В ст. Убинской находится православная церковь Кирилла и Мефодия, основанная в 2005 году

Эти места издавна были обжиты людьми. Поэтому в местной мифологии – слои разных культур. Вот несколько историй, которые обычно рассказывают приезжим в эти места туристам.

«Одноглазый грузовик»

Говорят, что пешеход, застигнутый ночной темнотой на тамошних лесных дорогах, может встретить грузовичок военной поры с одной горящей фарой. Машина останавливается, и шофёр услужливо предлагает подвезти. Об этом рассказывали те, кто отказался. Потому что согласившихся ни живыми, ни мёртвыми уже никто потом не видел.

«Жестокий призрак»

Люди, оказавшиеся ночью возле г. Пшада, от Пшадских водопадов до перевала Широкий могут столкнуться с печальным и жестоким призраком Пшадской Девы. Обычным туристам она вреда не приносит. Её гнев направлен против обидевших её орков. Но поскольку уже со времён первой Кавказской войны их тут не осталось, призраку нечем заняться, вот он и бродит по округе.

«Орки жили на Кавказе!»

«Орками» называли вождей черкесских кланов. Когда Османская Империя распространила своё влияние на Северный Кавказ, турецкие купцы, а также их венецианские и генуэзские коллеги появились у горцев со своими товарами. Воинственные черкесы были бедны, но купцы, не скупясь, платили за рабов, торговля которыми приносила огромные прибыли. Вот и стали орки ради «живого товара» совершать со своими джигитами набеги на ближайших соседей, а те в свою очередь на них. Именно тогда на Кавказе были посеяны семена взаимной ненависти, по сей день дающие свои ядовитые всходы. А слово «орк» попало в Европу как символ бесчеловечной жестокости.

«Мистические руины»

Ещё одна странность тех мест – мосты. Точнее, их остатки. Деревянные и капитальные, в своё время их там понастроили немало. Но горы есть горы, и поэтому большинство из них давно уже обрушилось или пришло в негодность. Руины, поросшие мхом, по-своему живописны, но самое странное то, что в изобилии обитающие там шакалы боятся подходить к этим местам. Поэтому, если вам доведётся заночевать у останков какого-нибудь моста, то вой шакалов вы услышите, но приблизиться к месту ночёвки они так и не рискнут.

Первые интересные археологический объекты - дольмены - начинаются в самом начале маршрута – в 4 км к югу от ст. Убинской на левом берегу реки Убинка, у подножья отрога хребта Дерби, в 25 м от реки (на противоположном берегу находится оздоровительный детский лагерь «Дубрава»).

Из нескольких дольменов уцелел только один (реставрирован). Он ориентирован порталом на восток. Не исследовался. Датируется около середины II тысячелетия до н.э.

В окрестностях есть дольмены на вершине водораздельного хребта, в 1,5 км к северо-западу от упомянутого дольмена. Южнее в 400 м и в 200 м выше реки на другом отроге того же хребта известны загадочные камни с вырубленными в них правильными четырехугольными корытцами (жертвенники).

Убинский дольмен.

Из истории дольменов.

Об обрядах при возведении гробниц, похоронах и периодически повторявшихся жертвоприношениях можно только догадываться. Как и египетские пирамиды, дольмены, скорее всего, воздвигали еще при жизни тех, кому суждено было найти здесь свое последнее жилище. На ломку камня, доставку плит к месту погребения и сооружение самой усыпальницы не хватило бы немногих дней, пока тело умершего не начало разлагаться. В ряде дольменов обнаружено по нескольку костяков, но очень редко трех. Вероятно, каждый каменный домик был семейным склепом, а группа дольменов – родовым кладбищем. Тело засовывали внутрь через отверстие в передней стенке, затыкавшееся затем каменной пробкой. При новых захоронениях пробка вынималась.

