Гульбеддин Хекматияр

На положение в центральной части Афганистана, в том числе и вокруг столицы страны, активно пытались влиять вооруженные формирования Гульбеддина Хекматияра. В общей сложности они насчитывали более тридцати с половиной тысяч человек и организационно были сведены в 855 отрядов и групп. Основной зоной их действий являлись провинции Баглан, Парван, Каписа, Кабул, Вардак, Логар, Кунар, Нангархар, Пактия, Заболь, Кандагар и Гильменд. Отряды Хекматияра воевали и в других районах Афганистана, но из-за своей малочисленности они там не оказывали определяющего влияния на обстановку.

Лидер Исламской партии Афганистана (ИПА) Гульбеддин Хекматияр родился в 1944 году. Он вырос в семье крупного кундузского землевладельца. Предки Хекматияра в свою очередь были выходцами из пуштунского племени харути, что, по всей видимости, сыграло определенную роль в становлении этого полевого командира — Хекматияр являлся одним из самых непримиримых лидеров оппозиции.

После окончания в 1971 году аристократического лицея в Кундузе Гульбеддин Хекматияр поступил на инженерный факультет Кабульского университета. Однако учился он там не очень долго.

Оказавшись в студенческой среде, Хекматияр активно включился в деятельность организации «Мусульманская молодежь». Хорошие организаторские способности, упорство в достижении цели и тесные контакты с одним из лидеров экстремистской организации «Братья-мусульмане», Сибхатуллой Моджаддеди, вскоре позволили ему войти в руководящий комитет «Мусульманской молодежи». Больше того, Хекматияр стал представителем этой организации в студенческом совете университета.

В начале семидесятых годов Кабульский университет являлся мощным центром движения за революционные преобразования в Афганистане. Здесь действовали и НДПА, и маоисты, и экстремистские мусульманские организации. Под влиянием последних и возникла «Мусульманская молодежь», которая активно выступала против королевского режима в стране и за создание в Афганистане исламской республики.

Репрессивный аппарат в это время тоже не дремал. За крайне резкие высказывания о королевской семье и афганской аристократии в 1972 году Г. Хекматияр был посажен в тюрьму. Конец его арестантским мытарствам был положен свержением монархии в 1973 году. Он оказался на свободе.

Выдвижение Г. Хекматияра в ряды лидеров оппозиционного исламского движения произошло именно в то время, когда в Афганистане усилились репрессии против организаций, выступавших за преобразования в стране. Возглавляемые им группы соблюдали более тщательную конспирацию, что позволило им не только выжить в смутные времена, но и приобрести определенный политический вес.

С началом репрессий против целого ряда представителей духовенства, которые проводились по прямому указанию М. Дауда, Г. Хекматияр в 1976 году бежал в Пакистан. Спустя некоторое время на базе экстремистских фракций «Братьев-мусульман» и «Мусульманской молодежи» Хекматияр создает новую, Исламскую партию Афганистана и становится ее лидером.

В период образования ИПА Хекматияр установил тесные контакты с авторитетными общественными и религиозными деятелями Пакистана, которые в свою очередь оказали ему колоссальную финансовую помощь. Такое доброжелательное участие в судьбе Хекматияра в начале политической карьеры и реальная поддержка в значительной степени определили его последующую ориентацию на представителей военных кругов и специальных служб Пакистана. Одновременно с этим Хекматияр очень внимательно следил за развитием исламской революции в Иране. Пытаясь более четко определить направленность своей политической платформы, в 1979 году он посетил Тегеран и неоднократно встречался с Хомейни.

После Апрельской революции многие активисты организаций и групп исламского направления оказались в Пакистане. Не стал исключением и Хекматияр. Самостоятельность мышления, четко выраженная контрреволюционная направленность политических взглядов, смелость и жесткость в руководстве партией притягивали к нему эмиграцию. Вместе с тем такие личные качества Хекматияра, как экстремизм в отношениях с людьми, высокая амбициозность, определенная эксцентричность и властность, поставили его в изолированное положение среди других крупных лидеров афганской контрреволюции. Исламский реформатор и решительный молодой политик, Хекматияр не нашел в новых условиях контакта с Моджаддеди, что еще больше усилило его изоляцию в среде руководи гелей контрреволюции и стало значительным препятствием дальнейшему усилению его авторитета и влияния.

В начале восьмидесятых годов Хекматияр являлся относительно новой фигурой в афганской политике. Он не всегда подчинялся коллективным решениям лидеров контрреволюции и плохо поддавался управлению со стороны. Это послужило причиной того, что соратники по движению предпочитали влиять на Хекматияра в основном через пакистанскую администрацию. Таким же образом осуществлялась финансовая и военная помощь ИПА.

