Фашизмом

Мужухоева Э.Д., канд. ист. наук,

Проф. ИнГУ

Вклад народов Ингушетии в Великую Победу над

фашизмом.

Близится славная дата в жизни нашего народа – 60-летие Победы в Великой Отечественной войне. В эти дни мы славим мужество, отвагу и героизм тех, кто до конца выполнил свой солдатский долг, отстоял честь, свободу и независимость нашей Родины. День 9 мая 1945 года навечно вписан в героическую летопись страны как символ мужества, стойкости и братства советского народа.

«Это Праздник со слезами на глазах», - поется в известной песне. Эти слезы были слезами радости и счастья от того, что закончилась одна из самых жестоких войн в истории человечества, от горечи страшных по своим масштабам безвозвратных потерь. Для ингушей, как и для других репрессированных народов, это были также и слезы надежды на то, что теперь, с окончанием войны, будет снято с них не подкрепленное никакими фактами огульное обвинение в предательстве Родины, сфабрикованное сталинским режимом.

Долгих 45 лет ждали мы своей реабилитации.

Но и сегодня временами случается слышать, что ингушский народ якобы не участвовал в войне, не внес своего вклада в Великую Победу.

Эти обвинения тяготят душу и, наверное, именно поэтому с такой готовностью откликнулись на предложение организовать конференцию, посвященную участию ингушского народа в Великой Отечественной войне, наши учителя.

Ингуши участвовали на всех фронтах войны, показали чудеса мужества и героизма. Но мне хотелось бы остановиться подробнее на тех сторонах нашего вклада в Победу, которые не освещены литературе или на которых не делается четкого акцента.

Защитники Брестской крепости первыми встретили врага, вписав в героическую летопись войны немало ярких страниц, волнующих примеров самопожертвования во имя победы над врагом, во имя свободы и независимости Родины. Среди тех, кто в огненные дни 1941 года непреодолимой стеной встал на пути врага, были и наши земляки.

К началу Великой Отечественной войны в крепостном гарнизоне было по отдельным сведениям до тысячи бойцов, призванных военкоматами ЧИАССР. Эта цифра, конечно же, требует уточнения, поскольку почти полная утрата документов в годы депортации, не позволяет привести точных данных. Однако и известные на сегодняшний день факты дают право утверждать, что численность наших земляков в крепости была достаточно значительной. Так, согласно сохранившимся сведениям только одним Малгобекским райвоенкоматом в феврале 1940 года в район Бреста было направлено 39 призывников. Если учесть, что довоенных призывов было 4 (осень 1939, весна, осень 1940 и весна 1941 года), а на территории современной Ингушетии в предвоенный период – 6 районов, то получается только по одной Ингушетии довольно внушительная цифра. Достоверно и то, что в цитадели Бреста сражалось более 20 воинов из с. Верхние Ачалуки. Вместе с тем, у нас практически нет данных об ингушах, призванных военкоматом Пригородного района.

Призывники из Чечено-Ингушетии служили, в основном, в 333,125, 84, 44 стрелковом полках, дислоцировавшихся в крепости. Вспоминают, что в 333 полку были взводы, наполовину укомплектованные выходцами из Чечено-Ингушетии. В 125 стрелковом полку одних только ингушей было 35 человек. Многие обучались в саперной школе при 235 отдельном батальоне, который стоял в Южном городке и одним из первых принял бой. Служили наши земляки и в конной разведке. Новобранцы осени 1940 года были направлены в полковую школу по подготовке минометчиков.

Долгие дни и ночи защищали советские воины Брестскую крепость. Немало легенд сложено об их героических подвигах. Вот одна из них - легенда о последнем защитнике крепости.

Рассказывали, что когда крепость все же была захвачена фашистами и

немецкий генерал выстроил солдат для награждения, из подземных казематов вышел невероятно худой, уже не имевший возраста человек, длинные седые волосы его касались плеч. Кирпичная пыль въелась в перетянутый ремнем ватник, сквозь дыры на брюках виднелись голые, распухшие, покрытые давно засохшей кровью колени. Из разбитых, с отвалившимися головками сапог торчали раздутые черные пальцы. Он стоял, строго выпрямившись, высоко подняв голову, и не отрываясь смотрел на солнце ослепшими глазами. И из этих немигающих пристальных глаз неудержимо текли слезы.

