Странный доктор Фладд

Астрология всегда помогала этому англичанину, который родился в 1574 г., через два года после сенсационного появления сверхновой в созвездии Кассиопеи, о чем речь впереди. О его приватной жизни известно очень мало. В 1592 г. поступил в колледж святого Иоанна в Оксфорде — там в 1594 г. украли у него роскошный бархатный камзол. Роберт Фладд не растерялся и определил по таблицам эфемерид: на час похищения Меркурий (покровитель воров) находился в доме Венеры на востоке — в самом деле, злодея удалось разыскать в притоне легкомысленных девиц.

Однако этот великий астролог и врач терпеть не мог никаких женщин, ни легкомысленных, ни серьезных, памятуя слова Экклезиаста: «Я смотрю на мир глазами своей души и нахожу женщину горше смерти». Никогда не лечил особей женского пола, ибо «женщина — корень всех несчастий и причина грехопадения»[62].

В малоизвестной жизни Роберта Фладда биографы, тем не менее, отыскали много любопытных эпизодов и жестоких научных конфликтов. Поскольку его медицинские методы и рецепты (бег на несколько миль для больных водянкой, растирание дождевой водой с примесью яичного желтка при лихорадке, внезапные удары камышовой тростью, «намагниченное» сырое мясо, массаж с применением оленьей крови со ртутью и т. п.) блистали оригинальностью, он подвергался гонениям — в прямом и переносном смысле — и устраивал в лекционных аудиториях Оксфорда и Манчестера потасовки с профессорами и студентами.

Примерно так поступал его учитель Парацельс, таковы нравы милого старого времени, которое исчезало на глазах Роберта Фладда. Кроме упомянутого звездоявления в Кассиопее, в 1604 году вспыхнули новые звезды в созвездиях Лебедя и Змеи. Фирмамент — нечто постоянное и абсолютно надежное — шатался, зримо изменялся. Небо уходило от земли, Уран перестал оплодотворять Гею, дух отделился от материи.

Роберт Фладд оставался одним из немногих адептов религиозно-магического миропонимания и до конца дней верил в единство микро- и макрокосма: человек — вселенная в миниатюре, человек — мера всех вещей. Позднее подобное воззрение назвали антропоцентризмом.

Однако это легче назвать, нежели определить. В своей обширной «Истории микро и макрокосма» (1610 г.) Роберт Фладд проиллюстрировал антропоцентризм множеством гравюр, которые никоим образом не упрощают сложной неопределенности. Человек симметрично и красиво расположен в зодиакальной сфере, живот и гениталии фиксированы срединным черным кругом. Это земля — космический элемент, планета Земля, материнское лоно. Человек в центре равномерного движения космоса. Важно уяснить следующее: это никоим образом не предполагает какой-либо избранности, высшей прерогативы — всякий зверек, всякое дерево точно так же пребывают в средоточии своей жизненной динамики. Но в отличие от растения или зверя человек додумался до собственной… децентрализации. Именно таков двуликий смысл открытия Коперника. Согласно польскому неоплатонику, вселенную оживляет незримый огонь; солнце расположено к этому огню довольно близко, но с ним не совпадает. Когда комментаторы Коперника провозгласили гелиоцентризм, то есть центральность материального солнца в материальной вселенной, человек утратил срединный покой и обрел все возрастающую неуверенность в себе. Это, впрочем, логическая пролонгация изначального иудео-христианского дуализма.

Роберт Фладд, как до него Пелагий, Ориген, Ансельм, Скотт Эриугена, не мог согласиться с подобным постулатом. Только земля центральна в материальной вселенной, ибо субстанция солнца слишком субтильна. Грубая материализация солнца означает аналогичную материализацию вообще и низведение человека на уровень сугубо телесный. Но разве человек, созданный по образу и подобию Божьему, ограничен животом и гениталиями, голодом и сексуальностью?

Но разве новая рационалистическая эпоха утверждает что-либо иное? Разве голова и сердце, дух и душа не подпали под тиранию живота и гениталий, разве теология, метафизика, искусство не сместились на отдаленную периферию? Если сие очевидно сейчас, то вовсе не было столь однозначно во времена Роберта Фладда, Кеплера и Декарта.

