Император

Через час после рассвета служба безопасности позволила пяти членам Тайного Совета выйти из своих бронированных бункеров на окутанную туманом землю. Они уставились на воронки, оставшиеся от нападения, на два ряда укрытых трупов погибших охранников, на порванную колючую проволоку и поцарапанные шрапнелью здания. Они не могли видеть вершины холма, где тянулся вверх дымок от пусковой установки н'ранья. Не видели и такшипа Алекса, обрушившего радиоактивный след вслепую запущенных "Гоблинов" на поверхность Земли.

Четверо из них были в бешенстве - как такое могло произойти?

Пятый, Кайс, силился разобраться в своих чувствах. За все эти годы никто не пытался уничтожить его физически. Поломать карьеру и жизнь - сколько угодно.

Но - бескровно, в залах заседаний...

Они все были оскорблены. Кто и за что?

За яростью Краа, очень близко знакомых с физическим насилием, скрывалось коварство.

- Нам нужны главари. Ведь это заговор, а не забастовка какая-нибудь!

- Я согласен, - вставил Кайс.

- Настоящие главари подождут, - сказала тощая Краа. Она в точности поняла, на что намекала ее сестра. - До понедельника подождут, во всяком случае. Сперва надо расправиться с негодяями, совершившими это злодеяние. Хондзо!

- К черту наш маленький кораблик, - проговорила толстая. - Сейчас у нас отличная причина для праведного гнева.

Ловетт, как всегда, подвел итог:

- Вот уж действительно заговор. Это намного хуже, чем любое нарушение границ каким-то там кораблем!

- Я отдаю приказ флоту, - заявила Мэлприн и скрылась в помещении.

- Правильно - кивнула одна из Краа. - Сначала захватим АМ-2. А потом передавим потихоньку всех, кто на самом деле пошел против нас.

- И их, - согласилась ее сестра, - и кое-кого еще. Хороший повод для генеральной уборки в доме.

***

Любопытное явление - получается, как будто некоторые формы и организации начинают жить своей жизнью, совершенно независимой от тех, кто дал им жизнь первоначально. Причем как уж сложилась их судьба с самого начала, так и не изменить ее до самого конца. Это же относится и к армейским подразделениям.

Прекрасный пример - Седьмая кавалерийская бригада. Бездарное командование сразу после образования части привело к колоссальным потерям в первом же бою. Затем на протяжении столетий Седьмую пополняли людьми и модернизировали - поставили на колеса, оснастили летательными аппаратами, - и все равно бригада была постоянно обречена на бездарное командование и регулярные поражения.

В качестве более современного примера можно привести имперский 23-й флот, коему надлежало атаковать миры хондзо и захватить их запасы АМ-2. Когда начались Таанские войны, 23-й потерпел сокрушительное поражение, в основном из-за некомпетентности своего адмирала, которому, правда, хватило благородства пасть смерть храбрых на поле боя.

Был сформирован новый флот. Он воевал весь остаток войны, укомплектованный, в лучшем случае, весьма посредственно, и был известен в имперских службах лишь как любопытный пример возрождения.

По совершенно непонятной причине 23-й оставался в действии и после окончания войны, когда намного лучшие, более известные и удачливые подразделения были расформированы, а их боевые знамена пылились на складах.

Его адмиралом - в недавнем прошлом вице-адмиралом флота - был некто Грегор, сменивший на посту своего предшественника Масона, когда тот отказался выполнить приказ Тайного Совета и был смещен с должности.

Как ни странно, оба командира, и новый, и старый, сталкивались раньше со Стэном. Масон встречался с ним и в летной школе, и в особенности когда был командиром штурмовиков во время Таанских войн. Удивительный человек: без жалости и сострадания ни к врагам, ни к своим собственным бойцам, но один из лучших руководителей, которых когда-либо имела Империя.

Грегор начал свою военную карьеру с неудачи. Он обучался в школе Гвардии вместе со Стэном, однако был признан негодным к службе, когда на посту командира тренировочной роты отдал приказ - строго по учебнику и совершенно неверно. Грегор вернулся в один из туристских миров, где его отец был далеко не последней шишкой. Старик повздыхал, а потом поставил очередную галочку в списке провалов сына и постарался подыскать ему такое место, где испортить что-либо просто невозможно.

Папаша Грегора оказался оптимистом. К началу Таанских войн Грегору было совсем невмоготу. Организацию, где работал, он развалил, семью разрушил... Банкротство на всех фронтах.

Но в военную пору Империя принимала почти любого. Приняла она и Грегора - и даже присвоила ему звание.

В это время Грегор обнаружил путь к успеху: в первую очередь думай о приказах, которые получаешь. Если они не откровенно дурацкие, выполняй их беспрекословно. Пусть тебя считают твердым, непреклонным, даже жестоким. Никто во время войны не будет интересоваться обращением с военнопленными.

Вскоре Грегор стал продвигаться по службе. Он решил, что государственная служба - в особенности с его политическими связями, которые он старательно завязывал - это то, что ему надо. И в особенности в условиях недостатка АМ-2.

Он получил назначение в 23-й флот.

Масону, в действительности сильному человеку, хватило двух недель, чтобы догадаться, что Грегор не только некомпетентен, но и предназначен в будущем исполнить роль Кортеса, когда тот уничтожил ацтеков.

Он оказался прав. К сожалению.

Тайный Совет тщательно выбирал, кому из адмиралов командовать атакой на Хондзо. В известном смысле выбор был сделан правильно. Масон выполнил бы приказ и использовал достаточно силы, чтобы убедить хондзо, что превосходят их и по численности, и по оружию.

Но близнецы Краа вдруг решили, что, в дополнение к другим талантам, у них открылись способности военачальников. Их концепция "хорошей тактики" была столь же искусной, как и путь, которым они разрешали трудовые споры в шахтах.

Масон подал в отставку. Чувствуя отвращение ко всему, он решил на длительный срок исчезнуть и помогал своим старым друзьям-отставникам ремонтировать древние военные космические корабли для музея. Этим он спас себе жизнь.

Секунды спустя после приказа Тайного Совета Грегор послал 23-й флот в атаку.

Флот выглядел довольно внушительно, хотя часть вооружения была в нерабочем состоянии, ожидая запасных частей, которые никак не подвозили. Сами корабли были укомплектованы процентов на семьдесят или того меньше.

Наступивший мир нанес тяжелый удар по вооруженным силам, в особенности по их персоналу. Тайный Совет никого ни принимал на службу, но поощрял каждого, кто хотел бы уйти. А хотели этого многие. Оставалась лишь небольшая горстка искренне преданных космическому флоту.

С другой стороны, трудные времена на гражданке заставили пойти во флот отбросы общества - тех, кто не мог выжить самостоятельно. К тому же люди были доведены до крайности. Жалование им платили от случая к случаю, часто накладывались взыскания, а привилегии то назначались, то отбирались совершенно случайным образом. Мораль стала лишь словом в словаре между словам "мор" и "морда".

Для первой атаки были избраны десять миров - как пример политики устрашения. Два из этих миров служили "складами" АМ-2; на остальных восьми планетах стояли столичные города системы. Для обоих видов целей оружие и порядок боевого развертывания были одинаковыми.

Сначала "ковровая" бомбежка нейтронными бомбами центральных районов городов и пунктов управления "складами". Мгновенно ничего живого - и взрывами не будут повреждены запасы АМ-2.

Ни Грегору, ни членам Тайного Совета в голову не приходило, что перед началом боевых действий не мешало бы объявить войну. Или хотя бы предупредить мирное население.

Грегор нанес массированный удар, чтобы вынудить врага сдаться. Тут и была первая его ошибка: он испепелил всех лидеров хондзо, способных вести переговоры с Империей. Вторая ошибка: ему показалось, что он напугал хондзо до паралича. Неистовый гнев часто может быть поначалу принят за ужас.

Флот Грегора вышел на стационарные орбиты и расставил патрули вокруг складов с АМ-2. Затем они подвели захваченные корабли, которым надлежало образовать "космический поезд".

Совет недооценил запасы топлива. Конвой должен был растянуться по крайней мере на двадцать километров от головного "вагона" до "хвоста".

