Я хотела бы рассказать читателям историю моей жизни

Когда мне было полтора года, мои родители развелись. Я не припомню, чтобы на меня это сильно подействовало. Что, однако, я с ужасом до сих пор вспоминаю, это то, что матери пришлось наняться в прислуги, а меня она отдала жить к другим людям. Говорят, я плакала без остановки ровно три недели. Матери пришлось взять меня обратно. Я до сих пор восхищаюсь ее мужеством, потому что вырастила она меня практически одна.

Мне всегда было не совсем ясно, любила ли моя мать отчима, или просто вышла замуж для того, чтобы у меня был отец. Ничего хорошего, однако, из ее замужества не вышло. Ее муж вырос в Европе, в Германии, и был воспитан в атмосфере жестокости. Мама забеременела моей сестрой в состоянии депрессии. Мне тогда было 5 лет. Вдобавок ко всему наш сосед-бродяга изнасиловал меня. Я до сих пор отчетливо помню, как врач осматривал меня. Бродягу приговорили к 15 годам тюрьмы. А мне все тогда говорили: "Это ты сама виновата''. Поэтому много лет я провела в страхе, что выйдя из тюрьмы, он отомстит мне за то, что я посадила его. Мое детство — это сплошные физические и сексуальные оскорбления плюс тяжелый труд. Мое чувство собственного достоинства становилось меньше и меньше, и жизнь моя превращалась в хаос. Постепенно я стала проецировать свои убеждения на внешний мир. Случай, который произошел со мной в четвертом классе, был типичен для меня в то время. У нас была вечеринка в школе и по этому случаю купили несколько тортов. Все дети, кроме меня, были из хороших семей, со средним достатком. Я же была плохо одета, со смешно торчащими волосами и от меня пахло чесноком, который меня заставляли есть в семье, "чтобы червяки не водились". До того момента я никогда в своей жизни не пробовала торта. Мы себе не могли позволить такую роскошь. Одна наша соседка, старушка, давала мне 10 центов каждую неделю и доллар на мой день рождения и на Рождество. 10 центов шли в семейный бюджет, а на доллар мама покупала мне нижнее белье, которого хватало ровно на год. Итак, вечеринка в школе. Начали разрезать торты, их было так много, что многие дети получали по 2—3 куска. Когда наконец подошла моя очередь, а я как всегда была последней, торта не осталось. Ни одного кусочка.

Сейчас мне совершенно ясно, что мое собственное убеждение, что я ничего не стоила и ничего не заслужила, поставило меня в конец очереди, из-за чего мне не досталось ни куска торта. Это был тогда мой собственный образ мысли. "Они" лишь отражали мои убеждения.

Когда мне исполнилось 15 лет, я больше не смогла вынести семейной жизни и убежала из дома. Я устроилась на работу официанткой. Работа была намного легче для меня, чем мои обязанности дома. Жаждущая любви, с минимальным чувством собственного достоинства, я раздавала свое тело налево и направо. В результате, в 16 лет я родила девочку. Содержать я ее не могла, поэтому отдала ее хорошим людям. Это была бездетная пара, у которой я в то время жила. Таким образом, мне не пришлось испытать радости материнства. Вместо этого я испытала боль, унижение и чувство вины. Я помню ее необыкновенно большие пальцы на ногах — как мои. И если нам когда-нибудь придется встретиться, я уверена, что я узнаю ее по этим пальцам. Мне пришлось уехать, когда ей было всего 5 дней. Я поехала назад домой и уговорила свою мать уйти от отчима. В то время моей сводной сестре было 10 лет, и она осталась жить со своим отцом, она была его любимица. Мама нашла работу в гостинице, и мы стали жить вместе. Однажды я с подругой поехала в Чикаго и вернулась лишь через 30 лет.

Из-за того, что меня постоянно унижали в жизни, у меня почти отсутствовало чувство собственного достоинства. Соответственно, я привлекала в свою жизнь мужчин, которые еще больше унижали меня, а некоторые даже били. Я могла провести остаток жизни, проклиная себя и их, но это ничего бы не изменило. Постепенно, однако, за счет положительных изменений в моей работе, мое чувство собственного достоинства значительно возросло, и подобные мужчины автоматически покинули мою жизнь. Я ни в косм случае не одобряю их поведения, но если бы я сама не была такой в то время, я бы их не привлекала. Сейчас мужчины, унижающие женщин, даже не подозревают о моем существовании, потому что наши образы мышления больше не совпадают.

Из Чикаго я переехала в Нью-Йорк, где стала известной манекенщицей. Но даже эта работа не повысила у меня чувства собственного достоинства. Я постоянно продолжала находить в себе все новые и новые недостатки. Я совершенно отказывалась замечать свою красоту. Так я прожила много лет. Я встретила прекрасного, высокообразованного английского джентльмена и вышла за него замуж. Мы много путешествовали по миру, нас принимали короли. Однажды мы даже ужинали в Белом Доме. Несмотря на то, что я была известная манекенщица и у меня был прекрасный муж, мне явно чего-то не хватало в жизни. И это продолжалось до того момента, как я занялась своим духовным поиском.

