Бухарест – Москва – Эльбрус

Ранняя осень 1999

Крис

Для меня путешествие началось с пронзительного гудка поезда, разбитого сердца и реки слёз. За окном было 23 сентября и поезд медленно пошатываясь отправлялся из Бухареста. Снаружи на платформе стояла моя девушка Натали – красивая, практически на грани слёз.

После пяти месяцев совместного путешествия на велосипедах по Европе, пришло время расставаться.

Натали шла вдоль платформы, стараясь не отставать. Промежуток между нами был слишком большой, чтобы дотянуться, но мы все равно пытались. Мы пускали воздушные поцелуи и клялись друг другу в любви. Затем платформа закончилась и поезд набрал скорость. Поезд загудел, вошел в поворот, и через две секунда Натали исчезла.

В этот момент моё сердце разбилось. Я упал на кресло и схватился за голову.

Мы знали друг друга всего два года и были влюблены менее половины этого времени, но месяцы, проведенные вместе, были настолько близки к совершенству, что я уже чувствовал, как наши отношения готовы перейти на новый уровень. Я хотел провести всю оставшуюся жизнь с Натали, но не смотря на это, я позволял обстоятельствам разлучить нас. Если все пойдет по плану - ужасному плану, мы не увидимся целый год. Я решился на эту экспедицию до начала наших отношений, и все это время я верил, что это правильно. Какова будет цена? Если бы мы могли пережить следующие месяцы и все еще любить друг друга, тогда мы оба вырастим. А если нет?

Я был сломлен, поддавшись слезам и одиночеству. Всем сердцем я желал, чтобы всего этого не было.

И вот так приключение началось для меня.

Конечно же, фактически это не было началом моего путешествия. Я был Австралийцем, едущим на поезде из Румынии в Москву, и я явно уже немало пропутешествовал, чтобы попасть сюда. Но за два года, между решением и пунктом назначения, момент когда я потерял взгляд Натали, был моментом на котором закончилось веселье, и я бросил вызов приключению. Я оставлял Натали и комфорт Европы позади, и направлялся в неизведанное. Там я должен был встретить Тима, друга, которого не видел шестнадцать месяцев, и вместе мы надеялись доехать на велосипедах до Пекина. Это будет адским испытанием, не только для меня и Натали, но и для меня и Тима.

Дни и ночи слились во едино. Я ни на что не обращал внимания, даже на необходимость поесть. Помню как я смотрел на кусок рваной ткани на переднем сиденье и вдруг понял, что смотрю на него уже несколько часов. Я бросил взгляд в окно и заметил золотые грибовидные купола ослепляющего собора, проплывающие мимо. Я повернул свой безразличный взгляд назад на порванное сиденье, и только через час понял, что я только что видел большой Киевский кафедральный собор. Я думал об этом около минуты, затем снова впадал в депрессию. Мне просто было все равно.

Время от времени депрессия нарастала, и я думал, что же означало такое начало путешествия. Я думал обо всех событиях, которые привели меня сюда, и о полнейшей неизвестности, лежащей впереди. Безопасность осталась позади: в прошлом не было неизвестности, и никто никогда не пытался меня убить. Но впереди было что-то другое. Несколько месяцев люди отговаривали меня от поездки в Россию. «Это безнадежно бедная страна» - говорили они, и предсказывали, что меня – богатого иностранца – ограбят и убьют, как только я пересеку границу. Но прошлый опыт научил меня не слушать такие предупреждения. У людей, говорящих такое, обычно не было собственного опыта в том, о чем они говорят, и как правило, они просто озвучивали страхи, которые постоянно мешали им осуществить собственные мечты. С другой стороны, я практически не говорил по русски, практически ничего не знал о стране и её культуре. Мягко говоря, я был немного напуган.

Помню, как посеял первые семена путешествия. Это случилось два года назад – мне было восемнадцать лет – середина моего первого большого приключения: год путешествия на велосипеде по Австралии. Я встретил Американца в баре Дарвина. Его звали Том Стоун (Tom Stone), американский солдат в отставке. Он путешествовал по всему миру последние семь лет! Особенно меня привлекли его рассказы о России.

«Это красивая страна, Крис, абсолютно дикая и свободная. Люди такие простые и добрые. Я провел два года, путешествуя по России, и я зимовал обе зимы с местными в их маленьких Сибирских деревушках. Если когда-нибудь отправишься туда, вспомни обо мне, и никогда не забывай бродягу!»

Я думал, что он описывал себя «бродягой» (bum), но позже я понял, что я просто ошибся из-за его Американского акцента. Он конечно же говорил о кульминации своего путешествия: «БАМ» (bam) железная дорога через северную Сибирь, одна из наиболее длинных и удаленных железных путей в мире. (Байкало-Амурская Магистраль)

Я вспоминал Канберрский университет, где впервые встретил Тима. Мы провели вместе пару сумасшедших месяцев, задумчиво изучая карты и мечтая о приключениях, пока он не выиграл стипендию для учебы на гида в Финляндии. Остаток того года я провел всерьез сомневаясь, стоит ли мне учиться дальше, пока в конце концов е-мейл Тима из Арктики не побудил меня бросить учебу и заняться планированием собственного приключения. После нескольких сырых идей, несколько тем слились во едино и я остановился на России. Я рассказал Тиму, и оказалось, что ему тоже не терпелось поехать со мной. И так родилось приключение.

