Жанры политической рекламы в прессе

При выборе каналов распространения рекламных обращений теоретики и практики политического менеджмента отдают предпочтение аудиовизуальным коммуникациям и печатным формам рекламы[386][57] (данные исследований показывают, что наибольшее влияние на избирателей оказывает телевидение и непосредственные встречи с кандидатами). Это не умаляет значительной роли, которую играет в реализации рекламной стратегии периодическая печать.

Пресса обладает рядом преимуществ перед иными СМИ. Во-первых, информация фиксируется на бумажном листе и воспринимается читателем «без посредников». Во-вторых, рекламная информация в прессе не кажется столь назойливой, как, например, телевизионная: читатель обладает некой «свободой» выбора – чтение текста и восприятие изобразительного печатного материала проходит в соответствии с желанием человека, избирательно, в том порядке, темпе и ритме, которые он сам устанавливает. В-третьих, рекламная публикация может вновь привлечь внимание читателя при его повторном ознакомлении с газетой. Рекламная эффективность газетной публикации (конечно, если она будет вообще замечена) выше, поскольку статичность газетного листа позволяет подробнее ознакомиться с предлагаемыми фактами, прочнее закрепиться этой информации в сознании реципиента (при условии достаточной притягательности сообщения) и возвратиться к ней в случае необходимости. Дискретность же выпуска периодических изданий, некоторое отставание печати в том, что касается оперативности информации, – все это не столь существенно для рекламных материалов. Имидж лидера, преподносимый со страниц периодической печати, легче контролировать, удерживать в заданных рамках, чем, например, телевизионный имидж: печатный материал скрывает за аккуратными рядами строк колебания души, неудачную реакцию на неожиданный вопрос, неровную речь, словом, все то, что так беспощадно могут обнажить телевидение, радио и выступления на митингах. Прежде чем приступить к рассмотрению обращений политической рекламы, встречающихся на страницах газет и журналов, необходимо договориться о типологии печатных изданий в ракурсе возможности их привлечения в качестве каналов коммуникации в рамках политической кампании. На наш взгляд, целесообразно говорить о четырех типах изданий: политически нейтральных; изданиях, так или иначе поддерживающих идеологию того или иного политического лагеря; печатных органах определенных партий, объединений и изданиях, в той или иной форме курируемых лидерами (вхождение в состав редколлегий, в состав учредителей; таково, например, кураторство Г. Явлинского над «Новой газетой»); и, наконец, о специализированных выпусках периодических изданий и специализированных изданиях, выпускаемых лишь в период выборов (пример, – газета «Не дай бог!», выходившая во время кампании по выборам президента 1996 г.).

В политической рекламе, размещаемой в периодической печати, целесообразно, на наш взгляд, различать следующие типы текстов:

– традиционные виды печатной рекламной продукции, предназначенные для почтовой рассылки, раздачи, уличной коммуникации, размещенные на страницах газет и журналов (объявления, политические листовки, плакаты, адаптированные к размерам газетной полосы, рекламные политические портреты);

– программные документы и выступления политиков (речи, обращения, дискуссионные материалы);

– произведения традиционных газетно-журнальных жанров, адаптированные к рекламным целям (рекламные публикации в форме интервью, политических портретов, очерков).

Тенденция к размещению в прессе рекламных материалов, подготовленных полиграфическим способом (плакатов, листовок, портретов), активно проявилась в избирательных кампаниях по выборам в Госдуму 1995 г. и выборам президента 1996 г., а также при многочисленных выборах в местные органы власти. На наш взгляд, это объясняется желанием разработчиков политических кампаний максимально использовать возможности всех каналов коммуникации, в частности, периодических изданий. Однако эффективность подобного подхода представляется нам сомнительной: во-первых, при этом нерационально используется газетное пространство и теряются преимущества воздействия на избирателей с помощью газетного текста (снижается степень доверия к материалу, увеличивается риск вызвать у читателя негативную реакцию); во-вторых, подготовленные «не для печати» материалы, – как правило, цветные, рассчитанные на иные условия трансляции, – существенно проигрывают в газетном исполнении. Даже при условии высококачественной полиграфии эффективность того же плаката, рассчитанного на определенный формат, при размещении его в журнале будет значительно ниже, чем плаката щитового. Однако следует заметить, что подобная практика может оказаться действенной, если такого рода обращения включены в политический рекламный блок на полосе, выполняют функцию очередного напоминания о кандидате, поддерживают своих «близнецов», распространяемых с помощью других каналов коммуникации. Важно, чтобы они не нарушали общей гармонии, не портили впечатления от иных материалов кампании.

Подробный анализ типов печатной рекламы мы проведем в следующем разделе, пока же наша задача – оценить возможности прессы как канала распространения подобного рода материалов.

Политическое объявление. Нами отмечен тот факт, что на газетных страницах нередко размещаются малоформатные рекламные материалы, которые можно отнести к разряду политических объявлений. Как правило, эти рекламные обращения включают в себя портрет политика, слоган или призыв кампании, которые иногда заменяются ключевой фразой из выступлений лидера или небольшим фрагментом одного из положений программы.

Основное назначение объявления – с помощью прессы и прямого распространения напомнить о кандидате с целью идентификации его имени, подготовки к восприятию более детальной информации о нем. Надо учитывать, что в большинстве случаев газетные политические объявления не отвечают требованиям, предъявляемым к рекламным материалам. Достаточно сказать, что качество их исполнения, как правило, низкое. Подразумевается, что их эффективность должна быть весьма высока, поскольку с ними знакомится весьма широкая аудитория, однако маленькое фото, в большинстве случаев черно-белое, благодаря ретуши делающее лицо практически не соответствующим оригиналу, мало что может сказать о кандидате.

Плакаты в периодической печати, на наш взгляд, целесообразно размещать только при условии их многоцветного исполнения. В качестве примера удачного использования такой рекламы можно привести серию атакующих плакатов в специализированной предвыборной газете «Не дай бог!», издававшейся в период президентской кампании 1996 г. сторонниками Б. Ельцина. Напомним – героем этой серии был Г. Зюганов, изображавшийся в различных ипостасях. Зюганов – хирург, вооруженный «хирургическими инструментами» в виде серпа и молота и вопрошающий: «На что жалуетесь?»[387][58]. Зюганов – сотрудник Госавтоинспекции с пистолетом в руке на фоне светофора, все три «глаза» которого красные, орущий водителю: «Куда прешь на красный!»[388][59]. Зюганов – заводной «щелкунчик» с ключиком в голове, у микрофона, на фоне нотного стана с записью фрагмента из «Интернационала» – «Мы наш, мы новый мир построим». Текст, сопровождающий плакат – тот же, только набран одним длинным словом: «МЫНАШМЫНОВЫЙМИРПОСТРОИМ»[389][60]. Зюганов – старьевщик, заглядывающий в щелочку двери, прикрытой цепочкой, протягивающий все тот же проржавевший символ – серп и молот, – и спрашивающий: «Старье берем?»[390][61]. И, наконец, самый острый, находящийся практически на грани приличия, плакат: Зюганов, занесший серп над коробкой из-под яиц, в которой два сиротливых яичка, зловеще улыбается: «Всем достанется!»[391][62].

