2015-06-24
361
которых меняется в зависимости от времени года.
Ундур-гэгэн, хоть и не жил в монастыре Их-Хурэ, очень много сделал для его
роста и лично руководил возведением первых храмов. Са-
100 ВЕЛИКИХ ГОРОДОВ
СЛАВНЫЙ ГОРОД УЛАН-БАТОР
мым красивым из монастырских построек был храм Великого Спокойствия
Калбы55, который считался личной кумирней Богдо-гэгэна: он был выстроен
рядом с его дворцом и обнесен общей с ним желтой оградой. Этот храм стоял
на главной площади города, сверкая позолотой своей двухъярусной крыши,
сплошь увешанной звенящими на ветру металлическими колокольчиками.
Великолепен был и храм Майдари-сум, крыша которого завершалась
подчеркнуто монгольским куполом, расцвеченным орнаментом «хал-зан», как
верх у степной юрты. В этом храме находилось громадное изваяние Майдари
— монгольское произношение Майтреи, Будды грядущего. Медную статую
Майдари, густо покрытую потом позолотой, отливали в Долоноре, так как
считалось, что туда перенес Ундур-гэгэн свою мастерскую по
художественному литью. Но когда этот бурхан по частям перевезли в Ургу и
установили в деревянном храме, здание стало разрушаться. Ламы
предположили, что Майдари не желает жить в кумирне китайской
архитектуры. Тогда для великой святыни построили храм, стены которого
были сложены из деревянных брусьев и имитировали кладку тибетских
монастырей. Причем, как рассказывают, план и, фасад кумирни начертил
будто бы сам Ундур-гэгэн.
Майдари сидел посреди кумирни под балдахином: ноги его были поджаты, а
руки благословляли. Перед ним стояли бронзовые курильницы и высокие
красные 4-угольные свечи в подсвечниках, а в вазах — искусственные цветы
священного лотоса. Из-под балдахина спускалось много длинных шелковых
полос разного цвета. В верхней части кумирни были устроены хоры, идущие
кругом, а от них шел ход в боковые отделения. Потолка в кумирне не было, и
голова Майдари почти упиралась в крышу купола.
Вначале жителями Урги были в основном бедные монахи-ламы, число которых
достигало 10 000 человек — более половины всего населения. Каждое лето в
городе проводился цам — торжественное праздничное шествие. К
Триумфальным воротам, которые стояли напротив храма Великого
Спокойствия Калбы, вел очень широкий путь. По нему провозили «живого
бога» — Богдо-гэгэна, который один только и мог пройти за эти священные
ворота. По дороге к святыням площади Поклонений подползали богомольцы
со специальными дощечками в руках: они отмечали 100 000 поклонений, что
считалось особым благочестием.
На площадь Поклонений с западной стороны выходили все главные храмы
Урги, а далее следовали храмы врачевания, астрологии и другие. Когда
шествие лам заканчивалось, улицы города вновь погружались в
безжизненную тишину, и тогда можно было встретить только паломников,
переходящих из одной кумирни в другую. Все ламы и монахи давали обет
безбрачия, поэтому женщин здесь никогда не было видно,, кроме старух,
которые заведовали хозяйством лам.
Ранние изображения монгольской столицы сделал петербургский художник А.
Мартынов. Это было в 1806 году, примерно через 30 лет после
55 Калба у ламаистов — столица Шамбалы, «державы света»
того, как город навсегда осел у подножия заповедной горы. В акварелях и
офортах А. Мартынова нет и намека на то, что город еще только начинается:
нет, он был сложен сразу! Четкая планировка кочевого города нашла свое
отражение и в монгольском названии столицы — Их-Хурэ, что означает
«большой круг». Еще с древности кольцо юрт живой крепостью защищало
юрту предводителя от набегов врага в открытой степи. И до нашего времени
сохранилась в монгольской архитектуре традиционная планировка кочевых
городов-ставок
Некоторые исследователи полагали, что Урга была лишь религиозным
центром, жила только религией и религиозными праздниками. Однако со
временем бывшая кочевая ставка главы буддистской церкви превратилась в
главный политический и культурно-религиозный центр страны. Здесь же
развивалась и самобытная монгольская культура, здесь действовали
церковные школы, в которых мальчики с детства обучались монгольской и
тибетской письменности, чтению, религиозным ритуалам и этикету.