Острые разногласия с руководителями почти всех контрреволюционных партий, постоянный контроль и давление со стороны пакистанских властей, вплоть до личных претензий со стороны президента страны Зия-уль-Хака, привели к тому, что Хекматияр несколько раз публично объявлял о желании переместить свою штаб-квартиру в Иран.

В начале своей политической карьеры, еще во время учебы в университете, Г. Хекматияра вряд ли можно было отнести к разряду экстремистов. В период формирования политических убеждений он не придерживался крайне правых взглядов. Его последующую позицию во многом определила полная зависимость от финансирования со стороны Запада. Тем не менее в начале восьмидесятых годов Г. Хекматияр не исключал возможности контактов с правительством Афганистана в поисках каких-либо компромиссных решений. Например, в 1983 году он пытался вступить в переписку с А. Кадыром, который занимал в то время пост министра национальной обороны Афганистана. По некоторым данным, до этого Хекматкяр неоднократно встречался и с X. Амином. Незадолго до своей смерти последний предлагал Хекматияру войти в состав правительства страны. Однако по неизвестным причинам это предложение было отвергнуто.

По своим религиозным убеждениям Г. Хекматияр не является ортодоксальным мусульманином и глубокими знаниями в области теологии не обладает. Его популярность на протяжении долгого времени была наиболее высокой прежде всего среди экстремистской прослойки борцов за ислам. Такие черты характера Хекматияра, как честолюбие, самонадеянность и неуживчивость, явились фактически основной причиной раскола ИПА на две части — партию Юнуса Халеса и «Организацию освобождения мусульман Афганистана».

В целом же Хекматияр зарекомендовал себя самым ярым противником кабульского режима. Отряды ИПА, которые получали основную часть финансовой и военной помощи Запада, проявляли наибольшую жестокость по отношению к активистам народной власти и поддерживавшему их населению.

«Кармаль выделывает кренделя…»

Начиная с 1985 года Оперативную группу Министерства обороны СССР в Афганистане бессменно возглавлял генерал армии Валентин Иванович Варенников. Об этом человеке нужно рассказать особо, поскольку он заметно выделялся из когорты военачальников, находившихся в составе Ограниченного контингента.

Генерал Варенников достаточно жесткий человек. Вместе с тем он ясно понимал, что забота о войсках 40-й армии заключается не только, скажем, в улучшении питания и бытовых условий для солдат, а прежде всего в том, чтобы сохранить жизнь подчиненных. На это были направлены все усилия Варенникова.

Помимо военного таланта, Валентин Иванович обладал завидными способностями политика и дипломата. Поддерживая контакты с представителями практически всех слоев афганского общества, в том числе с полевыми командирами оппозиции и некоторыми руководителями «альянса семи», Варенников уверенно владел обстановкой в стране, знал истинное положение дел в 40-й армии и в правительственных вооруженных силах. Начальник Оперативной группы МО СССР постоянно вылетал в районы боевых действий, побывал практически во всех провинциях Афганистана. Наверное, никто не сделал больше, чем Варенников, для восстановления дорог в Афганистане, систем орошения, линий электропередач, жилых домов и т. д. Практически ежедневно он встречался с губернаторами, представителями духовенства, с командирами частей, с простыми афганцами.

В силу служебного положения Варенников долгое время вплотную работал с руководителями Афганистана и, насколько мне известно, не питал относительно них иллюзий. Генерал Варенников не скрывал своих оценок, некоторые из них даже опубликованы. Вот что, например, Валентин Иванович вспоминает о Бабраке Кармале.

«Он всегда внимательно выслушивал предложения, которые ему высказывались. Много записывал и часто в конце бесед говорил: «Вот вы смотрите и, должно быть, думаете: пишет, пишет этот Кармаль, а ведь все равно ничего делать не будет…» На самом деле именно так и было. Кармаль не заслуживал доверия ни со стороны своих соратников, ни со стороны народа, ни со стороны наших советников. Был он демагогом высшего класса и искуснейшим фракционером. Мастерски умел прикрываться революционной фразой. Этот «талант» помог ему создать вокруг себя ореол лидера. Каждый раз после очередного просчета он всех убеждал: «Товарищи, вот теперь мне все ясно! Ошибок больше не будет!»

Ему всякий раз верили и ждали. А он тем временем расшатывал партию, с народом не работал, да и не умел работать или не считал нужным этого делать. Фактически он не боролся за народ — это однозначно. В государственном и партийном аппаратах создал колоссальную бюрократическую систему. Именно в ней и вязли многие хорошие решения партии и правительства. К сожалению, многие излишне надеялись на Кармаля, шли у него на поводу».

