double arrow

ГЛАВА 28

Леди Аркрайт выстроила кавалеров и дам в два ряда, друг напротив друга, и они начали "обдирать иву." Смысл этого удалого танца сводился к бесчисленным поворотам - первая пара кружилась на месте, держась за правую руку и подпрыгивая, после чего дама таким же манером танцевала уже с другим мужчиной, на этот раз держась за левую руку, потом снова со своим кавалером, со следующим мужчиной в ряду и так далее. Дотанцевав до конца ряда, дама кружилась уже с другими дамами, пока наконец не возвращалась в первоначальную позицию. Там первая пара вновь начинала кружиться, но теперь дама танцевала с мужчинами, кавалер с женщинами, и каждый раз они встречались в центре и вновь отплясывали вместе. Первую пару тут же сменяла следующая. Желающих "ободрать иву" нашлось великое множество и все они хохотали, пританцовывали на месте и громко отбивали такт, почти заглушая звуки клавесина (и это к лучшему). Правда, сама природа этого сборища вносила специфику в танец - вот пожилой жуир раскрутил свою партнершу, а потом, не удержав ее, отпустил руки, в следствии чего бедняжка пробила стену и оказалась в другой комнате. Граф фон Лютценземмерн деликатно отвернулся, притворившись что ничего не происходит. Кто-то еще заехал своему партнеру локтем в глаз, но вообще было очень весело. Леди Аркрайт хлопала в ладоши, то и дело подмигивая Уолтеру. Юноша лучезарно улыбался в ответ.

Но кого-то тут явно не хватало. Он огляделся по сторонам, удивляясь почему Эвике так и не присоединилась к танцу, который пришелся бы ей по душе своей разнузданностью. Но девушки нигде не было, и его улыбка померкла. Обругав себя "горе-телохранителем", Уолтер тихой сапой покинул ряд, тем более что никто уже не помнил, с кем начинал танцевать, а к леди Аркрайт подкрался Штайнберг, жаждавший засвидетельствовать ей свое глубочайшее почтение. Аристократы притягивали его, как муху повидло.

Уолтер прошелся по зале, с каждым шагом чувствуя как нарастает тревога. На глаза ему попался Готье, который, похабно улыбаясь, травил анекдоты в компании таких же развеселых гуляк. Заметив Уолтера, он клацнул клыками, и толпа вампиров загоготала, выкрикивая что-то по-французски. Неподалеку бродила Изабель, как водится, в одиночестве. Она зыркнула на Уолтера и только что язык не показала. Но где же их господин? И что он сейчас делает с невестой? Надо было следить за ней, надо было глаз с нее не спускать! И тут Уолтер заметил, что дверь на балкон приоткрыта, а за полуистлевшими шторами виднеются два силуэта, один из которых мог принадлежать только Эвике, ибо не было в природе более противоестественной формы, чем ее кринолин. Недолго думая, англичанин ринулся на балкон.

...Ночь была безлунной. Рваные силуэты гор практически слились с черным небом, и замок окутала душная и влажная июльская тьма. Эвике испугалась, что вспотеет - вампиры наверняка не потеют! - и предложила вернуться в залу, где даже в разгаре лета было холодно как в центре айсберга, но Виктор проигнорировал ее просьбу. Мастер Парижа опирался на полуразрушенную балюстраду и задумчиво обозревал пейзаж. Благодаря своей нечеловеческой зоркости, он видел и горные пики, и каждую ель, что цеплялась за каменистый склон, и спящих белок на ветках. Поскольку Эвике не обладала такими сверх-способностями, она зевнула, прикрывая рот ладонью. Этот жест не остался незамеченным.

- Ты, кажется, заскучала, - промолвил вампир, оказавшись рядом с ней так быстро, что она и глазом не успела моргнуть. - Ждешь от меня романтического поступка? Вполне тебя понимаю. У нас ведь совсем мало времени, чтобы влюбиться перед свадьбой.

