советской литературе и кинематографе.

Идеализм и самонадеянность последователей Маркса предполагали создать «нового» человека с помощью воспитания. Они игнорировали то простое обстоятельство, что человека создал Бог. И никакие воспитания парткома его не в силах изменить. Человек не изменился со времён Ноя и по сей день. Просто в разных условиях реализуются его различные качества. Обыватель живёт так, как позволяют условия. В разговорах на эту тему я всегда привожу один пример. Е. Боннер рассказывала, что однажды, накануне перестройки, она ехала из Горького в Москву. Когда соседи по вагону узнали, что она жена Сахарова, её чуть не разорвали в клочья. Через год Сахаров стал героем нации. Ситуация изменилась. Как заметил Виссарион Белинский: «Толпа живёт не мысля, и оттого живёт пошло», – но: «Сам гений потому только и велик, что служит толпе». Поэтому воспитывать людей не надо. Бесполезно[65]. Бог Отец предусмотрел изменение условий, которые заставят человека думать о другом и жить по-другому.

Капитализм, реализовавший неадекватную экономическую свободу, провозгласив принцип равных возможностей для всех, оказался гораздо живучее, чем это представлял себе Маркс. Этот принцип действительно отфильтровывает на условиях жесточайшей конкуренции для внедрения новых идей развития активную, пусть даже наиболее гнусную – в моральном отношении, часть населения. Сословные предрассудки феодализма не позволяли ему в значительных количествах привлекать на свою сторону самых активных членов общества. Создав свободу от сословных предрассудков, капитализм объединил под своими знамёнами наглую напористость против интеллигентной и скромной части населения. Капиталистическая элита также широко использует поддержку продажных образованных людей, которых Христос называл фарисеями и книжниками. В итоге индивидуальные враги капитализма в прямой борьбе с ним оказываются практически всегда слабее. Капитализм проигрывает только в борьбе коллективов.

История современного капитализма вскоре обнажит истинные причины и методы социального переустройства. Они заключаются в дефиците роста интеллигентного прибавочного продукта и, следовательно, в вынужденном переходе в режим выживания всего человеческого сообщества. Только угроза возможности выжить заставляет людей менять установившиеся порядки и переходить к социальному устройству, которое привлекает большее количество людей, способных мыслить и готовых к поиску новых идей развития. Таким образом, потребности роста материального уровня жизни людей в рамках данной социальной организации, с одной стороны, и элитарные ограничения на возможность увеличения интеллектуальной части общества, чьи интересы направлены на поиск новых идей развития, с другой стороны, приводят к кризису, переводящему общество в режим выживания. Вслед за этим происходит разрушение старых элитарных структур и создание более широкой элиты. В этом смысл всех социальных революций.

Логическим завершением этих процессов может быть только расширение элиты до размеров всего общества, или, что то же самое, всеобщее уничтожение всяческих элит. Последователи Маркса, рассматривая условия гибели капитализма, говорят о монополизации, империализации, колонизации и ещё о чем-то не очень понятном для нормально думающего человека. Применение же современной методологии приводит нас к трём вопросам.

1. Каковы условия появления «эдисонов»?

2. В чём причины их исчезновения?

3. Какова форма ликвидации «чёрных», а вместе с ними и рынка вообще?

Или, говоря коротко, в чём причины возникновения условий, в которых интеллигентная прибавочная стоимость не может быть создана?