Политика либерализма

Спустя шесть месяцев после убийства отца (11 марта 1801 г.) Александр торжественно въехал в Москву, где состоялась его коронация. Так Александр стал царем самого большого государства в мире (18 млн. кв. км., где проживало 36 млн. человек). Спустя 18 дней после воцарения Александр назначает статс-секретарем Михаила Михайловича Сперанского, который был личным секретарем князя Куракина. Эта поразительная по тем временам карьера объясняется политической ситуацией, сломом эпохи, а также совершенно особым дарованием Сперанского. С его именем связана вся реформаторская деятельность начала XIX в.

При Александре сложился кружок “молодых друзей”, состоящий из прогрессивно мыслящих людей, получивший название “Негласного комитета”. Этот комитет за свои взгляды и деятельность в чиновных кругах гневно именовался “якобинской шайкой”. На своих заседаниях члены комитета рассматривали широкий круг проблем, связанных с социально-политическими преобразованиями в стране. Они неоднократно обсуждали проект “Жалованной грамоты русскому народу” (конституции), конституционные проекты А.Н. Радищева.

Кто же входил в этот “Негласный комитет”? Это прежде всего В.П. Кочубей, участник революционных событий в Париже; Адам Чарторыский - хороший знаток государственного устройства Англии; 22-летний Петр Строганов - сын знаменитого екатерининского вельможи: в свои 15 лет он оказался в водовороте Великой французской революции, был членом общества якобинцев.

Перед “молодыми друзьями” Александр щеголял радикализмом своих политических убеждений. “Молодые друзья” убеждали Александра в необходимости ослабить элементы рабовладения, регламентировать крестьянские повинности, преобразовать государственный аппарат, удалить из крепостного права наиболее опасные черты, - другими словами, ослабить гнет крепостников.

О либеральных настроениях во внутренней политике Александра 1 свидетельствуют его первые указы при восшествии на престол. Так, указом от 15 марта 1801 г. была объявлена полная амнистия политическим ссыльным: 156 лиц поименовано в указе. В их числе и известный автор “Путешествия из Петербурга в Москву” А.Н. Радищев. Всего же было освобождено 536 человек из 700, сосланных в крепости, монастыри и в Сибирь. С улиц городов были убраны виселицы.

В числе преобразовательных реформ следует отметить школьные уставы 1804 г., согласно которым в школах всех ступеней от низших до высших принимались дети всех сословий. Учреждены были новые университеты: Казанский, Харьковский, Вильнюсский, Дерптский, а также лицеи: Демидовский (юридический), Нежинский и Царскосельский. Мысль об образовании Царскосельского лицея принадлежала М.М. Сперанскому. Лицей в его понимании должен был стать одним из звеньев разработанного им плана коренного преобразования страны, в основе которого лежало ограничение самодержавия выборными учреждениями.

Для претворения в жизнь задуманного требовались широко образованные чиновники, убежденные в необходимости реформы. Директором лицея (первый набор состоял из 30 мальчиков) был назначен видный просветитель-демократ В.Ф. Малиновский, автор трактата “Записки об освобождении рабов”. Профессор А.П. Куницин, читавший в лицее курс политических и нравственных наук, внушал лицеистам, что в области правления в России предстоит еще сделать многое для благосостояния народа.

Наблюдаются успехи и во внешней политике. К России присоединилась Грузия (1801 г.), Финляндия (1809 г.), Бессарабия (1812 г.) и Азербайджан (1813 г.).

Россия как страна крепостного права была лишь случайно и кратковременно Союзницей Франции - страны гражданского равноправия и кодекса Наполеона. Более естественным и длительным был ее союз с Австрией, которая искала и находила опору в материальном могуществе своей восточной соседки. Военная кампания против Наполеона (1806-1807 гг.) кончилась поражением. Русская армия была истощена, воевать с Наполеоном дольше было нельзя - пришлось капитулировать перед “врагом рода человеческого”. Одним из условий этой капитуляции (Тильзитского мира 1807 г.) было принятие Россией “континентальной системы”, т.е. полный разрыв отношений с Англией. Нечего и говорить, какой это был удар для зарождавшегося русского капитализма. Казна оказалась пустой: к 1810 г. правительство имело около 105 млн. рублей дефицита при бюджете в 230 млн. Уже в 1809 г. Н.М. Карамзин указывал на “всеобщее неудовольствие”.

