Проблема народного единства в трагические моменты истории

Войны начинают политики, а выигрывает народ. Ни одна война не закончилась победой в результате стратегических умелых действий военачальников. Только народ, встав на защиту своего Отечества, ценой великих потерь обеспечивает победу.

Отечественная война 1812 года была выиграна тогда, когда французы на своей шкуре испытали мощь «дубины народной войны». Вспомним знаменитое сравнение Толстого двух фехтовальщиков. Поединок между ними поначалу велся по всем правилам фехтовального боя, но вдруг один из противников, почувствовав себя раненым и поняв, что дело это нешуточное, а касается его жизни, бросает свою шпагу, берет первую попавшуюся дубину и начинает ворочать ею. Соперник начинает возмущаться, что бой идет не по правилам, как будто у убийства есть какие-то правила. Поэтому народ, вооружившийся дубиной, вызывает у Наполеона страх, и он не перестает жаловаться Александру I, что война ведется против всяких правил. Толстовская мысль ясна: ход военных действий зависит не от политиков и военачальников, а от некого внутреннего чувства, объединяющего людей. В войне – это дух войска, дух народа, это то, что Толстой называл «скрытой теплотой патриотизма».

Перелом в Великой Отечественной войне произошел в период Сталинградской битвы, когда «русский солдат готов был рвануть кость из скелета и с ней идти на фашиста» (А. Платонов). Сплоченность народа в «годину горя», его стойкость, мужество, ежедневный героизм – вот истинная цена победы. В романе Ю. Бондарева «Горячий снег» отражены самые трагические моменты войны, когда озверевшие танки Манштейна рвутся к своей окруженной в Сталинграде группировке. Молодые артиллеристы, вчерашние мальчишки, нечеловеческими усилиями сдерживают натиск вооруженных до зубов озверевших фашистов. Небо было кроваво-копченым, снег плавился от пуль, земля горела под ногами, но русский солдат выстоял – не дал прорваться танкам. За этот подвиг генерал Бессонов, презрев все условности, без наградных бумаг, вручает ордена и медали оставшимся солдатам. «Что могу, что могу…» - горько произносит он, подходя к очередному солдату. Генерал мог, а власть? Боль пронзает сердце от того, что о народе государство вспоминает только в трагические моменты истории.