Введение

Приступая к освоению любого духовного учения, сначала необходимо зародить желание достичь просветления – и не только для личного освобождения, но и для того, чтобы суметь освободить всех живых существ от страдания и его причин, главные из которых – заблуждение и неведение. Изучение этих наставлений и претворение их в практику постепенно даст нам возможность осуществить это великое намерение. Понимая неизмеримую ценность учений и осознавая, насколько редкостна возможность их получить, мы должны получать их с огромным вниманием и бескорыстными помыслами, с решимостью воспользоваться ими в полной мере, насколько позволят наши способности.

«Сто советов» – духовный завет великого индийского мудреца Парамабудды, больше известного под его тибетским именем – Падампа Сангье. В одной из своих прошлых жизней он родился близким учеником Будды, и тот предсказал, что в следующем рождении он принесет благо неисчислимым живым существам.

В согласии с этим предсказанием, он родился тем, кого называли Падампа, что по‑тибетски значит «высший отец». Великий ученый, он получал знания у ста пятидесяти учителей и претворял их учения в практику, пока не стал поистине сокровищницей духовного знания. Как йогин, достигший сиддхи, он удостоился многочисленных видений и сотворил множество чудес, послуживших свидетельством его духовного совершенства. В итоге он обрел ваджрное тело, запредельное смерти и рождению.

Он трижды побывал в Китае и Тибете, распространяя там учение «Умиротворение страдания» – одну из восьми великих традиций Тибета, – где его и поныне практикуют[1].

Падампа долгое время прожил в высокогорной долине Тингри на границе между Тибетом и Непалом. Из его бесчисленных учеников четверо были особенно близки его сердцу. Как‑то раз один из этих близких учеников появился в Тингри после долгого отсутствия и был так поражен тем, насколько состарился учитель, что спросил: «О Возвышенный! Когда ты покинешь этот мир, ты, несомненно, отправишься из одного блаженства в другое, но что будет с нами, жителями Тингри? На кого нам возложить свои надежды?».

Для Падампы смерть действительно была не более чем переходом из одного поля будды в другое. Но для учеников его смерть означала бы, что они больше не увидят его лица и не услышат его голоса. «Через год, – сказал Падампа, – здесь вы найдете труп старого индийца‑отшельника». Слезы навернулись на глаза учеников, и тогда именно им Падампа дал эти «Сто советов».

Прошел год, и Падампа стал проявлять признаки недомогания. Обеспокоенным его здоровьем ученикам он сказал кратко: «Мой ум болен». Видя их недоумение, он добавил: «Мой ум смешался с внешним миром». Он имел в виду, что из его ума исчезло какое‑либо двойственное восприятие. «Я не знаю, как описать такую болезнь, – прибавил учитель с невозмутимым чувством юмора, – телесные болезни можно вылечить, а эта неизлечима». Затем он устремил неподвижный взор в небо и умер.