Вопрос о том, насколько эта серия соответствовала этике ведения предвыборной борьбы (если таковая вообще кем-то соблюдается), остается открытым: характер обращений открыто издевательский, нагнетающий ужас перед возвратом старого, подчас шокирующий, как в случае с яйцами, показывающий лидера КПРФ этаким монстром. Однако в профессионализме авторам плакатов не откажешь. Помимо прочего, они активно использовали фольклор (недвусмысленный серп над яйцами), постперестроечный юмор («Борис, я не прав!») и просторечную лексику («Куда прешь...»). Публикация этих плакатов в рамках общего направления газеты оказалась более чем оправданна, они были организованы как постеры, то есть сохранялись традиционные плакатные размеры (разворот стандартной полосы формата A3), газета полноцветная, с достаточно высоким качеством печати.

Другой пример удачного использования плакатных форм на страницах периодических изданий являет собой серия в рамках акции «Голосуй или проиграешь!» (президентские выборы 96). Сама акция, как известно, была рассчитана на молодежную аудиторию. На плакатах в полноцветных молодежных изданиях дублировались основные мотивы телевизионных роликов, решенных в плакатной форме (веселые дельфины, резвящиеся в солнечный день в океане, вдруг превращаются в практически единственный деликатес советских времен – банку с заржавленными шпротами; ослепительное солнце трансформируется в кружок достаточно неприглядной несвежей колбасы с лучиками макаронинами). В плакатах смена изображений была решена делением поля надвое: слева – позитивное «сегодня», справа – негативное «завтра» в случае прихода к власти коммунистов. Таким образом мини-плакатная кампания в молодежных журналах поддерживала телевизионную визуализацию и способствовала достаточно прочному закреплению рекламных сюжетов в сознании молодых избирателей. На наш взгляд, единственный недостаток этой кампании (мы уже упоминали о нем выше) – потери, связанные с форматом. Детали, адекватно воспринимавшиеся с экранов телевизоров, стали практически неразличимыми на журнальной полосе – те же колбасные лучи-макароны «идентифицировать» стало крайне сложно и под силу только тем, кто успел понять, что это такое, при просмотре роликов.

Что же касается плакатов, размещаемых в газетах с черно-белой полиграфией, то, как мы уже сказали, они не всегда способствуют адекватному выполнению стратегических задач. Например, в кампании по выборам в Госдуму 1995 г. этот способ рекламирования активно использовал Конгресс русских общин. Целые полосы в центральных и довольно популярных изданиях[392][63] выкупались под достаточно неприглядный материал – на сером, в силу невысокого качества печати, по существу, грязном фоне лозунг: «Довольно гадать, голосуй за 31 – Конгресс русских общин». Не говоря уже о не очень грамотном языке плаката (читателя призывают голосовать «за тридцать один», а не за тридцать первый), нарекания вызывает также его изобразительное решение. Исходя из требований к плакату, текст следовало выделить цветом, однако в черно-серо-белом варианте сделать это, понятно, не представлялось возможным.

Еще один недостаток размещения плакатов, подготовленных для цветного исполнения, в не цветной газете можно показать на примере другого плаката КРО[393][64]. Лидеры движения – Лебедь, Скоков и Глазьев – на фоне избирательного бюллетеня с выделенной строкой под номером 31 – «Конгресс русских общин», в которой карандашом марки «Победа» проставлена жирная галочка. Рекламная идея достаточно интересна, но ясно видно, что это перепечатанный цветной плакат. Здесь необходимо знать одну техническую тонкость: изначально черно-белые изображения при черно-белой же полиграфии получаются четче, контрастнее и выразительнее, чем цветные фото, исполненные в черно-белом варианте. Поэтому, если действительно есть необходимость разместить на газетной полосе плакатные, листовочные и другие материалы печатной рекламы, необходимо запланировать предпечатную подготовку этих материалов, соответствующую газетным нормам. Выбирая размер газетного пространства под сообщение, среди прочего, следует предусмотреть, чтобы размер шрифта, рассчитанный, скажем, на восприятие стандартного плаката, не потерялся при неизбежном уменьшении формата. В наибольшей степени такого соответствия можно достичь при размещении в газете черно-белых листовок.

Вообще листовка на газетной полосе более приемлема, чем плакат, особенно, если она публикуется вместе с другими рекламными материалами. Например, один из блоков рекламных материалов движения «Женщины России» в кампании по выборам в Госдуму 1995 г.[394][65] содержал листовку и реплику по поводу позиции движения в связи с войной в Чечне.

В печатных формах политической рекламы образ создается как с помощью изображения, так и с помощью слов. Особое место в такого рода материалах отводится рекламной фотографии. Рекламная фотография может выступать и практически как самостоятельный жанр, будучи дополненной, только слоганом кампании или удачной фразой из речи, интервью, программного положения. Пример – фото генерала Лебедя в одной из тульских газет (тулякам представлять Лебедя не надо: он там служил и довольно популярен). Фотография сопровождена афористическим высказыванием генерала: «Без сильной армии и толковой власти нет сильной России»[395][66]. Коммуникативные возможности визуальных и вербальных знаков неодинаковы. Исторически ткань словесной материи формировалась для трансляции рационального знания. Следовательно, возможности для эмоционального воздействия, на которое преимущественно ориентируется реклама, для текста ограничены. Этот недостаток словесного знака восполняется в печатной рекламе изобразительными элементами. Заложенный в них расчет на непосредственность восприятия создает неограниченные возможности эмоционального воздействия посредством минимального набора знаковых символов.

Зрительный образ устанавливает контакт с объектом рекламы на подсознательном уровне. Он быстро передает информацию, более целенаправлен, не требует для своего восприятия умственных усилий. Перефразируя Р. Ривза, скажем: зрительный образ является концентрированным выражением чувства[396][67].

