Великие нефтяные сделки: арамко и «арабский риск»

Такие перемены заставили взглянуть под другим углом на неприятный вопрос энергетической безопасности. Уроки Второй мировой войны, растущее экономическое значение нефти и привлекательность ресурсов Ближнего Востока — все это в контексте нарастающей «холодной войны» с Советским Союзом способствовало пониманию важности сохранения доступа к этой нефти как первостепенного элемента американской, британской и всей западноевропейской безопасности. Нефть становилась той точкой, в которой соприкасались между собой иностранная политика, международные экономические соображения и корпоративные интересы. Ближний Восток был ее фокусом. Компании уже быстро наращивали там производство и заключали новые соглашения для обеспечения безопасности своего положения.

Разработка нефтяных месторождений в Саудовской Аравии находилась в руках «Арамко» — («Арабо‑американской нефтяной компании»), совместного предприятия «Сокал» и «Тексако». «Арамко» была обеспокоена. Причиной было замешательство перед сокровищами, сам масштаб саудовских нефтяных месторождений, что означало гигантскую потребность в капиталах и в рынках. Из двух компаний в совместном предприятии «Сокал» была более уязвимой. «Тексако», наиболее важное предприятие, созданное после открытия нефти в Спин‑делтоп в 1901 году, была известной американской компанией; она была спонсором радиотрансляций из «Метрополитен Опера», которые передавались на всю Америку, а служащий станции обслуживания «Тексако», «человек со звездои», был одним из самых известных персонажей современного пантеона американской рекламы. «Сокал» же была региональной компанией, ее знали не очень хорошо. Начиная с Первой мировой войны, она потратила миллионы долларов на поиски нефти по всему миру. Однако в результате этих усилий у нее не было ничего, кроме небольших разработок в Ост‑Индии и Бахрейне, а также солидного потенциала Саудовской Аравии.

Арабская концессия была таким призом, на который калифорнийская компания и не смела надеяться. Компании была дана великолепная возможность, но, как считал председатель «Сокал» Гарри Кольер, это также означало существенный экономический и политический риск. К 1946 году инвестиции «Стандард оф Калифорния» в концессию «Арамко» составили 80 миллионов долларов, было необходимо вложить еще десятки миллионов. Для получения доступа к европейским рынкам «Сокал» и «Тексако» решили проложить трубопровод через пустыню от Персидского залива до Средиземного моря. В своей основе это был тот же самый проект, к финансированию которого подталкивал правительство США Гарольд Икес, но теперь сами компании собирались выложить 100 миллионов долларов, чтобы оплатить проект. Перед «Сокал» стояла еще более грозная проблема. Как только нефть придет в Европу, как ее продавать? Кольер знал, что покупка или строительство нефтеперерабатывающего производства и системы сбыта достаточного объема в Европе будет очень расточительным предприятием и обречет «Сокал» и «Тексако» на смертельную борьбу с прочно обосновавшимися там конкурентами за долю рынка. Риск возрастал в нестабильных политических условиях. Сильные коммунистические партии входили в коалиционные правительства как Франции, так и Италии; будущее оккупированной Германии было совершенно неопределенным, а в Великобритании лейбористское правительство было занято национализацией «командных высот» в экономике.

Однако у «Сокал» не было другого выбора, кроме как продолжать наращивать уровень производства, поскольку саудовское правительство, осознав размеры ресурсов, требовало увеличить добычу нефти, чтобы получить доходы, пропорциональные ее масштабу. Концессия всегда будет находиться в опасности, если «Арамко» не сможет удовлетворить ожидания и потребности Ибн Сау‑да и королевской семьи. Это был вопрос первостепенной важности для «Сокал», и это значило, что «Арамко» так или иначе должна направлять значительную часть нефти в Европу. Но прежде Трансаравийский трубопровод (ТАТ) должен будет пересечь несколько политических новообразований, некоторые из которых только начали свой путь к государственности. В Палестине вскоре может быть основано еврейское государство, вероятно поддерживаемое американцами, а Ибн Сауд был одним из самых известных и непреклонных противников такого государства. В регионе могла разразиться война. В первые годы «холодной войны» была опасность и советского проникновения.