Однажды мой муж сообщил мне о своем намерении жениться на другой. Не успела я по-настоящему поверить, что мне, наконец улыбнулось счастье, как вдруг такое. Безусловно, я была подавлена его решением. Но жизнь продолжалась. Я чувствовала, что жизнь моя меняется. Одна гадалка подсказала мне, что одно очень незначительное событие повернет мою жизнь на 180 градусов. Это событие действительно было настолько незначительным, что я на него не обращала внимания несколько месяцев. Совершенно случайно я попала на встречу членов церкви религиозной науки в Нью-Йорке. Хотя то, о чем они говорили, было совершенно новым для меня, мой внутренний голос мне сказал: "Слушай внимательно". Я стала ходить на их встречи, а также стала брать уроки. Мир мод и модельеров постепенно стал терять для меня всякий интерес. Ну сколько же можно быть озабоченной по поводу своей талии и формы бровей? Я, которая не закончила даже среднюю школу, вдруг превратилась в самую усердную студентку, читая все, что попадалось под руку и имело отношение к метафизике. Церковь Религиозной Науки стала моим вторым домом. Хотя жизнь моя протекала вроде бы по-настоящему, я чувствовала, что со мной происходят значительные перемены. Через три года активной работы в Церкви я сдала экзамен и стала консультировать людей, которые нуждались в помощи. Это было маленькое начинание. Я начала также медитировать. Затем поступила в колледж, который выпускает пасторов, и там занималась день и ночь. Я была старше своих однокурсников. Правила, по которым нам пришлось жить четыре года, были необычайно строги — не пить, не курить и заниматься по субботам и воскресеньям. Когда я вышла из колледжа, мне пришлось несколько часов провести в аэропорту: я думала, что упаду в обморок из-за сигаретного дыма. В Нью-Йорке я стала активно выступать на всех встречах и продолжала давать кон­сультации. Я также написала небольшую книгу под заглавием "Изле­чите свое собственное тело". Стала читать лекции и путешествовать. Моя известность росла с каждым днем… Потом в один прекрасный день у меня обнаружили рак. Рак, естественно, у меня проявился по-женски, в области влагалища. Я была в полной панике. Хотя по роду своей работы я помогала людям выздороветь, я понимала, что мне представилась уникальная возможность проверить принципы, которые я проповедовала, на собственной практике, В конце концов я сама написала книгу о том, что рак — это всего лишь накопленная обида, и если от нее избавиться, болезнь можно вылечить. Я понимала, что я лично не сумела еще растворить все мои детские обиды, и мне в этом смысле предстояло много работы.

Слово «неизлечимый» лично для меня значит только одно: это состояние, которое невозможно вылечить традиционным способом. Поэтому мы должны буквально спуститься внутрь себя, чтобы найти способ излечения. Если бы я согласилась на операцию и ничего бы не делала, чтобы избавиться от старых убеждений, врачи бы продол­жали резать бедную Луизу до тех пор, пока от нее ничего бы не осталось. Пойди я на операцию, я также изменила бы свой образ мыслей, который вызвал рак, и рак не возвратился бы. Если же рак или какая-то другая болезнь возвращаются, то, думаю, что это не потому, что не все вырезали. Причина здесь та, что человек ничего не изменил в своем сознании и таким образом снова создал себе ту же самую болезнь, хотя, может быть, и в другой части тела. Я также верила в то, что если я расчищу свое ментальное поле, операция мне не понадобится. Я сказала своему лечащему врачу, что у меня в тот момент не было денег на операцию, а он в свою очередь сообщил, что мне осталось жить всего три месяца. Я тут же принялась за работу. Стала много читать о нетрадиционных способах лечения. Я пошла в специальный магазин здоровья и купила все книги о раке. Я пошла в библиотеку и прочитала все, что могла найти об этой болезни. Особенно меня заинтересовала наука о кожных рефлексах. Я намеревалась найти кого-либо, кто бы это делал. Однажды я пошла на лекцию. Обычно я люблю сидеть впереди, а тут села сзади. Ко мне подошел человек и сел со мной рядом. Оказалось, что это именно тот человек, которого я искала (занимается кожными рефлексами). Он начал приходить ко мне домой три раза в неделю и очень мне помог.

Я также хорошо понимала, что мне нужно было научиться любить и уважать себя гораздо больше. В моем детстве было очень мало любви, и никто меня не научил, как любить себя. Я просто приняла их отношение ко мне с их постоянной критикой, и это стало моей второй натурой.

Когда я стала работать в Церкви Религиозной Науки, я поняла всю важность одобрения своих поступков. Однако я это постоянно откладывала на завтра, по принципу "Я начну придерживаться диеты завтра". Сначала мне было невероятно трудно сказать своему отражению в зеркале: "Луиза, я люблю тебя. Я действительно люблю тебя". Несмотря ни на что, я решила продолжать упражнение с зеркалом и обнаружила, что теперь на ситуации, где я обычно чувствовала себя униженной, я смотрела уже по-другому. Итак, мне стало ясно, что я не стою на месте.