Возможность трансляции рекламной фотографии на многомиллионную аудиторию многократно усиливает эффект ее воздействия. И, хотя фотография в рекламе не бывает беспристрастной – ракурс фотосъемки, постановочные сцены, ретушь и т.д. позволяют автору дать изображению практически любую свою трактовку – реципиент обычно воспринимает фотографию как точный документ.

Выбирая тот или иной план при создании фотопортрета, можно подчеркивать наиболее выигрышные элементы визуального образа, решать определенные стратегические задачи. Например, крупный план фиксирует особенности формы лица, передает его выражение, мимику, улыбку. В литературе по организации избирательных кампаний крупные планы, как правило, рекомендуется чаще использовать ближе к моменту выборов для поддержания имиджа кандидата, закрепления его облика в памяти избирателей. Снимок средним планом выделяет позу и жест, движение фигуры, то есть позволяет запечатлеть в сознании аудитории индивидуальные особенности невербальной речи политика, в частности, имеющие символическое значение – например, характерный жест (руки В. Черномырдина, сложенные «домиком», «обвиняющий» палец В. Жириновского, поднятый крепко сжатый кулак Б. Ельцина и т.д.). Общий план показывает человека в окружающей его обстановке. Планы съемки выбираются также в зависимости от того, какую цель преследует снимок: показать человека статичным или в действии, одного или в окружении людей. Но даже если автор портрета намерен изобразить кандидата в одиночестве, человек не должен висеть в «безвоздушном пространстве»: «О личности в портрете говорят не только лицо, поза и жест, но и сама живописная среда как физическая субстанция, как окружающий человека воздух»[397][68].

Различные визуальные фрагменты в совокупности способны создать вполне законченный образ кандидата. Используя фото, можно представить не только внешний и внутренний облик человека, но и проиллюстрировать его отношения с семьей, сторонниками, наиболее выгодные факты его биографии, результаты деятельности, то, как он выражает интересы избирателей, воплощает их идеалы. Например, один из политических портретов Б. Ельцина в период борьбы за президентское кресло в 1990 г. был дополнен фотографией, запечатлевшей момент его знаменитого изгнания с XIX партконференции. Человеческие качества, которые так остро востребованы сегодняшним электоратом, можно ярко представить с помощью фотографий героя в окружении детей, за решением рабочих проблем, за любимым занятием, с животными. «Фотография буквально шантажирует нас моральными ценностями, такими, как отечество, армия, семья, честь. Кроме того, и собственно фотографическая условность тоже полна знаками. Снимком анфас подчеркивается реализм кандидата, особенно если он зорко глядит из-под очков. Во всем здесь выражается проницательность, серьезность, прямота: будущий депутат смотрит в лицо врагу, препятствию, «проблеме». Более распространенный ракурс в три четверти выражает власть идеала: взор возвышенно устремлен в будущее, он ни на что не наталкивается, но господствует над миром, бросая семена нового посева в некую стыдливо неопределенную даль»[398][69]. Многочисленные фотографии Дж. Картера (1976 г.), публиковавшиеся в печати, изображали его то в форме мичмана военно-морского флота США, то сгребающим лопатой арахис или обрабатывающим землю мотыгой, то молящимся или проповедующим. Тем самым они способствовали закреплению в сознании рядовых американцев образа честного, искреннего, верующего, убежденного, работящего человека[399][70]. Рейган использовал старые кадры, взятые из фильмов. Использовать фотографии, сделанные в молодые годы, пыталась и М. Тэтчер. Однако сторонники отговорили ее от этого шага, решив, что если телезрители увидят ее на плакатах молодой, а на экранах старше, это произведет на них неблагоприятное впечатление.

«В фотографии выражаются не намерения кандидата, а его побуждения – все те семейные, психические, даже эротические обстоятельства, весь тот стиль жизни, продуктом и привлекательным примером которого он является. Большинство наших кандидатов явно стараются продемонстрировать своими портретами устойчивость своего социального положения, свою видимую комфортную укорененность в семейных, юридических и религиозных нормах...»[400][71]. Поскольку образ лидера как бы представляет собой «отзыв» на ожидания аудитории, предвыборная фотография выступает своего рода зеркальным отображением этих ожиданий, в ней избирателю «явлен его собственный образ, просветленный, идеализированный, гордо возвышенный до типичности. Собственно, именно такой подчеркнутостью и определяется фотогения: избиратель здесь одновременно изображен и героизирован, ему как бы предлагают отдать голос за самого себя, сделав депутатский мандат средством настоящего психического переноса; своему избраннику он делегирует свою “породу”»[401][72].

Газетная страница одно из лучших мест для обнародования политических программ, фрагментов публичных выступлений, публикации обращений политиков, высказывания ими своей позиции по тому или иному вопросу, воззваний. Оговоримся, что форма организации материала может быть различной – встречаются как листовочные варианты программ, так и традиционные газетные тексты. Возьмем, например, программу КРО, опубликованную в период избирательной кампании в Госдуму 1995 г.[402][73], – она называлась «31 “за” Конгресса русских общин». Обыгрывая номер движения в избирательном бюллетене, авторы обращения излагают 31 пункт своей программы. При этом предлог «за» несет двоякий смысл: с одной стороны, он содержится в положениях, которые намерено отстаивать движение: «КРО выступает ЗА... контроль народа за властью в государстве... воссоздание армии... организованную рыночную среду и т.п.». С другой стороны, эти положения представляют собой тридцать один аргумент в пользу того, чтобы избиратель голосовал «ЗА» Конгресс русских общин. К сожалению, интересную идею представления программных положений в данном случае несколько портит большое их количество – это делает объем текста неприемлемым для рекламного сообщения. Наверное, такая идея оказалась бы безупречна, достанься движению при жеребьевке номер в первой десятке. Аналогичную ситуацию описывает Р. Ривз: он приводит в качестве примера выступление одного из президентов США, в котором тот осветил 14 различных проблем. Несмотря на то, что его формулировки были достаточно четкими, опрос, проведенный на следующий день, выявил: содержание речи запомнили менее 2% слушателей[403][74].