Сравнительно с первыми годами XIX в. картина радикально изменилась. Тогда политическая реформа обсуждалась в салонах “молодыми реформаторами”. Учреждения, которые бы в известной мере ограничивали верховную власть, казались теперь нужными самой этой власти, чтобы снять с самодержавия часть ответственности за состояние страны. Судьба государственных преобразований данного периода будет для нас во многих отношениях загадкой, если мы не примем в расчет этого обстоятельства.

Политика либерализма продолжалась до тех пор, пока в 1815 г. Александр 1 не создал Священный союз и не обеспечил себе роль реакционной гегемонии в Европе. Главным советником Александра 1 в течение всей второй половины его царствования стал суровый и мрачный временщик, генерал Аракчеев. Он сосредоточил в своих руках гражданское и военное управление.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных

15 августа 1845 года указом императора Николая I было утверждено Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, введенное в действие с 1 мая следующего года. По существу это был первый уголовный кодекс России, поскольку предшествующие законодательные источники объединяли, как правило, нормы многих отраслей права. Артикул воинский Петра I представлял собой кодекс военно-уголовного права. В связи с этим Уложение о наказаниях 1845 года с полным основанием можно считать первым кодифицированным источником российского уголовного права. Необходимость кодификации уголовного законодательства была отмечена еще при работе над составлением Свода законов Российской Империи, изданного в 1832 году. Тогда же неоднократно ставился вопрос о создании нового уголовного уложения. Александр I (при нем была начата работа над Сводом законов) организовал специальную комиссию под руководством М.М. Сперанского для разработки нового уложения. Высшей формой кодификации Сперанский считал составление уложений, основанием для которых должен явиться Свод законов. В одной из записок, представленных Николаю I в начале 1826 года, он высказывал надежду, что Гражданское уложение можно окончить к началу 1827 года, но Николай I отнесся отрицательно к составлению уложений, которые казались ему «чем-то отвлеченным, слишком теоретическим»1. Всякие новшества, даже в вопросах законодательства влекли за собой новые идеи, расшатывали, по его мнению, государственный организм. Поэтому все законодательные начинания того времени проходили под знаком приведения в стройный порядок и ясность уже существующих законов.

Однако крепостническое военно-полицейское государство второй четверти XIX века нуждалось в специальном кодексе, содержащем классификацию преступлений и систему соответствующих наказаний. Поэтому второе отделение Собственной Его Величества канцелярии под руководством Д.М. Блудова с начала 40-х годов приступило к разработке Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Согласно Высочайшей воле Николая I, авторы законопроекта должны были «не созидать нового уложения по началам науки, а только привести в надлежащее между собой соглашение разнородные части посредством исправления отдельных, но на одинаковых началах и, так сказать в одном духе»2, то есть создать новое уголовное уложение, но придерживаясь «основных начал» уголовного законодательства, основой которого являлось еще Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича, и в то же время разрешалось проводить некоторую редакционную правку старых норм с целью «устранить неточность и неопределительность выражений и самих положений»3, а также сделать лишь некоторые дополнения, требуемые временем и указанные опытом. Велась очень серьезная работа, ведь предстояло впервые создать кодекс уголовных наказаний.

Свод законов, созданный Сперанским имел существенные недостатки: многие статьи, касающиеся уголовной ответственности, были рассеяны по всем пятнадцати томам. Кроме того, Свод устанавливал только вид наказания, никак не конкретизируя, например, ни срока каторжных работ, ни количества ударов плетьми и т.д. Судам был предоставлен широкий простор при определении меры наказания, что приводило к различным злоупотреблениям. Необходимость выработки нового уголовного законодательства насущно диктовалась жизнью. Соборное Уложение с незначительными дополнениями действовало без малого 200 лет. В то же время, «из всех областей права наиболее изменчивым является право уголовное: на понятиях о преступлении и наказании с наглядностью отражаются все социальные и политические перевороты, и чем быстрее развивается жизнь, тем быстрее совершаются эти реформы»4.

