Развитие скандинавского права на новом этапе региональной интеграции

К концу XIX в. семья скандинавского права практически оформилась. Ее отличительными чертами стали отказ от кодификации как инструмента систематизации законодательства; ясный, "народный" стиль оформления правовых норм; взаимовлияние родственных правовых систем.

Последний фактор приобретает все большее значение по мере усиления интеграции скандинавских стран. В 1870 г. была созвана первая конференция по Нордическому праву, которая впоследствии созывалась каждые три года. Ее основной целью стало объединение усилий скандинавских юристов по сближению правовых систем региона. В 1880 г. Швеция, Дания и Норвегия принимают первый единообразный правовой акт - Закон об оборотных документах, призванный облегчить формирование общескандинавского рынка.

С той же целью в 1875 г. Швеция, Дания и Норвегия создали Скандинавский валютный союз, который действовал до 1924 г. и впоследствии послужил моделью для создания общеевропейского валютного союза.

В 1919 г. указанные страны образовали Союз Нордических стран, к которому в 1922 г. присоединилась Исландия, а в 1924 г. - Финляндия. В 1945 г. социал-демократические партии и профсоюзные движения скандинавских стран создали Объединенный комитет Нордического социал-демократического рабочего движения, который выдвинул программу углубления интеграционных процессов в регионе. С этой целью была выработана программа согласования действий правительств в различных сферах политической, социально-экономической и правовой жизни.

Новый этап в интеграции скандинавских стран наступил в 1952 г., когда по инициативе министров юстиции Дании, Норвегии и Швеции был образован Нордический совет, в который помимо указанных стран вошла Исландия. В 1955 г. к нему присоединилась Финляндия. Одной из основных его целей стало формирование единого рынка труда.

Контуры нового регионального объединения были оформлены Хельсинкским договором 1962 г. Его целью, как было отмечено в преамбуле Договора, стало содействие в углублении сотрудничества нордических стран в культурной, правовой и социальной жизни, а также их сближение посредством ряда согласованных мер, в том числе посредством единообразных норм законодательства*(552). В Договоре особо отмечалась необходимость обеспечения равных прав и свобод (ст. 2) и единообразного регулирования в сферах частного права (ст. 4), уголовных наказаний (ст. 5), в иных областях, которые будут определены участниками Договора (ст. 6).

Реализация этих целей была возложена на Нордический совет, в состав которого в настоящее время входят 87 членов, избираемых национальными парламентами государств - участников Договора. В работе Совета участвуют также представители автономных образований - Гренландии, Фарерских и Аландских островов. В качестве наблюдателей приглашаются делегации саамов и трех балтийских государств - Эстонии, Латвии, Литвы. Совет не наделен правом принятия обязывающих решений, но согласно Договору его рекомендации должны приниматься парламентами.

В 1971 г. был сформирован еще один постоянно действующий орган - Нордический совет министров, что существенно расширило возможности для обеспечения интеграции в таких сферах, как культура и средства массовой информации, экономика и бизнес, образование и научные исследования, окружающая среда, законодательство и правосудие, благосостояние, Нордический регион и окружающий мир*(553). Совет принимает программы сотрудничества, которые конкретизируются в ежегодных планах действий соответствующих министров государств - участников Договора (в общей сложности в настоящее время такие планы формируются по 11 направлениям), а также комитетов старших должностных лиц министерств.

В ряду программ сотрудничества можно указать Программу обеспечения гендерного равноправия (2005 г.)*(554), Стратегическую программу Нордического Атлантического сотрудничества на 2005-2010 годы*(555) и т.д.

Многие из них находят воплощение в унифицированных законодательных актах. В настоящее время практически полностью гармонизировано законодательство по вопросам заключения и исполнения коммерческих договоров, транспортным перевозкам, авторскому и патентному праву, брачно-семейным отношениям, оборотным документам, торговым знакам, торговым реестрам и т.д.

Основные их цели - формирование единого экономического пространства, повышение конкурентоспособности коммерческих предприятий и организаций Скандинавских стран. Тем же целям служит и Нордический инвестиционный банк, учрежденный в середине 1970-х гг. и в настоящее время включающий в себя не только Данию, Швецию, Финляндию, Норвегию и Исландию, но и Эстонию, Латвию и Литву (с 2005 г.).