Кошмар начался, когда хондзо не смогли более терпеть.

Казалось, у них не было ни лидеров, ни генералов, а сопротивление ширилось. Рабочие, выписанные для погрузки АМ-2, похоже, все были заодно и готовы скорее умереть, чем работать. Они ломали все подъемные механизмы и транспортеры, саботировали роботов и компьютеры.

Грегор в отместку попытался взять заложников. Увы, на хондзо это не действовало.

Император смог бы объяснить Тайному Совету, почему это происходит. Хондзо были практичными торговцами, но, прежде чем они поняли, что выгодно подписанная сделка может быть острее меча, им очень по сердцу приходились режущие предметы как средство разрешения спора.

В качестве рабочей силы на планетах-складах использовали ссаженных с кораблей хондзо. То есть практически высадили небольшие ударные силы - отряды, взводы, роты, нерегулярные подразделения. Началась односторонняя партизанская война. Имперские солдаты не могли вести огонь в лабиринте зданий - каждое здание представляло собой чудовищную бомбу. Хондзо не испытывали ни жалости, ни страха.

Сам флот был атакован теми патрульными силами, что были у хондзо, - легкими корабликами, управляемыми тремя отважными мужчинами или женщинами, с бомбой в грузовом отсеке. Камикадзе - "священный ветер" - начали действовать.

Казалось, все хондзо как один затаили дыхание и услышали из туманного прошлого слова: "Погибаю, но не сдаюсь..."

Это была осада... и в то же время не осада. Осаждающие прибывали - и гибли.

Битва... и в то же время не битва, а бесконечная серия убийств в темных переулках. Казалось, что способа остановить врага нет. Послать истребители, чтобы обуздать "нехороших ребят"? Хондзо атакуют и истребителей. Паршивой космической яхты с кабиной, набитой взрывчаткой, достаточно, чтобы вывести из строя истребитель. Три, шесть, десять таких посудин...

Грегор взмолился о подкреплении. Однако подкрепления ему дать не могли.

Корабли были, и люди тоже. Они стояли в системе Аль-Суфи. Не хватало топлива. Лишь заправившись, они могли поддержать Грегора. А у Грегора топливо было - только не вывезти.

Кроме того, даже до системы Хондзо стали доходить слухи. Слухи из самой Империи. Что-то там происходило. Хорошо всем известных руководителей вдруг снимали с должностей и отдавали под суд. Приходили слухи и о казнях.

Все, что могли делать палубные команды 23-го флота, - это вкалывать как бешеные и молить Бога, чтобы последний транспорт был загружен, пока они еще живы.

***

Мэвис Симс не ожидала награды за предательство своих бывших коллег-офицеров; просто выполняла свою присягу на верность Империи.

Она понимала, что в лучшем случае ее карьера завершена, а друзья от нее отвернутся.

На деле было хуже. Цареубийство, даже попытка цареубийства имеет свои собственные законы, от следствия до наказания, законы, ограниченные только тем, сколько гуманности может себе позволить правитель. Ребер Франсуа Дамьен, замученный и разорванный на четыре части лошадьми, был тому ярким примером.

Сам Вечный Император мало обращал внимания на состояние расследования после неудавшегося заговора Хаконе. А члены Тайного Совета были куда менее святыми в этом вопросе, чем покойный Правитель или, если уж на то пошло, стареющий Людовик XV.

Когда Симс решила раскрыть заговор Махони, она связалась с самым высокопоставленным офицером контрразведки, которого знала, и поведала ему о плане покушения. Где и когда. И не более того.

Что же случится потом... Она не могла себе представить. И не задумывалась об этом.

А случилось то, что Симс была арестована, а мозг ее систематически сканирован. Экспертам-"следователям" было неважно, выживет Симс или нет.

...ТАК... ДЕСЯТЬ ОФИЦЕРОВ ЗА СТОЛОМ. ЗАПИСАТЬ ЛИЦА. ЗНАЕТ ЛИ СИМС ИХ ИМЕНА? ЗАПИСАТЬ ИМЕНА. СЛЕДУЮЩАЯ ВСТРЕЧА. ТАК. КТО-ТО ВЫСТУПАЕТ. КТО?..

Один из следователей узнал его.

- Черт побери, Махони! Но он же умер!..

ПРОДОЛЖАЕМ СКАНИРОВАНИЕ... ВЕЧЕРИНКА... ЧЕРТ! ТА ГРУППА В УГЛУ НЕ СМОТРИТ НА НЕЕ. ЛИЦ НЕ ВИДНО.

- Вот дьявольщина! Это же опять Махони!

- А что там за коротышка в штатском за ним?

- Не знаю. Гляди-ка, он говорит, а Махони слушает.

- Запись звука есть?

- Нет. Симс только проходила мимо этой комнаты.

- Узнать все о коротышке. Всякий, кого слушает Махони, непременно должен лопасть в поле зрения Тайного Совета.

Когда все было кончено, окало восьмисот из примерно тысячи заговорщиков и их помощников, присутствовавших на военной игре, были опознаны. Среди них Махони и Стэн.

И, когда все было кончено, тело Мэвис Симс кремировали. Ее досье исчезло из имперских архивов. Оборвалась цепочка из пяти поколений верноподданных - в ночи и тумане.

***

Таково, между прочим, было условное название операции - "Ночной Туман". Составили и размножили списки разыскиваемых. Заговорщиков надлежало взять силами не только сотрудников корпуса "Меркурий", но также и частными вооруженными отрядами членов Тайного Совета.

Некоторые из заговорщиков уже были арестованы и публично допрошены. Некоторые из них под угрозой расправы с их близкими, а чаще просто напичканные наркотиками, признали, что заговор действительно организовали хондзо под предводительством генерала по имени Махони. Затем им позволили умереть.

Другие просто исчезали. Невинные или виноватые, все офицеры Империи были запуганы до безумия. Все они знали, что может начаться операция "Ночной Туман-2". Или "Ночной Туман-3"...

В списке, составленном на основе сканирования памяти Симс, значилось восемь сотен имен. Позднее выяснилось, что убито было по меньшей меры семь тысяч.

У кого же нет врагов? Каждый из членов Тайного Совета, кроме Кайса, решал свои собственные проблемы, когда список проходил через него, и число имен в списке росло.

Когда списки легли на столы сотрудников службы безопасности, которым было поручено заниматься поиском преступников, любому офицеру ничего не стоило добавить еще одно имя. Или два. Или шесть.

Конечно, случались и ошибки.

Детский писатель по имени Уайт, любимый и уважаемый, к сожалению, проживал в том же пригородном районе, что и отставной генерал Уэйт. В полночь в дом писателя ворвались. Писателя выволокли из постели и расстреляли. Жена писателя попыталась остановить убийц и тоже была застрелена.

Когда обнаружилась ошибка, командир отряда убийц, оперативник корпуса "Меркурий" Клейн долго смеялся и с удовольствием потом рассказывал о недоразумении друзьям.

Алекс увидел, как чудище подняло свою голову от подноса с мясом и налитыми кровью глазами уставилось на Стэна. Над кровожадным лицом нависли гигантские брови. Существо вытерло запекшуюся кровь с губ длинной щетинистой бородой и ухмыльнулось каким-то своим грязным мыслям, обнажив при этом широкие желтые зубы.

Потом неуклюже поднялось на ноги, и доспехи заскрипели под весом многочисленного оружия. Чудище сделало три шага вперед, касаясь пола бугорчатыми волосатыми лапами. Оно было метровой толщины и весило не менее 130 килограммов. В торсе высотой всего полтора метра таилась могучая сила. Мускулы этого создания, несомненно, были такими же твердыми, как у Килгура, несмотря на то, что Алекс вырос в мире с необычайно большой силой тяжести. Позвоночник чудища был искривлен, и туловище держалось на ногах, словно кривой древесный ствол.

Существо поднялось во весь рост, держа огромный рог, наполненный стреггом. Его рычание заполнило зал, словно взрыв небольшой бомбы.

- Клянусь бородой моей матушки! - прогрохотало оно. - Не могу поверить!

