Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей не видна».
Или вот такие стихи.
«О, невежда, вокруг посмотри, ты — ничто,
Нет основы — лишь ветер царит, ты — ничто.
Два ничто в твоей жизни предел и граница,
Заключён ты в ничто, и внутри — ты ничто».
«Тот кто в сердце своём тайны духа познал,
Тот читает в сердцах, кто б перед ним не стоял.
Сам он — море, ныряльщик и жемчуг бесценный,
Вникни в мудрость того, что сейчас я сказал!»
«Вместо солнца весь мир озарить — не могу.
В тайну сущего дверь отворить — не могу.
В море мыслей нашёл я жемчужину смысла,
Но от страха её просверлить не могу».
А теперь я хотел бы вам зачитать ещё один стих. Только не просто слушайте, а постарайтесь вникнуть в смысл этих слов.
«Смотри: беременна душою плоть бокала,
Как если б лилия чревата розой стала,
Нет, это пригоршня текучего огня
В утробе ясного, как горный ключ, кристалла».
Николай Андреевич подумал, а потом сказал:
|
|
— Что-то я не понял…
— Вообще-то первоначально вместо «бокала» было слово «чаша», — словно рассуждая сам с собой, заметил Сэнсэй, а потом стал пояснять Николаю Андреевичу: — Смысл этого стиха до конца можно понять, лишь зная подлинную историю Грааля. Для остальных же этот стишок не более чем интерпретация на бытовом уровне… Или, послушайте к примеру, вот такой стих из той же серии.
«Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:
“Куда ведёт меня чреда ночей и дней?”
Не отрывая уст, ответила мне чаша:
“Ах, больше в этот мир ты не вернёшься, Пей!”»
— М-да, действительно, если ты ограничен в знаниях, то ничего более бытового уровня в голову не лезет, — согласился Николай Андреевич и тут же поинтересовался. — А что это за история с Граалем?
— Позже расскажу. Слишком серьёзная тема, которая затрагивает очень многие события. А сейчас лишь отмечу, что Омару Хайяму многое было ведомо по истории данного вопроса. Кстати говоря, в глубокой древности на Востоке то, что ныне называют «чашей Грааля», именовали не иначе как «чашей Джамшида». И у Омара Хайяма на этот счёт тоже есть весьма любопытное стихотворение.
«Джамшида чашу я искал, не зная сна,
Когда же мной земля была обойдена,
От мужа мудрого узнал я, что напрасно