Объективный Дух

6.3.1. Гегелевская концепция объективного Духа

Едва ли не самое интересное в рассуждениях Гегеля, на что указывают многие исследователи, это то, как объективный Дух раскрывает себя в институтах семьи, общества, государственных законах — словом, в истории как она есть.

Вот как разъяснил гегелевскую концепцию объективного Духа Николай Гартман. Это «жизнь, внутри которой мы все находимся, вне чего нет существования, так сказать, духовный воздух, которым мы дышим. Универсальное "quid" культуры, нравов, языка, форм мышления, предрассудков и оценок выступает как сверхуниверсальная, но все же реальная потенция, без нее индивид почти бессилен и беззащитен, ибо она проникает и характеризует его сущность, как и всего прочего. Это удивительное "quid" — medium, через который мы видим, понимаем, судим, используем... то, что дает структуру, форму и направление... Не менее заметен объективный дух в жизни, "знании о нашем времени". В этом знании индивид участвует, научаясь, ориентируется. Но такое знание никогда не разрешается в знании отдельного человека... это нечто всеобщее, реальность с собственным порядком и законами. В любом отдельном сознании нет такого пространства. Но все же речь идет об элементе специфически духовном, существенно отличном от материального измерения. И вместе с тем это абсолютно реально, оно наделено всем, что принадлежит реальности: рождение во времени, рост, развитие, кульминация и декаданс. Его носители — индивиды. Его реальность не индивидуальна, но его жизнь и продолжительность та же, что у человека».

Стр. ==102

Гегель

Объективный Дух — момент реализации свободы в интерсубъективном порядке, диалектические его моменты таковы: 1) право; 2) Поральность; 3) нравственность. Понимание этих моментов позволит лучше понять суть гегелевского объективного Духа.

6.3.2. Три момента объективного Духа и смысл истории

1. Свободная воля, чтобы не остаться чисто абстрактной, должна «приобрести существование», т. е. конкретизироваться; материя, в которой это непосредственно происходит, образуется вещами и внешними предметами. Так рождается «право» и то, что с ним связано. «Первый образ свободы, — говорит Гегель, — который нам суждено узнать, — это собственность, сфера формального и абстрактного права, контракт, преступление и наказание. Субъект свободен в себе и для себя и дает существование вещам».

2. Но эта форма непосредственного существования неадекватна свободе именно как непосредственная и внешняя. Непосредственность и внешность отрицается и снимается, т. е. опосредуется и интериоризируется. Так рождается мораль, второй момент объективного Духа. В морали, поясняет Гегель, «Я больше не свободно в непосредственном, ибо элиминирована непосредственность, Я таково внутри себя, в субъективной сфере. В этой сфере внешние вещи становятся безразличным, единственно значимое — это мое моральное суждение, моя воля, форма всеобщности, которой вдохновляется правило действия». Это сфера субъективной воли, ее парадигматическим образцом является кантианская этика. Гегель находит ее односторонней, замыкающей человека в его внутреннем мире. Конкретность реализующей себя воли призвана преодолеть эту однобокость.

3. Когда субъекту удается реализовать себя в конкретных целях посредством объективного, мы — в царстве этического. Семья, общество и государство суть три диалектических момента нравственности. «Первое — нечто естественное в форме любви, чувства — семья. В ней аннулирована персональность, чтобы найти свое сознание в тотальности. Когда элементы распадаются, один становится не зависимым от другого, то возникает гражданское общество. Государство — нравственность в модусе Духа, небывалое единство автономных индивидуальностей и универсальной субстанциональности. Следовательно, государственное право выше других ступеней. Это свобода в ее конкретной формации, она уступает только высшей абсолютной истине всеобщего Духа». Через государство реализуется история, которая, по Гегелю, есть настоящая теофания, т. е. реализация объективного Духа.

Философия духа Стр.

==103

6.3.3. Природа государства и истории и философия истории

Государство как синтез права и морали, как оправдание семьи и общества есть сама Идея, проявляющаяся в мире. Государство, говорит Гегель, есть «вступление Бога в мир», оно — «реальный Бог». «Государство в себе и для себя есть этическая тотальность, реализация свободы, абсолютная цель Разума, самая реальная свобода. Государство — это Дух, стоящий в мире, реализующий себя с сознанием, в то время как в Природе он реализуется в ином, подобно спящему Духу. Только как существующий в сознании, осознающий себя как существующий объект, он есть государство. В свободе нельзя отталкиваться от индивидуальности, отдельного самосознания, но только от сущности самосознания... Основание государства — потенция Разума, реализующегося как воля.. нельзя держаться особых государств, особых институтов, следует исходить из Идеи для себя, реального Бога В любом государстве можно найти тот или иной дефект... но, поскольку куда проще найти дефект, чем понять утверждающееся, легко впадают в ошибку забвения целостности государственного организма, подменив ее отдельными аспектами. Государство не произведение искусства; мирское, оно находится в круге произвольного, случайности и ошибочности. Порочное поведение может исказить его со многих сторон. Одиозная личность, монарх, больной, урод — все же живые люди, поэтому жизнь как утверждающее начало существует, несмотря на дефекты, именно это здесь важно».