Середина же XIX века в России была отмечена, прежде всего, началом развития капиталистических отношений. Поэтому сразу после издания Свода законов началась подготовка нового уголовного уложения. По мнению его составителей, в него должно войти все уголовное законодательство России того времени. Члены комиссии знакомились с ранее действующим законодательством, а также с судебной и административной практикой: была проделана большая работа по сбору, приведению в порядок и сличению с источниками различных законов о наказаниях, собранию с уголовных судов замечаний на уголовные законы, обобщению материалов отчетов Министерства юстиции за несколько лет, составив табель преступлений. Кроме того, учитывался зарубежный опыт: были изучены 15 действовавших в то время кодексов (шведский, прусский, австрийский, французский, баварский, неаполитанский, греческий, римский, саксонский и др.), уголовные законы Англии, а также разрабатываемые в те годы проекты новых уголовных кодексов – прусского (1830 год), баварского (1832 год), шведского (1832 год) и других5.

В 1844 году был составлен «Проект нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных с подробным обозначением оснований каждого из внесенных в сей проект постановлений»6, а также подготовлена «Общая объяснительная записка к проекту нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных»7. Оба документа были изданы для ознакомления и обсуждения. После обсуждения проекта в специальном комитете под председательством Блудова, а затем в Департаменте законов и общем собрании Государственного совета «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» было 15 августа 1845 года высочайше утверждено.

Этот обширный кодекс учитывал и классифицировал преступления, проступки и соответствующие им наказания против государства, против православной веры, порядка управления, по службе, против постановлений о повинностях, имуществе и доходах казны, общественного благоустройства и благочиния, сословного строя, частной собственности, жизни, здоровья. Свободы и чести отдельных лиц.

Уложение 1845 года претерпело три редакции – 1857 год, 1866 год, 1885 год, две (последние) из которых существенно модифицировали некоторые основополагающие институты. В целом же Уложение о наказаниях уголовных и исправительных подготовило почву для разработки Уголовного Уложения России 1903г., впоследствии ставшего вершиной русской дореволюционной уголовно-правовой мысли, но так и не вступившего в силу в полном объеме.

Общая характеристика Уложения 1845 года

Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже дореволюционными исследователями была неоднозначной. С одной стороны, в части учения о наказании и регламентации отдельных видов преступлений говорилось об архаичности, казуистичности и ярко выраженном сословном характере установлений. Полицейский характер крепостнического государства наглядно подтверждался тем, что почти 2/3 статей Уложения содержал восьмой раздел «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния»8, наиболее полный из всех двенадцати разделов. Нормы Уложения были направлены на защиту феодальной государственности, классовых интересов и сословных привилегий дворян-помещиков, интересов верхов нарождающейся буржуазии, подчеркивали бесправие и приниженное положение простого народа9.

Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и исправительных состояло из 2224 статей. Его структура такова: 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые главы – на отделения, отделения – на отделы. Достаточно четко прослеживалось деление закона на общую и особенную части (впервые общие понятия уголовного законодательства были выделены в самостоятельный раздел в Своде законов Российской Империи). Первый раздел Уложения «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще» представлял собой общую часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых («О существе преступлений и проступков и о степенях вины») включают институты, относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы («О наказаниях», «О определении наказаний по преступлениям», «О смягчении и отмене наказаний») содержали институты учения о наказании. Глава пятая («О пространстве действия постановлений сего уложения») включала нормы о действии уголовного закона в пространстве. «Из всех разделов Уложения первый – юридически наиболее совершенный и современный для той эпохи (многие его положения характерны для буржуазного уголовного права). Исключение составляла система наказаний, типичная для феодального права, - откровенно сословная, прямо закрепляющая правовое неравенство»10.

Даже по прошествии полутора столетий, с позиций сегодняшнего дня, видно, что нормы и институты общей части уголовного кодекса, и особенно учение о преступлении, разработаны на весьма высоком уровне. Некоторые же положения по своей сущности являлись более либеральными и прогрессивными по сравнению даже с действующим законодательством (конкретно это будет специально оговорено далее).

Общественный строй

“В России нет истинно свободных людей, не считая нищих бродяг и философов”, - напишет М. М. Сперанский в 1809 г. Все население продолжало делиться на дворян, духовенство, крестьянство и горожан.

Российская история унаследовала от предыдущего периода не только форму правления, но и всю социальную организацию. На вершине Олимпа стояло первое сословие- дворянство.