Говорили, что по приказу генерала солдаты вермахта отдали честь этому герою, а также и то, что после смерти его похоронили с воинскими почестями.

Однако легенда длительное время оставалась легендой. Ее сюжет лег в основу романа Б.Васильева «В списках не значился».

Но недаром говорят, что не бывает безвестных героев. С наступлением демократических перемен в нашей стране были преданы гласности многие неизвестные страницы истории, всплыли из небытия позабытые имена.

И вновь заговорили о последнем герое Бреста.

Эту историю поведал Станкус Антанас – эсэсовский офицер, по национальности литовец. Он в свое время бежал в Германию, где вступил в фашистскую дивизию СС. Вот его рассказ.

Дело было в середине июля 1941 года. Случилось так, что эсэсовская дивизия стояла недалеко от Брестской крепости. Одному полку этой дивизии,

в котором служил Станкус Антанас, было поручено очистить Брестскую крепость от оставшихся солдат Красной Армии. Полк отправился выполнять задание, захватывая пленных и уничтожая оказывающих сопротивление. И все-таки, немецкая армия еще несла потери от выстрелов из развалин. Израненные защитники Брестской крепости выходили в штыковые атаки. Многие из них были с типичными кавказскими лицами. И хотя они были ранены, дрались, как одержимые.

«И вот настало время, когда силы защитников Брестской крепости иссякли. Атаки прекратились. Стало понятно, что с Брестской крепостью уже покончено, - рассказывал Станкус Антанас, - мы шаг за шагом обследовали все подвалы крепости и везде находили только трупы».

Эсэсовская дивизия готовилась двинуться за наступающими вглубь СССР немецкими частями. Генерал поздравил всех с взятием Брестской крепости и стал вручать награды. И вдруг в это самое время из подземных казематов крепости вышел высокий подтянутый офицер Красной армии. Он ослеп от ранения и шел с вытянутой левой рукой, правая его рука лежала на кобуре. Он был в рваной форме, но шел с гордо поднятой головой, двигаясь вдоль плаца. Дивизия стояла застыв. И видавший виды генерал вдруг четко отдал честь этому последнему защитнику Брестской крепости, за ним отдали честь все офицеры дивизии.

А он, качаясь, медленно шел сквозь строй врагов, отдававших ему сейчас высшие воинские почести. Но он не видел этих почестей, а если бы и видел, ему было бы уже все равно. Он был выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше жизни, выше смерти. Дойдя до воронки от снаряда, он повернулся лицом к западу, вынул из кобуры пистолет и выстрелил себе в висок. Он упал лицом к Германии. Вздох прошел по плацу. Мы стояли пораженные увиденным, пораженные мужеством этого человека.

Он упал на спину, широко раскинув руки, подставив солнцу невидящие, широко открытые глаза. Упал свободным и после жизни, смертью смерть поправ.

«Когда проверили документы,- рассказывал дальше Станкус Антанас,- узнали, что он уроженец ЧИАССР, старший лейтенант пограничных войск. Фамилию его я запомнил точно – Барханоев. Нам приказали похоронить его со всеми подобающими воинскими почестями. Он был погребен под оружейный салют. Не зная, кто он по вероисповеданию, мы поставили на его могиле столбик».

К началу Великой Отечественной войны в рядах вооруженных сил СССР находилось около 9 тысяч чеченцев и ингушей. В их число входят как призванная на действительную воинскую службу молодежь, так и кадровые военные. В течение только первого месяца войны из ЧИАССР на фронт добровольцами ушло 17 тыс. человек, из них - 12 тыс. чеченцев и ингушей. Патриотический подъем среди населения был столь высок, а число желающих защищать свою Родину столь велико, что было принято решение сформировать из добровольцев 114 Чечено-Ингушскую кавалерийскую дивизию. В конце 1941 – начале 1942 года тысячи чеченцев и ингушей подают заявления с просьбой зачислить их в ее состав. Командиром дивизии был назначен Хаджи-Умар Мамсуров, комиссаром - секретарь Чечено-Ингушского обкома Муслим Гайрбеков. В распоряжение штаба дивизии с действующих фронтов были откомандированы командиры и политработники коренных национальностей. В их числе – кавалерист майор Абадиев Японец, старший политрук Картоев Джабраил, капитан Котиев и др.