Существо проковыляло к столу и нависло над Стэном. Хмельные слезы брызнули из зияющих дыр, которые бхоры называли глазами. Заплакав, словно лохматый ребенок. Ото прижался к Стэну. Его дыхание, разбавленное стреггом, казалось, могло содрать кожу с лица самого закоренелого космического волка.

- Я тебя люблю, как брата! - прорыдал Ото.

Вождь бхоров повернулся к пирующим подданным и взмахнул своим рогом, выплеснув целую лужу, которая могла бы утопить маленького человека.

- Мы все любим его как брата! - громогласно всхлипнул он. - Скажите ему, братья и сестры. Или мы не бхоры? И будем скрывать гордые чувства?

- Нет! - раздался единый вопль более чем сотни собравшихся здесь воинов.

- Поклянитесь в этом, братья и сестры, - прогремел Ото, обращаясь к остальным. - Клянемся отмороженными задницами наших отцов - мы тебя любим, Стэн!

- Клянемся... - раздался ответный рев.

Ото бросился к Стэну и зарыдал.

Алекс вздрогнул. Он не завидовал такой популярности Стэна у этих существ.

В огромном зале было и несколько воинов-людей, разбросанных среди бхоров. Из всех пар восхищенных глаз, уставленных на Стэна - возвратившегося героя, - одна пара глядела на него с особым интересом.

Девушку звали Синд. Она была очень-очень юной и очень-очень красивой. Она была просто чертовски привлекательна. А кроме того, слыла мастерицей в наивысшем искусстве - искусстве убивать. Она была снайпером.

Ее личное оружие начинало свою жизнь обыкновенной имперской снайперской винтовкой, теперь уже ставшей редкостью. Винтовка стреляла стандартными пулями с АМ-2, но пули выталкивались не лазерным лучом, а линейным ускорителем. Автоматически выбиравший мишень прицел переменной мощности определял расстояние до цели. Затем его можно было подстроить вручную, например, если выбранная цель прикрыта каким-то предметом. Такое оружие могло стрелять даже из-за угла. Винтовка никогда не поступала в продажу и не шла на вооружение союзников Империи. Синд приобрела ее на черном рынке, а затем усовершенствовала по своему вкусу - приклад был переделан под ее руку, вес ствола увеличен для лучшего баланса и меньшей отдачи, установлен двойной спусковой крючок, добавлена сошка и так далее.

Винтовка и сама по себе была тяжелой; усовершенствования Синд сделали ее еще тяжелее. Но, несмотря на свою изящную фигурку. Синд могла час за часом тащить ее по холмам и горам без видимых усилий. Невозможная, казалось бы, для обычного женского организма сила достигалась введением особых гормонов.

Основная проблема этой винтовки заключалась в том, что ее снаряжение, как и всякая другая форма АМ-2, было в настоящее время большим дефицитом. Поэтому Синд тренировалась с любым другим оружием, которое попадалось ей под руку, и могла выследить и уложить любого чем угодно, от арбалета до лучемета.

Как и большинство воинов-бхоров, она прошла тренировки по всем видам боевых искусств. На корабле, например, она была вахтенным офицером и испытала себя в нескольких боевых стычках.

Молодая женщина была из дженнисаров, точнее, из экс-дженнисаров. Дженны подчинялись строжайшим военным законам и служили ударной силой теократической монархии Таламейна, которая некогда с невероятной жестокостью правила планетами в созвездии Волка. Волчьи миры, теперь контролируемые бхорами, всегда являлись маленьким источником постоянных неприятностей Вечного Императора. Маленьким только потому, что эта система находилась на самых, задворках Империи. Впрочем, с точки зрения бхоров, они были не так малы. Их культуру быстро сводили на нет кровожадные дженны. Бхоры оказались на грани вымирания.

За много лет до рождения Синд далеко за пределами Волчьих миров было сделано важное открытие. Обнаружили новое месторождение империума-Х - вещества, которое могло экранировать АМ-2, а значит, и управлять этим стратегическим материалом. Однако пути грузовых караванов пролегали вблизи оживленных маршрутов людей Таламейна и его боевого отряда - дженнисаров. Одурманенные навязываемой им жестокой религией - поклонением Таламейну, - дженны стали затычкой в исключительно важной бутылке.

Стэн и Алекс руководили тогда командой "Богомолов", посланной, чтобы вытащить эту затычку. В последовавшей кровавой разборке Стэну в конце концов удалось воспользоваться брешью в геополитике, столкнув друг с другом двух конкурирующих первосвященников. Погибли оба.

К ужасу Стэна, в результате объявился третий религиозный лидер, настолько же сильный, насколько и вероломный. Он был еще и знаменитым героем - воином, аскетом, философом, что притягивало фанатиков даже больше, чем преклонение перед Таламейном.

И вдруг этот новоявленный лидер объявил последователям, что он сам и есть Таламейн, затем разоблачил свою собственную религию как погрязшую в грехах, призвал народ к миру... и потом покончил с собой!

Весьма удачный поворот событий. Впрочем, удача в этом случае была обеспечена жестокой атакой на оплот "пророка", за которой последовала тщательно продуманная Стэном беседа с глазу на глаз, а также инъекция гипнотического препарата в вену, после которой "пророк" был запрограммирован на покаянную речь и последующее самоубийство.

С неохотного благословения Вечного Императора, Ото и его бхоры были признаны новыми хозяевами Волчьих миров.

Многие историки до сих пор согласны, что это было проделано просто блестяще. Бхоры позволили другим существам думать и говорить все, что они захотят, лишь бы это не мешало жизни созвездия Волка и не разжигало новой вражды.

Как ни странно, несмотря на свои древние корни, религия Таламейна потерпела крах, когда пала власть пророка. Помогло тут и то, что зрелище двух дерущихся "богов" было настолько смехотворным, что это поняли даже крестьяне, возделывающие дальние земли.

Дженнисары же стали крестоносцами без креста. Они пришли к новому, мирному образу жизни, но одновременно и стыдились, и гордились своими древними традициями.

В такой семье и выросла Синд. Предания старины ей рассказывали тихонько, в семейном кругу, среди старинного оружия, украшавшего стены, а временами и громко, на сборах всего клана, которые проводились в уединенных местах.

Синд выросла на старых традициях, она была из тех прежних дженнов, у которых в крови кипела любовь к оружию. С детства девочка презирала обычные игры других маленьких дженнов. Игрушечное оружие было ее любимой забавой. Видеокниги о великих битвах и героических подвигах волновали ее куда больше, чем волшебные сказки.

Так что не удивительно, что, когда Синд выросла, она пошла добровольцем в армию бхоров. Да, к старым врагам своего народа... но ничего лучшего просто не было.

Ее инстинктивное умение обращаться с оружием быстро завоевало симпатии бхоров. Теперь, как только где-нибудь разгорался конфликт, требующий вмешательства вооруженных сил, Синд была среди первых добровольцев - и брали ее тоже среди первых. На ее молодость скидок не делали. Скорее всего, это даже было плюсом, поскольку Синд любила схватки больше, чем стрегг, то могучее и злое зелье, к которому давно пристрастился Стэн, а затем, с его "подачи" и Вечный Император. Бхоры поощряли увлечение юной Синд и хвалили ее на своих грандиозных пирушках и пьянках.

Когда бхоры пьяно плакали и поглаживали своего явно смущенного друга, Синд с обожанием глядела на великого Стэна. Ведь подвиги именно этого человека восхвалялись на попойках бхоров более, чем чьи-нибудь еще. Не было такого бхора, который прошел бы мимо Стэна, не бросив восхищенного взгляда или замечания, даже если он и не имел к тем событиям прямого отношения. Истории о великих свершениях пересказывались вновь и вновь, и каждый раз Стэн и Алекс озарялись все большей и большей славой. Особенно Стэн.

Он оказался моложе, чем представляла себе Синд; она ожидала увидеть седого бородача, полного степенного достоинства. Правда, он оказался и более красивым.

Ото отошел в сторону и беседовал с Алексом Килгуром. Синд заметила, как Стэн рассеянно оглядел комнату, и подумала, что никогда не встречала такого одинокого человека. Девушка всем сердцем почувствовала те воображаемые ужасы, что были у него на душе. Ей захотелось поговорить со Стэном, успокоить его.