Эвике повела обнаженными плечами.

- А зачем? Разве аристократы женятся по любви?

- Бывает и такое, - тихо ответил вампир, но опять ей улыбнулся. - Чем тебя развлечь? Хочешь, я прочитаю тебе стихотворение?

- Про любовь, что ли?

- Да. Про одну девушку, которая так сильно любила погибшего жениха, так страстно желала его возвращения, что ее любовь позвала его из гроба. Представляешь? Ты, кстати, веришь в такую любовь, которая может мертвых поднять из могил?

- Вампиров, что ли?

- Нет, именно мертвых. Совсем. Не всем же повезло стать вампирами, как... нам с тобой. Я говорю о тех, что приняли лютую смерть, без исповедника, под насмешками толпы, чье тело потом бросили невесть где, будто падаль. Вот скажи, есть любовь, способная даже их воскресить? Чтобы они вернулись такими, как были, даже если перед смертью над ними ужасно надругались. Чтобы они вернулись, как будто ничего не произошло.

Виктор поднял глаза к небу, и хотя там не было звезд, в глазах его что-то блеснуло, и на миг его лицо показалось почти человеческим. Тогда он отвернулся, ленивой походкой подошел к балюстраде и вновь оперся на нее, глядя на Эвике выжидательно и как бы снисходительно, будто учитель на посредственную, но очень старательную ученицу.

Та задумалась. Со времен воскресной школы она знала только один Гнев и одну Любовь, что в конце дней устроит именно то, чего так желает Виктор. Но чутье подсказало, что рядом с вампиром религиозную тему лучше не затрагивать.

- Нет, - отчеканила девушка, - нету такой любви на земле.

- Вот и я так думаю, - с воодушевлением согласился вампир. - Ты умненькая девочка, cherie - "на земле" здесь ключевое слово. Но есть и другой мир, не подчиняющийся естественным законам. Мир сказки, где нет никаких ограничений. Нужно только подобрать к этому миру ключ... нет, не так - нужно просто взять в руки ключ, который у нас, вампиров, уже в кармане... Но ты опять скучаешь. Что ж, обратимся к поэзии. Итак, Бюргер, "Ленора."

Хорошо поставленным голосом вампир продекламировал,

Леноре снился страшный сон,

Проснулася в испуге.

"Где милый? Что с ним? Жив ли он?

И верен ли подруге?" [пр.]

Десяток строф спустя девушка украдкой придерживала себя за веки, чтобы не уснуть окончательно, и зевала с закрытым ртом, раздувая ноздри. Скорее бы конец! Интересно, что еще из школьной программы Виктор захочет с ней повторить? "Ну хоть не про микробов," успокоила себя Эвике, "фроляйн ведь и того хуже придется."

Доходя до момента, где жених спрашивает Ленору боится ли она мертвецов, Виктор каждый раз многозначительно косился на свою спутницу.

"Не страшно ль?" - "Месяц светит нам". -

"Гладка дорога мертвецам!

Да что же так дрожишь ты?" -

"Зачем о них твердишь ты?"

- Вот именно! - не выдержала она. - Ох и заладил ты про своих мертвецов! Всю душу мне вынул!

- У тебя нет души, mon amour.

- Потому что ты мне вынул, - заключила девушка. - Лучше бы про Париж рассказал, что там носят.

- Так мне продолжать про Ленору или нет?

- Давай сразу концовку, где ее ангелы на небо забирают.

- Это Маргариту забирают, - заметил начитанный вампир, - А Ленора так и останется на кладбище.

- Правда? Вот ведь ужас какой, а еще классика... Ой, Уолтер пришел!

Очутившись на балконе, англичанин резко, будто его ударили под дых, поклонился Эвике.

- Окажи мне честь, - высокопарно начал он, но сбился, когда Виктор хмыкнул, - То-есть... будь любезна... Не хочешь ли потанцевать со мной следующий танец, если, конечно, он не занят? А если занят, то еще какой-нибудь.

