Воинские традиции

В текстах встречаются любопытные примеры традиций, бытовавших среди рохиррим. Первая, наиболее примечательная из них — песни, или стихотворные речи, слагавшиеся воинами по какому-либо поводу. Такие речи произносит Теоден по исцелении его Гандальвом:

Arise now, arise, Riders of Théoden!
Dire deeds awake, dark is it eastward.
Let horse be bridled, horn be sounded!

Forth Eorlingas!

Перед Пеленнорской битвой Теоден произносит такие слова:

Arise, arise, Riders of Th é oden!
Fell deeds awake: fire and slaughter!
spear shall be shaken, shield be splintered,
a sword-day, a red day, ere the sun rises!
Ride now, ride now! Ride to Gondor!

Подобные стихи произносит Эомер, призывая воинов, скорбящих о гибели своего короля, на битву:

Mourn not overmuch! Mighty was the fallen,
meet was his ending. When his mound is raised,
women then shall weep. War now calls us!

Такие слова Эомер произнес, когда увидел пиратские корабли:

Out of doubt, out of dark to the day’s rising
I came singing in the sun, sword unsheathing.
To hope’s end I rode and to heart’s breaking:
Now for wrath, now for ruin and a red nightfall!

Оставив анализ поэтических качеств строк филологам, отметим искусность роханских правителей, которые могли сложить песнь даже посреди кипящей битвы. Эта традиция также перенята ими от своих северных предков. [Отметим, что и в данном случае имеется полная аналогия с традицией народов северной Европы, где был такой же обычай произнесения аллитерационных стихов. Они могли произноситься не только во время сражения].

Другой традицией было подбрасывание меча. На Пеленнорской битве Эомер, увидевший знамя Арагорна на пиратских кораблях, выражает радость, подбрасывая и ловя меч [ВК V-6]. Однако из «Кириона и Эорла» видно, что этот обычай гораздо древнее: при принесении клятвы Эорл также подбрасывает меч [«Тогда Эорл шагнул вперед, и, взяв у своего оруженосца копье, воткнул в землю стоймя. Затем, обнажив меч, он подбросил его, и клинок сверкнул на солнце. И, поймав его, Эорл шагнул вперед и положил клинок на курган, не отпустив, однако, рукояти» НС: 304]. Торжественность момента заставляет видеть в обычае подбрасывании меча не только простое выражение чувств.

Обычай подбрасывания оружия существовал и у европейцев, причем разных народов и эпох. Им пользуется острогот Тотила [Король выехал на нейтральную территорию между двумя стоящими друг против друга армиями. На нем были позолоченные доспехи, украшенные орнаментом из золота и пурпура. Конь под ним был огромных размеров. На глазах двух армий он начал великолепный военный готский танец. Он мастерски управлял конем, заставляя его то кружиться на месте, то бросаться из стороны в сторону. Оставаясь в седле, Тотила бросал высоко вверх копье и ловил его, когда оно, вращаясь, падало вниз. Он с удивительной ловкостью перебрасывал его из одной руки в другую. Он то ложился на спину, то резко наклонялся в одну или другую сторону. По мнению Прокопия, Тотила исполнял свой замечательный танец так, как будто его учили этому с самого детства (Томпсон Э.А. «Римляне и Варвары», с.99; по византийскому историку Прокопию)], им же пользуется норманн Тайфер в битве при Гастингсе [Перед боем нормандский менестрель Тайфер (Taillefer, «Разрубающий железо») скакал перед строем, пел перед герцогом Гийомом песню «о Шарлемане и Роланде, и об Оливье и вассалах, что погибли в Ронсевале». Он подбрасывал свой меч в воздухе и снова ловил его (об этом пишут Генри Хантингдонский («подбрасывая меч») и Ги Амьенский («подбрасывая свой меч вверх»; «жонглировал мечом») то же и у Гаймара). Несмотря на то, что описание отстоит от событий 1066 года на целый век, можно считать достоверным тот факт, что подобный обычай встречался у европейских всадников]. Правда, последние преследовали сугубо практические цели: пытались оттянуть время для подхода подкрепления или воодушевляли войско.

Еще одной древней традицией было погребение павших. Тела воинов собирали вместе и насыпали над ними курган. Для знатных воинов насыпали отдельный курган: в него клали оружие и личные вещи павшего. Это, а также предсмертные слова Теодена косвенно указывает на связь роханского погребения с заупокойными культами древних северян [еще раз отметим, что сами рохиррим были монотеистами, то есть не рассматривали ритуал как магическое средство для благополучия умершего в ином мире]. Вершина кургана украшалась кругом камней, или воткнутых копий. Знатного, или особо доблестного воина могли похоронить в отдельном кургане. Примечательно, что могилы с памятником могло быть удостоено животное, такое как, например конь короля Теодена, Снежногрив.

Тела павших врагов рохиррим сжигали. Возможно, именно этот обычай породил сплетни о том, что всадники сжигали пленников живьем, бытовавшие в Дунланде.