Традиционно построена программа Ю. Лужкова в кампании по избранию мэра Москвы (1996 г.)[404][75]. Сухая, деловая форма этого текста, в котором тем не менее угадывается стилистика, свойственная всем выступлениям мэра, напоминает собой сжатый доклад и подчеркивает такие известные качества главы московской исполнительной власти, как умение организовать работу, предприимчивость, ответственность, глубокое знание проблем и способность с ними справиться. Мэр предстает здесь как человек смелый, решительный, на которого можно положиться, которому можно доверять. За строгими официальными предложениями видится человек дела, не привыкший «воду в ступе толочь». В программе отсутствует какой бы то ни было рекламный акцент, за исключением разве что конкретного раздела, посвященного итогам пройденного пути, и кратких отчетных положений, предваряющих каждый раздел программы. Это свидетельствует о том, что Лужков в неприкрытой рекламе не нуждается – он уверенно, крепко стоит на ногах, он составляет единое целое с жителями вверенного ему города. Текст состоит из простых предложений, написан ясным, лаконичным языком. Отличительное качество программы – предельная конкретность положений, которые в ряде случаев подкрепляются цифрами. Например: «В целях снижения транспортных нагрузок на улицы будет обеспечено существенное продвижение в сооружении третьего внутригородского кольца, в частности, построены развязки на площади Рижского вокзала и у Проломной заставы», «В ближайшие четыре года будет построено не менее 80 школ, 100 детских дошкольных учреждений, 8 больничных корпусов, 25 поликлиник...».

Особенно эффективным воздействием обладает речевая коммуникация – не случайно именно устное слово с древнейших времен служит основным инструментом политики. Письменный вариант обращения кандидата, его выступление на газетной полосе рассматривается как самостоятельный жанр политической рекламы в периодической печати.

Создание подобных материалов (как для устных речей, так и для их письменных эквивалентов) требует серьезной и тщательной подготовки. В период президентской кампании Б. Ельцина в 1996 г. информационную поддержку поездкам президента в регионы обеспечивало Агентство интеллектуальной информации. Сотрудники агентства заранее выезжали в места, намеченные для посещений Б. Ельциным, собирали необходимую информацию о социально-психологическом климате, ожиданиях местных элит и простых людей, отыскивали популярные в этих местах истории, знание которых впоследствии должен был демонстрировать Б. Ельцин. На основе полученных данных подготавливались рекомендации президенту: как себя вести, какие темы педалировать, каких избегать, к кому в первую очередь обращаться и какие «кодовые слова» при этом произносить (например, во время визита в Волгоградскую область к местным жителям надо было обращаться как к «сталинградцам»). В качестве основного принципа кампании была избрана ставка на эмоции: они вечны и не подлежат резким изменениям от региона к региону. Это и определило главный лозунг кампании – «Вера, Надежда, Любовь»[405][76].

Известно, что спичрайтеры Клинтона вставляют в его речи чуть ли не дословно отрывки из писем, поступающих в Белый дом, с тем, чтобы президент демонстрировал знание проблем своего народа, внимание к каждому рядовому американцу, вообще – свою тесную связь с нацией.

В качестве еще одного примера рассмотрим выступления А. Лебедя. Его образ «бравого вояки» диктует как выбор приоритетных тем для его речей, так и построение текста, а также характер лексики. Представляется естественным, чтобы он рассуждал на темы, связанные с национальной безопасностью, чтобы тексты, произносимые «командирским» голосом, состояли из простых слов и выражений. Например, одно из высказываний Лебедя о Ельцине: «Я – мужик, и он – мужик». Или такой фрагмент выступления: «Я не знаю точного сценария этой пьесы для БТР с оркестром, но общий план игры виден любому незамутненному взгляду». Генеральский имидж Лебедя весьма гармонично сочетается с его определенной оппозиционностью по отношению к существующему режиму: «КТО стал хозяином в демократической России? Номенклатура. В основном та же самая. В чем разница? В том, что за пять лет номенклатура здорово разбогатела, ровно настолько, насколько обеднели остальные граждане России»[406][77].

Особенность риторики А. Лебедя – не только простота высказываний, но и упрощение сложных ситуаций, сведение их к простым и понятным для всех коллизиям: «Беспорядок – это не отсутствие порядка. Это специально организованный порядок. И национальный характер тут совершенно ни при чем. Но это не значит, что мы должны жить, как нищие в Стране дураков. Нет, ребята, так не пойдет... Вот все это вместе, все эти три причины – взятка, обман, страх – сплетаются и образуют систему. Систему кажущегося бардака, а на самом деле – систему жесткого порядка. Бандитско-бюрократического порядка»[407][78]. Соответственно, очень четко выглядят цели Лебедя: «России – быть великой страной!»[408][79]. В другом обращении А. Лебедя «рассыпаны» «кодовые слова», отсылающие к определенным стереотипным ситуациям: «Я, Александр Лебедь, русский политик и генерал, обращаюсь к вам с верой и надеждой... Соотечественники! У меня есть сила и воля для решения этих задач. Но мне нужны ваши доверие и поддержка»[409][80]. Имидж А. Лебедя позволяет ему формулировать цели, подходящие именно ему: «Страна есть. Россия называется, в которой люди живут в атмосфере лжи, обмана, грязи, страха, взяток. И надо всю вот эту мерзость и пакость с ее лица стереть. Я пришел этим заниматься»[410][81].

Результаты политики реформ излагаются А. Лебедем так: «СССР распался. Государственная собственность приватизирована. Средний класс размыт, его просто нет. Гордо выступают наши новые национальные герои – владельцы состояний в сотни миллионов долларов. Вот основные итоги проведенных победителями реформ»[411][82]. Программа Лебедя построена с учетом особенностей восприятия российского электората: сначала – острая критика, затем – предложения решительных мер по искоренению всяческой скверны. Эта программа получила название «Идеология здравого смысла». В нее консультанты вписали явно не «лебедевские» слова об идее России как одной из Мировых Цивилизаций. В качестве одного из основных источников ее доходов здесь предлагается использовать «транзитное» расположение страны: необходимо «развивать транспортную инфраструктуру и единое информационное пространство, за использование которых («транзит») можно получать немалые средства»[412][83]. При этом остается неясно, каким образом предполагается получать деньги за использование единого информационного пространства. А. Лебедь также поднимает еще одну извечную проблему России – засилье чиновников: «Надо усилить эффективность государства и ослабить власть чиновника. Надо силами государства – других нет – ограничить чиновничий беспредел»[413][84].

А. Лебедь обладает многими характеристиками, которые мы ожидаем от подобного образа. Он – не коррумпированный генерал, входит в круг лиц, принимающих решения, имеет за спиной опыт умиротворения конфликта в Приднестровье. Отсюда его решимость урегулировать конфликт в Чечне, а затем разобраться с проблемами России в целом. В соответствии с теми характеристиками, которыми он обладает, Лебедь пытается предложить электорату свой опыт для применения в новых обстоятельствах. Это тип русского, а не западного политика (то же самое касается и Б. Ельцина, но не относится, например, к Г. Явлинскому). И в обществе есть серьезная потребность именно в таком образе. Сегодня у Лебедя нет отрицательных характеристик. Ему простили простоту и грубоватость речи. Не стали припоминать Баку, Сумгаит, Тбилиси, Карабах.