- Подожди, сейчас проверю, - Эвике на всякий случай открыла девственно-чистую бальную книжечку. - Нет, вроде все свободные. Виктор, можно я с ним потанцую? Мы быстренько.

Вампир кивнул покровительственно.

- Ну конечно, cherie. Тебе не нужно отпрашиваться, делай что хочешь. После смерти мы все равны. Надеюсь, мистер Смит, - шутливо обратился он к Уолтеру, - вы вернете мою невесту в той же кондиции, что и взяли. Я лично пересчитаю пальцы на ее ногах, так что будьте аккуратны, не отдавите.

Прежде чем англичанин сумел придумать столь же едкий ответ, Эвике вытолкнула его в залу. Виктор тоже не стал задерживаться на балконе, тем более что его ждал разговор, одновременно и важный, и приятный. Он уже чувствовал себя едоком в дорогой ресторации, который положил салфетку на колени и предвкушает спаржу и трюфели. В таком ожидании и заключается половина всего наслаждения.

Под неторопливую мелодию гости кружили по зале, а Изабель смотрела на них с ненавистью: ей тоже хотелось потанцевать, ощутить как чьи-то (на самом деле, вполне определенные) руки поднимают ее на землей и увлекают вслед за музыкой... Но хотелось очень тихо, так, чтобы никто не догадался - засмеют ведь. Разве он когда-нибудь так на нее посмотрит? Разве подойдет?

Но он подошел. Изабель увидела Виктора прежде чем он появился в комнате. Просто поняла, что он идет, и что он идет к ней. Неужели?.. Неужели он вспомнил о своей верной Изабель? Догадался, как той плохо и одиноко среди других вампиров, которые даже не замечают ее?

Он подойдет к ней, посмотрит пронзительно, и протянет руку, приглашая на танец. Конечно, она смутится, но ответив легким книксеном, примет его предложение. И вот уже они будут вдвоем, и тогда Виктор посмотрит ей в глаза, и поймет, что она единственная, кто должен быть с ним вечно - в буквальном смысле.

Де Морьев уже почти поравнялся с ней, а Изабель все не могла решить, как ей лучше на него посмотреть и что сказать. Никогда прежде с ней не танцевали! Она нервно убрала прядку волос за ухо, расправила платье и смущенно улыбнулась.

- Нужно поговорить, - на ходу бросил Виктор, прислонившись к стене и разглядывая вальсирующие пары, среди которых отчетливо выделялась его невеста в сопровождении нового кавалера. Кажется, она снова зашибла кого-то своим кринолином.

"Поговорить? Э... Просто поговорить?" - на всякий случай уточнила девушка и сразу сникла. Ну поговорить, так поговорить! В конце концов, пусть она будет единственной-с-кем-можно-говорить-целую-вечность.

"Я пригласил бы тебя на танец, но ты же с ритма собьешься. А мне вовсе не хочется, чтобы кто-то насмехался над моей маленькой Изи. Лучше взгляни на невесту. Как она тебе?"

"А... Ну да, конечно", - покорно согласилась она. Какой же он все-таки заботливый и предусмотрительный!

"Я думаю... Я уверена, что она тебе не подходит. Она ужасна! Она... тоже с ритма сбивается, вот только что, посмотри! И еще у нее дурные волосы. И кожа тоже не очень, я один прыщик заметила. И к тому же она не Берта и даже не вампир".

"Зато она чудо что за девочка! Дитя природы, Руссо бы от восторга прыгал. Благородная дикарка, не оскверненная современным образованием. Ах как славно мы с ней побеседовали! Такое впечатление, будто сто лет женаты. А что она не вампир - ну так это дело поправимое."

"Не говори так! Ну зачем тебе эта деревенщина?" - вспыхнула Изабель. - "Она ведь всерьез думает, будто ты не догадался, что она человек. Она не только хитрая, но и глупая. Разве такой должна быть твоя невеста? Виктор..."