Однако в марте 1942 года в республику поступило из Кремля распоряжение о прекращении призыва в армию чеченцев и ингушей. Оно ошеломило местную общественность. Вслед за ним от имени государственного комитета обороны поступил приказ о расформировании только что созданной и подготовленной к отправке на фронт добровольческой 114 Отдельной Чечено-Ингушской кавалерийской дивизии. Трудно сегодня судить о том, в чем же была причина подобного шага сталинско-бериевского руководства страны. Исследователи и современники тех событий также не едины во мнении по этому поводу. Несомненно, свою роль сыграло несколько факторов. Какие же из них оказались решающими?

Обратимся к документу, относительно недавно введенному в научный оборот кандидатом исторических наук Х.А.Гакаевым, - выступлению в начале 1943 года на совещании в Чечено-Ингушском обкоме ВКП(б) его первого секретаря В.А.Иванова. Партийный лидер открыто и недвусмысленно обвиняет своих предшественников в провале мобилизации в 114 дивизию. Об этом же пишет в своей повести «Слово о полку Чечено-Ингушском…» и старейший писатель и современник описываемых событий Халид Ошаев. Руководители республики не выполнили элементарнейших возложенных на них задач. Так, судя по информации Х.Д.Ошаева, формирующаяся кавалерийская дивизия не была укомплектована конским составом, а имеющиеся в наличии животные не отвечали требованиям, предъявляемым к кавалерийским коням, не были обеспечены кормом и снаряжением, добровольцам не было выдано обмундирование, не проводилась их боевая подготовка, не было организовано питание и т.д. и т.п.

Несмотря на столь преступно-халатное отношение партийных и советских работников к своим обязанностям, со всех концов республики на сборный пункт прибывали добровольцы. Из одного только селения Базоркино в дивизию вступило 50 всадников, во главе их стали Кази-мулла Гантемиров и Товси-мулла Шадиев. Передвигаясь из селения в селение, на пути к Грозному отряд пополнялся все новыми добровольцами. «Без нужды меч не вынимай, без славы не вкладывай», - напутствовали старики.

Когда же стало ясно, что по вине руководства ЧИАССР мобилизация срывается, то, как видно из выступления В.А.Иванова, «в Пригородном районе начинается движение Газавата, начали организовываться при помощи стариков вооруженные отряды, из своих личных сбережений колхозники покупают сами коней, тратят свои средства на полную экипировку для того, чтобы принять участие в вооруженной борьбе против немецко-фашистских захватчиков.»

Однако массовый патриотический порыв не мог спасти ситуацию. Власти же, дабы оправдаться перед Кремлем, всю вину за срыв мобилизации переложили на население республики. Это подтверждает в своем вышецитированном нами выступлении секретарь обкома В.А.Иванов: «У нас есть работники высокого ранга, которые … по-существу клевещут на народ… Надо разоблачать беспощадно всех тех, кто будет бросать тень на чечено-ингушский народ. Нечего прикрывать свою бездеятельность, свою преступную близорукость, свои ошибки и провалы в работе огульным подходом к народу».

Но эти разоблачения были позже, год спустя, в начале 1943 года. А в марте 1942 года известие о расформировании 114 Чечено-Ингушской кавалерийской дивизии ввергло население республики в шоковое состояние. И лишь в результате многочисленных обращений и настойчивых просьб руководителей и населения было разрешено создание на базе несостоявшейся 114 дивизии более мелких боевых единиц – 255 Отдельного Чечено-Ингушского добровольческого кавалерийского полка в составе 4 эскадронов (3 сабельных и 1 пулеметных тачанок), насчитывающего 1500 бойцов и Отдельного Чечено-Ингушского кавалерийского дивизиона в 800 сабель. Полк был передан в оперативное подчинение 17 казачьего кавалерийского корпуса. Командиром назначен майор Я.Абадиев, начальником штаба – Мовлид Висаитов, несколько позднее Абадиев получает новое назначение, командование полком передается М.Висаитову.

