2015-07-04
453
Два противоречащих друг другу направления политики по отношению к нефтяным монополиям постоянно сменяли друг друга в общественной жизни США. Периодически Вашингтон защищал компании, способствовал их расширению для достижения каких‑то политических, экономических, стратегических целей или национального благосостояния. В другие времена эти же самые компании подвергались популистским обвинениям в жадности, монополизме, высокомерии и скрытности. Однако никогда ранее эти два направления не сталкивались так резко, создавая тупиковую ситуацию, экономические и политические последствия которой могли быть очень серьезны.
Министерство юстиции очень подозрительно относилось ко всякого рода объединениям среди нефтяных монополий. Юристы говорили, что система, возникшая под руководством Гарольда Икеса для обеспечения достаточных поставок нефти во время Второй мировой войны, — просто скрепленный официальной печатью довоенный картель. «Арамко», еще одно крупное объединение конца сороковых годов, вызывала у них отвращение. Они везде искали руку Рокфеллеров и игнорировали другие объяснения необходимости такого объединения, как «Арамко»: экономический и политический риск, очень большие капиталовложения, сооружение нефтепровода и создание системы переработки и транспортировки нефти — и незначительное подталкивание со стороны правительства США. Но подозрения пробудились не только у юристов. В 1949 году Федеральный комитет по торговле (ФКТ) использовал свое право вызова в суд, чтобы завладеть документами компаний. Вскоре появился самый обширный и детальный исторический анализ интернациональных связей компаний из всех ранее подготовленных. Он стал исторической вехой в этой области. Студенты и по сей день его изучают.
Точка зрения ученых была ясна из заглавия — «Международный нефтяной картель». Один из ведущих специалистов по нефти в государственном департаменте отозвался об этом исследовании как о «чрезвычайно тенденциозном и необъективном». Сложные явления в основном интерпретировались в соответствии с основным тезисом в том, что на мировом рынке правит нефтяной картель. В частности, исследование говорило о некомпетентности авторов, если в мире правит Международный нефтяной картель, то нефтяным компаниям не надо подчиняться воле и требованиям правительств — ни антимонополистических правительств тридцатых годов, ни диктаторских режимов по всему миру, ни британского и французского правительств, ни правительств стран‑производителей, которые всегда хотели большей прибыли и могли в любой момент аннулировать концессию.
Доклад ФКТ ужаснул всех, занятых международной политикой в государственном департаменте, министерстве обороны и ЦРУ. Они считали его находкой для тех, кто пытался подорвать позиции Запада на Ближнем Востоке, да и во всем мире. По мнению Консультативного разведывательного комитета Белого дома, он «очень поможет советской пропаганде и будет способствовать достижению советских целей во всем мире». Более неподходящее время для такого доклада трудно было представить, США были заняты Корейской войной и попытками разрешить иранский кризис, а те самые компании, которые явились объектом нападок ФКТ, должны были обеспечить достаточные поставки нефти для военных нужд и компенсировать перебои в снабжении, возникшие в результате остановки производства нефти в Иране.
Боясь неблагоприятных последствий, администрация Трумэна засекретила доклад. Но слух уже просочился, политическое давление, особенно в преддверии президентских выборов 1952 года, росло. В конце концов Трумэн разрешил сенатской подкомиссии опубликовать доклад, хотя и с некоторыми купюрами. Его воздействие было велико. Нашлись внимательные читатели от Эр‑Рияда до Каракаса, и неудивительно, что он стал предметом обсуждения даже на «Радио Баку», вещающем на Ближний Восток.
Еще за несколько месяцев до опубликования доклад ФКТ окончательно убедил высокопоставленных чиновников в министерстве юстиции выступить с иском против компаний, обвиняя их в нарушении антитрестовского закона и и в заголовке Договора"как есть" (Экнакерри). История «нефтяного картеля», написанная министерством юстиции, изобиловала ошибками и странными инсинуациями. Например, говорилось, что цены на «рынке наличного товара» были «самыми высокими за всю историю». Явно подразумевалось, что это было результатом махинаций «картеля» и не имело никакого отношения ни к остановке иранского производства и потере поставок нефти, ни к корейской войне, ни к экономическому буму. По версии министерства юстиции, не было никаких иностранных правительств, предъявляющих требования к нефтяным компаниям, не было даже Техасского железнодорожного комитета.
Для государственного департамента доклад ФКТ был уже достаточно плох, а длительный судебный процесс был бы еще опаснее. Сам факт судебного разбирательства заклеймит компании как правонарушителей, и кампания министерства юстиции не только поможет всем другим правительствам, особенно ближневосточным, наброситься на нефтяные компании, но и санкционирует эти нападки. Такое судебное преследование сделает невозможным урегулирование иранского кризиса с помощью привлечения в Иран американских компаний. Тем не менее в июне 1952 года президент Трумэн уполномочил министерство юстиции начать расследование, назначить присяжных и подготовить повестки в суд.
Министерство юстиции хотело добраться и до иностранных компаний, таких, как «Шелл», «Англо‑иранская нефтяная компания» и ФГК. Все они были членами «Иракской нефтяной компании». Им тоже вручили повестки и велели представить документы. Британское правительство негодовало, действия американского министерства юстиции нарушали, как оно считало, суверенитет и утверждали неприемлемые притязания на экстерриториальность. По мнению Лондона, само это судебное дело было глупостью; оно не только еще больше осложнит урегулирование иранского кризиса, но и подорвет сложившиеся отношения между странами‑производителями нефти и станет угрозой основным стратегическим, политическим и экономическим интересам Запада. На заседании кабинета министров в сентябре 1952 года министр иностранных дел Идеи назвал доклад ФКТ «черствым хлебом», а все, с ним связанное, «охотой на ведьм». Разоблачения ФКТ, добавил он, «могут нанести ущерб национальным интере сам». Британское правительство строго приказало «Англо‑иранской компании» и «Шелл» не оказывать никакого содействия министерству юстиции США. Правительство Нидерландов дало похожие инструкции «Ройял Датч» — члену группы «Ройял Датч/Шелл». Оба правительства вместе с французским заявили энергичный протест государственному департаменту.
Министерство юстиции действовало в рамках нового, расширенного законодательства. Даже если компании бесспорно были замешаны в деятельности картелей за рубежом, сама по себе такая деятельность не считалась нарушением закона. Но в новой интерпретации такая деятельность считалась противозаконной, если она влияла на цены на внутреннем рынке и другие аспекты американской торговли.
Неудивительно, что после таких нападок министерства юстиции компании не жаждали браться за дело, к которому их подталкивал государственный департамент, — входить в нефтяной бизнес Ирана. Ведь Вашингтон способствовал заключению великих нефтяных сделок на том основании, что они будут служить национальным интересам США, как говорилось в памятке государственного департамента 1947 года. Консорциум «Арамко», «Кувейтская нефтяная компания», обновление «Иракской нефтяной компании» и долговременные контракты с «Джерси», «Сокони», «Англо‑иранской нефтяной компанией» — все это было сделано с благословения Вашингтона. А теперь министерство юстиции готовило обвинения против компаний за эти самые действия и как раз в то время, когда государственный департамент пытался убедить их войти в иранский консорциум, несомненно, рискуя навлечь на себя ярость министерства юстиции в будущем!
Дин Ачесон, боясь последствий как для Ирана, так и для американской политической деятельности на международной арене, прилагал все усилия, чтобы повлиять на министерство юстиции. Поддержанный министром обороны Робертом Ловеттом и генералом Омаром Брэдли, председателем Комитета начальников штабов, он пытался убедить министра юстиции Джеймса Макгранери отступить. Но безуспешно. Решение дать или не дать делу ход зависело теперь от президента Трумэна. Время пожимало. В ноябре 1952 года Эйзенхауэра выбрали президентом, и истекали последние недели деятельности администрации Трумэна.
Что решит президент? Гарри Трумэн кое‑что знал о нефти. В молодости он был партнером в компании, которая искала нефть в некоторых штатах. Тогда Трумэна увлекала мечта о процветании и богатстве, но бурения были неудачными, и он потерял свои деньги. Парадоксально, но группа, которая выкупила долю Трумэна, вскоре открыла очень большое месторождение. Впоследствии Трумэн иногда задумывался, что могло бы случиться, если бы он и его партнеры открыли нефть. Возможно, он стал бы нефтяным миллионером, а не президентом. Трумэн всегда скептически и критически относился к «большой нефти», он был председателем сенатского комитета, который осудил «Джерси» в 1942 году за ее довоенные отношения с «И. Г. Фарбен». Но несмотря на популистские наклонности Трумэна, его понимание добра и зла, хорошего и плохого для внутренней политики, он видел, что риск слишком велик. Его волновал Иран. Однажды во время дискуссии о корейской войне, Трумэн указал пальцем на Иран на глобусе и сказал своему помощнику: «Вот где начнутся беспорядки, если мы не будем осторожны. Если мы будем просто стоять в стороне, они войдут в Иран и захватят весь Ближний Восток». Говоря «они», Трумэн имел в виду Советы. 12 января 1953 года, менее чем за две недели до окончания президентского срока, Трумэн объявил свое решение. Уголовное дело было прекращено, вместо него будет подан гражданский иск. Администрация Эйзенхауэра подала гражданский иск в апреле 1953 года, обвиняя пять американских компаний в участии «в противозаконных объединениях и заговоре с целью сдерживания торговли нефтью и нефтепродуктами в США и за его пределами». Единственной причиной, помешавшей министерству юстиции начать уголовное дело, по словам главного прокурора Л. Дж. Эммерглика, было «взвешенное мнение двух президентов, двух государственных секретарей или их главных представителей, двух министров обороны, председателя Комитета начальников штабов, Центрального разведывательного управления и многочисленных нынешних и бывших министров».
Выполняя решение новой администрации, Совет национальной безопасности издал директиву для министра юстиции, в которой говорилось, что «привлечение западных нефтяных компаний, действующих на Ближнем Востоке, к ответственности за несоблюдение антитрестовского законодательства США можно считать второстепенным для интересов национальной безопасности». Но было абсолютно ясно, что нефтяные компании не войдут в иранский консорциум, пока не получат особых гарантий, что их не будут преследовать в судебном порядке, и такие гарантии должны быть постоянными, а не должны зависеть от той или иной администрации, находящейся у власти. В январе 1954 года министр юстиции и Совет национальной безопасности дали недвусмысленные гарантии. Министр юстиции Эйзенхауэра Герберт Браунэлл заявил, что план создания иранского консорциума «не противоречит антитрестовскому законодательству США».