Однако права, дарованные одним самодержцем, могли быть отобраны другим. Как это и случилось во времена царствования Павла 1.

Все дворянские привилегии Александр 1 вернул дворянству, восстановив во всем объеме Жалованную грамоту. Более того, дворянам было разрешено обзаводиться в городах фабриками и заводами, заниматься торговлей, создавать предприятия в деревне. Особые привилегии получили крупные землевладельцы. Манифест от 6 декабря 1831 г. “О порядке дворянских собраний, выборов и службы по оным” позволил избираться на дворянские общественные должности лишь дворянам, у которых имелось не менее 100 душ крепостных крестьян или 3 тысячи десятин незаселенной земли.

В основу наследования дворянских имений был положен майорат. Законом от 16 июля 1845 г. установлено, что заповедные дворянские имения могли переходить по наследству только старшему сыну. Другими словами, крупные имения дворян нельзя было дробить и отчуждать на сторону.

Дворянское сословие продолжало оказывать огромное влияние на государственные дела. С военной службы были уволены офицеры, не являющиеся дворянами, и с 1798 г. лиц не дворянского происхождения к офицерскому званию не представляли.

Почти все наиболее крупные вотчины были на оброке. Владельцы таких вотчин не жили в них, а пребывали в Петербурге при дворе. Крепостное право и крепостная вотчина со всеми ее порядками были основой дворянской мощи. Нужно прочесть переписку историка Н.М. Карамзина с бурмистром его деревни, чтобы представить, как он понимал свои господские права и как искренне верил в свое помещичье призвание. “Пишешь ты ко мне, бурмистр, что хотя и приказал я женить крестьянского сына Романа Осипова на дочери бывшего поверенного Архипа Игнатьевича, но миром крестьяне того не приказали: кто же из вас смеет противиться господским приказаниям? Думаю, что это по глупости вашей, и для того вам на сей раз спускаю, но снова приказываю вам непременно женить упомянутого Романа на дочери Архиповой. А если впредь осмелится мир не исполнить в точности моих предписаний, то я не оставлю сего без наказания. Всякие господские повеления должны быть святы для вас: я вам отец и судья. Мое дело знать, что справедливо и для вас полезно. Если же кликуши не уймутся, то приказываю тебе высечь их розгами...” И все это было писано 18 сентября 1824 года своим крестьянам в Нижегородское имение.

Старая политическая форма управления должна была обеспечить старый общественный строй. А у дворянства были все основания опасаться за незыблемость последнего.

Дворянское спокойствие было нарушено двумя указами царя, подготовленными Сперанским: относительно “придворных званий” и экзаменов на гражданские чины. Прежде придворные звания -сразу же предполагали и чины. Согласно указу звания при дворе не давали право на чин, тем самым и отбиралось право занимать высшие государственные должности без делового подтверждения. Прежде чин давался за выслугу лет, теперь для получения чина коллежского асессора требовался университетский диплом. А это значило, что и высшие чины можно было получить при наличии образования. Такой подход приоткрывал возможность для продвижения по государственной службе разночинной интеллигенции.

Оба приказа вызвали открытое возмущение аристократии, так как была поднята рука на то, что считалось веками их неприкосновенным правом. После такой неслыханной дерзости “поповича” нельзя было не признать человеком самым опасным. Поднялся страшный вопль. За эти указы Сперанского обвинили в наглом стремлении к революции. Даже отдельные слова и выражения, содержащиеся в указах, кстати, подписанных императором, для многих аристократов казались оскорбительными. Однако дело было сделано.

Мечты об “истинном” управлении, о законности с начала XIX столетия занимали русское общество, прогрессивно настроенных представителей дворянского сословия. Власть дворян, деятельность всех высших государственных органов оспаривались с точки зрения гражданского равенства и необходимости отмены крепостного права. По мере роста этих настроений предметом острой критики стала вся политическая система общества. С годами все острее проявлялась необходимость кардинальных изменений в политической системе империи. Образовались тайные вольнодумные общества. Именно в этот период П. И.Пестель написал свою “Русскую правду”, а Н.М. Муравьев - проект конституции.