Часто перед дольменами, стоящими на склоне горы, находится ровная площадка. Близ пос. Каменномостского вокруг нее вкопаны большие столбообразные камни-менгиры. Такие же площадки или «дворики» есть около дольменов и в других странах – в Испании, Англии, Франции. Предполагают, что тут совершались религиозные церемонии. На верхней плите дольменов или на особых камнях перед ними кое-где выбиты чашевидные углубления для жертвоприношений и возлияний. Адыгейское племя шапсугов еще в XIX веке приносило к дольменам жертвенную пищу. Этот обряд мог сохраниться с древнейших времен, когда на кладбище приходили с пищей родичи погребенных.

Б.А. Куфтин обратил внимание на то, что глиняные чашечки из дольменов, как правило, сделаны небрежно, хрупки и малы по размеру. По-видимому, они изготовлены специально для сопровождения покойников. Миниатюрность сосудов Куфтин объясняет, исходя из этнографических параллелей. Первобытным народам душа представляется очень маленькой. В чашечки наливали питье для душ умерших.

В адыгейской легенде о домах карликов чувствуется отголосок этих верований. В легенде говорится, что карлики жили в пещерах, а потом им хитростью удалось заставить могучих, но простоватых великанов построить себе каменные дома. Мы помним, что в конце III тысячелетия до н.э. кавказские племена порою селились в навесах под скалами. Адыгейскую легенду можно понять и так: маленькие души людей, обитавших некогда в пещерах, теперь живут в дольменах.

Нет еще ответа на главный вопрос: откуда пришла к нам идея погребального сооружения. В Сибири, Палестине, Северной Африке, Испании, Франции, Англии, в Дании, в южных районах Скандинавии, в Иране, Индии и Юго-Восточной Азии изучены каменные склепы, очень похожие на кавказские. Строили их разные племена и не всегда в одну и ту же эпоху, но идея такой постройки, несомненно, должна была иметь общее происхождение. Некоторые археологи думают, что дольмен воспроизводит форму египетской гробницы – мастабы, другие их опровергают. Бесспорно лишь тяготенье дольменов к приморским районам, указывающее на роль морских отношений в распространении этих своеобразных усыпальниц.

Размещая плиты с точным строительным расчетом, создатели дольменов проявили себя и в качестве архитекторов. Почти везде боковые плиты и кровля несколько выступают над передней стеной. Получается П-образный портал. Задняя стена обычно ниже передней, и крыша лежит наклонно. Все это позволило выделить в постройке элементы конструкции – несущие свод опоры и выразить ощущение прочности, незыблемости дольмена. Как мы уже говорили, именно стремление к прочности потребовало возведения дольменов из пяти крупных плит, а не из брусчатки или рваного камня.

Монолитность, несокрушимость роднит кавказские усыпальницы с египетскими пирамидами. Сходство закономерно. И те и другие должны были служить вечными жилищами для людей, считавших эту жизнь временным пристанищем и воплотивших веру в иную жизнь в монументальных каменных гробницах.

Снаружи дольмены никак не украшали, хотя их стены – идеальная плоскость для орнаментального фриза. Но такой фриз неизбежно разрушит плоскость всего архитектурного сооружения. Поэтому в тех редких случаях, когда на дольменах есть орнамент, он сводится к узким поясам узора: например, в долине р. Жане – зигзаги на портале выступающих перед входом в дольмен торцах боковых плит. Монолитность стен этим не нарушена.

Если снаружи плиты не могли быть декорированы без ущерба для архитектурного замысла памятника, то с интерьером дело обстояло иначе. Внутри некоторых дольменов были довольно просторные помещения (до 7,7 кв. м, как в Эшери), правда, слабо освещенные, но все же, напрашивающиеся на какое-то убранство. В Западной Европе известны мегалитические гробницы с гравировкой. В Крыму открыты погребения эпохи бронзы в каменных ящиках, расписанных изнутри. Иногда украшены и кавказские дольмены; близ г. Геленджика, в долине р. Жене на их плитах выгравированы зигзаги и треугольники. У станицы Новосвободной сохранилась красная роспись.