Кавалерийский полк получил боевое крещение в районе станицы Цимлянской на Дону и в дальнейшем сражался на южных подступах к Сталинграду. Однако, по словам командира, часто ему «ставились задачи, совершенно несвойственные для кавалерии». Нередко всадники бросались против немецких танков с задачей, во что бы то ни стало остановить их продвижение на Сталинград. Много отважных воинов потерял полк в боях с превосходящими силами противника, но задача с честью выполнялась.

Однако самостоятельное существование полка как национального формирования, потерявшего значительную часть своего личного состава было невозможно, как не было возможности пополнить его и добровольцами из Чечено-Ингушетии в условиях широкомасштабных военных действий на Кавказе. Командование 51 армии приняло решение 255 Отдельный Чечено-Ингушский полк подчинить в оперативном отношении командиру 115 Кабардино-Балкарской кавалерийской дивизии, потерявшей до 80% личного и конского состава. В течение сентября и октября 1942 года дивизия занимала оборону перед фронтом 6 Румынского корпуса. Разведывательные подразделения полка легко устанавливали месторасположение немецких частей, ночью совершали внезапные нападения, громили его части, штабы и возвращались назад.

Командование фронта вскоре принимает решение о создании на базе 255 Чечено-Ингушского кавалерийского полка двух разведывательных кавдивизионов, а на базе 115 Кабардино-Балкарской кавдивизии одного противотанково-истребительного дивизиона. Все они включались в состав 4 кавалерийского корпуса, который должен был действовать по тылам противника. Несомненно, это было свидетельством признания не только боевых заслуг воинов полка, но и безграничного к ним доверия. Неувядаемой славой покрыли себя кавалеристы полка славные защитники Сталинграда наши земляки Мухтар Льянов, Якуб Костоев, Ахмед Баркинхоев, Магомед Алиев и другие.

В связи с вышесказанным, хочется обратить внимание на следующее. Часто можно слышать, что ингуши принимали участие в Сталинградской битве и создается впечатление, что это были отдельные представители народа, сражавшиеся в разных воинских соединениях. Сталинград защищал 255 Отдельный Чечено-Ингушский кавалерийский полк, бойцы которого ценою страшных потерь помогли отстоять этот важный военно-стратегический рубеж нашей страны. Многие бойцы этого полка прошли всю войну и участвовали во взятии Берлина.

Отдельный Чечено-Ингушский кавалерийский дивизион принял боевое крещение в Армавире и с боями отступал к Моздоку. Он внес свой весомый вклад в оборону Кавказа. На совещании в Чечено-Ингушском обкоме сообщалось, что Военный Совет Северной группы войск Закавказского фронта и Военный Совет Закавказского фронта дают очень высокую оценку тем чеченцам и ингушам, которые сражались в составе 30-й дивизии на Северном Кавказе. Командующий генерал-лейтенант И.И.Масленников считал, что они «самые прекрасные разведчики, стойко дерутся» и просил партийное руководство республики дать ему побольше чеченцев и ингушей, чтобы скомплектовать их в составе 30 дивизии.»

В августе 1942 года, когда фашисты уже вторглись в пределы Северного Кавказа Чечено-Ингушский Обком и Совнарком обратились в правительство СССР с просьбой о разрешении провести добровольную мобилизацию чеченцев и ингушей в Красную Армию. И пока это разрешение имело силу (с августа 1942 по март 1943 г.) по республике прокатились три добровольческие самомобилизации.