Взгляд Стэна скользнул мимо нее... а затем... О Боже! Он взглянул на нее!

Лицо Синд вспыхнуло. Как жаль, что взгляд его не задержался!.. Смог бы он понять, чего она стоит? Понял бы, что единственная ее страсть - верная подруга, дальнобойная винтовка? Наверняка понял бы. Великие воины, подобные Стэну, прекрасно разбираются в таких делах. Синд решила, что им каким-то образом обязательно надо встретиться. Она вернулась к еде, не подозревая еще, каким ужасным недостатком может быть молодость.

Алекс осушил свой рог и позволил Ото вновь его наполнить. Вожак бхоров отвел его в сторонку и начал пьяно расспрашивать. Сильно беспокоит его настроение Стэна, сказал Ото; печаль Стэна так глубока, что Ото бессилен развеять ее. Он сказал Алексу, что, напомнив Стэну их первую встречу, получил в ответ лишь слабую улыбку. Бхоры тогда раздали пленных дженнов по всем кораблям и казнили их древней затейливой казнью бхоров.

- Помнишь лицо того дженна, когда мы запихивали его в пусковую трубу? - спросил Ото. Алекс помнил. - Клянусь косматой бородой моей матушки, это была забавная картинка! Его рожа так и перекосилась от страха! Ну и помучали мы его тогда здорово! А потом кишки наружу выпустили и душу на небеса отправили. Эх, славные денечки были!

Он хлопнул Алекса по спине своей лапищей, словно полутонной дубиной. Даже Килгур чуточку рассердился. Но прежде чем Ото подумал, что и Алекс разделяет мрачные мысли Стэна, тот расхохотался во все горло, вспоминая эти кровавые времена.

- Так что же с нашим Стэном-то, а? - спросил Ото. - Огня в нем прежнего что-то нету. Покажи мне существо, которое обидело нашего брата, и клянусь тебе, мы прикончим его!

Алекс был бы счастлив, если бы все было так просто и проблемы Стэна разрешались бы с помощью старинного бхорского Благословения. На самом деле приятнее было думать о кишках, плавающих в космосе, чем разделить хотя бы наименее мрачные из мыслей, мучавших Стэна с тех пор, как они улетели с Земли.

Килгур мчался так, словно врата в рай закрывались, а за ним по пятам гналась толпа демонов.

Это не слишком большое преувеличение. Если бы Алекс не действовал так быстро, их не только бы нашли, но и схватили.

Килгур наплевал на осторожность и законы физики. Его такшип закладывал такие виражи, что каждый сустав отзывался мучительной болью. Он использовал все свои уловки и по пути изобрел несколько новых, чтобы избежать обнаружения. Ускользнув, он передал Махони быстрое "Рви когти!" и затаился, растаяв, словно призрак. Махони должен был сам о себе позаботиться.

"Этот мужик привык и не к таким переделкам!" - подумал Алекс, хотя и не без симпатии. Махони ему нравился. Впрочем, кроме надежды, он ничем не мог помочь маршалу. Если все они останутся живы - а это, надо сказать, очень проблематичное "если", - у них было куда отступать, точка встречи на случай опасности. Не на Поппаджо. Они согласились, что если их миссия будет провалена, то не стоит испытывать судьбу дважды в одном и том же месте. Но пока очень сомнительно, что все это может пригодиться.

Килгур полагал, что ярость Тайного Совета будет так велика, что они не пожалеют средств и пойдут на все, чтобы загнать их в угол. И он был прав. Так где же им спрятаться, куда приткнуться? Для подобного укрытия требовалось два важнейших элемента. Во-первых, их там никто не должен искать. И, во-вторых, что еще важнее, - если кому-нибудь и взбредет в голову искать, их со Стэном не должны выдать.

Чтобы вычислить такое место, много времени не понадобилось. Стэн тут был не помощник. Что поделаешь, парень совсем раскис. Алекс пристегнул его ремнями к койке в крошечном лазарете корабля и запустил программу "Травма". Медицинские приборы тут же зажужжали и засвистели. Звуки были ужасно назойливыми и мешали сосредоточиться. Но в конце концов, пока такшип метался туда-сюда, скрываясь от погони, приборы стихли. Килгур заглянул в лазарет. Бледность Стэна несколько спала, но он все еще был без сознания - бедный парень.

Наконец Алексу пришло в голову замечательное укрытие. Вряд ли на свете нашлись бы другие существа, которые были бы в большем долгу перед Стэном. И он взял курс на созвездие Волка - к бхорам.

Где-то на полпути Стэн уже мог встать на ноги. Собеседником он, конечно, был тем еще. Каменное лицо. Не говорит ни слова. Иногда Стэн будто бредил - невнятно бормотал.

Поначалу Алекс думал, что все это потому, что Стэн еще только на пути к выздоровлению. Но затем компьютер лазарета сообщил ему, что дальнейшего лечения не требуется. В конце концов Алексу пришлось признать, что душевная рана, которую получил его друг, гораздо сильнее физических. Она-то и вывела его из строя.

У него не было ни малейшего представления, что с этим делать и даже как заговорить со Стэном на ату тему. Он просто стиснул зубы и оставил все как есть.

Затем однажды Стэн сам заговорил. Они тогда обедали - в полной тишине. В последнее время у Стэна появилась привычка за едой взглядом утыкаться в свою тарелку. Не говоря ни слова, не глядя по сторонам. Пища для него потеряла свой вкус и была лишь топливом, необходимым организму. Краешком глаза Килгур наблюдал за товарищем.

Стэн сунул в рот какой-то кусок. Пожевал. Проглотил. Еще кусок. Механический процесс. Вдруг он прекратил жевать, его лицо потемнело от ярости. Стэн выплюнул пищу, словно это был яд, вскочил на ноги и выбежал прочь, громко хлопнув дверью.

Алекс решил не обращать на это внимания. Он выждал некоторое время, а потом прошел в каюту товарища. Дверь была распахнута, и Стэн расхаживал взад и вперед, растрачивая энергию злости. Алекс подождал за дверью, пока он немного успокоится. Стэн увидел его, остановился, затем встряхнул головой.

- Прости меня, Алекс, - сказал он.

Килгур решил клюнуть на приманку и встряхнуть Стэна по мере сил.

- Давно пора! - воскликнул Алекс с притворным раздражением в голосе. - Он, видите ли, прощения просит, черт!

И продолжал раззадоривать Стэна.

Оказывается, тот испортил ему, Алексу, обед. И вообще такой ужасный компаньон, что довел бедного Алекса до мыслей об убийстве. Или самоубийстве. Он ведет себя как мальчишка, заявил Алекс, и пора бы уже взяться за ум, который еще остался, задуматься, как он измучил других, например своего самого давнего и дорогого друга Алекса Килгура.

В начале своей затеи Алекс чувствовал себя распоследним дерьмом - кусая парня, которому и без того тяжело. Но потом его вдруг осенило. Ведь Стэн обратился к нему, черт возьми! Значит, ему надо поговорить.

Впрочем, Стэн и не слушал. Его голова склонилась вниз, а кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев.

- Я провалил дело, - просипел Стэн. - Из-за меня они все погибли!

- Ага! - кивнул Алекс. - Но ведь всякое бывает. Не первый раз. И не последний.

Килгур понимал, что не давало Стэну покоя. Теперь, когда товарища наконец прорвало. Алекс попытался представить их действия в перспективе. Он говорил о других заданиях, которые провалились, оставив после себя горы трупов. Он напоминал о куда худших временах, когда они были свидетелями, а зачастую и инициаторами намного большего количества смертей.

Алекс понимал, что говорить все это Стэну - все равно что плевать против ветра. Но должен был попытаться.

Конечно, не в том дело, кто виноват. Более чем шесть лет тому назад Стэн принял решение оставить карьеру военного. Таанский конфликт обошелся неслыханно дорого - как по жизням, так и по деньгам; вообще, по всему. Даже на их собственном совершенно незначительном уровне. Стэну и Алексу пришлось пожертвовать столькими жизнями, что отвратительный вкус крови будет всегда их преследовать. Стэну настолько опротивела роль мясника, что он не только решил подать в отставку, но и порвал отношения с единственной семьей, которую он знал, - армией.

