Картина девятая

Та же лесная лужайка, что в шестой картине. Жена Кюне, их дочь Берта; крестьяне, затем Монах и, наконец, Цецилия, именуемая Цилли, – дочь Кюне и Фома.

Берта

О мать, мне так хотелось бы услышать

Из уст твоих ту повесть, что Цецилия

Уже не раз рассказывала мне!

Умеешь ты рассказывать все сказки,

Которые от рыцарей приносит

Домой отец на радость стольким людям,

Что слушают его с такой охотой.

Иосиф Кюне

Душевный клад таится в сказках сих.

И что дается Духу, то пребудет

И после нашей смерти, чтоб взросли

Для нас плоды в грядущих жизнях наших.

Мы в сказках смутно ощущаем правду,

Что чаянья души преобразует

В познание, пригодное для жизни.

О, если б люди только пожелали

Понять, сколь много рыцари нам дарят!

Но к их дарам Фома и наша Цилли

Еще доселе, к сожаленью, глухи,

В других местах они черпают правду.

Берта

Хочу услышать я сегодня сказку,

Что о Добре и Зле нам повествует.

Жена Кюне

Ее охотно расскажу я. Слушай!

Жил некий человек.

О мирозданьи много думал он.

Всего же больше мозг он мучил,

Стремясь постигнуть зла происхожденье.

И все не мог найти себе ответа.

"От Бога этот мир, – так думал он, –

Но Бог в себе одно Добро содержит.

Как из Добра возникли злые люди?"

Так думал он, но думал безуспешно.

Не находил он на вопрос ответа.

Случилось раз, что на своей дороге

Перед собой он дерево увидел,

Что в разговор вступило с топором.

И так промолвил дереву топор:

"Что я творю, того не сотворишь.

Тебя срублю; меня ж не срубишь ты".

Но дерево сказало топору:

"И года нет, как человек срубил

Мой сук и сделал рукоять твою,

Другой топор вонзивши в плоть мою".

И как услышал это человек,

Так тотчас мысль в душе его возникла.

Не мог ее он выразить словами,

Но на вопрос ответ она давала,

Как из Добра возникнуть Зло могло.

Иосиф Кюне

Об этой сказке, дочь моя, подумай!

Увидишь, как явления природы

Способны в людях создавать познанье.

Столь много объясняю я себе,

Когда я в мысли превращаю сказки,

Которые от рыцарей я слышу.

Берта

Сказать по правде, слишком я проста

И ничего понять бы не могла,

Когда бы мудрецы заговорили

В словах ученых о своей науке.

К таким вещам я вовсе не способна.

Совсем я сплю, когда свои ученья

Мне изложить пытается Фома.

Когда ж отец приносит сказки эти

Из замка рыцарей домой, и часто так

Он собственную речь свою часами

Сплетает с тем, что в замке слышал он, –

То я внимать готова без конца.

О благочестьи Цилли все твердит,

И мнит, что мне его не достает.

Но я благочестивой становлюсь,

Когда об этих сказках размышляю

И радостно их в сердце берегу.

(Иосиф Кюне, жена его и Берта уходят.)

* * *

(После паузы на лужайку выходят крестьяне.)