Угроза «шелл»

Хотя «Англо‑персидская компания» была создана совместными усилиями Уильяма Нокса Д'Арси, Джорджа Рейнолдса, а также компании «Берма ойл», тем не менее Чарлз Гринуэй был тем человеком, который сделал компанию тем, чем она стала. Еще будучи менеджером шотландского торгового дома в Бомбее, он начал заниматься нефтью. Шотландские коммерсанты, связанные с «Берма ойл», попросили его помочь на начальных этапах создания «Англо‑персидской компании», а через год он уже был ее управляющим директором. Он властвовал в компании в течение следующих двух десятилетий. Когда он начинал, то фактически был един во многих лицах, а ко времени отставки он руководил крупной нефтяной компанией, ведущей активную деятельность по всему миру. Позднее он получил известность как «Чарли‑Шампанское», его изображали на карикатурах как «старика в гетрах с моноклем». Хотя Гринуэй имел «пристойные, даже утонченные» манеры, он тем не менее отличался неуступчивостью и был всегда готов к скандалу. Кроме того, он был непреклонным и упрямым в достижении своих основных целей: добиться превращения «Англо‑персидской компании» в ведущую силу на мировом нефтяном рынке, сделать ее защитником национальных интересов Великобритании, отделаться от непрошеного внимания «Ройял Датч/Шелл», избежать ее удушающих объятий и закрепить за собой полный контроль над новым концерном. Он делал все, что считал нужным для достижения своих целей, включая и ведение бесконечной вендетты против «Ройял Датч/Шелл», что постепенно стало не просто приносящей плоды тактикой, но и личной страстью.

«Судьбоносный шаг» Великобритании неизбежно привел к обострению и без того яростного соперничества между «Ройял Датч/Шелл» и «Англо‑персидской компанией». В этой борьбе «Англо‑персидская компания» была в невыгодном положении — она снова оказалась в тяжелой финансовой ситуации. Что касается Гринуэя, то поскольку времени оставалось мало, он был вынужден одновременно решать несколько задач: заполучить дополнительные средства для разработки персидских ресурсов, развивать организационную структуру нефтяной компании,расширять безопасные рынки и, несмотря на соглашение о разделе рынков с «Ройял Датч/Шелл», избежать поглощения этой компанией. В ненадежном положении «Англо‑персидской компании», осложнявшимся к тому же финансовыми неурядицами, была лишь одна очевидная альтернатива «Шелл» — британское Адмиралтейство. Гринуэй предложил Адмиралтейству контракт на поставку топлива сроком на двадцать лет и всячески добивался установления с ним особых отношений, что спасло бы компанию из финансовых тисков.

Гринуэй повторял всегда и везде, будь то на слушаниях в комиссии Фишера или в Уайтхолле, что без правительственной помощи «Англо‑персидская компания» будет поглощена «Шелл». Если же это случится, предупреждал Гринуэй, «Шелл» станет монополистом и вынудит британский военно‑морской флот закупать у него нефть по монопольным ценам. Он всячески подчеркивал «еврейство» Сэмюеля и «голландскость» Детердинга. «Шелл», по его словам, контролировалась «Ройял Датч», а голландское правительство было восприимчиво к германскому давлению. Контроль со стороны «Шелл», объяснял он комиссии Фишера, неминуемо приведет к тому, что контроль над «Англо‑персидской компанией» будет осуществлять «само германское правительство».

Разумеется, признавал Гринуэй в порыве альтруизма, за подобную заботу о государственных интересах Великобритании ему и его коллегам следовало бы заплатить. Однако, сообщал он по секрету, он и его компаньоны, будучи патриотически настроенными англичанами, были готовы — даже более, чем готовы, ‑пожертвовать экономическими преимуществами, которые предоставляло бы присоединение к «Шелл», а вместо этого сохранять независимость компании. Все, что они хотели взамен, лишь небольшую компенсацию от британского правительства — всего лишь гарантию или контракт, «который по меньшей мере обеспечил бы нам умеренную прибыль на капитал». Он неоднократно подчеркивал, что «Англоперсидская компания» — естественный союзник британской стратегии и политики, а также значительное национальное достояние, и что все директоры компании придерживаются того же мнения.

Идеи Гринуэя нашли живой отклик. Сразу же после его выступления на заседании королевской комиссии Фишер попросил его задержаться на какое‑то время для приватной беседы на Пэлл‑Мэлл. Фишер настаивал на том, что какие‑то меры необходимо принять сразу же, не откладывая. Гринуэй был несказанно обрадован, потому что, несмотря на дружбу Фишера с Маркусом Сэмюелем, адмирал был совершенно откровенен в отношении того, что именно необходимо было предпринять в этой ситуации. «Мы должны разбиться в лепешку, но заполучить контроль над „Англо‑персидской компанией“, — писал он, — и сохранить ее на все времена „чисто британской“ компанией».

Аргументы Гринуэя нашли поддержку также и в других местах. Министерство иностранных дел, в то время как раз озабоченное положением Великобритании в зоне Персидского залива, в целом нашло эти аргументы убедительными. Основной заботой министерства было не допустить, чтобы англо‑персидская концессия, охватывающая все нефтяные месторождения Персии... перешла под контроль иностранного синдиката". Британское политическое господство в зоне Персидского залива «является в значительной степени результатом нашего коммерческого господства». В то же время вполне убедительными для министерства иностранных дел были и более специфические нужды британского военно‑морского флота. «Очевидно, мы должны обеспечить британский контроль над каким‑либо значительным нефтяным месторождением для нужд британского военно‑морского флота», — прокомментировал эту проблему министр иностранных дел сэр Эдуард Грей. В результате, хотя министерство иногда и выказывало раздражение по поводу надоедливых речей Гринуэя об "угрозе «Шелл» и подозрительно навязчивого патриотизма «Англо‑персидской нефтяной компании», тем не менее оно твердо придерживалось ранее выбранной позиции. «Ясно, что лишь дипломатическими средствами невозможно сохранить независимость этой компании, ‑предупреждали Адмиралтейство из министерства иностранных дел в конце 1912 года. — Им необходима денежная помощь в какой‑либо форме».