Про предков рохиррим сказано, что женщины их обучались владению оружием (хотя не ходили в походы). Этот обычай сохраняется и в Рохане [Эовин прекрасно владеет мечом, носит доспехи всадника и никто не считает это странным. Сама она сообщила о своем мастерстве Арагорну, когда просила взять ее на войну, а потом, на Пеленноре, убедительно доказала свои слова. В европейской истории подобный обычай существовал у многих германских племен, в частности, у готов.].

Реконструкция: англосаксонские аллюзии и гобелен из Байе

Можно с уверенностью утверждать, что для описания быта рохиррим Профессор взял за основу культуру англосаксов, с которой он как филолог-медиевист был хорошо знаком [очень подробно осветил этот вопрос профессор Шиппи в своей книге «Дорога в Средизмье»]. В первую очередь, это выражается в том, что для «перевода» роханского языка используется древнеанглийский язык, на котором говорили англо-саксонские племена. Это отличает их от северян Рованиона, которым Профессор давал имена на готском языке. Кроме языка о сходстве с англосаксами говорят и внешнее сходство рохиррим и саксов, и описание архитектуры (дворец Теодена), и постоянные аллюзии на древнеанглийскую литературу, в т.ч. на самую известную из поэм — «Беовульф».

Вместе с тем, между англосаксами и рохиррим есть и существенные различия. Во-первых, англосаксы, как и большинство европейских народов их времени, полагались на пехоту как на решающую силу в сражении. Конница же была немногочисленной и использовалась сравнительно редко. [В этом отношении для рохиррим есть более подходящие аналоги в виде готской и норманнской конницы]. Во-вторых, ранние, «героические» англосаксы были в большой степени морским народом, являя из себя своего рода предшественников викингского вторжения в Европу, которое началось тремя веками позже. Это абсолютно не касается жителей Рохана, так как они — чисто континентальное племя. В-третьих, англосаксы были либо язычниками либо христианами, не вполне еще язычество оставившими. Рохиррим же ко времени Войны Кольца уже сотни лет являлись монотеистами, причем с отсутствием культов и обрядов поклонения какому-либо божеству. Поскольку религия всегда являлась одним из важнейших факторов, формирующих культуру народа, можно говорить скорее о сходстве культуры жителей Рохана и англосаксов, чем о полной аналогии.

В своей книге «Дорога в Средиземье», профессор Шиппи уделяет большое место рохиррим [им посвящены две глав его книги: «Лошади Марки» и «Окраины Марки»]. Рассуждая о месте рохиррим в эпосе Толкина, Шиппи дает высокую оценку проделанной Профессором работе, замечая, что описание основанное на раннесредневековых литературных памятниках и легендах, повествующих о героической эпохе англосаксов и готов отличается большой степенью реалистичности и даже исторической достоверности. В частности, он пишет:

Рохирримов надлежит сравнивать не с историческими англосаксами, а с англосаксами поэзии и легенды…

Эта фраза Шиппи отзывается эхом определения самого Профессора, определявшего рохиррим как «героических», «патриархально-эпических» всадников (Письмо 131; см. выше «культурные особенности»).

Истоки образа Всадников — не только в истории, сколько в поэзии, поскольку вся их культура основана на песне…

Толкин… не ограничился простым переводом с древнеанглийского — он попытался реконструировать целую древнюю культуру. Именно этим объясняется любовь рохиррим к лошадям.Чувства, которые питала к лошадям англосаксонская поэзия разительно не соответствовали реальной жизни англосаксов в их реальной истории…

Толкин…создавал свои образы на основе «реконструкции» или исходя из убеждения, что поэзия по самой своей сути всегда отражает истину…

Шиппи приводит многочисленные примеры прямого заимствования из древнеанглийских поэм во «Властелин Колец». В заключение он делает вывод о проведенной Профессором «реконструкции культуры» англосаксов, таких, какие они были до вторжения в Англию.

Все это позволяет определить место рохиррим, как «героических» (в противовес историческим) англосаксов, которые обожали лошадей, сражались с драконами и отправлялись в странствия к неведомым землям. Их вполне можно реконструировать на основе поэтического наследия, и недостаток историко-бытовой стороны в этом случае будет с лихвой восполнен реальным менталитетом и духом исторических англосаксов.

Если северные всадники, предки рохиррим напоминают остготов, то в случае рохиррим Профессор указывает на ковер из Байе как на одну из иллюстраций внешнего вида всадников. Правомерно ли брать ковер за основу, и если да, то каковы отличия всадников, изображенных на ковре, от воинов Европы?

Цель изготовления этого ковра — воспевание норманнских побед. Изображенные на нем воины обеих сражающихся сторон, как англосаксы, так и норманны одеты и вооружены идентично. В среде ученых до сих пор ведутся споры о том, было ли это изображение следствием реальной унификации вооружения или калька с собственного. Применительно к рохиррим происхождение вооружения представляется несущественным; во всяком случае, Профессор приводил в пример всадников с этого ковра.