Самое трудное для меня было перестать винить других. Да, у меня было трудное детство, и все меня обижали, ментально, физически и сексуально. Но это было так давно и совсем не оправдывает моего отношения к себе сейчас. Я буквально поедала свое тело раком, потому что не могла простить. Я нашла себе хорошего психиатра и с его помощью стала выражать свой накопившийся гнев. Я била подушки и орала в ярости. Это очистило меня в определенной степени. Потом из обрывочных воспоминаний моих родителей об их детстве я составила себе картину их детства. И мне стало их безумно жалко, их вина за все происшедшее со мной стала растворяться. В дополнение ко всему я нашла себе хорошего врача-диетолога, который помог мне избавиться от накопившегося за многие годы дерьма в моем теле. Он мне прописал строгую диету, которая состояла только из зеленых овощей. Три раза в неделю в течение первого месяца мне прочищали толстую кишку. Операции мне не делали, и через шесть месяцев врачи были вынуждены прийти к соглашению и сообщить мне (что я уже и так знала): мой рак совершенно исчез! Теперь я по собственному опыту знаю, что любую болезнь можно излечить, если мы сами хотим изменить свои мысли, убеждения и действовать соответственно этому.

Иногда самая большая трагедия оборачивается для нас счастьем. Вы себе представить не можете, как моя болезнь изменила меня. Произошла полная переоценка ценностей. Я стала смотреть по-другому на жизнь и стала больше ценить вещи, которым до болезни не придавала никакого значения. Мне надоел пыльный Нью-Йорк с его дурацкой погодой. Я решила уехать. Мои пациенты были в полной панике, говоря, что умрут без меня. Я их успокоила тем, что обещала звонить и проверять, как они прогрессируют. Итак, я собралась и поехала в Калифорнию, в Лос-Анджелес. Я там никого не знала, кроме своей матери и сестры, которые жили где-то па окраине. Ни с той, ни е другой я близка не была и с болью обнаружила, что моя мать ослепла, и никто мне об этом даже не сообщил. Сестра же моя была слишком занята, чтобы помочь мне устроиться. Моя маленькая книжка "Как исцелить свое тело" открыла для меня много дверей. Я стала ходить на каждую встречу в Нью-Эйдж. При каждом удобном случае я представлялась людям и дарила им свою книгу. Первые шесть месяцев я много ходила на пляж. зная, что когда начну работать, времени у меня на такую роскошь не хватит. Постепенно стали появляться пациенты. Меня просили выступить то там, то здесь. За два года я сумела купить себе симпатичный домик.

Однажды мне позвонила сестра и сказала, что наша мать, которой уже 90 лет, упала и сломала себе позвоночник. В один момент моя мать превратилась из сильной независимой женщины в слабого, беспомощного ребенка.

Она сломала себе позвоночник, а также сломала ту стену секретов и тайн, которая окружала мою сестру. Наконец между нами стали налаживаться отношения. Я обнаружила, что моя сестра тоже страдает от болей в спине, что сильно затрудняло ее жизнь. Страдать она предпочитала молча, так что ее муж об этом ничего не знал.

Проведя два месяца в больнице, моя мать была готова к возвращению домой. Но, конечно, она больше не могла жить одна, и мне пришлось взять ее к себе. Я совсем не знала, что из этого получится, поэтому сказала Богу: "Хорошо, я позабочусь о ней, если Ты окажешь мне помощь, особенно в деньгах". Сначала было очень трудно. Мать вышла из больницы в субботу, а в следующую пятницу мне пришлось поехать в Сан-Франциско. Я не могла оставить ее одну, но мне надо было обязательно ехать. Я опять сказала Богу: "Бог, позаботься, пожалуйста, об этом. Мне нужно найти хорошего человека, чтобы ухаживать за ней, перед тем, как я уеду". В следующий четверг такой хороший человек появился ниоткуда. Другой метафизический принцип сработал в данном случае: "Все, что мне нужно знать, я узнаю. Что мне нужно, придет ко мне". Моя сестра просила меня помочь ей. Я узнала, что много лет назад, когда мы с матерью уехали от отчима, он стал жестоко обращаться с моей сестрой. С тех пор она жила в постоянном страхе и напряжении. Я до сих пор работаю с ней поисках различных путей ее исцеления. Моя мать гораздо лучше себя чувствует. Я купила ей слуховой аппарат, и она проявляет большой интерес к жизни. Моя мать и я стали все больше времени проводить вместе. Мы много смеемся и вместе плачем. Иногда, правда, и нажимает на мои больные места, что свидетельствует о том, что не надо больше работать именно в этой области.

Я успешно продолжаю свою карьеру. Мы сейчас построили целый центр, где можно брать уроки и лечиться. Такова моя жизнь, как я ее описала осенью 1984 года…

Перевод Татьяны Гейл