Обвинения в принадлежности к контрреволюционной организации

Яркий пример - дело подпольного «истинно православного союза». Инициировано оно было в Чимкенте в 1937 году. Фигурировали в деле митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), митрополит Ленинградский Иосиф (Петровых), епископ Ростовский Евгений (Копранов) и еще несколько десятков священнослужителей со всей страны. Поводом послужило то, что владыка Иосиф создал тайный монастырь, за что его и арестовали. Требовали признать, что монастырь - ячейка огромной всероссийской контрреволюционной организации. К сожалению, митрополит Иосиф подписал признательные показания. Хотя сделал он их явно под пытками: стиль изложения казенный, подпись пляшет, но все-таки это его подпись... Используя эти показания, чекисты начали арестовывать дальше. Так на пустом месте появилось дело о крупномасштабном заговоре, во главе которого стоят церковные иерархи. И «доказательством» того, что этот заговор существовал, стали реальные листы следственного дела – выбитые, вымученные признания... В результате по чимкентскому делу было вынесено более 60 смертных приговоров. Удивительно вот что: митрополит Иосиф (Петровых) признался в обвинении, хотя был непримиримым лидером непоминающих митр. Сергия, а митрополит Кирилл, человек умеренных взглядов, остался несломленным. И мы почитаем сегодня владыку Кирилла в лике святых, а вот вопрос с канонизацией владыки Иосифа по-прежнему остается открытым.

Нечто подобное получилось со святителем Лукой (Войно-Ясенецким). В одном из дел у него есть признательные показания, но Господь дал ему возможность опротестовать их лично: далее в следственном деле идут протесты владыки Луки против незаконных методов ведения следствия, пыток. Например, к нему применялся так называемый «конвейер» - допрос, не прекращающийся сутками, во время которого подследственному не дают есть и спать. Естественно, что на вторые-третьи сутки у человека от голода и напряжения начинает мутиться рассудок, и, измученный недосыпанием человек, в конце концов, мог подписать что угодно.. Святитель Лука подписал свои показания именно в таком состоянии. Он, врач, понимал, что сходит с ума. И как только он смог более-менее воспринимать окружающий мир, тут же написал протест.

– Отец Максим, мы привыкли читать в житиях святых о чудесах: Господь исцеляет раны узника, палачи массово обращаются... В XX веке этого нет, так ведь?

– Да, свидетельства о явных чудесах можно пересчитать по пальцам, но они были. Так, перед расстрелом священномученик Лаврентий, епископ Балахнинский, викарий Нижегородской епархии (расстрелян в 1918 году), встал на молитву, и его осиял небесный свет. Солдаты побросали винтовки и разбежались. К следующей расстрельной команде владыку вывели в солдатской шинели... Согласно имеющимся воспоминаниям, святой Герман, епископ Вольский, молясь перед расстрелом, поднялся над землей. Бывало, что даже палачи обращались. Так произошло в Уфе в 1928 году, когда конвоиры были расстреляны вместе с мученицей, о чем сами стрелявшие и рассказали потом. Но это исключения из правил. Гораздо чаще встречается другое чудо - человека не смогли сломить в НКВД.