Примерно те же соображения определили и решение Килгура. Но у него был Эдинбург, была семья и старинные друзья.

Усугубляющим фактором явилась добровольная ссылка Стэна. Неважно, что и там он продолжал упорные тренировки; он не мог не связывать вину за провал операции с тем, что вышел из формы. Следовало отговорить Махони от идеи поставить его во главе штурмовой группы, помочь Яну найти кого-нибудь еще - не такого усталого и ожесточенного.

Алекс выложил все ото Стэну. Он его уговаривал. Он проклинал его. Ничего хорошего не выходило. Да и как могло выйти? Алекс понимал, что в подобном положении и он чувствовал себя так же.

Молчание продолжалось. Продолжалось всю оставшуюся часть полета. И потом тоже.

***

Синд исправно посещала многочисленные пиры, которые бхоры устраивали в честь вернувшихся героев войны с дженнами. Она не знала, что главной причиной этих банкетов была неуклюжая попытка Ото развеять тоску Стэна и положить конец его самобичевание. И все же девушка не могла не заметить, каким мрачным выглядел Стэн, каким безразличным ко всему окружающему, словно в глубине души постоянно терзался такими муками, которые нормальному существу и представить-то трудно. Ей это казалось ужасно трагичным - и романтичным.

Наконец она набралась смелости разделить возвышенное одиночество Стэна. Поразмыслив, как лучше подать себя. Синд купила новый костюм - настолько откровенный, что ей становилось не по себе от одной мысли, что он будет висеть в ее шкафу. Когда она все же надела его и взглянула в зеркало, то готова была загородиться простыней, чтобы не видеть себя в нем. Она приукрасила свое и без того безукоризненное лицо самой дорогой и экзотической косметикой, какую только смогла достать, и в довершение всего побрызгалась духами; как гарантировала ей продавщица, мужчины просто падают к ногам женщины, лишь только почувствуют этот изысканный запах.

Синд снова осмелилась предстать перед зеркалом. Господи, просто дешевая уличная шлюха!.. Если это и есть то, что нужно мужчинам, то они... они должны... Она так и не придумала, что же они должны, но была уверена, что с такими мыслями можно дойти до чего-то действительно ужасного.

Ну и черт с ним! Пусть принимает ее такой, какая она есть.

Синд долго стояла под душем и соскребла всю эту оскорбительную краску. Затем выбросила пошлую вещь, которая так позорила ее гардероб. Вместо этого выбрала одну из своих лучших униформ; пошитая из материала, похожего на кожу, она выглядела так, будто чудище, которое прежде носило эту кожу, было выведено специально для юного и прекрасного тела Синд.

Ее лицо было свежим и блестящим после душа, а щеки пылали от дерзких мыслей, которые проносились в голове.

И снова Синд поглядела на себя в зеркало. О, хорошо! Вот это должно подействовать.

На самом деле она и не могла прийти к более верному решению. У Стэна однажды уже была любовница из этой части Империи. Ее звали София. Прекрасная девушка стремилась любой ценой попасть в столицу, ко двору. Стэн помог ей добиться цели. Прошло довольно долгое время, пока он и София не встретились вновь во время приема, устроенного Марром и Сенном.

Косметика и парфюмерия, которыми пользовалась Софи, не сильно отличались о тех, которыми пользовалась Синд, разве что были намного дороже. Что касается платья, то София не носила вообще ничего, кроме разбросанных кое-где золотистых блесток. Увидев такую красотищу, Стэн сделал то, чего она менее всего ожидала, - сломя голову помчался в объятья лейтенанта полиции, некоей Лайзы Хейнз, женщины, которая была намного больше ему по душе.

Синд знала, что этот пир будет полуофициальным, то есть перед обычной обжираловкой выстроится торжественная линия встречающих для приветствия почетных гостей. Использовав все свои связи, вымолив одолжение у знакомого бхора, она добилась места в конце строя.

Ото пригласил Килгура и Стэна в зал и повел вдаль строя. Поработав начальником личной охраны Императора, Стэн отлично разбирался во всех тонкостях дипломатических приемов. Он жал каждому руку, заглядывал в глаза и мило улыбался - улыбкой слабой, но вполне удовлетворительной. Затем переходил к следующему встречающему.

К тому времени, когда очередь дошла до Синд, Стэн уже торопился к столу. Он одарил девушку небрежным рукопожатием, улыбнулся и приготовился двигаться дальше.

Синд задержала его руку. Только лишь на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание Стэна, но не рассердить его. Он неожиданно заметил, что смотрит на необыкновенно милую девушку в военной форме, с лицом, свежим, как сама природа, глазами ясными и невинными и трезвым серьезным взглядом, свойственным лишь наивной юности.

Синд второпях заговорила, чтобы успеть высказать Стэну все, пока он не двинулся дальше:

- Адмирал Стэн, знакомство с вами - величайшая честь для меня. Я изучила в подробностях ваши действия во время войны с дженнисарами и должна признать, что в восторге от вашего военного гения и личного мужества. Вы для меня непререкаемый авторитет и пример для подражания.

Стэн не сразу нашелся.

- Спасибо, - наконец проговорил он. И собрался идти дальше.

Но Синд еще не закончила.

- Вдруг у вас найдется свободная минутка, - продолжала она. - Я буду очень признательна, если вы сумеете долю ее уделить мне. У меня столько вопросов, которые надо вам задать. Да их на моем месте задал бы любой воин. Впрочем...

Затем она улыбнулась своей лучшей улыбкой - той, что никак нельзя назвать жалкой, а, напротив, озаряет все комнаты. Не нужно было пристально присматриваться, чтобы понять, что тут подразумевалось нечто большее. На месте Стэна только мертвец не сообразил бы, что эта юная леди считает его весьма привлекательным и очень даже не против разделить с ним постель.

Теперь он уже не улыбался. Напротив, он от всего сердца поблагодарил ее а спросил имя. А получив ответ, пообещал, что обязательно вспомнит ее и будет счастлив с ней встретиться - конечно, если будет время. Напоследок он вновь улыбнулся девушке слабой грустной улыбкой. Этим он хотел сказать: увы, откуда ему, времени, взяться?..

Только потом он двинулся дальше. Пока Стэн дошел до своего стола, он уже почти позабыл ее - но не совсем. Хотя девушка и была очень юной. Стэн-то был не каменный. Он был польщен. Казалось, даже походка его изменилась и шанс стали легче.

Синд наблюдала за уходящим Стэном. На ее взгляд, встреча прошла прекрасно. Все получилось, как ей хотелось. Миссия выполнена. Приглашение сделано - и принято.

Теперь главное - сделать так, чтобы у Стэна нашлось время.

***

Стэн метался во сне, тонкая простыня опутала ему ноги.

Во сне он возвратился на Вулкан, когда семнадцатилетним дэлинком прятался от социопатрулей барона Торесена. Стэн прятался с Ороном, вождем малолетних преступников. Он страшно устал от долгого и напряженного бега.

И вдруг почувствовал, как стройное тело скользнуло на мягкий матрас... Бэт! Ей тоже семнадцать. Нагая и очаровательная, стремящаяся к нему. Прелестная. Такая прелестная!..

Стэн задохнулся в глубинах своего сна и вдруг ощутил в руках податливое извивающееся тело. Что за черт? Он пристально вгляделся. Конечно, это не Бэт... Но она очаровательна!

Девушка застонала и прижалась к нему. В какой-то момент Стэн почти ответил ей. Он все еще был погружен в свои сны. А сны вдруг стали явью - поэтому он и не сопротивлялся.

"Кто же это, в конце-то концов?" Он вдруг припомнил юную наивную девушку в строю встречающих. Как там ее?.. Синд? Э, парень! Берегись, адмирал. Она не из тех, с которыми переслал и забыл. Такую в постель только затащи, начнет права потом качать. Красивая, ласковая... Да, но... Никаких "но", болван! Дело-то серьезное. Зачем тебе лишние обязательства?

И Стэн отстранил-таки Синд. Она начала было возражать, но он мягко прикрыл ее рот ладонью.