В работе «De technica Microcosmi historia» английский герметик рассуждает о двух субтильных центрах — о солнечном (правостороннем) сердце и «вериксе» (точка в районе темени). Кстати говоря, герметическую анатомию Парацельса — Фладда ни в коем случае нельзя сравнивать со схемами веданты и кундалини-йоги — сходство поверхностно и обманчиво. «Цель нашей науки, — пишет Роберт Фладд, — убийство черного дракона, хвост коего коренится в пупке, а зубы разгрызают солнечное сердце. При успехе такой операции лунное сердце — наша Диана — обретет божественный свет»[63].

Как все это понимать? Если учесть основную мысль Фладда о соответствии макро- и микрокосма, ответ очевиден: необходимо с помощью магической практики освободить «солнечное» или правостороннее сердце, от которого (после грехопадения, согласно автору) остался крохотный рудимент — так называемая «копьевидная вена». Подобное освобождение возможно при озарении «верикса» сотворенным светом или Логосом.

Уильям Гарвей — открыватель кровообращения, друг Роберта Фладда, соглашался с гипотезой правостороннего сердца, однако считал его пробуждение делом безнадежным. Иоганнес Кеплер писал Фладду, что, если признать единство макро- и микрокосма, второй фокус земной эллиптической орбиты — суть местопребывание «черного дракона». И все же Кеплер, несмотря на свои астрологические убеждения, тяготел к новой философии. Его удивляла пламенная вера Фладда в библейские истины и птолемеевский миропорядок. Мир многозначен, вселенная, судя по всему, бесконечна, познание равным образом бесконечно и недоступно не только одному, но и миллиону ученых. Но доктор Фладд до самой смерти оставался верен себе: надлежит с божьей помощью и магическими усилиями пробудить «солнечное сердце» — и вселенная раскроет свои тайны. Он пытался приблизиться к этому жизненному центру с различных периферийных пунктов занимался астрологией и теорией навигации, чертил планы крепостей и храмов, изобретал музыкальные инструменты, выращивал диковинные овощи и экзотические деревья…

Единый взгляд излучается границей мира земного и небесного. Вместо общей для всех количественной бесконечности — дивное разнообразие индивидуальных, качественно бесконечных вселенных. Сколько людей — столько миров. «Над каждым человеком — собственное небо, каждая нога ступает по собственной земле. Когда ты это поймешь, твои заблуждения отпадут, словно гнилая шелуха»[64].

Гармония космоса, музыка сфер создана по законам вселенского монохорда, на уровне солнца свершается переход от октавы земной к небесной. Разве индивидуальный монохорд сотворен иначе? Разве сердце-солнце не наполняет сияющим светом дух, душу и тело?

Но как?

Лунное (обычное, левостороннее) сердце напоминает падчерицу — рабыню злой мачехи. Это сердце не в силах сопротивляться фантазиям рационального сознания или вздорным капризам бесчисленных желаний. Отсюда переутомления, дефекты, болезни. Роберт Фладд с годами пришел к выводу о бесполезности лечения тех или иных органов, пораженных недугом: «Любые препараты и фармакопеи временно поддерживают тело, однако, направленные на излечение того или иного органа, разрушают целостность организма. Пользовать тело телесными средствами все равно, что согревать кусок льда или подбадривать огонь в очаге холодной водой»[65]. Посему Роберт Фладд в конце концов отказался от медицинской практики по примеру многих герметиков, что увлекались в молодости врачеванием.

Тому, вероятно, были и другие причины. В 1612 году он стал розенкрейцером и выпустил очень странный текст под названием «Апология ордена Розы и Креста». После изображения плачевного раскола христианского мира, ламентаций касательно судьбы человечества вообще, Роберт Фладд переходит к условиям аффилиации, то есть приема в данный орден. Параграфы этих условий удивительны до сказочности: «Кто умеет игрой на лютне притягивать драгоценные камни и золото, достоин вступить в наш орден… Кто умеет взглядом разрушить скалу, силой веры возвести храм, достоин вступить в наш орден»[66]. Подобные параграфы написаны вполне серьезно. Роберт Фладд конечно же не шарлатан и не сумасшедший. Очевидно он обрел в ситуации герметического посвящения новые возможности, очевидно орден Розы и Креста играл (играет) любопытную роль в альтернативной истории цивилизации.