А. Михальская[414][85] называет ряд инстинктов толпы, на которые, как нам представляется, ориентируется в своей риторике и А. Лебедь:

– потребность в социальном сплочении;

– удовлетворение инстинкта пола посредством отождествления оратора с «мужским», а толпы – с «женским» началом;

– потребность в доминировании и власти.

Включение в публичное выступление просторечных элементов, фольклорной лексики значительно обогащает речь, сообщает образу политика доверительность, теплоту, человечность. Вот, например, как характеризуют умение Г. Зюганова обращаться с избирателями его сторонники: «Зюганову не нужны «спичрайтеры», к месту вставляющие в его выступления пословицы и прибаутки, он сам ими наполнен, сам – мастер живого и острого слова, природного юмора, мастер анекдота, любит припечатывать оппонентов...»[415][86]. Подтверждением этому может служить удачная шутка лидера КПРФ по поводу предвыборных плакатов Б. Ельцина «Москвичи свой выбор сделали» (на них Ельцин пожимал руку Лужкову) – на одной из пресс-конференций Зюганов сказал: «Вот Ельцин уже завесил всю Москву щитами, на которых с ним прощается Лужков»[416][87]. Президентской команде пришлось за ночь наклеить на все щиты прозрачную пленку со слоганом «Только вместе!».

Афористичность, умелое и тонкое использование юмора, меткого слова способны придать неповторимую индивидуальность любой речи и значительно обогатить ее, сделать весьма действенной. Ничто не в силах так поднять популярность лидера, как высказывания, способные встать в один ряд с лучшими образцами народного юмора. С точки зрения эффективности коммуникации, юмор и сатира открывают самую короткую дорогу к умам и сердцам избирателей. Чего стоит одна только фраза В. Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось – как всегда», мгновенно ставшая любимым афоризмом россиян. Она довольно точно отражает характер «загадочной русской души».

Нельзя не упомянуть о таком жанре, как публицистический диалог, который представляет собой газетный эквивалент политических дебатов. Публицистический диалог позволяет познакомиться с глобальными мировоззренческими установками политиков, которые, по сути, определяют их личности.

Помимо того, что интерес вызывает столкновение позиций, имеющих разные точки опоры, в диалоге как бы происходит огранка образов собеседников, они взаимно преломляются друг через друга.

Особую группу материалов политической рекламы в прессе составляют различного рода рекламные публикации в форме обычных газетно-журнальных жанров. Такая публикация имеет ряд преимуществ. Неспециалисту, как правило, трудно вычленить ее из общего контекста полосы. В результате доверие читателя к определенному изданию переносится и на рекламные публикации. Авторитет газеты уже сам по себе служит рекламе: раз редакция решается предоставить свои страницы данному лидеру, значит его политические взгляды совпадают со взглядами, исповедуемыми этой газетой.

Использование некоторых жанров публицистики в интересах рекламы позволяет создателям обращений эксплуатировать достоинства каждого из них. Наиболее активно в период избирательной кампании используется интервью. Этот жанр привлекает возможностью не только осветить какое-то актуальное событие через высказывания политика, причастного к данному событию, не только выяснить мнение этого политика по различным социально значимым вопросам, но и проникнуть во внутренний мир человека, выявить те или иные черты его личности. То, что беседа ведется между политиком и «независимым» журналистом, придает большую степень достоверности образу кандидата. Краткое представление лидера, которое, как правило, предваряет интервью, может стать хорошим подспорьем, настраивающим читателя на более адекватное восприятие последующих высказываний интервьюируемого. Скажем, одно из интервью В. Черномырдина газете «Подмосковье»[417][88] (кампания по выборам в Госдуму 1995 г.) предваряется таким врезом: «Думаю, нет необходимости перечислять все регалии моего собеседника. Кто не знает Черномырдина? Родился Виктор Степанович в казачьей станице, работал слесарем на заводе, служил в армии, учился в Куйбышевском политехническом институте. А сегодня от него во многом зависит судьба страны, каждого ее гражданина». Уже эта коротенькая биографическая справка позиционирует кандидата как человека, прошедшего путь от простого рабочего, солдата, студента к вершинам власти. Вопросы, задаваемые журналистом, позволяют его собеседнику, обсуждая проблемы, так или иначе выйти на программные положения НДР, представить в выгодном свете само движение, обозначить его преимущества перед другими, «пройтись» по конкурентам. Приведем некоторые фрагменты этого интервью:

« –...В результате выборов удастся покончить с хронической болезнью нашего общества – традиционной конфронтацией между законодательной и исполнительной ветвями власти?

– ...Депутатов Госдумы не упрекнешь в бездеятельности, но, согласитесь, часто принимаемые ими законы далеки от реалий нашей жизни, не учитывают точку зрения практиков... И тут самое время сказать о том, что движение «Наш дом – Россия» уже четко определило перечень законов, их более 30, принятие которых станет фундаментом для решения первоочередных задач в развитии общества... Довольно жить по принципу известной басни Крылова о лебеде, раке и щуке. Пора впрягаться в одну упряжку...

– Так уж случилось, что ваше движение Упорно именуют «партией правительственных чиновников», «партией власти».

– Тут уж, как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Пусть говорят. Я же предлагаю, хотя бы ради любопытства, посмотреть список наших кандидатов, где чиновников меньше, чем от любой другой партии или движения. Зато, как нигде, много практиков, подлинных профессионалов-производственников, ученых, людей творческой и духовной сферы... В основе нашей концепции возрождения лежит, прежде всего, эффективная, а значит – рыночная экономика, надежная социальная защита, сильная государственная власть, законность и правопорядок, свобода и благосостояние граждан».

Средствами интервью можно не только развить и дополнить грани работающего имиджа, наиболее актуальные, с точки зрения данного издания, аспекты программ, но и раскрыть новые. Например, в одном из интервью с А. Лебедем журналист старается привлечь внимание генерала не столько к проблемам государственного уровня, сколько к заботам обычного гражданина:

« – Когда же сможет человек спокойно ходить по улицам вечером?

– Нот это самая главная цель, самый главный приоритет системы безопасности, чтобы людям, нормальным людям, каких у нас подавляющее большинство, жилось на своей земле спокойно. Безопасно. А бандитам должно быть страшно.

– Вы это бандитам обещаете?