У нас толком не было никакой информации, и мы не представляли, что ждет впереди. Но мы были подростками и просто знали, что способны на всё. Недостаток опыта и знаний мы могли всегда восполнить энтузиазмом. Оставалось только продумать детали, маршрут и немаловажно найти спонсоров на 30000 австралийских долларов, чтобы купить оборудование и т.п. В последние месяцы 1998 года я начал работать над планом и быстро понял, что большинство компаний неохотно раздают деньги. Я мало чего достиг, но потом ко мне присоединилась Натали.

Она решила взять отсрочку на учебе психологии на год и тоже поехать путешествовать. Она работала в Сиднее диспетчером в такси, а я работал в вечернюю смену на фабрике замороженных продуктов в Батерсте, упаковывая замороженные рыбные палочки и считая часы до конца смены. Я целыми днями висел на телефоне, обзванивая сотни СМИ и тысячи потенциальных спонсоров, пытаясь разорвать порочный круг, с одной стороны нуждаясь в огласке от СМИ, чтобы привлечь спонсоров, с другой стороны нуждаясь в спонсорских деньгах, чтобы привлечь СМИ.

По выходным мы с Натали встречались в Катумбе – на пол пути между нашими домами – и исследовали глубокие ущелья рек и возвышающиеся горные хребты красивых южных Голубых Гор.

В середине апреля 1999 года, после практически безуспешных месяцев, все наконец начало срастаться. Количество спонсоров росло, и, глядя на них, другие тоже решались присоединиться. Дело пошло, и за две недели до отлёта в Лондон, курьеры появлялись за дверью каждый день, привозя кучу коробок с различным оборудованием, необходимым нам с Тимом в путешествии. Вместе мы собрали вещей на сумму более 20000 австралийских долларов от сорока различных спонсоров. Это казалось грандиозным достижением, но у меня все еще не хватало денег на авиа перелет. Пару дней я не знал что делать, пока моя любимая бабушка не одолжила мне денег.

Я вылетел из Сиднея 14 мая 1999 года. Неделя последних приготовлений была такой изнурительной, что я проспал ровно двадцать часов. В Лондоне я встретил Натали, она прилетела на другом рейсе. Вместе мы сели на автобусной остановке у аэропорта Хитроу, собирая наши велосипеды и упаковывая наши вещи, под тяжелыми серыми облаками.

И затем мы отправились в путь. Первые шаги невероятного путешествия. Весь стресс и месяцы волнений остались позади, и мы погрузились в прекрасную жизнь простого и легкого вело путешествия.

Последующие четыре месяца мы ехали на восток через страны центральной, южной и восточной Европы. Мы останавливались на проселочных дорогах, разбивали лагерь в уединенных лесах и просто планировали наш маршрут день за днём. Было много полезных знакомств с местными и иногда мы оставляли велосипеды, чтобы сплавиться по реке на каноэ или пойти гулять в горы. Когда дорога пролегала через города, мы останавливались в интернет кафе, чтобы связаться с друзьями и нашими семьями.

Все это время я поддерживал связь с Тимом. Он разрешил самую большую проблему, и нашел способ получить годичную Российскую визу! Посольство в Канберре категорически отказало, говоря что это невозможно; люди из различных российских интернет сайтов, которые я проверял, с ними соглашались. Но Тим умудрился обойти это, и теперь был готов к нашей встречи в середине сентября.

Нам с Натали повезло меньше, когда мы пытались организовать визы в Украину. С начала власти сказали: «нет». Потом: «Да, но это будет не дешево». Они застряли на старой Российской системе коммунистического туризма. Согласно которой, мы должны были заранее зарегистрироваться в гостинице на каждый день нашего пребывания в стране. К тому же единственное туристическое агентство, обладающее такими полномочиями, выставило нам счет на несколько тысяч. В конце концов мы сдались, и вместо этого сконцентрировались на Румынии. Там я заберу Российскую визу и сяду на поезд до Москвы, а Натали поедет на автобусе в Стамбул, чтобы продолжить вело путешествие в Турции.

Через месяц мы были в Бухаресте, и обнаружили, что виза так и не дошла. Мы провели вместе неделю, прежде чем появилась виза, гуляя по городу и держась за руки. После этого мы были более готовы к расставанию.

Через два дня я стоял на платформе, с дрожащими руками под мышками и спрятав подбородок за флисовый воротник. Теплая солнечная Румыния сменилась серыми облаками, которые висели над вершинами одиннадцати этажных неприглядных бетонных башен, служивших домами для миллионнов Москвичей. На станции выл холодный колкий ветер, принося под большим углом ледяной дождь, не попадающий на широкую крышу станции, не оставляя мне никакого сухого убежища. Вокруг суетилась толпа людей в блеклых одеждах по погоде. У каждой платформы были знаки с исчерпывающей информацией для всех, кроме меня. Кроме пары не имеющих отношения к делу слов на русском, которые я выучил в университете, единственное, что я понимал, были большие часы, висящие высоко над центральным входом. Было 11:30 утра.