Дореволюционная Урга была центром книгоиздания Монголии, здесь
трудились выдающиеся ученые — Дандар-аграмба, Шишэ-габчжи, Ш Дамдин и
другие.
Издали Урга привлекала блестящими на солнце золотыми конусообразными
куполами кумирен и черепичными крышами зданий. Маленькие домики,
разбросанные по всему городу, густо прилеплялись друг к другу. Улицы и
переулки были образованы сплошными кирпичными или глиняными стенами с
калитками в них. Само жилье строилось внутри двора и было закрыто от улиц.
Здесь селились мелкий чиновный люд, крестьяне-бедняки, перебравшиеся в
Ургу в поисках хлеба насущного, и торговцы. Между духовенством и купцами
временами начиналась борьба, так как, согласно ламским законам, торговые
поселения не должны располагаться от монастырей ближе слышимости
человеческого голоса. Когда в начале XIX века торговые лавки и базары
подступили к стенам монастырей, ламы обратились в Пекин с петицией, а
резиденция пятого Богдо-гэгэна даже откочевала с главными храмами в
монастырь, расположенный на северо-западе долины.
Борьба эта привела к обособлению трех частей города: в одной находился
монастырь главы ламаистской церкви, в другой части располагался
монастырь Гандан, где находились храмы и жили монахи, третью часть
составлял торговый район Маймачэн, который жил по своим особым законам.
По вечерам закрывались все его ворота, и не каждый мог попасть в эту часть
города.
Тяжба тянулась несколько десятилетий, а потом ламы уступили.
Впоследствии в Урге появились торговые слободы китайцев, русских,
американцев.
До конца XIX века вид Урги был довольно неприглядным. Русский ученый В.А.
Обручев писал: «Улицы не мощеные, покрытые всякими отбросами, как и
базарная площадь. Население все помои и отбросы выносило на улицу, и
только обилие бродячих собак, игравших роль санитаров, предохраняло
улицы от окончательного загрязнения. Мно-
100 ВЕЛИКИХ ГОРОДОВ
жество нищих в грязных лохмотьях, выставлявших напоказ всякие язва и
уродства, бродивших по улицам или сидевших у входа во дворы храмов и
общежитий, составляло также неприятную особенность монгольского
города».
В 1911 году, когда была свергнута власть Цинской династии и образовалось
феодально-теократическое государство во главе с Богдо-гэгэном, Урга стала
столицей страны. А еще через Шлет части Красной Армии и монгольские
революционные войска изгнали из города барона Унгерна, и в ноябре 1924
года Великий монгольский хурал переименовал город в Улан-Батор —
«Красный Богатырь».
Районы прежней Урги поглотило современное строительство, и атмосфера
старого города сохранилась только в районе бывшего монастыря Гандэн.
Полное его название — Гандэнтэгченлин — Большой Монастырь Полной
Радости. В дореволюционной Монголии было несколько монастырей с таким
названием, но ургинский, где обучались богословию, был известен далеко за
пределами страны. На его факультетах монахи изучали «сущность мудрости»,
и только здесь присуждались ученые звания философам, врачам, астрологам,
заклинателям и т.д.,
Сегодня на окраине Гандэна высится телебашня, и это единственный район в
монгольской столице, где сохранились не только колорит, но и классическая
национальная планировка кочевой столицы «хурэ» — «кругом». Здесь
присутствует привлекательная провинциальная уютность старого деревянно-
войлочного города: за серым частоколом заборов, в чистых дворах, в 1—2
юртах живут городские монголы. Юрты поставлены постоянно, до постройки
здесь многоэтажных домов.
Отдельно в Гандане, за высокой собственной оградой, стоит храм Мижид
Ченрези — последнее буддистское сооружение Монголии. Посвященный
милосердному богу Авалокитешваре (по-монгольски — Ченрези), он является
самым высоким в истории монгольского зодчества храмом, высота его
достигает 42 метров.