Период норманнского завоевания Англии весьма хорошо исследован. Это позволяет делать четкие выводы о внешнем виде воинов. Вот примерное описание вооружения одного из них:

…за исключением ковра из Байе, немногих рельефов церквей Италии, а также единственного шлема середины XI в., сохранившегося в Европе, мы ничего не можем сказать об этом вооружении; однако шпалера эта настолько отчетливо воссоздает особенности оружейной культуры и методов ведения боя этого периода, что удачно латает лакуны наших представлений. Конический шлем с длинным наносником является вершиной мастерства в том смысле, что представляет собой наиболее лаконичное, эффективное, и технологически совершенное творение оружейников. <…> Кольчуга, вплоть до XI в. бывшая просто рубашкой из кольчужных колец, делает первый шаг к превращению в более поздний полный доспех: судя по изображениям, воины при Гастингсе — причем с обеих сторон — одеты в своеобразные комбинезоны до колен и с рукавами до локтя, представляющие единое целое. [На ковре условно изображены простые длиннополые кольчуги, распространенные в то время по всей Европе — Бронвег] Аналогов в археологическом или ином сохранившемся материале мы не находим — вероятно, этот вариант остался мимолетным экспериментальным образцом, который, тем не менее, попал «в кадр» важнейшего свидетельства эпохи. Тяжелые копья были важнейшим элементом наступательного вооружения — они диктовали тип схватки, в которой почти все зависело от эффективности первого и решительного таранного удара всадников-копейщиков. Применение мечей каролингского типа, или секир на длинных рукоятях было уже вторичным, хотя и не менее важным действием.

[из комментария А.А. Хлевова к книге Д.Ч. Дугласа:
«Норманны: от завоеваний к достижениям»,
СПб, Евразия, 2003, с. 115-116]

Вот еще одно описание:

…на его голове — железный шлем конической формы с переносьем, которое является характерной чертой того времени. Его кольчуга называлась haubert и была сделана из кожи, или грубого прочного льна, на который нашивались плоские железные кольца. Она была с разрезом внизу, чтобы было удобнее ехать верхом. Под кольчугой носилась длинная льняная или шерстяная туника (рубаха) с длинными, до запястий, рукавами. На ноги надевались длинные чулки, или штаны со следками, называемые chausses, которые не вязались, а подвязывались крест-накрест кожаными ремешками. Металлический щит, достигавший в высоту человеческого плеча [окованный металлом щит; высота этих щитов могла быть очень разной — Бронвег], был округлой формы с выпуклостью у основания.

М. и Ч. Генрих Борн Квеннелы
«Повседневная жизнь в Англии
во времена англосаксов, викингов и норманнов»
СПб, Евразия, 2002, с. 127]

Как мы видим, оба этих текста так же, как и предыдущий, исключительно хорошо подходят для описания роханского всадника, за исключением доспеха: Профессор указывал, что их доспехом была кольчуга из мелких колец, а не нашитые на ткань или кожу кольца. Еще одним отличием было украшение шлема конским хвостом; ни у норманнов, ни у англосаксов мы подобного не встретим.

Интересной особенностью роханского войска было то, что всадники были обучены сражаться и в пешем строю. Этот момент также хорошо согласуется с европейской тактикой XI в.:

«Стена щитов», прекрасно известная по скандинавским источникам, была действительно наиболее эффективной мерой защиты пехотинцев в сомкнутом строю — будь то от натиска пехоты или конницы. Отметим, что согласно ковру из Байе, пехотинцы представляли собой по своему внешнему виду практически тех же всадников, без лошадей. Это свидетельствует о незавершенности процесса кристаллизации сословия рыцарей, еще не ставших своеобразной кастой средневекового общества.

[А.А. Хлевов. Комментарий к книге Д.Ч. Дугласа:
«Норманны: от завоеваний к достижениям»,
СПб, Евразия, 2003, с. 118]

Отметим, что норманнское вооружение и тактика не были присущи англосаксам «героической» эпохи, что позволяет говорить об анахронизме. Вместе с тем, не стоит забывать, что в рамках мира Толкина вооружение рохиррим проходило определенное развитие, и первый шаг к полному доспеху мог быть сделан под влиянием Гондора. Не стоит забывать также и о том, что сами норманны были потомками выходцев с севера, хотя и в полной мере воспринявшим культуру «более цивилизованных» франков, на землях которых они поселились. Всего лишь шесть поколений разделяют Хрольфа, покорителя Нормандии, и его потомка Вильгельма, покорителя Англии.

Таким образом, можно с уверенностью говорить о возможности реконструкции материальной культуры «предков северян» (времен их жизни на Севере), на основе англосаксонской, а внешнего вида всадников Рохана (времен событий, описанных во «Властелине Колец») — на основе норманнских всадников середины XI века.