Я пробыл в Москве три часа, и большую часть времени я мёрз, был сбит с толку и даже немного напуган. Я ухитрился разменять немного денег по явно совсем неудачному курсу. Я не мог понять, что говорил человек – я просто держал в руке Американские доллары и надеялся на какую-нибудь сдачу. В итоге я умудрился пересечь город на метро, и добрался до станции, где должен был встретить Тима. Его поезд опаздывал. Неспособный спросить что происходит, я просто стоял и ждал, чувствуя себя очень одиноким.

Наконец в полдень поезд приехал на дребезжащую остановку, на платформу пять. Я бежал вдоль него, заглядывая в каждый вагон пока не достиг последнего. Там, среди кучи коробок и сумок, стояла фигура, которую я сразу узнал, Тим!

Через восемь часов мы ехали на громыхающем поезде ночью на юг к Кавказским Горам. Тим описывал пункт назначения: «Гора Эльбрус, более пяти с половиной тысячи метров, самая высокая в Европе». Мы планировали взобраться на неё в начале нашего путешествия. Рядом с Тимом сидел Стас, профессиональный скалолаз из Петрозаводска. Он согласился быть нашим проводником на гору, он не говорил по английски, и я повернулся к Тиму, который все еще излучал бесконечный поток энтузиазма. Мы практически не общались с тех пор, как Тим уехал в Финляндию. И вот теперь он сидел прямо передо мной, еще больше чем я помнил и волосатее тоже!

Мы проговорили весь вечер, и я понял, что мы оба сильно изменились. Я не сомневался, что мы потрясающе проведем время вместе. Но есть ли у нас по прежнему что-то общее, как год назад? Где-то, глубине души я начал сомневаться.

Мы приготовились ко сну. Тим спал на верхнем ярусе и взбираясь на него, он наступил на подушку лежащую внизу. Как хозяина нижнего яруса, меня это сильно раздражало. Я совсем забыл об этой его черте характера. Как же это описать? Способность концентрироваться только на одной веще, не обращая внимания ни на что остальное.

Я вспомнил первый день нашего знакомства – он был вторым человеком, кого я встретил в университете, как раз после Натали. Мы присели на площадке для барбекю, чтобы съесть бутерброды, прежде чем с головой погрузиться в рассказы о наших путешествиях. И вдруг неожиданно через два часа общения Тим неожиданно остановился обессилив от голода. Он держал в руках бутерброд уже два часа, не откусив ни кусочка.

Прошло всего два дня с тех пор, как я оставил Натали, и хотя боль разлуки была совсем свежей, последние события выгнали эти мысли из моей головы. Тим был фантастическим парнем и отличным другом, но конечно он не Натали, и мне придется попотеть, чтобы боль разлуки не отразилась на наших отношениях. Мы оба сильно изменились, и нам придется сильно потрудиться, чтобы подстроиться под перемены.

Уже не в первый раз я удивлялся, действительно ли то, что я делал – год приключений в России и Сибири – было тем, чего я хочу.

Потрепанный, обгоревший и обезвоженный я хромал вниз к автобусной остановке с растяжением ноги, чтобы подождать лифт до железнодорожной станции. За последнюю неделю я покорил гигантскую гору – дважды – и начал снова узнавать Тима. Эльбрус взял свою жертву. Тим дошел до вершины, прежде чем ему пришлось повернуть назад, из-за сильной горной болезни от недостатка кислорода. На обратном пути после второй попытки я упал с крутого склона, и мне сильно повезло, что не сломал ногу. Пейзажи были ошеломляющие, но мы потратили больше времени на акклиматизацию, чем на само восхождение. Мы часами сидели под палящим солнцем. Мы много говорили о наших планах. До этого Тим ни разу не путешествовал на велосипеде, и я не был уверен, понимает ли он, во что ввязывается. Придется очень много крутить педали. Я лишь надеялся, что эта ежедневная велосипедная рутина, которую я так любил, понравиться ему, также как она нравилась мне.

Наверно Тим думал про меня также. Он часами рассказывал, как он любит северные леса и Арктику, но ни разу не испытав этого на себе, я не мог разделить его энтузиазма.

Для меня это было как огромный знак вопроса. Я чувствовал, что еще слишком рано, чтобы понять, как мы с Натали справимся с годом разлуки. Несмотря на мои обязательства перед Тимом, путешествием и нашими спонсорами, Натали всегда будет на первом месте. И если время и расстояние начнет серьёзно угрожать нашим отношениям, я улечу домой на первом же самолёте. Я признался Тиму, и думаю шокировал его, добавив еще один слой неопределенности в нашем путешествии.

Мы решили, что лучше стартовать из Петрозаводска, чем из Москвы, т.к. у нас будет больше времени, чтоб собрать велосипеды и наладить организацию друг с другом. Этот маршрут также более живописный и уединенный через север, вместо перенаселенных окрестностей Москвы.

Мы уже вместе около двух недель, но приключение только начинается.