В целом необходимо отметить очень высокий уровень интеграции в сфере права Скандинавских стран. Обращаясь к этой теме, А.Х. Саидов выделял следующие факторы: "В Скандинавских странах существовали особенно благоприятные условия для достижения если не единства, то высокого уровня гармонизации права. Историческое развитие и языки Скандинавских стран весьма схожи, культурные связи этих стран очень тесны, между ними не существовало серьезных политических различий, их население, географическое положение и экономический уровень развития были приблизительно одинаковыми. Все эти обстоятельства, а также то, что право в этих странах исторически развивалось параллельными путями, значительно облегчили юридическое сотрудничество. В настоящее время скандинавский опыт рассматривается как модель для соответствующего сотрудничества на общеевропейском уровне"*(556).

Со второй половины ХХ в. все более отчетливо проявляется еще одна характерная черта скандинавского права - четкая социальная направленность законодательства и правоприменительной практики. В результате сложилась особая скандинавская модель социального государства - государства всеобщего благоденствия, основанного на началах рыночной экономики, социальном партнерстве, государственном регулировании различных сторон экономической и социальной жизни. Его создание, как отмечал С. Стремхолм, стало "целью жизнедеятельности всего общества"*(557).

Такой вывод вполне обоснован, если учесть, что основным содержанием законодательных реформ на протяжении, по меньшей мере, полувека (1930-1970 гг.) были социальные преобразования, направленные на существенное облегчение условий труда, поддержку наиболее обездоленных слоев населения, совершенствование форм социального обеспечения, укрепление институтов гражданского общества, развитие научных и образовательных учреждений, на оздоровление экономики и общества в целом.

Долгое время скандинавская модель рассматривалась как альтернатива, с одной стороны, социалистическому, с другой стороны, капиталистическому пути развития*(558).

Начиная с 1980-х гг. скандинавская модель государства всеобщего благоденствия подвергается существенным изменениям в целях приспособления экономики к решению новых задач. Основным стержнем новой политики стали меры по развитию образования и науки, созданию новых рабочих мест, совершенствованию пенсионного обеспечения, финансовому оздоровлению. Скандинавские страны вновь берут на себя роль своеобразной лаборатории, в которой кристаллизуется новая модель социального государства.

Уже сейчас достаточно четко определяются ее основные черты. Прежде всего, это - ориентация на полное раскрытие потенциала нации. Этой цели служит все законодательство в целом. Особое значение в ее реализации отводится усилению роли институтов гражданского общества*(559), укреплению форм государственно-частного партнерства, преодолению разрыва между самыми бедными и богатыми*(560), внедрению научных основ организации экономической, социальной и политической жизни*(561).

Результатом такой политики стало стремительное экономическое развитие региона.

Скандинавские страны начинают опережать другие страны по многим показателям. Показательным в этом отношении стало исследование Института Всемирного банка, в котором по индексу экономики знаний в 2008 г. из первых пяти мест четыре принадлежат скандинавским странам: Дании (1), Швеции (2), Финляндии (3) и Норвегии (5). Они заметно опережают такие страны, как США, Германия и Россия (соответственно, 8-е, 9-е и 53-е место в мире)*(562).

Приведем еще один показатель: по индексу конкурентоспособности, который ежегодно публикуется Всемирным экономическим форумом, пять скандинавских стран входят в первую двадцатку стран: Дания (3), Швеция (4), Финляндия (6), Норвегия (15), Исландия (20)*(563).

Скандинавская модель социального государства обусловливает позитивные сдвиги не только в экономической и социальной жизни. Она предопределяет устойчивость политических и правовых систем региона.

Это подтверждают многие индикаторы. Так, согласно данным "Евробарометра" (социологическим исследованиям, проводимым под эгидой Комиссии Европейского Союза), в 2009 г. своим национальным правительствам доверяли 68% респондентов в Финляндии, 60% - в Дании; 56% - в Швеции. В среднем по 27 странам Европейского Союза этот показатель составил только 34%. Еще более показательны данные об уровне доверия к региональным и местным властям. Первые три строчки занимают скандинавские государства, входящие в состав Евросоюза: Финляндия (72%), Дания (70%), Швеция (68%). В среднем по Союзу уровень доверия к региональным и местным властям составляет 50%*(564).

В Скандинавии существенно более высоким остается уровень доверия и к другим государственным и общественным институтам: полиции, политическим партиям, профсоюзам и т.д.*(565)

В заключение отметим, что устойчивость институтов власти, доверие к ним со стороны населения объясняются не только взвешенным политическим курсом, преемственностью в его осуществлении, но и такими чертами скандинавского права, как стабильность правового регулирования, доступность актов для восприятия населения и, что самое главное, его нацеленностью на решение социальных проблем.