Прежде в храме стояла огромная фигура Ченрези, которого всегда
изображали молодым принцем: цвет его тела был бел и чист, как цветок
священного лотоса, голова украшалась диадемой, а руки и ноги —
драгоценными браслетами56. Внутри храмового здания нет потолков, а во
всю его высоту поднимаются колонны из мощных стволов лиственниц,
покрытые красным лаком.
Жители Улан-Батора, как и жители других городов мира, с ревнивой
нежностью относятся к своей столице. Дома, улицы, камни мостовой,
памятники, седые тополя — все дорого сердцу монгола, потому что эти
свидетели минувших событий могут многое рассказать. На одной из окраин
города, например, неприметно расположился старый бревенчатый домик с
большими окнами на солнечной стороне: в нем в 1930-е годы жил поэт Д.
Нацагдорж — основоположник современной монгольской литературы.
Особенно трепетное отношение испытывают монголы к священной горе
Богдо-ула. С нее начинается Улан-Батор, она дорога сердцу каждого, без нее
немыслимо ни прошлое, ни настоящее, ни будущее города. Гору сравнивают с
56 Сейчас этой статуи не существует
СЛАВНЫЙ ГОРОД УЛАН-БАТОР
изумительной ювелирной оправой, без которой не засиял бы ни один
драгоценный камень. В старой Монголии Богдо-ула, после Богдо-гэгэна, была
второй святыней столицы. Обойти ее вокруг или даже объехать верхом, а это
более 100 километров, означало для ламаиста искупить тяжкие грехи.
Древняя легенда рассказывает, что гора спасла Темучина, укрыв его от
врагов. И став Чингисханом, он повелел почитать ее. Монголы верили, что где-
то на вершине горы спрятаны доспехи и оружие великого хана. Во время
маньчжурского правления в Монголии они писали императору в Пекин, что
возле Богдо-улы Чингисхан и родился.
Император, конечно, не поверил в это, но разрешил дважды в год делать
торжественные жертвоприношения и сам присылал богатые дары.
Специальная охрана следила, чтобы никто не охотился в горных лесах и не
рубил здесь деревья. В прежние времена даже запрещалось казнить
преступника в том месте, откуда бы он мог видеть священную гору.
Пожертвований горе было так много, что ламы создали специальное
хозяйство святой Богдо-улы, в табунах которого паслись тысячи подаренных
лошадей.
I
f1
m n
МОНРЕАЛЬ — ГОРОД ВСЕХ СВЯТЫХ
МОНРЕАЛЬ- ГОРОД ВСЕХ СВЯТЫХ
Самый крупный город Канады — Монреаль — является промышленным
центром страны. Он расположился на берегах реки Святого Лаврентия у
подножия Королевского холма — Мон-Руаяль, от которого и произошло
название города. В месте расположения Монреаля скрещиваются реки
Святого Лаврентия, Оттава и Ришелье, поэтому город является еще и крупным
речным портом, к нему подходит также несколько каналов Железные дороги
Монреаля ведут в Квебек, Портленд, Бостон, Нью-Йорк и многие другие
города.
Монреаль нередко называют «Парижем Северной Америки», и, несмотря на
условность подобных сравнений, название это дано не случайно. Город
заложили французские поселенцы примерно 360 лет назад, и сегодня
французский язык является родным для большинства его жителей.
Французские колонисты первыми из европейцев обосновались на берегах
реки Святого Лаврентия, и на землях, отнятых у индейцев, появилась колония
Новая Франция. Однако вскоре свои колонии создали в Канаде и англичане, со
временем ставшие теснить соперников. Силой оружия они вынудили
французов в 1763 году отказаться от своих владений в Северной Америке: так
французские поселенцы оказались под властью английского генерал-
губернатора.