– Да!.. Сегодня страна выбирает не человека, не фамилию. Идею выбирает, курс выбирает, идеологию выбирает. У нас есть старая идея, отжившая, исчерпавшая себя, оплаченная колоссальной кровью, горем, страданиями. Есть новая идея. Она очень скверно сегодня реализуется – это факт. Но она новая, за ней будущее».

Одна из бесед с Г. Явлинским демонстрирует желание авторов представить его аудитории как обычного «живого» человека[418][89]:

« – У вас самого есть долги?

– Сейчас нет. А вообще всегда были. Очень много.

– Вы романтик?

– Нет...

– Вы сами не боитесь искушения властью?

– Уже не боюсь, у меня была «прививка» от власти...

– Ваши сильные стороны?

– О сильных сторонах моего характера пусть говорят те, кто меня поддерживает, а о слабых – кто является моими оппонентами...

– Приглашали вас на работу за рубеж?

– Постоянно.

– Что вас здесь держит?

– Держит то, что там без меня прекрасно обойдутся и проживут. А здесь, может быть, я что-то смогу сделать.

Помимо информации, кстати, довольно скупой, которая содержится в ответах (в их искренность можно верить или не верить), многое говорит сама манера, в которой ведется эта беседа. Благодаря совместным усилиям политика и журналиста, Явлинский выглядит человеком достаточно скромным, сдержанным, с некоторым налетом усталости, человеком, знающим себе цену, избегающим цветистых фраз, человеком дела, профессионалом (судя по емкости и глубокой продуманности ответов, касающихся экономики и политики).

В рекламных целях могут быть использованы и другие традиционные газетные жанры – заметка, комментарий, корреспонденция, политический портрет, статья, очерк.

Среди публицистических жанров с точки зрения политической рекламы, безусловно, интересен портретный очерк. Обычно герой очерка – это человек с богатым духовным миром, характером, который раскрывается в общезначимых действиях, в напряженных, подчас, конфликтных ситуациях, в острых жизненных эпизодах. Той же цели способствуют приводимые в очерке мысли, речи, внешний портрет героя. Проиллюстрируем это на примере публикации, посвященной кандидату в городскую думу И. Семеновой: «Если женщина молода, красива, стройна, то российский стереотип приписывает ей подчас отсутствие ума и деловых качеств. А если к внешней привлекательности, как у Ирины Семеновой, добавить еще знание двух языков, владение четырьмя музыкальными инструментами и первый разряд по легкой атлетике, каждому станет ясно, что перед ним личность неординарная», – так начинает автор свое повествование. Далее текст построен в лучших традициях политической рекламы. Он включает в себя полный набор характеристик рекламного портрета: род занятий Семеновой – «руководитель преуспевающей ремонтно-строительной фирмы», пункты предвыборной программы – «выделение льготных целевых кредитов москвичам на строительство и приобретение квартир, создание условий малого и среднего бизнеса, адресная социальная защита», поддержка пользующихся авторитетом политиков. Своего рода «свидетельство знаменитостей» — «...немаловажно, что предвыборную платформу Семеновой поддерживают все кандидаты «Выбора России». Данные о семейном положении – «есть семья: муж – ученый-физик, сын и даже дымчатая кошка-красавица». Украшением рекламной листовки могла бы стать фраза: «Сегодня у Семеновой есть все: деньги, машина, квартира, загранпоездки. Ей не нужно от власти ничего. Ничего, кроме возможности изменить жизнь москвичей к лучшему». В конце публикации срабатывает и заявленный ранее спортивный разряд: «...Поинтересовалась, по какому виду легкой атлетики у нее разряд. «Бег с барьерами», – ответила она. Значит, брать барьеры ей не привыкать»[419][90].

Элементы газетных жанров нередко проникают в иные информационные потоки. Например, отрывки из газетных выступлений могут быть использованы в материалах, предназначенных для рассылки, уличной коммуникации. Пример тому – рекламный портрет Ю. Власова[420][91] (кампания по выборам в Госдуму 1993 г.), подкрепленный фрагментами из радиопередач, выступлений деятелей культуры, спорта, отрывками из газетных публикаций. Например, из статьи И. Руденко «Атлет» («Комсомольская правда», 10 июля 1986 г.): «...В свое время его слава могла сравниться лишь со славой другого Юрия – Юрия Гагарина. Вот как о Власове писали зарубежные газеты: «Власов – это сенсация из сенсаций! Еще никто не был так велик и недосягаем... Он блестящий представитель своего народа». Он пришел в жизнь, чтобы дать людям пример несокрушимости!.....Книжные шкафы. Картины на стенах. Большой письменный стол. Здесь живет писатель. Его тоже зовут Юрий Власов. Как тонко, как поэтично передает он чувства. Вкус и тут не изменил ему. Его «Белый омут» – в редком сборнике «Первая любовь» рядом с Тургеневым, Достоевским, Буниным... Самокритичность его сверх меры, но это удивительно цельная личность... НИИ Академии педагогических наук СССР. Все стены в высказываниях великих и древних. И вдруг вижу под одним афоризмом подпись: «Юрий Власов»! У психиатра Ю. Некрасовой идет лечение логоневроза: «Как говорил нам Юрий Петрович? Как учил он нас? Да, сломай старый характер, сложи новый. Старый характер грозит старой болезнью...». Ни за что бы не поверила, если бы не видела своими глазами. Меняются сами люди! И здесь живет Юрий Власов! Но он не психолог, не врач! “О! – отвечает Некрасова. – Он добр. Он нам очень помогает. Власов больше, чем врач”».

Особый интерес представляют публикации, посвященные проблемам имиджа вообще и политиков в частности. Вот, например, как представляют в печати образ Г. Явлинского его сторонники: «Явлинского обвиняют в высокомерии и пр. И не зря. Он, конечно, нормальный честолюбивый политик, он – я часто наблюдал его – ничуть не «высокомерен». Но он пока страшно зависит от обстановки в телестудии, от собеседников и пр. По-человечески я способен понять, что Г.А. легко раздражается, выглядит задетым, злится из-за нечистых или глупых ходов ведущего, защищается надменностью к собеседнику и иронией. Но политически это полностью неприемлемо. Политик обязан забыть перед лицом огромной аудитории, что такое ирония. Зрители принимают иронию на свой счет и называют “высокомерием”»... Проблема «имиджа», да! Умение говорить с экрана только прямо со зрителями, без дидактики и напряжения, а если уместно, то и с юмором, без этой всегдашней борцовской изготовки»[421][92]. А вот как трактуется журналистом Ю. Богомоловым образ Ельцина: «Ельцин имеет в своем имидже то, чем не может похвастаться ни один из действующих ныне политиков – драму отверженности, комплекс гадкого утенка... С возвращением во властные структуры образ всенародного избранника изменился: теперь это не мученик, не изгой, но и не вождь. Не полководец, не мессия, не мудрый учитель и отец народа... – каторжный работяга, коему на роду написано тянуть свою лямку»[422][93].