"Твоя правда. Такая невеста мне не нужна," - согласился вампир, - "но я боюсь разбить сердце бедняжке! Какой девице понравится, если ее бросят, фигурально выражаясь, перед алтарем. Нужно как-то смягчить этот удар... О! Придумал! Давай подарим ей хороший подарок. Что-нибудь действительно памятное. Что тебе подсказывает женское чутье?"

На минуту Изабель задумалась, но ее лицо тут же прояснилось.

"О, я знаю одну вещь... один подарок, вернее. Ей обязательно понравится. Уж я-то умею выбирать! Ты будешь доволен, а она так просто не сможет отказаться. Ты ведь ей не позволишь, правда?"

"От хорошего подарка кто же откажется? Оставляю его на твое усмотрение. Можешь и ленточку повязать."

Виктор прищурился, отыскивая в толпе невесту, но ее и след простыл.

"Кроме того, мне очень интересно твое мнение насчет нашего английского друга. Я увидел печать скорби на его челе. Кажется, он несчастлив."

"Такой же вампир, как и она," - отозвалась Изабель.

Вот уж кто был ей безразличен, так это англичанин. Повстречай она его на улице, даже не запомнила бы - после того, как убила.

"Два сапога пара. Не удивлюсь, если они вместе все задумали... Можно я его съем?"

"Ну ты заладила, "съем" да "съем." Приземленно мыслишь. Нет, я не возражаю, ешь на здоровье, но лишь после того, как мы немного поиграем - чтобы аппетит появился. Узнай его секрет. Так любопытно, какие у этого скучного народца могут быть тайны. Возможно, еще ребенком он стянул у бабушки чернослив и до сих пор стыдится, а может и что посущественней произошло."

В этот момент с балкона в залу ворвалась Эвике и, даже не посмотрев на жениха, пробежала мимо и исчезла в коридоре. Через некоторое время появился и Уолтер, недвусмысленно потиравший щеку. Похоже, между ними только что произошла пикантная сцена. Изабель и Виктор переглянулись. Затем Изабель пристально посмотрела на англичанина, имевшего такое же отношение к балу нечисти, как играющая здесь музыка - к искусству. Его прошлое открытой книгой лежало перед Изабель, и она была единственной, кто знал какие секреты носит в себе этот несуразный юноша.

"Тебе это понравится! Погляди, Виктор!"

Она мысленно взяла его за руку и повела на экскурсию в детство Уолтера.

"Вот ему 12 лет, зубрит латинские стихи в классе. Он никак не может усидеть на месте, и конечно же ничего не запомнит, и директор опять отлупит его тростью. И поделом! А вот 8, смотрит как его брату вручают диплом за знание Закона Божьего и лопается от зависти. 5 лет - и наш маленький Уолтер лезет на дерево, но не грабить птичьи гнезда, как все нормальные дети, а искать там фей. Но смотри сюда. Вот он совсем крошка и уже не помнит, что было тогда. Смотри! Не правда ли, это чудесно?"

Картинка была такой расплывчатой, что ничего и не разберешь, зато откуда-то издалека доносились голоса.

"- Томас, я не знаю что и сказать! - твердил женский голос, хриплый от слез. - Есть же специальные заведения.

- Нет. Я, конечно, подлец, но не настолько, - отвечал мужской.

- Объясни все Гортензии, она простит! Мужчины имеют право...

- Не будь столь наивна, сестрица! Она купила меня с потрохами, когда я чуть в тюрьму за долги не угодил. Теперь рассчитывает, что я по половице ходить стану. А если узнает про такое...

- Но Джонатан ни за что не согласится. Он духовное лицо... ему не пристало... как мы людям-то будем объяснять?