Нынешний Монреаль является крупнейшим городом не только провинции
Квебек, но и всей Канады. А Квебек — самая большая из десяти провинций
Канады: без малого три Франции могли бы разместиться на
ее территории. В Монреале живет более 3 000 000 человек, каждый со своими
заботами, стремлениями, надеждами, радостями, горестями, мечтами.
Монреаль является и одним из самых старых городов Канады, и потому в нем
сохранилось много исторических памятников и зданий старинной
архитектуры. Например, вокзал самой крупной железнодорожной станции
Виндзор — это здание, врезанное в крутую гору, и потому он напоминает
средневековый замок. Первый этаж южной стороны вокзала находится на
уровне тротуара, однако, чтобы попасть на этот этаж с северной стороны,
пассажиры поднимаются на лифте.
Монреаль отличается от городов США: вместо порой беспорядочно
расставленных прямоугольных коробок торговых и административных зданий,
что типично для американских городов, в центре города высятся солидные
каменные строения с портиками, красивой лепниной и колоннадами. Узкие
горбатые улочки, бесчисленные лавочки сувениров, темные от времени стены,
сплошь увешанные картинами и картинками, на которых запечатлены эти
самые улочки, памятники, старые церкви...
В Монреале много зданий европейского стиля, есть и уменьшенные копии
знаменитых архитектурных памятников мира. Стоит только пересечь в центре
города квадратную рыночную площадь, как оказываешься у входа в
мрачноватое, величественное здание собора Нотр-Дам де Бон Секюр — собор
Милосердной Покровительницы Мадонны. Эта копия Собора Парижской
Богоматери была построена в 1824 году и считается самым древним
сооружением Монреаля. В наши дни собор обновляется на пожертвования
людей, чьи отцы и братья, мужья и сыновья погибли в водах Атлантики. Серые
гранитные глыбы собора будто впитали неизбывную горечь утраты, а
скрепляющий эти глыбы цемент словно замешан на слезах вдов и сирот.
Внутри со стен собора смотрят изображения святых — покровителей всех
плавающих и путешествующих. В нишах Нотр-Дам де Бон Секюр стоят
миниатюрные копии самых разных кораблей: от парусников XV века и
скромных рыбацких лодок до современных океанских лайнеров. По краям
алтаря расставлены видавшие виды адмиралтейские якоря со следами
ржавчины, предметы моряцкого обихода, пропитанные ветрами и солью
разных морей, а притвор украшен гирляндами из рыбацких кухтылей.
Однако время и власть имущие были не особенно благосклонны к старинным
памятникам. Например, кафедральный собор Святого Джеймса, сооруженный
в 1870 году по образу и подобию римского собора Святого Петра,
располагается рядом с бетонными громадинами (в частности, с гостиницей
«Куин Элизабет»), надменно поднявшими свои этажи над куполом храма.
Собор Святого Джеймса, высотой с 8-этажный дом, венчается огромным
куполом, который по высоте своей раза в три превышает само здание. Над
портиком с коринфскими колоннами по всему фасаду собора расположились
статуи святых.
100 ВЕЛИКИХ ГОРОДОВ
Близкое соседство с современными небоскребами не пошло собору на пользу,
еще меньше повезло церкви Милосердной Покровительницы Мадонны,
которая просто потерялась в тени мрачноватого здания «Бэнк оф Монреаль»,
бесцеремонно вторгшегося в круг старинных зданий на Пляс д'Арм. Но
согретые дыханием многих поколений камни старого Монреаля гораздо
больше привлекают гостей, нежели зеркальные стекла и бетон деловой части
города — хотя и весьма импозантной, но холодноватой и однообразной, как в
большинстве городов мира.