Правовое положение духовенства меняется. Оно получает дополнительные привилегии. Отменены телесные наказания священников, дьяконов и их детей. Духовенство освобождено от земельного сбора (1807 г.) и от постоя (1821 г.). Вместе с тем, сокращалось число лиц духовного звания, пользующихся привилегиями: не имеющие штатных мест должны были избрать себе “род жизни”; дети священнослужителей обязывались Указом 1828 г. избрать себе гражданскую или военную службу, а кто не сделал этого в течение года, записывался в одно из податных сословий.

Постепенно осуществлялся перевод приходского духовенства на государственное содержание, а награжденные из его числа орденами получали наследственные дворянские права.

Основную массу населения составляло крепостное крестьянство. Александр 1 со своими друзьями осуждал крепостное право с морально-этических позиций, но он не был сторонником решительных мер, а надеялся, что цель будет достигнута путем медленных и осторожных шагов. Так, в 1803 г. вышел указ “О вольных хлебопашцах”, предоставлявший помещикам право освобождать своих крестьян с землей за выкуп по договоренности сторон. В 1816-1819 гг. освобождены за выкуп крестьяне прибалтийских губерний (Эстляндии, Лифляндии, Курляндии), фактически в этих землях ликвидировалось крепостное право.

28 мая 1802 г. вышел указ о запрещении печатать объявления о продаже крепостных крестьян без земли. Русское земледельческое производство первой половины XIX в. все более ориентировалось на рынок, превращаясь в товарное производство и втягиваясь в денежно-хозяйственные отношения. Отсюда произошел целый ряд чрезвычайно важных явлений, проторивших дорогу новым свободным формам земельной собственности, уничтожению дворянской привилегии на владение землей. Монопольное право дворян на землю отменялось.

Указ от 12 декабря 1801 г. предоставил купцам, мещанам и всем крестьянам, кроме помещичьих, право покупать землю. В 1830 г. крепостные крестьяне составляли 37% от общего числа крестьян.

Земля делалась, таким образом, объектом свободного гражданского оборота. Дворянскую землю стали приобретать и бывшие крепостные.

Среди дворянства появились просвещенные кружки, в которых сознавали необходимость освобождения крестьян. Однако широкая масса дворянства, разумеется, была против каких-либо реформ крепостного права.

Один за другим учреждались секретные комитеты по крестьянскому вопросу. И деятельность этих комитетов, протекавшая в самой непроницаемой тайне, кончалась ничем или почти ничем.

Не сладив с крестьянским вопросом в его целом, Александр 1, а затем и Николай 1 обратили свой взор на ту группу крестьян, которая принадлежала казне и носила название государственных.

Сперанский предложил сначала приступить к реформам в управлении казенными крестьянами, дабы показать хороший пример помещикам.

Обширная категория государственных крестьян не была однородна. На севере, в старинных “поморских уездах” это были так называемые “черносошные крестьяне”. Здесь не развилось помещичьего землевладения. Этот край был всегда безопасен от внешнего нападения, его не от кого было оборонять. Служилые люди были здесь не нужны, как нужны были они по южной и западной границам.

Черносошные крестьяне были относительно свободны, а земля принадлежала им на праве владения. Этим крестьянам было запрещено отчуждать землю в руки лиц, не несших тягло перед государством, передавать землю многочисленным на севере монастырям.

Совершенно иное положение было у государственных крестьян юга России. В состав этой группы вошли прежде всего военные элементы: “однодворцы”, “старых служб служилые люди”, из которых в XVII в. формировался контингент солдатских, драгунских, рейтарских полков и т.д. Их селили на южных границах целыми группами, наделяя небольшими участками пашни, в поселениях возникли порядки сельской общины.

С учреждением регулярной армии при Петре 1 эти крестьяне перестали быть нужны как служилые люди и были обложены наравне с другими крестьянами подушной податью и причислены к категории государственных крестьян.

На востоке в состав этой группы вошли разного рода инородцы и масса сибирских крестьян, по положению своему ничем не отличавшихся от черносошных крестьян поморских уездов.

Категория государственных крестьян заметно увеличили крестьяне церковных земель, отобранных Екатериной II у монастырей в 1764 г., так называемые “экономические” крестьяне.

Всего по VIII ревизии (1833 г.) государственных крестьян насчитывалось 7 649 000 душ мужского пола, что составляло '/з всего сельского населения России. Их юридическое положение было противоречиво. Свод законов признавал их “свободным сельским сословием”. Они обладали гражданскими правами. Дети государственных крестьян могли поступать в высшие учебные заведения.