Также оставался вопрос о самом короле, та же самая озабоченность, которая заставила председателей «Сокал» и «Тексако» устремиться в Вашингтон в 1943 году. Ибн Сауду было далеко за шестьдесят. Он ослеп на один глаз, здоровье ухудшалось. Его энергия и устремленность создали и укрепили государство. Но что же случится, когда энергия иссякнет? Из его сорока пяти сыновей тридцать семь были живыми, но было ли это факторомстабильности или беспорядка? И на какую поддержку со стороны американского правительства могла рассчитывать «Сокал» в случае политических проблем? При сложении всех факторов риска становилось очевидно, что «Сокал» придется проводить собственную политику «кристаллизации» и обеспечивать рынки другим путем. Ответом на многие проблемы «Арам‑ко» было расширение совместного предприятия. Распределение риска. Вовлечение других нефтяных компаний, чье присутствие увеличит политическую плотность и тем самым привлечет капиталы, международную экспертизу и, главное, рынки. Существенным был еще один аспект ‑Ибн Сауд настаивал, чтобы «Арамко» на сто процентов оставалась американской, поэтому годились только две компании: «Стандард ойл оф Нью‑Джерси» и «Сокони»‑вакуум". Как вспоминал Гвин Фоллис, который занимался этим вопросом для «Сокал», в Восточном полушарии они могли предложить «рынки, к которым мы вряд ли могли найти доступ».

Логика более широкого привлечения некоторое время была очевидна не только Кольеру и другим нефтяным магнатам. Многие официальные лица в государственном департаменте и военно‑морском флоте США призывали «Арамко» привлечь дополнительных партнеров, у которых «имеются необходимые рынки, чтобы обеспечивать концессию» и тем самым сохранить ее. «Сокал» была поражена «удивительным энтузиазмом, с которым государственный департамент получил наше сообщение, что эта сделка рассматривается». Независимо от того, действительно ли Вашингтон играл явную роль «свахи» или нет, было ясно, что расширение участия в дальнейшем будет основополагающей целью американской стратегии, которая состояла в том, чтобы расширить производство на Ближнем Востоке, сохранив таким образом ресурсы Западного полушария, и увеличить государственные доходы Ибн Сауда, обеспечив таким образом сохранение концессии в руках американцев. Как сказал об этом в 1945 году министр военно‑морского флота Джеймс Форрестол, ему «было безразлично, какая именно американская компания или компании разрабатывают арабские резервы», лишь бы они были американскими. Весной 1946 года «Сокал» начала переговоры с «Стандард ойл оф Нью‑Джерси».

«Джерси» с готовностью откликнулась. Перед компанией стояла проблема нехватки нефти, и Европа была ее самым уязвимым рынком. Как же «Джерси» собиралась найти необходимую нефть? Несмотря на «Бурю и натиск», сопровождавшие основание «Иракской нефтяной компании» в двадцатые годы, в 1946 году доля «Джерси» в иракском производстве составляла совершенно незначительные 9300 баррелей в день. В то же самое время из Кувейта предполагалось поступление еще большего количества нефти, что усиливало позицию конкурентов, и «Джерси» очень боялась, что «Сокал» и «Тексако» самостоятельно проберутся на европейский рынок, бросив вызов торговой системе «Джерси» неограниченным количеством дешевой арабской нефти. Инициатива «Сокал» давала «Джерси» возможность, от которой ни в коем случае нельзя было отказываться.

Пока две стороны договаривались о цене вступления, Гарри Кольер, председатель «Сокал», столкнулся со своими собственными служащими, которые восстали против самой мысли о приглашении «Джерси» в «Арамко». Атака велась из производственного отдела «Сокал» в Сан‑Франциско, который отвечал за превращение голой пустыни в сад и не хотел отдавать бразды правления более крупным и сильным партнерам. На протяжении тринадцати лет держатели акций не получали дивидендов от инвестиций в Аравию, и только сейчас, в 1946 году, концессия начала становиться прибыльной. Зачем отдавать ее «Джерси»? Еще более горластыми оказались нефтяники, возглавляемые Джеймсом Макферсоном, инженером «Сокал», ответственным в «Арамко» за работу на нефтяных месторождениях в Саудовской Аравии. Он доказывал, что концессия является «золотым дном». Макферсон намеревался превратить «Арамко» в главную независимую силу в мире нефти. Он указывал на глобус и говорил своим служащим: «Это наш нефтяной рынок». Он утверждал, что «Арамко» уготовлено стать «самой великой нефтяной компанией в мире». Но теперь, ядовито заявил он, «Арамко» и «Сокал» должны превратиться в придаток производственного отдела «Джерси».

Гарри Кольер, напротив, считал, что «Арамко» сможет продавать так много дополнительной нефти, получив доступ к системе «Джерси», что в конечном итоге у «Сокал» будет гораздо больше «золота», чем если бы она продолжала действовать вместе только с «Тексако». Более того, сделка позволит «Сокал» компенсировать все свои прямые инвестиции. Кольер был боссом, человеком сильной воли, его не просто так называли «Ужасным магнатом». Он считал, что союз с «Джерси» был более безопасным курсом, поэтому «Джерси» следовало приглашать. В конечном итоге «Арамко»не было суждено стать самой большой нефтяной компанией в мире. Спор был завершен.