ПОМОЩЬ ДЛЯ «АНГЛО‑ПЕРСИДСКОЙ КОМПАНИИ»

Адмиралтейству также пришлось принять участие в предоставлении указанной денежной помощи. Первоначально Адмиралтейство совсем не было заинтересовано в развитии подобного рода особых отношений с «Англо‑персидской компанией» — оно опасалось оказаться замешанным в дело, «связанное со спекулятивным риском». Но мнение Адмиралтейства изменилось под влиянием трех важных факторов. Во‑первых, существовали большие сомнения относительно возможности получения надежного доступа к иным запасам нефти, за исключением персидских. Во‑вторых, цены на нефтяное топливо резко возросли, удвоившись лишь за период с января по июль 1913 года в связи с растущими потребностями судоходства во всем мире — важное обстоятельство, принимая во внимание тот факт, что строительство боевых кораблей на мазутном топливе началось, когда еще продолжались затянувшиеся политические баталии в отношении военно‑морского бюджета.

Третьим фактором был сам Черчилль, который, добиваясь принятия нужных ему решений, заставлял старших офицеров флота заниматься анализом размещения запасов нефти, потребностей в ней и снабжения нефтепродуктами в условиях войны и мира. В июне 1913 года Черчилль предоставил кабинету важный меморандум, озаглавленный «Снабжение флота Его Величества нефтяным топливом», в котором обосновывалось предложение о заключении долгосрочных контрактов в целях обеспечения соответствующих поставок по заранее обговоренным ценам. Основным принципом признавалось «сохранение независимых конкурирующих источников», что предотвратило бы, таким образом, «образование всеобщей нефтяной монополии» и «зависимость Адмиралтейства от какого‑либо одного источника». Кабинет в принципе выразил свое согласие и премьер‑министр Асквит в письме королю Георгу V указывал, что правительство должно «приобрести контрольный пакет надежных источников нефти». Но как именно? Члены кабинета провели совещание с участием Гринуэя, и в ходе обсуждения данного вопроса начал вырисовываться долгожданный ответ, вернее, поражающая своей простотой идея, согласно которой само правительство должно стать акционером «Англоперсидской компании» для того, чтобы узаконить свою финансовую поддержку13. 17 июля 1913 года в своем выступлении в парламенте, которое лондонская «Тайме» назвала внушительным выражением национальных интересов в сфере нефтяного бизнеса, Черчилль сделал еще один шаг вперед. «Если мы не сможемзаполучить нефть, — предупреждал он, — мы не будем в состоянии заполучить зерно, не сможем заполучить хлопок, и мы не сможем заполучить еще тысячу и один товар, необходимые для сохранения экономической мощи Великобритании». Для того, чтобы обеспечить доступ к надежным запасам нефти при разумном уровне цен — в связи с тем, что «открытый рынок становится откровенным издевательством» — Адмиралтейство должно стать «владельцем или во всяком случае контролировать источники» значительной части необходимой ему нефти. Оно должно приступить к накоплению резервов, а затем постепенно переходить к закупкам на рынке. Адмиралтейство также должно иметь возможности «перегонять, очищать... или дистиллировать сырую нефть», избавляясь от излишков в случае необходимости. Не было никаких причин «уклоняться от дальнейшего расширения и без того широких и разнообразных обязанностей Адмиралтейства». Черчилль также добавил, что «ни от какого качества, ни от какого процесса, ни от какой страны, ни от какого маршрута и ни от какого месторождения мы не должны зависеть. Безопасность и уверенность в нефти состоит лишь в разнообразии, и только в разнообразии».

Несмотря на отсутствие каких‑либо обязательств перед «Англо‑персидской компанией», кабинет принял решение направить в Персию специальную комиссию с задачей выяснить, действительно ли «Англо‑персидская компания» в состоянии поставлять обещанные ею количества нефти. Новый нефтеперерабатывающий завод в Абадане испытывал огромные проблемы. Один из директоров «Берма ойл» назвал его лишь «кучей мусора», и ничем больше. Даже производившийся им мазут, самонадеянно названный «адмиралтейским», не выдержал испытаний, устроенных самим Адмиралтейством на соответствие его требованиям. Но накануне приезда комиссии компания на скорую руку внедрила ряд косметических усовершенствований, осуществленных под руководством нового управляющего, срочно присланного из Рангуна. Уловка сработала. «Кажется, что это очень крепкая концессия, на базе которой можно, при условии крупных капиталовложений, развернуть гигантское производство, — сообщал в секретном донесении Черчиллю глава комиссии адмирал Эдмонд Слейд, бывший директор управления военно‑морской разведки. — Мы очень укрепили бы свою ситуацию в отношении запасов нефти для нужд военно‑морского флота, если бы установили контроль над этой компанией, при очень умеренных ценах». В своем официальном отчете, выпущенном в конце января 1914 года и оказавшем большое влияние на процесс принятия решений, Слейд добавлял, что было бы «национальной катастрофой позволить концессии перейти в руки иностранцев». У Слейда нашлось даже несколько добрых слов в отношении работы абаданско‑го нефтеперерабатывающего завода.