На них смотрели как на свободных людей, но в то же время видели в них крепостных государства, которое и могло ими распоряжаться по произволу.

Высшей инстанцией, где сосредоточивалось управление государственными крестьянами, был Департамент государственных имуществ в Министерстве финансов. Департамент не пользовался никакой самостоятельностью, а Министерство финансов интересовал лишь сбор податей с крестьян. Впоследствии было образовано Министерство государственных имуществ (1837 г.), а в каждой губернии учреждались особые палаты государственных имуществ, находившиеся под общим надзором губернаторов.

В 1816 г. начался процесс перевода государственных крестьян на положение военных поселенцев. Около 400 тыс. человек должны были заниматься одновременно и сельским хозяйством, сдавая '/2 урожая государству, и нести военную службу. Вся жизнь этих “крестьян-воителей” регламентировалась Воинским уставом. Начальником военных поселений становится генерал А.А. Аракчеев, главный советник Александра 1.

Наиболее тяжелым оставалось положение помещичьих крестьян. Половина крестьянского дохода шла помещику в виде оброка. Массовый голод крестьян был обычным явлением. Понятно, что крепостное население, питавшееся Бог знает чем (мхом, лебедой, древесной корой), вымирало. Смертность помещичьих крестьян превосходила рождаемость.

Городское население делилось на почетных граждан, купцов, цеховых, мещан и рабочий люд.

Почетное гражданство было введено с целью выделения верхушки возникающей буржуазии из общей массы городского люда. Оно разделялось на потомственное и личное. Первое присваивалось по праву рождения, второе - по представлению министров или личной просьбе. Почетные граждане пользовались, как и дворяне, целым рядом привилегий: свободой передвижения, освобождением от телесных наказаний и от личных принудительных работ. Но самым существенным было их освобождение от всех налогов и податей.

Купцы приписывались к одной их двух гильдий (занятие оптовой торговлей - первая гильдия; розничной - вторая). Наряду с общими правами (свобода передвижения, право награждения чинами и орденами, свобода от телесных наказаний) купцы первой гильдии имели право приезда к императорскому двору, носить губернский мундир, получать звание коммерц- и мануфактур-советников. Во главе городского купеческого общества был выборный староста.

Всякий, кто занимался каким-либо ремеслом, обязан был записываться в цех. Ремесленники делились на мастеров и подмастерьев. Мастером мог сделаться только подмастерье, пробывший в этом звании не менее трех лет.

Концентрация производства на фабриках и заводах способствует разрушению цеховой организации. XVIII век завещал XIX несвободную фабрику двух видов: вотчинную - дворянскую и купеческую - посессионную. Вотчинной называлась фабрика, где работали крепостные помещика, а посессионной - где работали посессионные крестьяне, т.е. крестьяне, прикрепленные к фабрикам и заводам по закону Петра 1 от 1721 г. Их нельзя было отчуждать без фабрик и заводов и использовать на иных работах, кроме фабричных.

В 1825 г. более половины всех фабричных рабочих трудились по вольному найму. В 30-х гг. фабриканты жалуются царю на невыгодность посессионного труда. Под влиянием этого в 1840 г. был издан закон, по которому фабриканты приобрели право освобождать посессионных рабочих, получая от казны по 36 руб. С души мужского пола. Таким образом, был сделан первый шаг к вольнонаемному труду. Но торжество вольнонаемного труда еще более резко подчеркнуло необходимость освобождения крестьян в интересах развивающейся промышленности. Отпущенные помещиками на заработки крестьяне не были заинтересованы в результатах своего труда, ибо львиную долю заработка они вынуждены были отдавать помещику. Более того, помещик мог в любой момент отозвать своих крестьян с фабрики, нарушив и интересы фабрики.

Большинство городского населения принадлежало к мещанам. Они никакими особыми правами не пользовались. Состояние мещанства передавалось потомству и жене. Мещанское общество каждого города управлялось старостой и его помощниками, избираемыми на 3 года и утверждаемыми губернатором. Всякого провинившегося мещанина по решению мещанского общества могли подвергнуть “водворению”, т.е. ссылке в Сибирь.