Путь, который она выбрала, не самый лучший. Он, конечно, польщен и уверен, что Синд - самая прекрасная из женщин в Империи, но он сейчас не в том положении, чтобы начинать какую бы то ни было связь. Так что хотя он не забудет этого момента до конца своих дней, Синд все же придется забрать свою одежду и уйти.

Не сразу, но Синд подчинилась. Когда она ушла, Стэн в сердцах трахнул кулаком по подушке. Этой ночью он так и не смог заснуть. Только терзали его уже не кошмары проваленной операции.

Что же касается Синд, она, безусловно, была задета. Да что там, оскорблена в лучших чувствах! Однако влюбилась еще сильнее, как никогда. Он так уважительно относится к ней, что нашел в себе силы отказаться от ее ласк!.. В мечтаниях девушки Стэн перешел из ранга героя в ранг божества.

"Ничего, еще придет мое время, и результат будет совсем иным", - утешала себя Синд.

***

Килгур не присутствовал на этой встрече, но подготовил ее он. Ото был проинструктирован и почти трезв.

Вождь бхоров попросил Стэна прогуляться с ним возле небольшого озера в красивой долине неподалеку от его резиденции. Место было выбрано не случайно - озеро являлось памятникам жертвам бхоров в войне против дженнов.

Прогуливаясь вокруг озера. Ото вроде бы хотел попросить совета Стэна, как ему быть дальше с созвездием Волка. И так же не случайно, что все планы на будущее он связывал с изобилием АМ-2. Его собственной идеей было напомнить - с безжалостными подробностями - о тех невзгодах, которые испытывали жители Волчьих миров во время правления "этих придурков из Тайного Совета". Чрезвычайные лишения вызваны не только сокращением запасов АМ-2, (как полагал Ото, подстроенным умышленно Тайным Советом), - но и всеми бедами, связанными с прекращением добычи и экспорта империума-Х. Ото также не преувеличивал, говоря, что предвидит время, когда Волчьи миры как культура перестанут существовать, и это может произойти через год или около того, не позже. Планетные системы будут отпадать одна за другой, пока все они не станут одиноки, как в Древние Времена, когда никто не мог наверняка сказать, есть ли еще где-нибудь жизнь за пределами атмосферы.

Стэн слушал внимательно - и не только из вежливости. Все, что говорил Ото, было правдой. Хотя Стэн и не знал, что тут можно поделать.

Когда они обошли вокруг озера, Стэн заметил, что его поверхность странно мерцает. Такого он еще никогда не видел. Дно озера словно состояло из гигантских черных плит, отполированных до зеркального блеска. На поверхности плит заметны были какие-то оспины. Поначалу Стэн даже не разобрался, в чем дело, и решил, что это водоросли. А потом вдруг понял - имена! Имена погибших бхоров, увековеченные здесь их братьями и сестрами, отцами и матерями, любимыми и друзьями.

Когда Стэн осознал, что означает это озеро, он почувствовал, как к глазам подкатывают слезы.

Ото сделал вид, будто ничего не замечает.

- Буду откровенней, друг мой, - проговорил вождь бхоров и, не дожидаясь ответа, продолжал:

- Для меня не секрет, как ты страдаешь. Сказать тебе, что это обычное страдание старого солдата, - не поможет. Сказать, что это не более чем честолюбивая обида за прошлые операции, которые многие годы проходили без сучка и задоринки, - тоже бесполезно.

Вот еще одно глупое сравнение. Должен тебе признаться: к сожалению, не все бхоры избирают славный... гм-м... Путь Воина.

Стэн приподнял бровь, но удержал свои мысли при себе.

- Был у меня дядя. Портной. Только не улыбайся! Клянусь отмороженной задницей моего папаши, не было на свете живого существа, которое любило бы так работать с одеждой, как тот самый дядя, о котором я говорю. Прошло много лет. Приятных и полезных лет. А потом у него стали болеть руки. Суставы пальцев покрылись большими нарывами. Такими толстыми и болезненными, что работать он уже не мог. Ты понимаешь, какой трагедией было это для моего дяди?

Стэн кивнул. Он понимал.

- Что ему следовало делать? Прекратить работу, которая доставляла ему столько радости? Или залить глаза проклятым стреггом и пить до тех пор, пока не отступит боль - и только тогда продолжать свою работу?

Стэн ответил, что дядя наверняка выбрал последнее. Он знал, что стрегг, названный в честь древнего врага бхоров, имеет свойство заглушать боль.

- Тогда ты ошибся! - проревел Ото. - Он этого не сделал. Он все бросил. И умер - ожесточенным и разбитым. Это проклятие и стыд нашей семьи. Клянусь, никому и никогда я в этом не признавался!.. Ну разве что по пьянке. Но трезвым, клянусь тебе, я никому этого не говорил. Никогда!

Стэн начал чувствовать себя дураком. Его друзья разговаривают с ним, как с малым ребенком! Что ж, может, они и правы. Может, он действительно нуждается в хорошей встряске. Бедняга Ото так старается.

- Так чего же тебе надо? - в упор спросил Ото.

- Что? - растерялся Стэн.

- Чего ты хочешь? Эти... твари, которые сидят теперь на месте Императора. За ними должок. Или они не враги тебе? Или они не заслужили твоей ненависти? За что ты их жалеешь-то? Убей их!

- Уже пробовал, - нерешительно проговорил Стэн.

- Ну так попробуй еще! Не будь таким, как мой дядюшка.

Стэн хотел сказать, что убийство, по сути, ничего не изменит. И не решит - по крайней мере, для него. Но он не знал, как объяснить это своему грубому и неотесанному другу.

- Ты хочешь больше, чем просто смерти? Так, что ли? - спросил неожиданно его грубый и неотесанный друг.

Стэн задумался. Чем глубже он задумывался, тем больше злился.

- Они убийцы, - прошипел он. - Больше чем убийцы. Когда они убивали Императора, они же убивали всех нас. Скоро мы все будем жить, как скоты. Будем сидеть у пещеры и колотить камнем о камень, чтобы добыть огонь.

- Хорошо. Ты разозлился. А теперь подумай, как свести счеты.

- Свести счеты - это не то, что я хочу.

- Клянусь бородой моей мамы, мы к этому еще вернемся. Но чего же ты хочешь, скажи! А потом погрузимся на мои корабли и посмотрим, как их души полетят к дьяволу в ад!

- Я хочу... справедливости, - в конце концов промолвил Стэн. - Я хочу, черт побери, чтобы каждое существо в Империи знало о преступлениях Тайного Совета. Их руки в крови. Справедливости я хочу, черт возьми. Справедливости!

- Лично я в справедливость не верю, - мягко произнес Ото. - И ни один настоящий бхор не верит. Эта красивая сказочка создана для других, более слабых существ, которые ищут высшей правды, потому что их собственная участь ничтожна. Но у меня широкие и терпимые взгляды. Если справедливость - твое лакомство, наложи и мне тарелочку, поедим вместе. Давай решай. В каком виде ты представляешь эту твою справедливость? И клянусь отмороженным задом папаши, если ты опять полезешь в кучу эмоционального навоза, я лично тебе ноги выдерну. Одну за другой.

Стэн не нуждался в такого рода уговорах. Внезапно он вдруг осознал, какой же справедливости ему хочется.

- Готовь корабли, дружище! - сказал он.

Ото восхищенно заревел:

- Клянусь длинной косматой бородой моей матушки, это для нас счастье. Выпьем за их души в аду!

Компьютер был мечтой бюрократа. Как центру хранения информации, ему не было равных на общедоступном рынке. Но самое выдающееся его качество заключалось в методе поиска информации.

Руководитель исследовательской группы пришел к Кайсу с предложениями еще десять лет тому назад. Кайс провел тогда с группой четыре месяца, выдав все мыслимые возражения и целый шквал "но" касательно теоретических пределов машины. Однако он не нашел ни одного изъяна.

Тогда Кайс отдал приказ запустить проект в производство. Он был настолько дорогим, что в другое время Кайсу пришлось бы искать компаньонов, чтобы разделить риск. Конечно, такая идея какое-то время у него была. Но новый компьютер в случае успеха принес бы такую громадную прибыль, что Кайс отбросил мысль о партнерах.