Есть в истории Великой Отечественной подвиг, о котором, к сожалению, еще мало сказано, не отмечен он и правительственными наградами. Это подвиг, совершенный советскими солдатами, местным населением в ходе Малгобекской оборонительной операции. Много славных героических битв знает история Второй Мировой и каждая из них явилась определенным вкладом в дело общей победы над врагом. Но были сражения, от исхода которых во многом зависел исход и самой войны. К числу таких решающих сражений относится и Малгобекская оборонительная операция.

Гитлеровское командование придавало особое значение захвату нефтяных Грозного и Малгобека. Грозный к началу войны занимал первое место в стране по нефтепереработке, здесь вырабатывалось до 75 процентов авиационного керосина и значительная часть горючего для наземной техники.

Вожди «Третьего Рейха» высокомерно заявляли, что со взятием Малгобека и Грозного (в чем они не сомневались) они будут «собирать советские танки, как пустые консервные банки». Основным сырьем для грозненских перерабатывающих заводов служила высококачественная малгобекская нефть.

Первыми подвигами малгобекчан в годы войны были подвиги трудовые. «За бесперебойное обеспечение фронта горючим» Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 февраля 1942 года второй промысел объединения «Малгобекнефть» был награжден орденом Ленина. Добыча нефти продолжалась вплоть до августа 1942 года, когда бои шли уже на подступах к городу. Специальные бригады взрывали и выводили из строя скважины. А вместе с немецкой армией двигалось около пяти тысяч специалистов, перед которыми стояла задача восстановить нефтекомплекс и начать эксплуатацию скважин.

Фашисты планировали уже в середине сентября взять Грозный, захватив Малгобек и пройдя через Алханчуртскую долину. Они не бомбили Грозный, чтобы сохранить для себя его нефтеперерабатывающий комплекс. По-существу, весь удар фашистской армады принял на себя Малгобек. Здесь на древней земле Ингушетии вновь решалась судьба нашей страны. Наши земляки встали стеной на пути врага.

В распоряжении Советской армии в районе Малгобека практически не было инженерных и саперных частей. С приближением же фашистов к границам Ингушетии встал вопрос о строительстве оборонительных сооружений. Люди, как правило, вызывались на эту работу добровольно. В колхозных бригадах проходили собрания, где саперы объясняли, что и как необходимо делать. Работая киркой и лопатой под непрерывными бомбежками вражеской авиации, люди покрыли территорию прифронтовой зоны сетью окопов, противотанковых рвов. Они сооружались не только на подступах к Малгобеку, но и во всех прилегающих селах. Противотанковые рвы тянулись также и по вершинам сопок у селений Верхние, Средние, Нижние Ачалуки, чтобы исключить всякую возможность прорыва противника к Грозному в обход.

В августе 1942 года, когда бои шли уже на территории Кавказа, в Грозном началось формирование 242 горно-стрелковой и 317 стрелковой дивизии из уроженцев Чечено-Ингушетии, Дагестана, Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. Уже в начале октября в составе 11 стрелкового корпуса 9 армии 317 дивизия приняла бой на подступах к Малгобеку.

Поскольку немецкое командование планировало захватить город внезапным ударом, на малгобекском направлении были сосредоточены лучшие воинские подразделения фашистской Германии, в несколько раз по своей численности превосходившие силы защитников Малгобека. В самый напряженный момент сюда была переброшена из-под Новороссийска элитная дивизия СС «Викинг». В день противник предпринимал до 7-8 танковых атак. Это были невиданные по своим масштабам и ожесточенности бои.

Газета «Красная Звезда» писала в те дни, что «здесь завязался важнейший узел событий второго года Отечественной войны», тут же отмечалось, что положение, сложившееся здесь, «можно сравнить лишь с ответственностью защитников Москвы осени 1941 года».

И хотя 7 октября 1942 года Малгобек был оставлен нашими войсками, но неоднократно переходил из рук в руки. Бои шли на окраинах города.

Дальнейшее продвижение врага на Грозный сдерживали воины 9, 37, 44, 58 армий, 89, 176, 317, 337 стрелковых дивизий, 52 Отдельной танковой бригады. И они стояли насмерть. На сравнительно небольшом оборонительном рубеже погибло до 120 тыс. советских солдат. Значительны были потери и среди местного населения. Много беспримерных подвигов было совершено на малгобекской земле, и враг не прошел к Грозному.