По той же причине торговая Сен-Катрин, далеко не самая красивая улица
Монреаля, остается самой оживленной и приветливой. Под румянами рекламы
у нее сохранилось свое лицо с неповторимыми морщинками времени. Сотни
улиц разбегаются в разные стороны от невысокой Королевской горы, полтора
десятка мостов повисло над рекой Святого Лаврентия, тысячи домов, более
300 церквей (церковь Святого Георгия, церковь медиевистов и др.) и
бессчетное число часовен и молелен тянутся к небу. Имена святых присвоены
в Монреале улицам и бульварам, площадям и мостам, школам и больницам,
поэтому сами канадцы и говорят, что «Монреаль — это город всех святых».,
КАЛЬКУТТА- САМЫЙ ИНДИЙСКИЙ ГОРОД
Музей королевы Виктории
Калькутта — сравнительно молодой город, ему всего лишь чуть больше 300
лет, а возникновение его связано с деятельностью Ост-Индской компании. В
конце 1687 года Д. Чарноб, служащий компании, получил от правившей в
Дели династии Великих Моголов разрешение основать в деревушке Сутанути,
которая славилась своими ярмарками, торговую факторию. Учреждение
фактории состоялось в 1690 году, который и принято считать датой
официального рождения Калькутты.
Основатель города Д. Чарноб и предположить не мог, какое значение для
Индии будет иметь заложенный им порт. Сам он потом женился на
бенгальской девушке, перенял индийский образ жизни, правил суд под
баньяном и мирно окончил свои дни под его зеленой листвой. Гробница в
старой церквушке Святого Джона — единственная вещественная память об
основателе Калькутты.
Через шесть лет для охраны фактории англичане построили крепость — форт
Уильям, а еще через три года им было даровано право собственности на
земли, где располагалась эта фактория. Ост-Индская компания процветала
здесь до середины XVIII века, а потом ее земли были захвачены правителем
Бенгалии. Однако уже через полгода англичане вернули свои владения, и
Калькутта стала столицей Британской Индии, оставаясь ею до 1911 года.
От английского владычества в Калькутте остался «Мемориал Виктории» —
одна из главных достопримечательностей города. Первый камень
100 ВЕЛИКИХ ГОРОДОВ
в основание мемориала был заложен будущим королем Георгом V в 1906 году,
а все строительство закончилось к 1921 году. Но еще долгие годы
продолжалась отделка мемориала, и четыре его боковых купола были
завершены лишь в 1935-м.
«Мемориал Виктории» окружен небольшим парком с прудами, каналами,
посыпанными ярко-красным песком аллейками и геометрически
подстриженными кустами. На полпути к главному входу посетителей
встречает сама королева, восседающая на бронзовом троне со скипетром в
руке и при всех остальных королевских регалиях. Это одна из немногих
статуй колониального периода, которая сохранилась в Индии после обретения
страной независимости57. Когда-то неподалеку от статуи королевы Виктории
стояла еще одна — вице-короля Индии лорда Керзона. Она была окружена
аллегорическими символами Коммерции, Мира, Сельского хозяйства и Борьбы
с бедностью.
«Виктория-мемориал» высится огромной белой глыбой, обрамленной
изумрудной зеленью лужаек. Символика его прямолинейна без всяких затей:
чистота мрамора символизировала чистоту помыслов Британской империи,
помпезность и размеры сооружения — ее мощь и незыблемость. '
Все роскошные залы мемориала так или иначе посвящены королеве Виктории:
в них выставлено много ее личных вещей — туалеты, стол и кресло, седло,
сбруя ее лошади и т.д. В отдельном зале представлена портретная галерея,
где из тяжелых золоченых рам смотрят на посетителей британские
правители. Здесь же демонстрируется полотно русского художника В.
Верещагина «Въезд принца Уэлльского в Джайпур в 1876 году»: все
путеводители с гордостью сообщают, что это самое большое художественное
полотно в Индии, написанное маслом.
Знаменитый на всю Индию Калькуттский ботанический сад тоже остался от
колониальных времен. Он был заложен в 1786 году на средства Ост-Индской
компании полковником Р. Кидом, который был его первым директором и
хранителем. Сад создавался для изучения индийской флоры, поэтому в нем
представлено около 40 000 видов растений, но главное его чудо и главная
гордость — Великий Баньян, предмет зависти многих ботанических садов.
Великий Баньян — это целая роща, площадь которой равняется примерно 2
гектарам, и она продолжает расширяться. Гуляя в ней, совершенно
забываешь о том, что это — всего одно дерево.