При таком подходе не государство существует для гражданина, а наоборот, гражданин для государства. Гражданин существует не иначе как в качестве члена государства. Возобновленная здесь греческая трактовка доведена Гегелем до крайности в контексте его идеализма и панлогизма. Через государство разум входит в мир. История, рождающаяся из диалектики государств, есть не что иное, как развертывание этого самого Разума. «История есть самораскрытие Духа во времени, так же как Природа есть раскрытие Идеи во времени и пространстве» — таков вывод Гегеля.

История — это «суждение» о мире, а философия истории — познание и концептуальное раскрытие этой разумности и этого суждения. Философия истории есть видение истории с точки зрения Разума (а не традиционной точки зрения рассудка).

Мировая история имеет свой «разумный план» (известный религии под именем Провидения), а философия истории — научное познание этого плана. Философия истории становится, таким образом, «теодицеей», оправданием Божественной справедливости и зла перед лицом абсолютной власти Разума. Все кажущееся злом — на деле только негативный момент, пружина диалектики. Смерть, закат

Стр. ==104

Гегель

конечного — лишь моменты постоянного становления всеобщего. В войне философ видит момент антитезиса, который движет историю, регистрирующую без этих войн лишь белые страницы. «В войнах становятся крепче народы и нации, внутренний раздор, вытолкнутый в военные действия на стороне, сменяется умиротворением. Конечно, войны небезопасны для собственности, но и это как момент движения необходимо».

Как видим, наш философ не останавливается ни перед чем. Раз установив, что история — это раскрытие природы Бога в определенной конкретной стихии, Гегель приходит к выводу, ставшему знаменитым: «Все действительное разумно, все разумное действительно», — сформулированному в «Философий права». Подобно тому,кто утверждает единство Бога и природы («Deus sive natura», что значит: «Любая вещь необходима и обладает абсолютным смыслом»), Гегель считает, что «Бог есть история» — «Deus sive historia», — все необходимо и каждое событие имеет абсолютный смысл.

Так как же объективный Дух раскрывает себя в истории? «Мировой дух» («Weltgeist») особым образом дает себя знать в «народном духе» («Volksgeist»). «Дух народа существенно партикулярен, в то же время он не что иное, как абсолютный универсальный дух. Единое. «Weltgeist» — дух мировой, как он выражается в человеческом сознании. Люди относятся к нему так, как отдельная реальность относится к тотальности, ее субстанции. Этот мировой дух соответствует Духу Божественному, абсолютному. Поскольку Бог вездесущ, он близок каждому человеку, является всякому сознанию, а потому это мировой дух. Партикулярный дух отдельного народа может исчезнуть: он составляет звено в цепочке, образованной движением мирового духа, а этот дух исчезнуть не может. Получается, что дух одного народа есть всеобщий дух в форме особенного».

Как моменты мирового духа можно рассматривать героев, всемирно-исторических индивидов. Их действия не продиктованы изнутри, через них дух реализует свои замыслы. В этом подлинное отношение индивида с универсальной субстанцией, единственной целью, единственной силой. Именно в этом состоит их мирская сила. Такие люди имеют целью то, что адекватно цели духа в себе и для себя. «На их стороне абсолютное право, которое вместе с тем еще и природное, поистине особое право».

Не будем долго останавливаться на возможных и реальных злоупотреблениях, возникавших из этих гегелевских слов. Напомним лишь слова историка Гвидо де Руджеро: «Люди такого образца (идеализированные нездоровым романтическим вкусом) иногда бывали похожи на манекенов Абсолюта, неживых и неподлинных». Не тот ли самый Дух, использовав, скажем, Наполеона в своих

Философия Духа

Стр. ==105

целях, после поражения бросил его на произвол судьбы на Богом забытом острове?

Как объяснить жалкие страсти, движущие людьми и их частными целями? Как объяснить случайности разного рода, ставящие под сомнение рациональность мировой истории? Частное, отвечает Гегель, «изнемогает» в изматывающей борьбе с другим частным (известно, что частное всегда конфликтно). Так и происходит, что оно, не выдерживая, разрушается, а на его обломках неколебимо сохраняется всеобщее.

«Хитростью Разума» называет Гегель эту его способность не препятствовать игре иррациональных страстей и при случае пользоваться ею. «Частное для него не слишком важно, по сравнению со всеобщим. Идея как бы платит дань экзистенции за ее бренность не из собственного "кармана", а рассчитывается людскими страстями. Цезарь не мог не довершить -того, что было необходимо, покончив с одряхлевшей свободой. Он сгинул в этой борьбе, но необходимое достигнуто: идея свободы затаилась в глубине, скрытая от внешних событий».

Мировая история проходит диалектические этапы, отмечающие рост разумности и свободы, от восточного общества к греко-римскому и от него — к германо-христианскому. В этой последней фазе Дух достигает полной реализации, сохраняя в своей глубине прошлое как память и реализуя в настоящем свое понятие на исходе этого пути. Возникает вопрос: означает ли германо-христианская фаза остановку диалектического процесса?