Огромный вклад в дело разгрома врага внес организованный еще в конце 1941 года в Пригородном районе ЧИАССР по указанию командующего фронтом Закавказского военного округа генерала армии Тюленева и Чечено-Ингушского обкома КПСС для ведения борьбы с немецко-фашистскими захватчиками на случай возможной оккупации ими территории нашей республики партизанский отряд под командованием Хизира Идиговича Орцханова. Он имел непререкаемый авторитет среди ингушей, а его имя овеяно легендами. В период Первой мировой войны Хизир стал полным Георгиевским кавалером, в Гражданскую командовал всеми вооруженными силами Ингушетии. Даже Деникин называл его «королем гор». Военным комиссаром отряда был первый секретарь Пригородного райкома партии Шустов Иван Акимович, помощником начальника отряда по строевой части – председатель Пригородного райисполкома Бузуртанов Хасан Эстоевич, секретарем парторганизации – Мальсагов Иналук, начальником штаба – Чабиев Эглоу.

Прежде чем приступить к непосредственным военным действиям командный состав и рядовые бойцы отряда приняли присягу – до конца быть преданными Родине. После этого все члены отряда были снабжены соответствующими документами и оружием.

Бойцы и командный состав прошли строевое обучение, изучили способы применения всех видов оружия, подрывных устройств. Были изучены опознавательные знаки военной техники противника, его тактика.

Получив приказ о начале действий, бойцы и командный состав отряда перешли на казарменное положение. «Весь период с начала действий, - вспоминал Хизир, - каждый боец был полон высоких чувств и мужества. Цель была – сделать для врагов землю, на которую они вступят, горящей под ногами…».

Из отряда была выделена группа в составе 25 человек во главе с Бузуртановым М. для переброски в тыл врага в районе Баксан Кабардино-Балкарской АССР. Однако переброска не состоялась в связи с изменениями на Кавказском фронте.

Отряд получал срочные задания прочесывать районы, предполагаемых высадок вражеского десанта. При их выполнении задерживались подозрительные лица.

По заданию командования группа партизан не раз переходила линию фронта за р. Терек и добывала важные разведывательные данные о численности живой силы и техники противника.

Поскольку территория Ингушетии не была оккупирована врагом, то деятельность отряда в основном была направлена на совершение рейдов в расположение противника, совершение диверсионных актов и сборе разведданных. Оборудованные в горах и лесных массивах тайники с оружием и партизанские базы в виду отступления противника так и не были использованы.

Отрядом был нанесен значительный урон врагу в живой силе и технике, особо отличились Наурбиев Абукар, Тангиев Багаудин, Мальсагов Туган, Мамилов Иса, Тумгоев Бисултан, Мальсагов Магомед, Точиев Барон, Озиев Хасбот, Евлоев Хасбот, Дотмурзиев Сулейман, Орцханов Исмаил.

Но когда враг был отброшен далеко на запад, в феврале 1943 г. партизанский отряд был расформирован. А его командир Хизир Орцханов органами НКВД г. Орджоникидзе по сфабрикованному обвинению, арестован и конвоирован в Москву, где «тройка» вынесла ему приговор, осудив к 10 годам лагерного режима. Слишком крупной фигурой был «наместник гор», чтобы оставлять его на свободе в связи с планировавшимся выселением ингушей.

3 января 1943 года Малгобек был освобожден. В сжатые сроки были восстановлены скважины и страна вновь стала получать малгобекскую нефть.

Свой вклад в дело победы над врагом вносили и представители духовенства, они поднимали боевой дух народа, объявив газават против захватчиков. Рассказывают, что шейх Исаак-мулла Чапанов предсказывал, что Ингушетия не будет захвачена немцами, а также что Малгобек ими будет оставлен и пройдет несколько дней, прежде чем местное население узнает об их отступлении.