Начало Великого Баньяна традиция относит к 1769 году. Когда его впервые
увидели англичане, это был маленький росток, возле которого в состоянии
медитации сидел отшельник. Через 150 лет его ствол-родоначальник, уже
изъеденный грибком, упал во время циклона, но осталось 600 его «детей».
Сейчас это поистине великое чудо природы: огромные ветки Баньяна растут
параллельно земле, а на высоте нескольких метров тянутся серые веревки
воздушных корней, на которых можно даже покачаться. Врастая в землю, эти
воздушные корни образуют что-
КАЛЬКУТТА - САМЫЙ ИНДИЙСКИЙ ГОРОД
57 В Дели, например, их не осталось совсем короли и губернаторы
громоздятся где-то на окраине индийской столицы — на заброшенном
пустыре.
то вроде эстакад, которые разбегаются в разные стороны: на сегодняшний
день их более 1100.
Главная улица исторической части Калькутты — нескончаемая Чау-ринги,
которая сейчас носит имя Джавахарлала Неру. Когда-то здесь были густые
джунгли, в которых водились тигры и леопарды, медведи и дикие кабаны,
буйволы и олени. В болотах кишели крокодилы, а окрестности оглашались
воем волков и воплями обезьян. Пешеходная дорожка неприметно вилась по
краю зарослей, по ней и шли многочисленные паломники, направляясь в
знаменитый на всю страну храм богини Кали.
Когда здесь высадились англичане, им долгое время было не до
благоустройства города. Только с возведением военного форта Уильям
джунгли потеснились: территория перед фортом была расчищена на
расстояние пушечного выстрела, чтобы никто не мог внезапно атаковать его.
На месте тропы паломников проложили улицу, которая вполне могла бы
соперничать с улицами многих европейских столиц того времени, так как
специально приглашенные из Италии архитекторы застроили ее
великолепными дворцами. В 1859 году это была единственная в Калькутте
широкая улица — просторная, тщательно подметенная, освещаемая газовыми
фонарями.
Второй стороны у улицы Чауринги вовсе нет. Прямо за трамвайной линией
раскинулось поросшее травой поле площадью 2x3 километра — очень
неровное и все в ухабах. В центре его разрослась дубовая роща.
Рассказывают, что рано утром, когда окрестности еще окутаны туманом,
здесь собираются местные «йоги» — но не святые отшельники, а просто
богатые люди. Для дыхательных упражнений нужен чистый воздух, а здесь он
самый чистый в городе.
Калькутта считается самым противоречивым городом Индии. Это целый мир,
который включает в себя все: небоскребы и лачуги, дорогие рестораны и
людей, готовящих себе еду на костре, роскошные отели и спящих на асфальте
бездомных, японские и американские автомобили и рикш... Говоря о
Калькутте, сами бенгальцы утверждают, что все здесь — «самое-самое» и
здесь всего — больше всего: больше, чем в других индийских городах, поэтов
и нищих, дервишей и музыкантов, торговцев и художников...
В Калькутте огромные силуэты современных зданий соседствуют с
викторианскими постройками англичан. Когда-то это был просто западный
город с чисто европейской архитектурой — даже без всякой примеси внешних
традиций. Англичане пытались воспроизвести на земле древней Индии города
доброй старой Англии, и Калькутта стала тем местом, где Запад встретился с
Востоком, причем не в переносном смысле.
На месте старинной деревушки вырос гордый английский город — символ
западной цивилизации, технического прогресса и эстетики. Но Индия
поглотила этот город: особняки английского стиля до неузнаваемости обжиты
временем и людьми, некогда роскошные здания превратились во что-то
невообразимое — в каких-то облупившихся монстров, истлевших и
полуразрушенных не только от неумолимого бега времени,
100 ВЕЛИКИХ ГОРОДОВ
и при этом наскоро заштопанных современными подручными строительными
материалами индийского производства. В Калькутте, например, нередко
можно увидеть великолепный портал с колоннами, которые снизу доверху
обклеены пестрыми плакатами и афишами.