Еще более важным, чем прибыль, было потенциальное влияние. Компьютер был единственным в своем роде устройством и так основательно запатентованным, что ни одно юридическое лицо даже мысли не могло допустить о его копировании без риска - нет, без полной гарантии - проиграть состояние, репутацию и благополучие армии юристов Кайса.

С самого первого момента Кайс знал, что новая машина сможет заменить целую систему, которую обычно использует каждое правительство в Империи. А условия продажи будет диктовать он и только он.

Как только компьютер запустят в производство, его, Кайса, влияние будет расти так же быстро, как и его богатство. В конце концов, только одной компании - его компании! - будет позволено производить обслуживание и периодическое усовершенствование. Короче говоря, посмей стать на пути Кайса - и твоя бюрократическая система рухнет. Само государство пойдет у него на поводу!

Почти каждое действие любого общественного существа порождает запись. Вопрос: что делать с этой записью, чтобы другие смогли ее просмотреть в случае нужды. Бели запись - одна-единственная, никаких проблем - положи ее под камешек, пометь его, и тот, кому дадут указания, сможет ее найти.

Но документы плодятся быстрее, чем тараканы. Первобытные люди быстро исчерпали наскальное пространство для рисунков и вышли из пещер, пергаменты с записями заполонили библиотеки, клерки так набивали архивы, что лопались ящики картотек, и даже теперь, в современной Империи, данные переполняли память самых больших компьютеров.

Но и это еще не самая сложная проблема. Всегда можно добавить новые банки данных. К тому же современные системы ушли далеко вперед от волоконной оптики, так что быстродействие машин тоже не помеха.

Однако есть еще одно препятствие, преодолеть которое не смог никто: как найти один маленький байт информации, скрытый в такой ее массе? По слухам, в легендарной Александрийской библиотеке работало несколько сотен служителей, чтобы находить в шкафах свитки, которые заказывали ученые посетители. Проходили дни и даже недели, пока находился нужный свиток. Ученым это явно не нравилось, так как приезжали они, как правило, с нищенским бюджетом. Их многочисленные горькие жалобы пережили даже пожар, который уничтожил библиотеку. А ведь это было в далеком прошлом, когда люди знали не так уж много.

Во времена Стэна эта проблема выросла в таких пропорциях, что могла привести в замешательство математиков-теоретиков, размышлявших об основах Вселенной.

Рассмотрим вот такой маленький пример: проклинаемый всеми интендантский сержант получил приказ улучшить рацион команды новобранцев. Их моральный дух упал до такого уровня, что сержант сам попал под пристальное внимание командиров. Были даны рекомендации - много-много рекомендаций, и все их надлежало выполнить. Одна из таких рекомендаций касалась наркопива. Но не просто любого наркопива. Его командир припомнил одну марку - имя которой уже стерлось из памяти, - с каким удовольствием они глотали это пойло перед победоносным сражением сотню лет назад или даже раньше!

Вот такой был намек. И ничего больше.

Сержантик бросился действовать. Запустил свой верный компьютер. И дал задание найти проклятое пиво. Список, который он получил, наверняка содержал и марку, любимую его командиром - захороненную в миллионе или даже больше вариантов, и не было никакого способа ограничить поиск. Не давать же командиру пробовать каждое из них на вкус, проведя за этим занятием несколько жизней. Хотя и приятное, это решение, очевидно, было невыполнимо.

У компьютера Кайса здесь вообще не возникло бы проблем. Ведь его проектировали с учетом того, что человеческий разум имеет свои пределы. Компьютер действовал очень запутанным путем, с большими и малыми скачками логики... Впрочем, любое простое объяснение принципа его действия заранее обречено на неудачу.

В основном он был обучен действовать как шахматный мастер в игре против талантливого новичка. Мастер, готовя ходы вперед, просчитывает тысячи вариантов ответа оппонента. Но в единственной игре вполне вероятно, что победит дилетант. Его ограниченные способности в данных обстоятельствах могут стать для него плюсом. Мастеру с тем же успехом стоит бросать кости, чтобы определить, на какую дурацкую уловку собирается пойти этот тупица.

Детище Кайса вызвало бы командира или по крайней мере затребовало бы все документы на него. Была бы задана целая серия вопросов: краткая биография, некоторые подробности той давнишней пьянки, например, и обязательно медицинская экспертиза для определения реакции вкусовых рецепторов. Вуаля! Марка наркопива установлена, боевой дух поднят. Сержант вернул к себе прежнюю благосклонность начальства. Счастливый конец благодаря современным электронным средствам.

Когда Кайс продемонстрировал сэру Лаггуту, председателю комиссии по АМ-2, свое детище, тот был счастлив. С такой машиной можно отследить даже путь блуждающего электрона в полете сквозь звездный шторм.

Следующее сообщение, однако, так же быстро ввергло Лаггута в пучину отчаяния.

- Забудьте про АМ-2, - сказал Кайс. - Меня это не интересует.

Лаггут возразил: мол, задачу поставил перед ним Тайный Совет! Более того, все будущее Империи зависит от запрятанного Вечным Императором золотого запаса АМ-2! Даже когда рейд на Хондзо будет завершен, трофейное топливо только отсрочит неизбежный кризис максимум на семь месяцев - не считая расходов топлива, которые неминуемо потребует осуществление кражи само по себе.

- Вы что, еще не выучили урок? - спросил Кайс. - Секрет Императора умер вместе с ним. Нам никогда не удастся раскрыть его. По крайней мере, тем путем, которым мы идем.

Затем он поведал Лаггуту, какое он принял решение.

Лаггут отчаянно протестовал. Он подумал, что Кайс сошел с ума, хотя вслух ничего подобного предположить не осмелился. Однако заявил, что немедленно должен доложить остальным членам Тайного Совета и получить их разрешение на прекращение поисков и начало новой работы.

Кайс не взорвался, не стал угрожать Лаггуту или ругать его. Вместо этого он просто вызвал служительницу. Через мгновение та появилась, толкая перед собой тележку, нагруженную бумагами. Это была копия доклада, который не так давно Лаггут делал перед Тайным Советом. Доклада, в котором он сообщил, что АМ-2 будет обнаружена в течение тринадцати месяцев.

Кайс прохаживался по комнате, пока Лаггут глазел на свой доклад и обдумывал свои многочисленные грехи.

- Вам не хотелось бы изменить выводы в этом докладе? - спросил в конце концов Кайс.

Лаггут промолчал.

- Есть у меня команда моих собственных людей, чтобы заняться этим. Они найдут все это... интересным, - добавил Кайс.

Губы Лаггута дрогнули. Он хотел что-то ответить, но снова промолчал. Да и что он мог сказать? Каждая страница доклада была выдумкой. Он мог тогда назвать срок и два месяца, и шесть... Или вообще - никогда.

- Так попробуем поработать вместе? - промурлыкал Кайс.

Безупречная логика! Сэру Лаггуту пришлось изменить свое мнение.

***

Старушка была восхитительна. Длинные волосы спадали до самой талии. Она просто излучала здоровье. Ее высокий пронзительный смех особенно очаровывал Кайса, потому что звучал даже после самых слабых его шуток. Причем звучал совершенно без фальши.

Несмотря на почтенный возраст, который исследователи оценивали лет в сто пятьдесят, фигура ее была хороша и оранжевые одеяния отнюдь не висели на ней, как на вешалке. Бели бы Кайс происходил из рода людей, то, наверное, нашел бы ее очень привлекательной. Впрочем, откуда ему знать о таких вепсах?

Звали главу секты Вечного Императора Зоран.

Зоран и ее группу уже довольно давно разыскивали люди Кайса. Это была нелегкая задача. Большинство сектантов жили обычной жизнью и занимались обыкновенной работой, одевались и в основном вели себя, как и все остальные. Единственное их постоянное отличие - настроение: они всегда были веселыми и жизнерадостными. Казалось, нет таких препятствий и неприятностей, которые в состоянии их расстроить. Шеф маленькой частной армии Кайса утверждал, что если будет вдруг объявлен немедленный конец света, сектанты беззаботно рассмеются и отправятся по делам: натянут оранжевые одеяния, скинут башмаки и отправятся по улицам, в последний раз проповедуя свою чудную веру.