- Я все улажу. Я найду ему приход там, где вас никто не знает. Просто скажи что ты согласна. Ну же, посмотри на него! Неужели у тебя совсем нет сердца?

- Я согласна, - сдавленные всхлипы, - А та... женщина, что с ней сталось?"

Они дослушали всю сцену до конца и Виктор, не сдержав усмешки, посмотрел на Изабель, которая тоже улыбалась, показывая мелкие острые зубки.

"Ну и проказники эти англичане, чего только не выдумают! Почти как в романе, только гнуснее. Спасибо, Изи, захватывающее зрелище. Что бы я без тебя делал? А сейчас оставлю тебя, веселись."

"Постараюсь," буркнула Изабель.

"Мне нужно с Готье переговорить и еще кое с кем из наших. Как видишь, хозяева нас не балуют угощением, так что придется самим позаботиться о свадебном банкете. Ну ничего, мы не привередливые, найдем чем поживиться. Тем более что у нашего графа великолепные угодья и, главное, дичь совсем непуганая, раздолье для охотника. Кстати, могу одолжить тебе Готье чтобы донести подарок... если он начнет брыкаться."

"Этот не начнет."

"Ну как скажешь. До завтра, малышка Изи. Веди себя хорошо."

А мы поступимся деликатностью и вернемся назад, чтобы из первых рук узнать про инцидент между нашими юными героями.

***

Как и вчера, Уолтер положил руку на ее талию, затянутую в жесткий корсет, но сегодня все было по-другому. Одно неверное движение - и дело не ограничится разбитой вазой. Хотя Эвике безмятежно улыбалась, каждый ее мускул был напряжен так, будто она шла по канату над бассейном с пираньями. Ее ладонь на ощупь казалась деревянной, и Уолтер погладил ее и даже помассировал, чтобы она хоть немного расслабилась. Эвике ничего не сказала, но как-то странно на него посмотрела. Тогда англичанин опустил голову, но поспешно - даже чересчур - отвернулся. От одного взгляда на ее декольте евнуху понадобилась бы холодная ванна.

Некоторое время они топтались на месте, не забывая наступать на ее кринолин.

- Эвике? - позвал Уолтер, рассматривая причудливые завитушки на потолке.

- Тссс! Не называй меня так, еще услышат!

- Ладно, Берта так Берта. Но я хотел сказать, что не нравится мне все это.

- Ты о чем? - насупилась Эвике.

- Слишком быстро он тебе поверил. Это неестественно.

- Ах вот как? - она завелась с пол-оборота, - Значит, меня за благородную даму даже спьяну не примешь? И прекрати так на меня смотреть, - девушка поерзала в платье, пытаясь натянуть его повыше, но ничего не получилось.

- Я не о том! - отозвался смущенный юноша. - Просто слишком легко все получается, так не бывает. Где испытания, которые мы должны преодолеть на пути к победе?

- Кому легко, а кому наоборот! Между прочим, кружева мне уже всю спину искололи. Чем не испытание? И к победе над кем?

- Над Злом, - ответствовал англичанин, - в лице Виктора.

- Не оскорбляй его, он хороший, он мне стихи читал. И вообще, жалко его бросать, как он будет один? Наверное, рассчитывает семейное счастье построить, а невеста вильнет хвостом - и поминай как звали. Хотя бедняга даже не узнает, как меня звали, - задумчиво добавила Эвике.

- Ничего, не пропадет. Тем более, что одиночество ему точно не грозит. Видишь, как он перемигивается со своей приятельницей?

Эвике замерла посреди залы. На нее тут же натолкнулась другая пара, но отпружинила от кринолина и отлетела в дальний угол.

- Да уж, вот кто злыдня. Как думаешь, сколько ей лет?

- Четырнадцать - пятнадцать, - предположил Уолтер.