И многотысячная людская толпа кругом: торгующая, едущая на велосипедах,
несущая на своих головах самые разнообразные грузы... Турист может ходить
по улицам Калькутты, лишь глядя себе под ноги, как в горах: стоит отвлечься
лишь на секунду, как тут же угодишь в лужу или наступишь на лежащего
человека, столкнешься с бегущим рикшей или попадешь под машину. Но сами
индийцы, обладающие удивительной пластикой, не только не сталкиваются в
этой многотысячной толпе, но даже не касаются друг друга.
Калькутта — город не для тех, кто ищет обычного туристского отдыха и
развлечений. Здесь надо прожить не один месяц, съесть не один пуд едкого
здешнего перца, чтобы сквозь контрасты богатства и нищеты разглядеть
другие стороны величественного города — многоликого и многорукого, как
его древние боги.
Калькутта — город, посвященный богине Кали, и название его переводится
как «место Кали», «обитель Кали». Изображения Богини смотрят на вас из
каждого магазина и дома, из каждой лавки и мастерской. Самый большой
храм города — Калигхат — это массивный, двухступенчатый столп серовато-
белого цвета (высота его около 10 метров). Сооружен он сравнительно
недавно, в 1809 году, а предыдущий храм находился в полутора километрах
отсюда.
В глубине храма находится алтарь, на котором стоит голова богини Кали: три
кроваво-красных глаза на черном лице, белые зубы и свисающий красный
язык. На шее богини — гир
100 ВЕЛИКИХ ГОРОДОВ
МНОГОЛИКИЙ СИНГАПУР
Главным украшением «Парка тигрового бальзама» стали искусственные
гроты, причудливые скалы и аллеи, образованные подрезанными деревьями.
Мифологические животные и древние герои, группы воинов и целые деревни
с их жителями — все это искусно вылеплено из гипса, раскрашено и
живописно вмонтировано в парковые ансамбли. Бесчисленные беседки и
гроты «Парка тигрового бальзама» заселены персонажами,
воспроизводящими сцены древнекитайской мифологии, фольклора, древних
легенд и конфуцианских хроник. Многие композиции имеют назидательный
смысл: «Чти своих предков, какие бы дела они ни совершали — ты не вправе
судить их». «Молись усердно богам за себя, за своих родителей и своих
предков, и боги услышат твои молитвы».
В одной композиции изображены те, кто не достоин прощения. Дьяволы
терзают грешников, потрошат им внутренности, мелют их жерновами,
распиливают на части, варят в котлах, насаживают на вилы... Корчатся в
нечеловеческих муках грешники, рекой льется их кровь, и довольно
ухмыляется торжествующий дьявол.
Резец скульптора-ваятеля оживил и многие реальные сюжеты, например, в
одной из аллей воспроизведен уголок деревни. <
Кривые, выдолбленные в скале ступени ведут к хижине. К источнику
спускается женщина, чуть дальше крестьяне обрабатывают землю, высоко в
горы забрели овцы, и разгневанный пастух, грозя пальцем, отчитывает
заблудившуюся овцу...
Огромная хищная птица взобралась на скалу, чтобы оттуда выследить
добычу. А вот нищий бродяжка утащил цыпленка, но выскочившие из засады
стражники схватили его. Однако в это время в деревню пришел фокусник, и
собравшийся вокруг него народ забыл о воришке...
Самую многочисленную этническую группу в Сингапуре составляют китайцы,
которые расселились во всех частях города. Особенно сильно заселен
Китайский город, в котором в основном сооружены двухэтажные дома.
Первые этажи таких домов приспособлены под магазины, конторы и
мастерские, а вторые — под жилье. Здесь сохранилось много зданий,
построенных еще 200 лет назад, и сейчас они образуют целые районы с
узкими, кривыми улочками и переулками.
Китайский город обновляется медленно, и его пейзаж во многом сохраняет
свой традиционный вид. Из окон торчат длинные бамбуковые шесты с
подвешенным на них бельем, рядом сушатся лук, чеснок и красный перец.
Вечерами в воздухе слышится смешанная речь на различных китайских