Политическая журналистика в период предвыборной борьбы становится серьезным конкурентом рекламы: она отслеживает поведение участников политических баталий, обстоятельно изучает и оценивает претендентов и их шансы на успех. Любой политик должен прежде всего завоевать симпатии журналистов, этого весьма несговорчивого слоя своих избирателей. Советники Р. Никсона в избирательной кампании 1968 г. так оценивали необходимость работы с журналистами. «Это те люди, которые отфильтровывают имидж и передают его избирателям. То, что они скажут о кандидате, предопределяет, как ответит избиратель»[423][94]. Г. Джордан, советник будущего президента США Дж. Картера по политической коммуникации, писал своему боссу в преддверии выборов 1976 г.: «Нравится Вам это или нет, но существует восточный либеральный журналистский истеблишмент, который обладает большим влиянием... Признание им жизнеспособности Вашей кандидатуры и того, что она имеет хотя бы некоторый шанс на успех, может утвердить Вас как серьезного претендента на президентский пост. Эта группа может оказать в равной степени отрицательное воздействие, если она отметет Ваши усилия как имеющие сугубо региональное значение или как попытку обеспечить для себя вице-президентский пост»[424][95].

Выбор формы рекламных обращений зависит от целей, которые ставятся на том или ином отрезке кампании. Специалисты[425][96] предлагают различать следующие формы:

– реклама имени – простая по оформлению, называющая лишь имя кандидата; способна помочь идентификации имени и создать эффект присутствия;

– реклама биографии – может быть эффективной, если умело создать имидж кандидата, «повернутого» к людям, вызывает доверие к нему;

– проблемная реклама – делает акцент на двух-трех основных для кандидата вопросах, может помочь осветить тему кампании и контролировать дебаты;

– контрастная реклама – намного эффективнее предыдущих, если создает яркий контраст между рекламируемым кандидатом и его оппонентом по их отношению к определенным вопросам; такая реклама позволяет дать избирателям конкретные мотивы для голосования за рекламируемого кандидата, а не за его оппонента; рекламный материал должен быть простым, коротким и «прямым»;

– материалы «в поддержку» – создают доверие и уважение к кандидату, поскольку в них перечисляются известные общественные деятели, поддерживающие рекламируемого кандидата.

Мы уже упоминали применительно к теме нашего разговора предвыборные издания, специальные выпуски (практика их публикации характерна главным образом для местных изданий), тематические полосы и развороты, посвященные выборам, в центральных изданиях. Как пример специального издания, выпускавшегося в период выборов, была упомянута также газета «Не дай бог!». Это издание заслуживает особого внимания. Газета выходила еженедельно по субботам тиражом 10 тысяч экземпляров и распространялась бесплатно. В качестве учредителей выступал Московский региональный фонд поддержки первого президента Российской Федерации, в редколлегию входили достаточно известные журналисты – В. Яковлев, Н. Голованов, С. Мостовщиков. В числе корреспондентов газеты также были известные люди – И. Руденко, Д. Горелов, М. Соколов. Список регионов, где распространялась газета, включал все субъекты Федерации. Можно сказать, что в данном издании максимально реализовались возможности печатного слова, использовались практически все известные газетно-журнальные жанры, включая рекреативные формы, было взяты на вооружение большинство методов политической рекламы и антирекламы.

Газета «Не дай бог!» была построена, как говорится, по всем правилам организации печатного издания, со знанием того, как вызвать читательский интерес и сделать издание популярным (если бы газета не распространялась бесплатно, у нее были бы все шансы на коммерческий успех). Во-первых, существовала постоянная система рубрик:

– обязательная редакционная статья (заголовки: «В конце концов посадят шурина», «Ты снова начальник, я снова дурак?», «С крестом или на кресте?», «Стряхнем с ушей лапшу!»);

– актуальный репортаж (из психбольницы с рассказом о традициях голосования «психов», репортаж с Измайловского рынка, репортаж о том, как коммунисты праздновали Первомай);

– портрет региона (экономическое и социальное положение, расстановка политических сил, позиции местных жителей – рядовых граждан);

– актуальное интервью (например, с министром финансов России В. Пансковым, в котором обсуждались вопросы инфляции, социальных выплат и задержек по зарплате);

– рубрика «Так было»;

– рубрика «Отдайте свой голос детям!»;

– рубрика «Если бы Зюгановым был я», в которой в роли лидера КПРФ себя попробовали В. Новодворская (заголовок: «Зюганов – дуршлаг русской революции»), парапсихолог Ю. Лонго и др.;

– рубрика «Звезды о красных», в которой против коммунистов выступили Л. Зыкина, А. Баталов, Э. Пьеха, Р. Быков, И. Чурикова, А. Макаревич, даже Пьер Ришар, Марина Влади и герои бразильских и американских мыльных опер – Вероника Кастро, Виктория Руффо, Глория Пириш и жители Санта-Барбары;

– рубрика «Читательский конкурс» (предлагались старые фотографии, с которых компьютерным способом были удалены фрагменты лозунгов времен строительства коммунизма – задачей читателей было восстановить убранные слова; победитель конкурса – человек, раньше всех приславший правильный ответ, – награждался поездкой в Чехию, где, как поясняла редакция, он «сможет дополнительно убедиться в том, как все-таки хорошо жить без коммунистов»);

– обзор писем, в том числе и откровенно ругательных, авторы которых, люди, по преимуществу прокоммунистически настроенные, в выражениях не стеснялись, тем самым разоблачая самих себя;

– фотоматериалы, наглядно демонстрирующие прелести жизни при социализме (рабочие, монтирующие на стене огромный портрет Брежнева; безумствующая очередь за водкой; человек, притулившийся на ящике перед горящими остатками баррикад; провинциальный пьяница в ватнике и ушанке на центральной площади небольшого городка с обязательным памятником Ленину, поверженный купол церкви и т.д.);

– плакат-постер (о нем мы говорили выше);

– традиционный кроссворд (названия: «Коммунизм вдоль и поперек», «Звездословица», «Назад, к победе коммунизма»); приведем некоторые вопросы и ответы кроссвордов: «Реакция народа на решения ЦК КПСС (одобрение)»; «Продукт, без которого не могут существовать социалистическая экономика и наркоманы (план)»; «Огнестрельное оружие, которое обычно держат в руках пассажиры паровоза, летящего в направлении коммуны (винтовка)»; «Праздник коммунистического труда, символами которого были Ленин и Бревно (субботник)»: «Три буквы между «военным коммунизмом» и «индустриализацией» (НЭП)».