Очевидно, что Комитет госбезопасности СССР совершил ошибку, определив в конце 1979 года в качестве лидера нового правительства Афганистана Бабрака Кармаля. Не желая признавать этого, руководители КГБ надеялись, что низкий интеллектуальный уровень и отсутствие организаторских способностей Кармаля удастся компенсировать деятельностью наших партийных и военных советников. Однако со временем контролировать Кармаля становилось все труднее. Он открыто игнорировал то, что ему рекомендовали. Разложение личности Кармаля усугублялось его неприкрытым пристрастием к спиртному.

Одновременно с этим колоссального размаха достигла фракционная борьба в НДПА. Интересы фракций ставились выше государственной необходимости. Практически на всех ключевых постах в партии и в государственном аппарате со временем оказались парчамисты.

Кармаль резко отвергал идею демонополизации политической власти в стране, в необходимости которой его постоянно убеждали наши советники. Глубокую изоляцию революционного режима в середине восьмидесятых годов могло разрушить только создание коалиционного правительства. Видимо, Бабрак Кармаль понимал, что в условиях компромисса с оппозицией он неизбежно лишится многих преимуществ.

Весной 1986 года стало ясно, что Кармаль в большей степени тормозит развитие революционных процессов, нежели способствует им. В Кабуле пришли к мнению, а в Москве согласились с тем, что Кармаль должен уступить свое место более энергичному политику. Им оказался руководитель службы безопасности Афганистана Наджибулла, который в мае 1986 года был избран Генеральным секретарем НДПА.

«Следует вступить в переговоры…»

Больше полугода Наджиб находился в несколько неопределенном положении. С одной стороны, как только что избранный Генеральный секретарь ЦК НДПА, он понимал необходимость проведения коренных изменений во внутренней политике, которые были бы направлены на установление прямого диалога с оппозицией. Советское руководство против этого не возражало. Иного выбора уже не было, С другой стороны, в Кабуле по-прежнему находился Бабрак Кармаль, который к этому времени «ушел» только наполовину: за ним по-прежнему сохранялась должность Председателя Ревсовета ДРА и члена политбюро ЦК НДПА. Таким образом, Наджиб был вынужден вести государственные дела, образно говоря, лишь одной рукой. Другой рукой ему приходилось нейтрализовывать происки своего предшественника, направленные на дискредитацию нового Генсека.

Секретно

ЦК КПСС

Некоторые позитивные сдвиги в деятельности афганского руководства и НДПА, наметившиеся после избрания Наджиба Генеральным секретарем ЦК НДПА, продолжают развиваться. Стали более активно работать партийные органы, пересматриваются формы и методы пропаганды, интенсивнее ведутся поиски других путей воздействия на широкие слои населения. Есть определенные положительные изменения в состоянии афганских вооруженных сил, в уровне их боеспособности.

Тем не менее заметного улучшения военно-политической обстановки в стране не достигнуто. Тов. Наджиб объективно оценивает ситуацию, понимает сложность стоящих перед ним проблем.

Свою оценку положения в стране т. Наджиб изложил в состоявшихся в Кабуле 18–22 октября 1986 года беседах с т. Воронцовым Ю. М. (телеграммы из Кабула № 1179, 1182, 1188, 1190).

В частности, Наджибом было отмечено, что из 31–35 тысяч кишлаков в Афганистане формально под контролем правительства находится лишь 8 тысяч, а выборы в местные органы власти удалось провести в еще меньшем количестве кишлаков — только в 2700, вблизи городов. По словам т. Наджиба, городское население активно поддерживает революцию, а в том, что такой поддержки нет в деревнях, виновата сама НДПА, которая не сумела пока разъяснить крестьянам сущность и цели революции. Тов. Наджиб считает, что в настоящее время главная задача партии состоит в том, чтобы идти из города в деревню.

Тов. Наджиб отметил, что военная активность контрреволюции не снижается. В настоящее время, говорил он, на территории ДРА действуют 5016 бандгрупп, в которые входят 183 тысячи человек, причем 80 тысяч из них составляют активную боевую силу контрреволюции. Изменяется и совершенствуется тактика контрреволюционных сил. Часть караванных путей, по которым идет снабжение бандформирований, вообще никак не прикрыта. Это требует дальнейшей активизации усилий по закрытию границы.

Тов. Наджиб подчеркнул, что если исходить из решения всех задач военным путем, то при нынешних темпах укрепления и расширения государственной власти потребуется еще 20–30 лет для нормализации обстановки. В этой связи он считает неотложной задачей активизацию действий, направленных на достижение в стране национального примирения.