- Умножь на сто! - скривилась его партнерша. - Если честно, я ее боюсь. Она все время за мной наблюдает, просто глаз с меня не сводит! Вот помяни мое слово, она еще устроит нам какую-нибудь гадость. Виктор ведь ее последний шанс. Понимаешь, она одновременно и девчонка, втюрившаяся в самого красивого мальчика, и старая дева, запавшая на молоденького. Я ее, гадину, насквозь вижу! Теперь придется с оглядкой ходить.

- Далась она тебе, - урезонил ее мистер Стивенс, - но если она тебя так раздражает, вернемся на балкон.

Там Уолтер окончательно стушевался, ведь балкон - место романтичное, предназначенное для любовных воздыханий. Взять к примеру тех же Ромео и Джульетту. Но проблемы шекспировских героев показались Уолтеру совсем уж пустяковыми. Во-первых, при всей своей суровости, родители могли попортить влюбленным кровь лишь метафорически, не задействуя при этом яремную вену и прочую физиологию. Во-вторых, балкон Джульетты не грозился обвалиться в любую минуту. А в-третьих, они с Ромео хоть и были из враждующих родов, но все таки из одного сословия.

Не обращая внимание на смущенный вид Уолтера, служанка расхаживала взад-вперед и делилась своими подозрениями насчет Изабель, в том числе и о том, как вампирша просверлит в потолке дырку, чтобы сподручнее было за ней следить.

- Что же завтра? - прервал ее Уолтер, когда Эвике предложила надеть на голову ведро, чтобы Изабель не могла воздействовать на их мозг. - Ты уже все спланировала?

- Да, все решено. Завтра в полночь мы станем мужем и женой. Обычно такими делами Мастер заправляет, но раз Эржбета не удосужилась приехать, Виктор сам нас поженит - его слова будет достаточно.

- А как это происходит? - спросил юноша, чувствую холодок под сердцем.

- Сначала мы с Виктором произнесем обеты и поцелуемся, потом Леонард и Гизела проделают то же самое. Засим следует кровавый дебош, во время которого молодожены обмениваются партнерами и предаются распутству в особо извращенной форме, с кнутами, кандалами и клубникой со сливками...

Уолтер выпучил глаза.

-... но у нас такого не будет, потому что Виктору не нравятся публичные мероприятия. Очень раздражает, когда рядом ошивается старичье, дает советы и брюзжит, что в их молодые годы даже оргии были гораздо аморальнее, не чета современным. А еще здесь не достать качественной клубники, - хитро подмигнула Эвике, - Поэтому ограничимся банкетом. Пока вампиры будут налегать на колбасу, Леонард отвлечет Виктора, а я тихонько сбегу отсюда. Уже и лошадь готова. Потом меня будут разыскивать по всему замку - мало ли, вдруг я такая легкомысленная, что подначиваю их сыграть в прятки? Тем временем и утро настанет, я заскочу в банк за денежками, - она с придыханием произнесла это слово, - и уеду отсюда навсегда. В ту же Бразилию уеду, кокосовые орехи щелкать или что там с ними полагается делать.

- Навсегда?

- А ты как думал?

- И что, уже не вернешься? - еще тише спросил мистер Стивенс.

- После таких шалостей в Европу мне путь заказан. Может, фроляйн приедет меня навестить, хотя зачем ей тащиться в такую даль ради служанки? У нее будет своя жизнь, у меня своя... очень надеюсь.

Оба замолчали.

- Все будут скучать по тебе, - сказал Уолтер, делая шаг вперед. Теперь он стоял к ней так близко, насколько позволял пышный кринолин, охранявший ее честь лучше любой дуэньи.

- Правда? - переспросила Эвике недоверчиво.

- Я уже скучаю.

- Глупый! Чего ж скучать, когда я еще здесь? - заметив выражение его лица, она догадалась. - А, ты вот в каком смысле. Если так, то я сама по себе скучаю. Знаешь, я уже начинаю понимать, как они мыслят. Мне кажется, я понемногу превращаюсь в вампира.

- Этого не случится. Она не сможет вытеснить тебя.

