Исторический обзор задач молодёжной политики

Как особый период жизни до начала XX века молодость была характерна лишь для элитарных социальных групп либо для определённых социальных лифтов («время приключений и подвигов» в рыцарской культуре, «студенчество» для европейской, в том числе российской, культуры Нового Времени).

Это было связано с тем, что большинство трудящегося населения не имело возможности и необходимости «поэтапно» включаться в производство, общественные отношения и культуру: основам своей профессии (ремесло, торговля, сельское хозяйство, военное дело) люди обучались в детстве, во многом, благодаря примерам родителей и старших братьев/сестёр. Далее следовал краткий промежуток поиска брачного партнёра (в крестьянских общинах именно он и назывался молодостью), после чего, человек становился самостоятельным участником социальной системы.

Поэтапность становления как члена общества была важна, как уже говорилось выше, для тех социальных групп, которые заведомо претендовали на роль субъекта в производстве, общественных отношениях, культуре, и поэтому нуждались в освоении этих сфер через получение многообразного опыта. То, что можно было бы теперь охарактеризовать как молодёжную политику, исторически связано с формированием и поддержкой таких социальных групп, воспитанием новых элит и обеспечением мобильности для тех, кто по своим качествам готов был включаться в эти элиты. Как пример можно привести политику Петра I, связанную с формированием нового российского дворянства (за счёт возможности получения европейского образования, возможности преодоления сословных границ на «государевой службе»).

В результате социальных и экономических революций Нового и первого этапа новейшего времени, «молодость», с одной стороны, стала «доступна» и, самое главное, необходима для значительной части трудового населения (поскольку, стала необходимой та самая поэтапная подготовка к сложно устроенному производству и к жизни в сложном социуме). С другой стороны, молодость стала рассматриваться предпринимательскими и административными элитами как ресурсный возраст, характеризуемый готовностью менять социальный статус, готовностью включаться в большие проекты и программы (такие мобилизационные проекты характерны как для тоталитарных, так и для демократических общественных систем).

С этим связано и формирование прототипов и первых структур молодёжной политики. Разрозненные опыты целенаправленной формирующей работы с молодёжью или работы по поддержке этого формирования можно зафиксировать накануне первой мировой войны (после окончания индустриализации в развитых странах Европы и Америки — наиболее ярким примером является движение скаутов).

Целостные и сложно организованные системы работы с молодёжью, преемственные по отношению к системе работы с детьми, появились, как известно, между мировыми войнами в странах с авторитарными или тоталитарными режимами, нуждавшихся в совершению крупного социально-экономического и/или внешнеполитического рывка. С одной стороны, это фашистские Германия и Италия, авторитарная Польша. С другой стороны, это Советский Союз (известно, какую роль комсомол сыграл во всех волнах индустриализации и в организации сопротивления фашистам в годы войны).

После 1950-х годов, когда «молодость» стала массовой и в капиталистических странах, и в социалистическом лагере, обозначилась проблема «разрыва» между поколениями. На Западе этот разрыв вылился в «субкультуры», психоделическую и сексуальную революции, формирование «молодёжных» направлений в искусстве и моде. В СССР — сначала в сравнительно малочисленных стиляг, потом — в массовый пессимизм молодёжи, отторжение официальной идеологии, у части молодых людей — в противоправную деятельность вызывающего характера. Именно в этот период в Советском Союзе комсомол приобрёл функции системы молодёжной политики, в отличие от предыдущих функций мобилизации; в тот же самый период, попытки выстроить целостную систему работы с молодёжью начались и в странах Запада.

Последний культурно-исторический период (1990-2000 годы, т.н. «начало глобализации»), в силу развития виртуальной экономики, одновременного взрывного роста и фрагментирования экономических систем, ускорения смены технологий и целых технологических укладов, привёл к тому, что мобильность стала всеобщей, а большие проекты и программы исчерпаны. В связи с этим, одновременно ещё более усилилась необходимость в молодости как в поэтапном освоении действительности и основных практик — и перестали быть востребованы такие качества, как готовность к мобилизации.

В новой ситуации основными оказываются такие характеристики молодости, как активность (готовность ставить собственные цели и энергетика их достижения) и инициативность (готовность предлагать новые смыслы, способы и цели деятельности, субъективная готовность воплощать их в жизнь и соответствующая психоэмоциональная энергетика). Тем самым молодость является уже не капиталом, который может быть использован в конкретных проектах и программах, но потенциалом для появления новых проектов и программ.