Во-вторых, газета была полноцветной, что существенно повышало эффект воздействия ее богатого визуального ряда.

В-третьих, активно использовались как рациональные, так и эмоциональные способы воздействия. В числе первых – аргументированное убеждение, значительный объем приводимого фактического материала, представление позиций рядовых граждан и известных личностей. В числе эмоциональных методов воздействия – ироничный стиль изложения, юмор, острая сатира, развлекательные материалы, продуманный подбор визуального ряда.

В-четвертых, для повышения эффективности воздействия активно использовались «свидетельства знаменитостей», в роли которых выступали не только известные люди, отечественные и зарубежные, но и многие сотрудники редакции – талантливые, уважаемые, популярные «перья», пишущие в самых разных стилях.

Другой пример – юмористическая газета «Не проспите», выпускавшаяся в период выборов 1995 г. в Государственную думу в рамках кампании движения «Наш дом – Россия». Собственно, газетой ее назвать нельзя, поскольку основное ее наполнение – шаржи, карикатуры и эпиграммы на конкурентов лидера НДР, анекдоты. По форме представления это издание ближе к развернутой листовке или буклету. Газета носила ярко выраженный рекламный характер, образу Черномырдина постоянно сопутствовал своеобразный символ газеты – петушок, старающийся «разбудить» граждан и призывающий проголосовать за НДР. Петушок сидит на плече премьера, намеренного «сразиться с болтунами»; петушок впряжен в повозку «Нашего дома», которой правит Черномырдин, – и повозка стремительно летит вперед, оставляя позади другую повозку, застрявшую на месте, поскольку в нее впряжены «Лебедь, Рак да Скоков»; петушок, оседланный премьером, взмывает ввысь, а за перья его хвоста уцепились конкуренты и т.д.

Интересным ходом представляется использование карикатур и эпиграмм на конкурентов. Приведем некоторые: на Жириновского – «В Индийском океане он вымоет сапог, / Иначе Чиччолина не пустит на порог»; на Зюганова – «Нам нужна диктатура рабочая, / Поднимайся, народ! / К привилегиям и полномочиям – / Коммунисты, вперед!»; на Лапшина – «Страна расправит крылья, / Жизнь будет хороша! / В колхозах – изобилье, / И на ушах – лапша».

Из всего сказанного можно сделать вывод, что спектр проявлений политической рекламы в периодической печати весьма широк, однако эти проявления не представляют собой целостную, поддающуюся регулированию систему. Отмеченное нами разнообразие выборных материалов в прессе характерно, в основном, для отечественных избирательных кампаний. Это, вероятно, можно объяснить тем, что конкурентная политическая коммуникация в России еще переживает свое становление, и, несмотря на то, что явственно выделяются относительно устоявшиеся типы рекламных обращений, в целом о единых правилах использования средств массовой информации для политической рекламы говорить преждевременно. Дело осложняется еще и тем, что отсутствуют законодательные акты, касающиеся политической рекламы. (Иначе обстоит дело в странах с давно сложившимися традициями ведения политических кампаний. Например, в прессе США существует только два типа статей, посвященных выборам. К первому относятся редакционные статьи, в которых может быть выражена поддержка тому или иному кандидату. Второй тип публикаций – «новостные» репортажи, в которых освещение фигур различных кандидатов должно быть тщательно сбалансированным). Однако с точки зрения эффективности воздействия обилие всевозможных форм рекламных публикаций весьма полезно, поскольку предоставляет информационное пространство для реализации самых изощренных рекламных стратегий.

Выводы

Пресса обладает рядом преимуществ перед иными средствами массовой информации – доверие к рекламным обращениям, публикуемым в периодического печати выше, чем. в других средствах коммуникации; рекламная публикация может вновь привлечь внимание при повторном ознакомлении с газетой; статичность газетного листа позволяет читателю подробнее ознакомиться с предлагаемыми фактами, сообщаемая информация прочнее закрепляется в его сознании. Имидж лидера, преподносимый со страниц периодической печати, легче контролировать, удерживать в заданных рамках, чем, например, телевизионный.

По степени и характеру политизации мы выделяем следующие четыре типа изданий: политически нейтральные; относительно политизированные – издания, так или иначе поддерживающие идеологию того или иного политического лагеря; печатные органы партий и издания, курируемые лидерами; специализированные выпуски периодических изданий и специализированные издания, выпускаемые в период выборов.

В политической рекламе, размещаемой в периодической печати, целесообразно, на наш взгляд, различать следующие типы текстов:

– публикуемые в газетах и журналах традиционные виды печатной рекламной продукции, предназначенные для почтовой рассылки, раздачи, уличной коммуникации (объявления политической рекламы, политические листовки, адаптированные к размерам газетной и журнальной полосы, плакаты, рекламные политические портреты);

– программные документы и выступления политиков (речи, обращения, дискуссионные материалы);

– традиционные газетно-журнальные жанры, адаптированные к рекламным целям (рекламные публикации в форме интервью, политических портретов, очерков).

Таким образом, в качестве самостоятельных жанровых единиц политической рекламы, обладающих единством содержательно формообразующих характеристик, применительно к газетно-журнальной периодике мы можем выделить: политическое объявление, плакат, листовку; напечатанные речи, обращения, дискуссионные материалы политиков, программы; рекламные публикации в существующих газетно-журналъных жанрах. В качестве самостоятельного жанра может выступать также рекламная фотография.

Серьезным конкурентом рекламы в период предвыборной борьбы становится политическая журналистика, следящая в интересах электората за речами и действиями участников политических баталий, обстоятельно изучающая и оценивающая претендентов и их шансы на успех.

Спектр проявлений политической рекламы в периодической печати весьма широк, но эти проявления не представляют собой целостную, поддающуюся регулированию систему. Отмеченное нами разнообразие выборных материалов в прессе характерно в основном для отечественных избирательных кампаний. Несмотря на то, что явственно выделяются относительно устоявшиеся типы рекламных обращений, в целом о единых правилах использования средств массовой информации для политической рекламы говорить преждевременно. Однако с точки зрения эффективности воздействия обилие всевозможных форм рекламных публикаций весьма полезно, поскольку предоставляет информационное пространство для реализации любой рекламной стратегии.