Зоран разъясняла Кайсу некоторые тонкости святого учения, не переставая все время улыбаться:

- О, мы, конечно же, не считаем, что Вечный Император - Бог. (УСМЕШКА.) Или, по крайней мере, подобие Бога. (УСМЕШКА ЕЩЕ ШИРЕ.) Скорее он эмиссар, понимаете? (ОПЯТЬ УСМЕШКА.) ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ВЫСШИХ СФЕР.

Кайс поинтересовался, что это за Высшие Сферы.

- Очень хороший вопрос. Они везде, я так полагаю. (СМЕШОК.) И они священны. (ТРИДЦАТЬ СЕКУНД НЕПРЕРЫВНОГО СМЕХА.) Конечно, это общее представление. Его можно принимать, а можно и не принимать. Если вы принимаете его - можете их увидеть. В вашем разуме. А если нет... (СНОВА ДОЛГОЕ ХИХИКАНЬЕ.)...тогда вы, конечно, вообще ничего не увидите.

Кайс улыбнулся - первая его настоящая улыбка за целую вечность.

- Похоже, я один из тех слепых, - сказал он.

- О нет. Не совсем. По крайней мере, не полностью, - промолвила Зоран. - Иначе мы бы с вами не разговаривали.

Кайс был этим озадачен. Откуда в ней такая уверенность?

Его убеждения пошатнулись. В какой-то опрометчивый момент он почти что поверил ей.

И все же не поверил.

- Конечно, могут найтись такие, кто скажет, что вы собираетесь нас использовать. - Во время очередного смешка Кайс вздрогнул. - Но как вы бы это сделали? Все, что у меня есть, - это бренное тело. - Зоран драматически скользнула руками вниз по своим одеждам, подчеркивая отличную фигуру. - И оно заполнено восхищением Высшими Сферами. (СЛАБАЯ УЛЫБКА.) Пользуйтесь, если хотите. (УЛЫБКА ПОШИРЕ.) Более чем достаточное удовольствие для каждого.

- А не станет ли удовольствие еще больше, - спросил Кайс, пытаясь не быть слишком льстивым, - если, подобно вам, станут верить многие?

В этот момент Зоран не усмехнулась. Она изучала собеседника взглядом острым и ясным.

Кайс почувствовал себя подопытным кроликом.

- Вы правы в своих предположениях, что мои чувства не так уж далеки от ваших, - продолжал он. - Я ничего не знаю о Высших Сферах. И о богах или божьих посланниках. Но я действительно верю в одну вещь. Очень твердо верю. В то, что Вечный Император все еще с нами.

Наступила тишина. Затем Зоран быстро проговорила:

- А почему вам так необходимо верить в это?

Кайс не ответил. По крайней мере, не ответил прямо. Он приготовился завершить разговор с женщиной.

- Вы перестали смеяться, - все, что он сказал ей.

- А что у вас было на уме, когда вы хотели помочь другим услышать наши мысли? - поинтересовалась старуха. - Деньги?

Кайс сказал, что это могли бы быть деньги и на ее счету.

- Временное пособие?

Кайс ответил, что, как член Тайного Совета, он действительно в состоянии оказать такую помощь.

- Чего же вы хотите взамен? - спросила женщина.

- Только того, что вы дали бы мне и без этой поддержки, - сказал Кайс. - Мне нужна информация. Я бы хотел, чтобы меня извещали, когда любой из ваших членов - неважно, в каком месте Империи он находится, - встречается с Императором.

- Вы правы, - кивнула Зоран. - Никто из нас не будет скрывать такого рода информацию. Это ведь то, в чем мы пытаемся убедить других, не так ли?

Вопрос ответа не требовал.

- Вы будете завалены информацией, - промолвила она через некоторое время. - Наша религия, если можно так выразиться, зачастую привлекает многих индивидуумов с... скажем так, с буйной фантазией.

- Я понимаю, - сказал Кайс.

Зоран посмотрела на него долгим взглядом. Затем позволила себе разразиться своим диким, звонким хихиканием.

Сделка была заключена.

***

Кайс продолжал раскидывать свои сети в мутных водах - и вглядывался во тьму, все еще надеясь уловить хоть отблеск большой серебристой тени Вечного Императора, мелькнувшей в пучине. Занятие было мучительным и бесцельным.

Он очень напоминал теперь умирающего от голода, покупающего на последние гроши лотерейный билет. Надежда на успех операции казалась вполне безвредной. По крайней мере, хоть на время можно было забыться в мечтах. Но эта надежда являлась лишь тоненькой оболочкой горькой пилюли.

Кайсу было не привыкать контролировать себя. Он прекрасно понимал причины своего подавленного настроения и поэтому спешил. Пока его коллеги неистово занимались кровопусканием у себя дома и в мирах Хондзо, он все фишки поставил на другую, секретную игру.

Лишь единственную фишку он оставил для подкупа некой личности, потенциально самой сложной и опасной изо всех: полковника Пойндекса, шефа корпуса "Меркурий". Но в конце концов определив, какова будет цена, Кайс ни секунды не колебался.

Лицо полковника застыло в холодной маске, как и тогда на экране, когда он объявлял о раскрытом заговоре. Пойндекс напряженно вслушивался в каждое слово Кайса. Он не моргал, не улыбался и даже не сдвинулся со своего места.

Кайс осторожно коснулся своих личных надежд, а затем подкрепил их логическими выводами. Император, как известно, уже исчезал - он не сказал "умирал" - ранее. И всегда возвращался. Аналогичная история с АМ-2: подача прекращалась, когда властитель погружался в небытие, и возобновлялась, когда он появлялся вновь. Этот факт отмечен в документах, и отмечен как группой Лаггута, так и компьютером Кайса. Крупные исторические изменения в подаче АМ-2 точно соответствовали по времени легендам и мифам о смерти Императора.

Кайс закончил и вернулся на свое место. Выражение его лица было таким же неприступным, как и у шефа разведки.

- А я-то думал: зачем вы встречались с этой Зоран? - сказал Пойндекс. - Сейчас мне понятно.

Кайс сделал вид, будто не удивлен тем, что Пойндекс, видимо, постоянно следит за каждым членом Тайного Совета. Он был в курсе, что подобные реплики - одна из любимых уловок полковника: нанести решающий удар, казалось бы, самой обычной фразой.

- Вот и мне показалось, что вас это озадачило, - парировал Кайс. - Поэтому я решил с вами побеседовать.

Он намекал, что знает о такой "опеке" и за опекунами в свою очередь следят. Ложь, но ложь искусная.

Полковник понимающе кивнул.

- К сожалению, - нарочито разочарованно начал Пойндекс, - я не вижу, как бы я смог вам помочь. Возможности моего департамента... - И снова показное разочарование. - Боюсь, вы их переоцениваете.

Пойндексу не было необходимости вдаваться в подробности о страшной ответственности его ведомства и о дополнительных трудностях, возникших в результате таких вещей, как обернувшееся катастрофой предсказание, что хондзо будут безопасными противниками.

Ловетт незамедлительно подвел бы итог словам Пойндекса. Сделка - если она будет совершена - потребует дополнительных расходов и привлечения большого числа специалистов. Кайс же собирался пригласить к сотрудничеству одного, и только одного. Он надеялся, что цена будет столь высока, что никто, даже шеф разведки, не сможет устоять.

- Я со своими коллегами долгое время обсуждал это, - сказал он. - Мы согласились единодушно в том, что некоторые взгляды и мнения совершенно не представлены в Тайном Совете. Короче говоря, мы ощущаем недостаточно полную осведомленность.

Пойндекс приподнял бровь - первое проявление его эмоций. Видимо, потому, что глава разведки понятия не имел, куда клонит Кайс. Он немного раздраженно заставил свою бровь встать на место, словно кот, расправляющий сердито вздыбленную шерсть.

Кайс остался доволен. Пойндекс подвластен контролю. Все в порядке.

- А что бы вы сказали, - произнес Кайс, - если бы я предложил вам стать шестым членом Тайного Совета?

И с удовольствием наблюдал, как мастер шпионажа, разинув рот, стал по