Когда в конце 1942 года прорвав оборону в районе Малгобека, фашисты вели бои в Алханчуртской долине и советское командование по личному приказу Сталина готовилось взорвать грозненские заводы, шейх Бахауддин Арсанов, сославшись на волхва Усмана –Хаджи, предсказал, что немцам не удастся прорвать оборону на Тереке и взять Грозный. Об этом пророчестве было доложено Сталину, который, вызвав к себе шейха, долго с ним беседовал. Заводы были спасены. После отступления фашистов, Сталин вновь пригласил Б.Арсанова в Кремль и подарил ему именной пистолет.

Трудящиеся Ингушетии проявляли большую заботу о раненых фронтовиках, госпитали располагались практически в каждом селе – это были, как правило, переоборудованные силами предприятий, колхозов, граждан школы. Женщины приходили, приносили продукты для раненых. А в селах с развитым овцеводством, жители приводили скот, тут же во дворе госпиталя резали его и передавали мясо в полевую кухню. (Об этом вспоминают старожилы сел Экажево, Ачалуки). Специальные санитарные бригады из числа местного населения несли службу по приему раненых и уходу за ними.

В селах Нижние, Средние и Верхние Ачалуки стояли тыловые подразделения Красной Армии, медико-санитарный батальон № 1, артснабжение, продовольственная служба, отделы вещевого снабжения, склады снарядов, боеприпасов, автомобильный батальон. Почти в каждой семье были расквартированы бойцы.

В результате Малгобекской оборонительной операции было остановлено дальнейшее продвижение фашистских войск по территории Кавказа и началось контрнаступление советских войск, сорваны планы врага по овладению нефтяными месторождениями Малгобека и Грозного. Это было достигнуто ценой массового героизма бойцов Советской Армии и местного населения. О значении этой битвы очень точно сказал ее участник, поэт Михаил Владимов:

Под Малгобеком, Малгобеком

Не отступили мы назад.

Он стал такой же

Вечной вехой,

Как был на Волге

Сталинград.

В первые же месяцы войны для борьбы с вражескими десантниками, лазутчиками и шпионами были созданы истребительные отряды. Командиром истребительного отряда Ачалукской зоны Чапанов Абдул-Кадыр Зейпулович, а после его гибели - его брат Абдул-Муталим. Обстановка, сложившаяся в это тяжелое время, диктовала настоятельную необходимость мобилизации всех здоровых сил общества, дабы не допустить разграбления имущества колхозов, предприятий, учреждений.

Поэтому несмотря на то, что враг подступил к границам республики, на территории Ингушетии вплоть до февраля 1944 года действовали все предприятия, колхозы. И не случайно, в 1942 и 1943 годах был собран небывалый урожай зерна. Труженики села включились в движение по созданию хлебного фонда Красной Армии из личных запасов людей и колхозных средств. Армии было направлено несколько тонн подарков – это была вяленая баранина, мед, сливочное масло, фрукты, картофель и др. продукты. Неоднократно производился сбор теплых вещей для фронтовиков – тысячи полушубков, шапок-ушанок, бурок и др. Делегация республики с подарками выезжала к бойцам на фронт.

Большое распространение получило патриотическое движение по сбору средств на строительство боевой техники для Красной Армии. Люди доставали последние сбережения и отдавали их на дело победы над врагом.

Ингуши помогали восстановлению народного хозяйства в районах, освобожденных от временной оккупации. Был создан фонд колхозной помощи освобожденным от врага районам. В эти районы было отправлено сотни голов крупного и тысячи голов мелкого рогатого скота, сотни лошадей, десятки тонн зерна, а также немало продовольствия, денег.

Ингушский народ показал в те суровые годы пример несгибаемой воли к победе, мужества и героизма в тылу и на фронте. Он внёс свою лепту в дело разгрома немецко-фашистских захватчиков. Десятки тысяч сынов и дочерей Ингушетии ушли в годы войны защищать Отечество, многие добровольцами.

Они сражались на всех фронтах Великой Отечественной. Любовь к Родине и чувство долга были источниками многих и многих подвигов наших земляков, с ними они шагнули в бессмертие, воздвигнув себе вечный памятник в памяти и сердцах нынешних и грядущих поколений.