По мнению т. Наджиба, следует вступить в переговоры с теми исламскими партиями и организациями внутри Афганистана и за его пределами, которые готовы к компромиссу и не в столь большой степени несут ответственность за кровопролитие. Диалог также можно было бы вести с монархистами. Тов. Наджиб полагает, что никогда не пойдуг на компромисс аристократия, феодальные крути, крупные земельные собственники, реакционные муллы-«фундаменталисты». Тем не менее с отдельными их представителями устанавливать контакты можно.

При достижении национального примирения за НДПА он считает необходимым оставить посты Председателя Госсовета, Председателя Совета министров, министров обороны, госбезопасности, внутренних дел, связи, финансов, руководство банками, верховным судом, прокуратурой, военно-правовыми органами. Представители другой стороны могли бы получить посты заместителей Председателя Госсовета и Председателя Совета министров, а также посты министров сельского хозяйства, здравоохранения, ирригации, заместителей министров в различных министерствах, губернаторов. Бывшему королю Захир Шаху можно было бы предоставить пост председателя Национального отечественного фронта или председателя парламента. Политические организации исламских группировок могли бы стать коллективными членами Национального отечественного фронта и легализовать свою деятельность на этой основе. Тов. Наджиб высказал вполне резонное мнение о том, что не следует спешить с принятием конституции ДРА, имея в виду, что многое в ее содержании будет зависеть от того, как пойдет процесс национального примирения.

Тов. Наджиб обдумывает возможность публичного заявления по вопросам национального примирения с одновременным предложением к контрреволюции о перемирии, скажем, на шесть месяцев.

Вопросы политического урегулирования и вывода советских войск т. Наджиб рассматривает в увязке с национальным примирением. Он сказал, что считает возможным сокращение сроков вывода советских войск из ДРА до двух лет после достижения урегулирования, высказал некоторые соображения относительно количества выводимых войск в течение первого и второго годов. В связи с другими аспектами урегулирования он выразил мнение о целесообразности международного контроля в рамках урегулирования без прямого привлечения к нему ООН; предложил несколько вариантов подключения к урегулированию Ирана; положительно отнесся к возможности активизации наших прямых контактов с пакистанцами по вопросам положения вокруг Афганистана.

Тов. Наджиб понимает, что до настоящего времени практически мало что было сделано в интересах национального примирения. Видно, что он настроен на то, чтобы искать реальные подходы к этой проблеме. В этом ему потребуется наша поддержка, тем более, что далеко не все в НДПА, даже в ее руководстве, на деле принимают идею примирения. Важное значение в этой связи имела бы организация до конца текущего года официального визита т. Наджиба в СССР, в ходе которого можно было бы обсудить вопросы национального примирения и политического урегулирования вокруг Афганистана. Визит способствовал бы дальнейшему укреплению позиций этого энергичного и деятельного афганского лидера.

Тов. Наджиб считает, что для повышения эффективности деятельности афганского руководства необходимо решить некоторые кадровые вопросы.

В беседах с т. Воронцовым Ю. М., а также в других беседах в Кабуле в самые последние дни он особо подчеркивал, что следует как можно скорее вывести Б. Кармаля из состава Политбюро ЦК НДПА и освободить от должности Председателя Ревсовета ДРА. Тов. Наджиб говорил, что Б. Кармаль самоустранился от партийной и государственной работы, занимается критиканством, выступает прочив линии на национальное примирение. Тов. Наджиб опасается, что амбициозность Б. Кармаля, усугубляющаяся болезнью и злоупотреблением спиртным, может привести его к непредсказуемым действиям. Освободить его с нынешних постов можно было бы спокойными акциями, постаравшись сперва его уговорить пойти на это.

Со стороны т. Наджиба ставились также вопросы о замене министра обороны Н. Мухаммеда на члена Политбюро М. Рафи и министра иностранных дел Ш. М. Доста на А. Вакиля (при этом Дост продолжал бы заниматься вопросами политического урегулирования, но уже в качестве министра по особым поручениям и одновременно постпреда ДРА при ООН).

Соображения т. Наджиба по кадровым вопросам представляются обоснованными. Наблюдения советских представителей в Кабуле, в частности, подтверждают, что должных выводов для себя Б. Кармаль не сделал, а его фрондерство и невыдержанность, проявляющиеся во все более резких формах, сковывают активность т. Наджиба, серьезно мешают его работе в Политбюро ЦК НДПА и в партии в целом.

13 ноября 1986 года.

«Военные методы успеха не принесли»

Совершенно секретно

Экземпляр единственный

(Рабочая запись)