- А хоть бы и вытеснила! - выкрикнула девушка. - Я могла бы остаться Бертой Штайнберг - все лучше, чем подкидышем безродным. Тогда бы все меня полюбили. Ну кроме Изабель, но ведь остальным же я понравилась. У меня наконец могла быть семья.

- Нет, не лучше! - перебил Уолтер. - Я не знаю Берту, но я знаю тебя. Я хочу чтобы ты вернулась! Никуда тебя не отпущу! И... и... я люблю тебя, Эвике.

Эвике собиралась что-то ответить, но так и застыла на месте, а Уолтер вдруг притянул ее к себе, сминая ее юбки. Она даже не пыталась сопротивляться - наоборот, вцепилась в него обоими руками, прильнула к его груди, то ли обнимая, как любовника, то ли ища защиты, как ребенок у взрослого. В ее груди словно что-то растаяло. Уолтер наклонился, и ее губы распустились у него во рту, будто диковинный цветок.

Они обнимались несколько минут - а может и весь час, тут не до математики - пока Эвике не спохватилась и, что есть сил отталкивая Уолтера, не прокричала:

- Да какие вольности вы себе позволяете, сударь?!

Сейчас она была даже краснее своего платья. Поколебавшись, она все таки влепила нахалу хлесткую пощечину, подобрала юбки и бросилась бежать.

Это происшествие ознаменовало закрытие бала. Вскоре Гизела направилась к себе в комнату, пить капли от мигрени, ее примеру последовал и граф, а гости разбрелись по спальням. Наиболее предприимчивые захватили остатки колбасы, чтобы было чем закусить во время полуденной бессонницы.

***

Филомена Генриетта Элизабет Аркрайт была истинной английской леди. И как любая английская леди, она не могла удержаться, чтобы не сравнить это живописное местечко с еще более прекрасными местами в Альбионе. Разумеется, в пользу последнего. И уж конечно этот бал и в подметки не годился ни одному из тех балов, которые она посещала в родном королевстве. Тем не менее, она мужественно сносила все лишения, на которые ее обрекла эта поездка.

"В конце концов," - размышляла леди Аркрайт, пересекая Ла-Манш, - "не так уж и плохо отдохнуть от постоянных дождей и тумана."

"Возможно, деревня в Трансильвании отличается особым колоритом и... мм... самобытностью," - с уже с бОльшими сомнениями думала она, делая пересадку на вокзале Будапешта. - "Во всяком случае, это такое необычное путешествие!"

"Кому только в голову пришло устраивать бал в таком захолустье! Какой здравомыслящий вампир поедет сюда?" - рассердилась она, поджидая карету, которая даже не думала приезжать, потому что ровно час назад у нее отлетели два колеса на особо ухабистом ухабе, а менять их никто не торопился.

Увидев замок, англичанка и вовсе загрустила. Он напоминал мечту одного баварского короля и всем своим видом отрицал достижения цивилизации, такие как водопровод или газ.

И вот она, брезгливо приподняв платье, обошла стратегически разложенную на полу пыль и задумалась, какова вероятность того, что парадная лестница выдержит ее - стоит отметить, даму довольно сухопарую. И как бы сделать так, чтобы она обвалилась под этим самодовольным мсье. Или под кем-нибудь из его свиты. Это очень полезная лестница, если использовать ее правильно.

Леди Аркрайт уже готова была собрать вещи и уехать первым поездом обратно, но ее планы изменились. Разве она могла оставить здесь соотечественника? Такой молодой, такой неопытный! Пожалуй, стоит забрать мистера Стивенса и уезжать, уезжать отсюда как можно скорей!

Уже привычным движением она отодвинула паутину и забралась в аккуратно сколоченный гроб, от которого еще пахло свежей стружкой. За окном забрезжил рассвет, и она опустила крышку, легла, закрыла глаза и стала думать об Англии.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: