Предыстория вопроса

Крупнейший немецкий философ Вильгельм Дильтей (1833-1911) в одном из своих поздних и наиболее значительных сочинений «Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах» («Новые идеи в философии» Сборник первый. СПб., 1912) писал: «Мировоззрения развиваются при различных условиях. Климат, расы, нации, созданные историей и тем или другим государственным порядком, обусловленные временем деления на эпохи и века, в которые живут нации, оказывая влияние друг на друга, - вот специальные условия, влияющие на многообразие мировоззрений. Жизнь, возникающая при столь специальных условиях, оказывается весьма разнородной, и столь же разнороден и сам человек, создающий себе представление о жизни. Как на всем земном шаре живет бесчисленное множество форм живых существ, между которыми происходит постоянная борьба за существование и за простор для распространения, так и в мире людей развиваются различные формы мировоззрений, вступающие в борьбу между собой за власть над душой. Мировоззрения, содействующие пониманию жизни, ведущие к полезным целям, сохраняются в борьбе, вытесняя более слабые в этом отношении. Так происходит отбор мировоззрений. И в смене поколений жизнеспособные мировоззрения развиваются, становясь совершеннее. Как в многообразии органических живых существ сохраняется одна и та же структура, так и мировоззрения развиваются по одной и той же схеме».

Согласно Дильтею каждое мировоззрение в основе своей заключает систему идеалов и этических норм, а определяющей его стороной является не научно-познавательная, а ценностно-созерцательная, стирающая границы между наукой, искусством, религией и другими формами «жизненного опыта». То есть, философия должна теснее смыкаться с антропологией, дополняя последнюю так, чтобы стать всеобъемлющей наукой о человеке.

По мнению другого корифея – немецкого философа Карла Ясперса (1883-1969), также занимавшегося разработкой данной проблемы, любое мировоззрение всегда представляет собой более или менее устойчивую систему взглядов, не берущуюся из ниоткуда одномоментно и не способную исчезнуть под воздействием неких внешних скоротечных условий. Именно поэтому любая форма мировоззрения обладает психологической спецификой его создателей и носителей. И не существует мировоззрения, свободного от особенностей человеческого материала, его исповедующего.

Мировоззрение – это квинтэссенция жизненного опыта, а также стратегия завоевания окружающего мира, определенной группой людей, имеющих общность происхождения и общие жизненные интересы.

Как справедливо писал Дильтей, «Последний корень мировоззрения – это жизнь. Не в мире, а в человеке философия должна искать внутреннюю связь своих познаний. Жизнь, переживаемую людьми, - вот, что желает понять современный человек. Когда-то пытались исходя из мира понимать жизнь. Но имеется только один путь: от понимания жизни – к миру».

Итак, мы видим, что в энциклопедической литературе, а также в трудах классиков философии присутствуют подтверждения обусловленности мировоззрения в том числе и расой.

Само слово «Rasa» происходит из санскрита – древнейшего языка ариев времен начала формирования их общности, когда еще не было народов в их современном понимании и когда еще не было множества национальных языков, ныне эту общность составляющих. Именно биологическое единство крови и ареала обитания являлось тогда связующей основой между людьми. Социальные, политические, культурные, религиозные различия возникли много позже, нарушив эту общность древних ариев. Таким образом, возникновение слова «Rasa» относится к эпохе протоистории. В наиболее авторитетном на сегодняшний день оксфордском санскрито-английском словаре под редакцией сэра Моньера-Вильямса слово «Rasa» трактуется как «лучшая часть чего-либо, эссенция, сок из фруктов, сироп, микстура, эликсир», то есть концентрированное вкусовое выражение. От корня образуется еще несколько десятков производных слов, несущих в себе тот же главный принципиальный смысл: «Rasa» - это основополагающая ценностная категория, причем не только в физической среде, но также и в области трансцендентальных идей и понятий. «Rasa» - это атом, неизменная единица вкусового и, шире, оценочного мировосприятия вообще. Образно говоря, «Rasa» - это эталон, соизмеряющий бытие во всем множестве его проявлений: от цвета, запаха, вкуса и прикосновения вплоть до тончайших флюидов религиозного состояния и свободного от эмоций чистого разума.

«Rasa» - универсальный критерий, на основе которого затем складываются более сложные и конкретные оценочные категории. Таким образом, термин «Rasa» обозначает одно из основополагающих понятий древнейшего на земле языка, ибо восходит к самым началам языка как такового. Когда индоевропеец принялся сравнивать различные вещи, ему понадобилась некая оценочная категория, желаемый эталон совершенства. Именно так в глубинах его архетипа и запечатлелось впервые слова «Rasa».

Совершенно очевидно, что, рассуждая о качестве окружающего мира, человек начал использовать это слово в первую очередь применительно к своим собственным собратьям и оценивать с его помощью людей из соседних и дальних племен. Именно так этот термин и наполнился антропологическим содержанием.

Данное умозаключение автора никак не может быть сочтено произвольным искажением здравого смысла, и не опровергает выводы современной науки. Так один из крупнейших советских антропологов В. П. Алексеев в своей фундаментальной монографии «География человеческих рас» (Москва, 1974) писал: «Любая наука начинается с неосознанного эмпирического наблюдения. Изображая себе подобных, верхнепалеолитический человек уже включил расовые черты в комплекс знаний о человеческом лице. Коренной перелом во взглядах на расовые различия между людьми, причем именно расовых, а не случайных особенностей, падает, по-видимому, на эпоху возникновения древнейших государств. Само появление последних, интеграция огромных масс людей внутри государств и противостояние их варварской периферии неизмеримо расширили представление людей об их соседях, а так как древнейшие государства все без исключения (Египет, Шумер, Аккад, Ассирия и Вавилония, древнейшие государства долины Инда) возникли в областях со смешанным расовым составом, то они вовлекли в сферу взаимных контактов представителей разных расовых типов. Наглядным примером тому служат египетские фрески, на которых изображены народы, приносящие дань фараону. Несмотря на всю их условность, своеобразие физического типа каждого народа – форма и цвет волос, цвет кожи, строение лица – зафиксировано отчетливо».

Вот уже двести лет антропологи во всех частях света скрупулезно изучают исторический музейный материал в виде иконографических изображений, фресок, статуй, гемм, монет, а также анализируют результаты археологических раскопок, и всюду приходят к одному и тому же выводу: всегда и везде с самых незапамятных времен люди обращали внимание на расовые признаки своих соплеменников и соседей, выделяя и подчеркивая сущность этих различий всеми доступными способами. Сам факт устойчивой фиксации расовых признаков в сознании человека является извечным спутником эволюции мировоззрения, составляя при этом его неотъемлемую часть. Причем эти различия не только обозначаются, но и всячески оцениваются, чему свидетельством служит весь гигантский пласт народного творчества, в виде сказаний, мифов, легенд, пословиц, примет. Весь колоссальный корпус фольклорных источников, накопленный ныне человечеством, ясно свидетельствует о том, что их создатели осознанно ставили в соответствие физическим различиям персонажей специфические особенности их духовного облика и поведения, притом оценивая их, что всегда и составляло канву народной мудрости, передаваемой из поколения в поколение.

Не случайно в современном наиболее полном этимологическом словаре «Wahrig. Deutsches wörterbuch» (Güterslon, 1997), Weltanschauung (мировоззрение) трактуется как «способ созерцания и оценки мира, его смысла, а также его бытия».

Но раса и составляет собой одну из форм бытия, которая должна быть оценена. Мировоззрение старается оценить, а раса может и должна быть оценена. Таким образом, этимологический анализ показывает нам, что раса и мировоззрение взаимосвязаны.

Одним из ключевых в философии является понятие «врожденные идеи» (Angeborene Ideen), которое в «Философском словаре» Г. Шмидта трактуется как «представления и знания, которые не могут быть приобретены, поскольку не имеют отношения к чувственному миру». К их числу относятся и моральные ценности, а само понятие было впервые введено и обосновано Аристотелем в его этической доктрине.

Сегодня нам кажется вполне естественным и очевидным, что культурологи, обществоведы и представители средств массовой информации, ежедневно рассуждая о насущных проблемах, все время апеллируют к категории ценности, как некоей истине в последней инстанции. Но в действительности ценность как философская категория была обоснована сравнительно недавно, лишь в конце XIX века. Мало того, она не соотносилась тогда с некими абстракциями, напротив, ей придавалось сугубо биологическое толкование и в смысле расовой проблематики тоже. Известный французский психолог Теодюль Рибо (1839-1916) в своей книге «Логика чувств» (СПб, 1905) указывал: «Так как анализ ценностей приводит нас к самым общим и элементарным проявлениям психофизиологической жизни, то вполне естественно корень их искать в биологии. Верным объяснением является то, которое сводит ценности к родовым функциям жизненной деятельности, то есть к постоянному способу первичных элементов, к простейшим процессам; которое выводит понятие ценности из принципа органического самосохранения. Так как есть разница в организации между отдельными индивидуумами, то этим и объясняется несходство в оценке ценностей».

Развивая аристотелевскую систему врожденных идей рассуждал и немецкий философ Мориц Эйслер (1818-1890), подчеркивая, что «наша умственная деятельность не создает ценности, она только раскрывает перед нами уже существующие ценности, которые имеют биологические основания». Так же считал и известный французский философ Габриэль Тард (1843-1904), который специально разрабатывал «теорию ценностей»: «Ценность не существует вне нас, нашей субъективной жизни, так как каждая эмоция закреплена наследственностью».

По общему признанию первым, кто в новейшее время обосновал понятие «ценности» (Wert), является немецкий философ и естествоиспытатель Рудольф Герман Лотце (1817-1881). Критическую науку о ценностях в русле неокантианства развил Вильгельм Виндельбанд (1848-1915), а Макс Шелер (1874-1928) создал феноменологическое направление в «теории ценностей». Они и заложили основы аксиологии (Axiologie) – учения о ценностях.

Все эти ученые пришли к закономерному выводу, что ценности не берутся самопроизвольно из ниоткуда, но являются следствием закономерных органических процессов в живой природе и отражают всю совокупность многообразия бытия, проявляющегося в том числе и в расовых вариациях человеческого рода.

Сообразуясь со всем вышеизложенным, можно прийти к важнейшему умозаключению: констатация расовых различий, изучаемых методами биологических наук, неминуемо ведет к выработке системы ценностей, исследуемой методами аксиологии, а та в свою очередь формирует основы мировоззрения как философской системы.

Крупнейший немецкий философ-неокантианец Генрих Риккерт (1863-1936) одним из первых обосновал методологические различия между гуманитарными и естественными науками, а в одной из своих главных книг «Философия жизни» (Науки о природе и науки о культуре. М., 1998) подчеркивал: «Основы биологии играют большую, даже решающую роль не только в эмпирических, но также и в метафизических воззрениях на жизнь, не только в теоретической, но также и в практической части современного мировоззрения». Вообще же, по мнению Риккерта «становится необходимым биологизировать мировое целое, раз мировоззрение должно строиться на биологической основе».

Биологизация мировоззрения неминуемо приводит к созданию всеобъемлющей картины мира (Weltbild), основанной на системе ценностей. И именно Риккерт одним из первых подвел методологическую базу под формирование такого крупного философского направления, как биологизм (Biologismus), которое в «Философском словаре» Г. Шмидта трактуется как «мировоззрение, которое причину всей действительности, точно так же и духовного бытия, переносит в органическую жизнь и выводит нормы человеческого познания и поведения из биологических потребностей и законов. Следует обратить внимание на то, что даже и естественнонаучная картина мира с этой точки зрения определяется уже не только физикой и химией, а во все большей мере биологией».

Современный отечественный специалист Р. С. Карпинская уже во введении к своей книге «Биология и мировоззрение» (М., 1980) указывает: «Наука о жизни тесно связана с мировоззренческой проблематикой. От того, насколько глубоко поймет человек сущность живого, к которому он принадлежит, во многом зависит и осознание себя, своего места в мире. Поэтому биологическое знание на протяжении всей истории науки неизбежно подключалось к общей совокупности представлений о мире, к формированию научных принципов мировоззрения».

Крупнейший советский антрополог В. П. Алексеев в книге «Человек: эволюция и таксономия» (М., 1985) также сфокусировал внимание на том, что новейшая эпоха в развитии естествознания «чревата революцией в наших взглядах на расы, и эта революция оказалась связанной с самыми глубокими мировоззренческими проблемами не только антропологии, но и общей биологии, антропогенетики, происхождения человека, понимания его места в мироздании».

Впервые на самом высоком публичном уровне о «вызове», который бросает биология современному знанию, было заявлено на XVI Всемирном философском конгрессе, проходившем в августе 1978 года в Дюссельдорфе.

Обращаясь к истории вопроса нужно отметить, что на взаимосвязь мировоззрения и расы лингвисты указывали еще в начале XIX века. Англичанин Вильям Джонс (1771-1845) и немец Франц Бопп (1791-1867) заложили основы сравнительного языкознания, показав, что сама структура языка является следствием наследственных характеристик расы, его создавшей. Язык по сути обслуживает ментальные потребности расы.

Роберт Латам (1812-1888), Август Фикк (1833-1916), Август Фридрих Потт (1802-1887), Теодор Бенфей (1809-1881), Вильям Гейгер (1829-1870) проделали гигантскую работу по составлению древа индоевропейских языков, а также по кодификации формальных признаков, отличающих родственные языки.

Весьма важен вклад в историю науки англичанина Макса Мюллера (1823-1900) и француза Эрнеста Ренана (1823-1892), которые первыми доказали взаимосвязь мировоззрения и расы на уровне религиозных доктрин. По их мнению, вера в сверхъестественные силы, представления о добре и зле, а также вся мифологическая атрибутика сильно отличаются у народов и рас, принадлежащих к различным биологическим подразделениям рода людского. Иерархия ценностей в системе организации культа, логика отношения к судьбе, справедливости, воздаянию и пр. везде сильно отличаются, а в силу древности их происхождения не могут быть объяснены никакими внешними социокультурными влияниями, но только расово-биологическими вариациями в происхождении архетипа. Ну и, наконец, сам центр тяжести всей волевой деятельности человека и вытекающий из него моральной ответственности, в этом и потустороннем мирах, настолько не совместимы у представителей разных ветвей человечества, что ни о каком универсализме понятий и речи быть не может.

Однако подлинную революцию в общественном сознании в сторону его биологизации и эмансипации от схоластических спекуляций совершил Чарльз Дарвин. Сам человек, согласно его учению, а следовательно, и самые глубинные структуры организации его психики, на которых в частности основывается и мировоззрение, подвержены действию общих законов, справедливых для всего органического мира. Человек не является исключением в живой природе и поэтому групповые вариации физических признаков, присущих различным расам, закономерно находят свое продолжение в признаках психических, а многообразие последних отражается в богатейшей палитре всех существующих мировоззрений. Как скучен и бесцветен был бы мир, хотя и населенный людьми разных рас, но придерживающихся одного и того же типа мировоззрения, не зависящего от амальгамы устойчивых наследственных различий, а сводимого к сиюминутным капризам социально-политической конъюнктуры. О всевозможных узнаваемых стилях в искусстве, религии и философии пришлось бы забыть раз и навсегда, ибо они хаотически искажались бы из поколения в поколение ангажированным меньшинством. Не существовало бы, пожалуй, самого ценного и исторически информативного достояния человечества, каковым является фольклор, явленный нам во всем многообразии проявлений жизнедеятельности расовых групп.

Именно в самой структуре мифа, возникшего вместе с той или иной расой, заключено ядро мировоззрения с закодированной в нем системой ценностей и отражающего совокупность потребностей биологического развития данной расы.

Значительные успехи в развитии естествознания, особенно стремительный рост антропологии, психологии, археологии и физиологии, все сильнее и сильнее оказывали воздействие на выработку мировоззренческих концепций. Старое представление о том, что все люди в принципе равны и обладают одинаковой конституцией разума, а, следовательно, могут в процессе обучения воспринять любое мировоззрение, стала отходить в прошлое как наивное и не согласующееся с фактами.

Помимо естественных наук, некоторые философские доктрины также подготавливали наведение мостов между типами мировоззрения и расовой проблемой.

Прежде всего следует вспомнить волюнтаризм (voluntarismus; от лат. Voluntas – «воля») – одно из направлений метафизики и психологии, которое с позиций психологии рассматривает не интеллект, а волю в качестве основной функции психической жизни, а в ракурсе метафизики как основной принцип.

Сам термин «волюнтаризм» принадлежит немецкому социологу Фердинанду Теннису (1855-1936), введенному им в 1883 году.

Классическим представителем философии волюнтаризма является Артур Шопенгауэр, для которого воля – главный организующий принцип бытия.

Впрочем, элементы волюнтаризма имелись еще в воззрениях стоиков, Августина, Дунса Скота.

Воля является одним из основных признаков расы, потому что стиль ее волеизъявления лучше всего проявляется именно в мировоззрении, которое и является универсальным средством выживания.

Данное направление было развито Фридрихом Ницше, который буквально во всем видел волю к власти. Эдуард фон Гартман (1842-1906), основатель «философии бессознательного», также полагал, что воля существует всюду и проявляет себя спонтанно и бессознательно.

Еще одно направление философии – Философия жизни (Lebensphilosophie) – ставящее перед собой проблемы изучения смысла, цели и ценности жизни. Но если раса представляет собой форму жизни, явленную нам во всем многообразии физических и психических признаков, то, следовательно, философское осмысление ее многообразной сути закономерно относится к области компетенции данного направления. В свою очередь ключевой вопрос о ценности жизни неминуемо ведет к анализу любого конкретного мировоззрения. Таким образом, проблема взаимосвязи расы и мировоззрения имеет самое непосредственное отношение к философии жизни. Расовые элементы в мировоззрении явственно прослеживаются у Эмпедокла, Платона, Парацельса, немецких романтиков. В наиболее чистом виде оно обнаруживает себя впоследствии в трудах Шопенгауэра и Ницше. Позднее известный французский мыслитель Анри Бергсон (1859-1941) значительное место в процессе познания отвел интуиции, которая, по его мнению, является составной частью психотипа каждой расы. Он также сформулировал понятие «жизненного порыва» («Élan vital»), которое стало непременным атрибутом расовой философии.

Вильгельм Дильтей также считается представителем данной школы. Он подчеркивал в своем сочинении «Построение исторического мира в науках о духе», что «раса и народ как конкретно-исторические субъекты, в их отношении к системам культур и организаций могут быть отделены друг от друга только в абстракции». Культура и социальные организации рас и народов не возникают из пустоты без посредства стройного и непротиворечивого мировоззрения.

Еще один корифей философии жизни Георг Зиммель (1858-1918) в книге «Проблемы философии истории» (М., 1898) подчеркивал: «Нет никакого высшего закона жизни и истории, стоящего выше низших законов, управляющих движениями отдельных элементов». Из этого следует, что логика возникновения и формирования любого мировоззрения подвержена логике развития органической жизни, представленной, в том числе, и многообразием расовых форм.

Герман Кейзерлинг (1880-1946) создал в русле этого направления «философию смысла», выводя ее из полифонии мышления, построенного на теле, душе и духе, которые имеют наследственные расовые различия. Однако своего наивысшего развития философия жизни нашла в творчестве Людвига Клагеса (1872-1956), который создал принципиально новую концепцию, под названием биоцентристская метафизика, которая отразила саму специфику связи души и тела. Проблема соотношения расы и мировоззрения в его трудах поднята на качественно новый уровень. Стиль психической жизни индивида увязывается философом с физическими ритмами организма. «Тело есть проявление души, душа – смысл живого тела», – подчеркивал Клагес.

Крупнейший австрийский физик и философ Эрнст Мах (1838-1916) был одним из создателей неопозитивизма (Neopositivismus), использовавшего логику науки в объяснении философских проблем. В работе «Основные идеи моей естественнонаучной теории познания и отношение к ней моих современников» (СПб., 1914) он указывал: «Мы всегда характеризуем процесс познания прежде всего как процесс биологический, то есть исключающий бесцельную деятельность». Тип мировоззрения считается закономерно коррелирующим с типом телесной конституции его носителя. Мировоззрение, как мы помним, это способ познания бытия, а он, согласно логике науки, биологичен в самой своей основе. Биология в данном случае связана с наследственными признаками, а они, в свою очередь, являются признаками расовыми.

Ко всем вышеозначенным философским система примыкает и витализм (Vitalismus; от лат. vita – «жизнь») – направление, согласно которому в основе всех проявлений жизни лежит особая «жизненная сила» (лат: vis vitalis), реализующаяся как в материальной, так и духовной сферах бытия. Частично восходящий к учению Аристотеля, витализм впервые появился во Франции и в самой явной форме был сформулирован Луи Дюма (1765-1813). Вульгарное материалистическое представление о человеке как «живом автомате» именно благодаря усилиям адептов этого направления было пересмотрено в сторону биохимического истолкования жизненных процессов, имеющих внутреннюю целенаправленность и закономерность. Расцвет этой доктрины пришелся на начало ХХ века и связан прежде всего с деятельностью немецкого философа и биолога Ганса Дриша (1867-1941), а его соотечественник Якоб Иоганн фон Икскюль (1864-1944) в свою очередь создал концепцию упорядоченного, понимаемого как целое, мира, окружающего человека (Umwelt). Алоиз Венцль (1887-1967) в еще большей степени соединил в своих воззрениях результаты физики, психологии, биологии с метафизикой, обнаруживая сходную логику в развитии и организации различных пластов бытия. В его сложном философском учении была предпринята попытка соединить границы науки и религии. Проблема взаимосвязи расы и мировоззрения освещалась с самых разнообразных ракурсов.

Наконец, создатель концепции энергетизма (Energetismus) Вильгельм Оствальд (1853-1932) обосновал взаимосообразность действия энергетических законов в органическом и неорганическом мирах. По его мнению, в культуре и природе действуют одни и те же законы экономии энергии, обуславливая параллелизм физических и духовных процессов. Но раса – это сугубо энергетическая субстанция, в формировании мировоззрения которой присутствует биологическая целесообразная логика движения переплетающихся энергий низших и высших порядков. Поэтому в творениях материальной культуры легко читается исходный импульс того или иного психического движения расовой души, наследственно детерминированной. Например, произведения искусства несут на себе печать биологического происхождения их создателей.

Данная точка зрения нашла свое наивысшее аргументированное воплощение в теории архетипа (Archetyp; от греч. Archetypon – «первый оттиск») швейцарского психолога Карла Густава Юнга (1875-1961). Его теория архетипа сегодня принята на вооружение антропологами, этнологами, философами, а также исследователями сравнительной истории религий. Душа человека не рассматривается больше как, своего рода, чистый лист, на котором каждый может начертать иероглифы экзотических учений, но представляется как матрица функций высшей нервной деятельности, имеющих высокую степень наследственной обусловленности.

Немецкий невропатолог, психиатр и философ Вилли Гуго Гельпах (1877-1955) в своих работах, основываясь на богатом практическом материале, увязал строение нервной системы с архитектоникой мировоззрения психотипов, встречающихся у разных народов и рас. Сегодня клиническая психиатрия и психопатология помогают диагностировать врожденные пороки тех или иных философских систем, а на основе этнофункционального метода и на базе статистики возникает возможность оценки их жизнеспособности, ибо мировоззрение – это средство, с помощью которого человеческая общность выбирает эффективную стратегию для завоевания окружающего мира.

Существенный вклад в разработку мировоззренческой проблематики внес известный немецкий философ и психолог Феликс Крюгер (1874-1948), развивший концепцию «генетической психологии народов» Вильгельма Вундта. В результате он создал собственное оригинальное учение о «структуре душевного», уделив в нем большое внимание естественнонаучным основаниям возникновения философских доктрин. Весьма важно подчеркнуть в контексте нашего исследования, что понятие «мировоззрение» используется не в отношении отдельной личности, но применительно к «общности» (Gemeischaft), представляющей собой не просто сумму индивидов, а являющуюся органическим синтезом людей, объединенных единством биологического происхождения и социальных интересов. Само это понятие было сформулировано представителями неогегельянской философии, так же как и понятие «целостности» (Ganzheit), описывающее объемность, устойчивость и законченность мировоззрения данной общности.

Современный энциклопедический словарь Meyers Lexikon (2002) структурирует проблему более подробно: «Настоящее мировоззрение включает в себя: 1) картину мира и космологию, т. е. учение о мире, которое отвечает на вопросы о его происхождении, смысле; 2) метафизику и теологию, которые описывают первопричины мироздания, Бога и его качества или мировые силы, к действию которых все сводится; и 3) антропологию, то есть науку о человеке, о его физической и психической сути, о его нравственном предназначении, о созданной им культуре и о смысле истории человечества. В каждом мировоззрении все эти вопросы и возможные ответы на них теснейшим образом взаимосвязаны так, что мировоззрение не есть нечто произвольно скомпонованное, ибо каждый отдельный мотив сам по себе таков, что он притягивает к себе целый ряд соответствующих ему мотивов и исключает неподходящие».

Из чего следует, что мировоззрение в современной научной литературе обозначается как структурированная иерархическая целостность.

Философское рассмотрение взаимосвязи общности и целостности – это и есть интерпретация проблемы соотношения расы и ее мировоззрения.

Категорию «целостности» в духе идеалистической метафизики Гегеля разрабатывал крупнейший австрийский социолог и философ Отмар Шпанн (1878-1950). «В конечном счете история рас должна быть раскрыта в рамках самой истории духа», – писал он в своем фундаментальном сочинении «Философия истории» (1932). Каждая культура, выражаемая целостностью форм и содержания, согласно его учению, обладает «центром притяжения» (Schwerpunkt), который создается данной общностью. Организм народа (Volksorganismus), как форма этой общности в процессе своего исторического становления (Werden) и борьбы за выживание, на практике являет нам принцип осуществления ценности (Wertverwirklichung) той расы, которая является доминирующей в данном народе. Следуя логике воссоздания расовых ценностей, народ как субъект мирового исторического процесса достигает самодостаточности (Selbstversorgung) и стремится к совершенству (Vollkommenheit). Искажение же своего духа чуждыми мировоззренческими системами и отход от собственных ценностей неизбежно ведет к расовому упадку (Rassenverfall), истощению народного организма и его последующему саморазрушению (Selbstzerstörung). Из действующего субъекта реальной политики такой народ очень быстро превращается в заштатное нацменьшинство, а затем и вовсе падает в беспроглядный омут вымерших народов, загружая фактами былого величия учебники по древней истории.

В этом плане аналогична концепция немецкого этнолога и философа культуры Лео Фробениуса (1873-1938), создавшего понятие «круг культуры», в соответствии с которым каждая культура, равно как и ее создатели, рассматриваются в их органической взаимосвязи. Однако необходимо признать, что тип культуры всегда возникает на базе сформировавшегося жизнеспособного мировоззрения. Проблему их взаимоотношения детально рассмотрел немецкий философ и психолог Эрих Ротхакер (1888-1965). В свою очередь мировоззрение невозможно без представления о ценностях, которые не существуют сами по себе в отрыве от оценивающего их субъекта, в данном случае расы. Поэтому культурные ценности расы всегда субъективны, – данный тезис обосновал австрийский философ Роберт Рейнингер (1869-1955). А немецкий философ Бруно Баух (1877-1942) развил теорию культуры как представление о синтезе наследственных тенденций в культуре и врожденных ценностей индивида, но и те и другие обуславливаются расой и ею в основном задаются.

Все вышеперечисленные философские учения в большей или меньшей степени являются формами биологизма – философского мировоззрения, переносящего законы развития органического мира в область духовного бытия и рисующего картину мира сквозь призму наследственной биологии. Своего наивысшего расцвета оно нашло в творчестве биолога и натурфилософа Людвига фон Берталанфи (1901-1972), создавшего принципиально новую науку – «теоретическую биологию», которая в США ныне признана университетской дисциплиной. Позднее он развил ее в «общую теорию систем» сделав наиболее аргументированную попытку применения ее принципов в философии, психологии, социологии и антропологии. Берталанфи стремился объяснить взаимосвязь духовного и физического миров через гармонию и координацию жизненных процессов или, как он писал, через наличие «живой системы имманентных сил», носителями которых являются формообразующие вещества, порождающиеся «потенциалом форм».

Расовые вариации и отражают в свою очередь существование этого потенциала форм. Саму расу общая теория систем рассматривает уже не как группу индивидов со сходными антропологическими признаками, но как совокупность популяций и сложную иерархическую, самоорганизующуюся и самовоспроизводящуюся систему.

В данной концепции раса и мировоззрение – рассматриваются как системы, которые могут быть исследованы системными методами с целью установления естественной причинно-следственной связи между ними. Данный метод является самым современным, универсальным и обоснованным.

В нашей стране одним из пионеров в области системного мышления можно считать В. И. Вернадского, который в своей работе «О научном мировоззрении» указывал: «Научное мировоззрение есть создание и выражение человеческого духа; наравне с ним проявлением той же работы служат религиозное мировоззрение, искусство, общественная и личная этика, социальная жизнь, философская мысль или созерцание. Подобно этим крупным отражениям человеческой личности, и научное мировоззрение меняется в разные эпохи у разных народов, имеет свои законы изменения и определенные ясные формы проявления».

В. И. Вернадский справедливо подчеркнул, что у различных общностей (народов и целых рас) существует разное отношение к одним и тем же проявлениям вечной красоты. В частности он обращает наше внимание на различия основных шкал тонов в музыке. Так, в истории высоко развитой, но чуждой нам музыки китайцев и японцев отсутствуют два из семи основных тонов нашей музыкальной шкалы. Сложные музыкальные построения индусов и греков изменялись несколько раз, но каждый раз вместе с историческими изменениями расового состава Индии и древней Эллады. Точно так же и идеал красоты в произведениях греческой пластики создавался под влиянием строения тела представителей нордической и средиземноморской и переднеазиатской рас. «Совершенно то же самое мы можем и будем постоянно наблюдать и по отношению к системам и построениям, идеалам и концепциям религиозным и философским. Последователь какого-нибудь религиозного или философского учения не может требовать, что бы, что считается им несомненным и неопровержимым, признавалось бы таким же и всяким другим человеком, искренно и неопровержимо относящимся к этим вопросам», - писал Вернадский.

Как видим, признанный классик отечественной науки, также справедливо увязывал логику процессов развития в области философии, религии, искусства и антропологической эстетики. Канон, норма и стереотип, формирующие данные ипостаси бытия, возникают в человеческой психике не из ниоткуда, по велению капризов социальной среды, но, напротив, ее обуславливают, черпая свое начало из групповой наследственной массы своих создателей.

Биология общности закономерно создает, таким образом, философию целостности. Раса и мировоззрение соединяются друг с другом в единстве происхождения и проявлений.

Данный комплекс идей нашел свое закономерное воплощение и в лучших отечественных системообразующих работах по антропологии. Так признанный мэтр советской науки В. П. Алексеев в своем фундаментальном сочинении «География человеческих рас» (М., 1974) разработал уникальную концепцию «антропологического покрова», которую обосновал следующим образом: «Каковы же предпосылки образования антропологического покрова планеты? Первая из них заключается в том, что любой человек является носителем комплекса физических признаков и как таковой является низшей, неделимой далее единицей антропологического покрова. Так как нет просто нейтральных индивидуумов, а каждый из них относится к той или иной расовой общности, то это обстоятельство составляет вторую и основную предпосылку образования антропологического покрова».

Из чего закономерно следует, что новый системный подход, основанный на синтезе результатов естественных и гуманитарных наук, существенно корректирует устаревший философский взгляд на проблему. Некий абстрактный человек, бывший единым свободно конвертируемым эталоном во всех мировоззренческих построениях, доставшийся нам в наследство вместе с идеалами эпохи Просвещения, плавно отходит в прошлое.

В другой своей книге «Человек: эволюция и таксономия» (М., 1985) В. П. Алексеев подчеркивал: «Одной из фундаментальных проблем в области расоведения является проблема соотношения результатов изучения физического типа человека с итогами разработки всего комплекса социально-исторических дисциплин, коротко говоря, проблема соотношения антропологии и социологии, антропологии и истории. Последовательная обоснованная борьба с социал-дарвинизмом и расизмом, осознание качественной специфики человека как существа социального вызвали у части советских философов и ученых отрицание за биологическими закономерностями хотя бы какой-то, даже ограниченной роли. Несмотря на то, что в антропологии такой крайний, нигилистический взгляд не нашел поддержки, в философских и социально-исторических работах он высказывался не раз, из них проник в популярную литературу и в сознание широкой публики.

Каждому непредубежденному человеку ясно, например, существование национального характера – суммы взглядов, привычек, индивидуальных реакций, психических типов и определенного темперамента, свойственных тому или иному народу.

В глубинах национальной психологии отражается повседневная жизнь народа на протяжении его истории, лежит объяснение многих фундаментальных и своеобразных черт культуры. По-видимому, национальные характеры, классовые характеры внутри каждого национального и т. д. и есть те классификационные рубрики, по полочкам которых можно разложить широчайший спектр человеческих личностей.

Смехотворно обеднять историю, полностью закрывать глаза на биологию человека и ее роль в общественном развитии, считать человека лишь какой-то бесплотной общественной субстанцией. Народы различаются не только по своим социально-культурным особенностям, но и по своим биологическим признакам».

Связь расы и мировоззрения подтверждается и новейшими открытиями в области генетики и эволюционной теории, которые систематизированы в рамках концепции «генно-культурной коэволюции».

Современный отечественный ученый В. В. Чешев в книге «Человек как мыслящее существо» (1999) формулирует суть данной проблемы следующим образом: «Гены человека обуславливают способ, каким формируется человеческий разум, - какие стимулы воспринимаются, а какие нет, какая информация обрабатывается, какие виды памяти наиболее легко вызываются, какие эмоции пробуждаются и так далее. Процессы, которые создают такие следствия, названы эпигенетическими правилами. Эти правила коренятся в особенностях человеческой биологии, и они влияют на способы проявления культуры, формируют их».

Последняя по времени и наиболее содержательная по обилию привлеченного конструктивного материала работа крупного ученого А. А. Зубова «Палеоантропологическая родословная человека» (2004) заключается идеей сходного характера: «Расы человека, являющиеся по сути своей биологическими категориями, не могут быть познаны в динамике их генезиса и развития без привлечения данных исторических наук. И, с другой стороны, материалы антропологических исследований являются для исторических наук ценным источником информации, что всегда стимулировало развитие физической антропологии».

Переводя же сущность проблемы в область ключевого вопроса о ценностях, представляется возможным утверждать, что если конкретная раса в силу политических или религиозных причин бывает вынуждена принять мировоззрение другой расы, то она неминуемо обречена на самоуничтожение, так как ее исконные, биологически обусловленные ценности подменяются чужеродными. Эволюционно апробированная групповая стратегия выживания сложившейся общности сменяется на неадекватную, раскалывая в сознании ее членов целостную картину мира.

Ни одна раса, как субъект исторического процесса, не может быть жизнеспособной, если она станет пытаться созерцать и оценивать бытие категориями другой расы. Диссонанс ценностей неизбежно повлечет за собой деструкцию психического состояния, а затем – и физического в силу их взаимосвязанности. Наивысшая свобода, как осознанная необходимость, поэтому и состоит в том, чтобы всегда и при любых обстоятельствах оставаться самими собой.