Исследователи мегалитов Западной Европы пришли к выводу, что резьба в усыпальницах изображает ковры. На одном фризе, помимо их геометрического узора, показаны как бы повешенные на стену лук и колчаны со стрелами, т.е. воспроизведено все внутреннее убранство дома. Чисто ковровый характер имеет и орнамент крымских каменных ящиков. Строителям дольменов подчас хотелось сделать каменное жилище покойника не только прочным, но и уютным. На плиты известняка переносили рисунки с тканей, висевших в домах побогаче. Этот мотив очень типичен для прикладного искусства. В росписях египетских пирамид можно узнать орнаменты на краях циновок, а в боспорских склепах – написанные на стенах ковры. Да и в древнерусских церквах мы заметили длинные белые полотнища, обрамляющие над полом нижний ярус фресок.

Самые поздние из дольменов, раскопанные в Причерноморье, датируются I тысячелетия до н.э. Склепы, сходные с ними по форме, сложенные уже не из монолитов, а из мелких камней, строились на Кавказе вплоть до XI-XII веков н.э.

Кавказские племена железного века берегли древние кладбища. Сто лет назад русские казаки, заселившие Прикубанье, постоянно наталкивались на совершенно целые дольмены. Большинство из них были заткнуты пробками. Местное население еще смутно помнило о поклонении на древних могилах, а кое-где продолжало выполнять эти обряды. Адыгейцы были уверены, что повреждение дольменов повлечет за собой мор и несчастье.

Чувство почтения к далеким предкам и боязнь нарушить их покой в течение сорока столетий передавалась от дедов к отцам, от отцов к детям и даже к чужим по происхождению народам.

Это явление наблюдается всюду, где есть мегалитические памятники. В Бретани еще на рубеже XIX и XX веков к ним приносили больных в надежде на исцеление и ходили молиться девушки, мечтавшие выйти замуж. Французские этнографы описывали хороводы вокруг менгиров. Известны церковные послания эпохи средневековья, запрещавшие паломничество к этим языческим сооружениям. Но в борьбе с тысячелетними поверьями церковь была бессильна. Тогда началась «христианизация» мегалитов. На них установили кресты, а над некоторыми дольменами возвели церкви.

То же произошло в Закавказье. Тут у менгиров были святилища, им жертвовали петухов и баранов, определенное число раз оползали каменные столбы на коленях. Христианство узаконило эти обряды. И здесь мы находим часовни над менгирами.

Нечто подобное отмечено и у славян. В Почаевской лавре богомольцы прикладываются к камню со «стопой богородицы», несомненно, еще языческой святыне. В 6 км от Кирилло-Белозерского монастыря, в часовне, лежит другой валун. Монахи усмотрели на нем след Святого Кирилла. Культ камней – «следовиков» восходит к бронзовому веку. Напомним, что в это время стопы изображали на камнях в Приазовье, на Урале, в Сибири и в Карелии. Уже Геродоту показывали у реки Тираса (Днестра) отпечаток ступни Геракла в скале. Он похож на след человека, но в длину имеет два локтя.

Охраняемые народным поклонением мегалиты Бретани и Закавказья благополучно дожили до сего дня. Дольменам не повезло. В 1897 году основатель Краснодарского музея Е.Д. Фелицин сетовал: «Горцы, предшественники наши в Закубанском крае, относятся вообще с большим уважением к памятникам старины, в чем бы они ни заключались. К сожалению, кубанские казаки, унаследовав их места, не подражают этой похвальной черте горцев. Еще до революции были уничтожены сотни дольменов. Часто их разбивали без цели, просто, чтобы «испытать силу». Даже интеллигентные инженеры способствовали разрушению памятников, распорядившись использовать эти плиты на щебень для Черноморского шоссе. И вот результаты. В 1885 году на Богатырской поляне стояло 360 дольменов, в 1928 году – 20, а нынче их нет совсем.

Итак, темные неграмотные адыгейцы ничем не повредили дольменам, а народ с более высокой культурой стер их с лица земли. Разгадка парадокса в том, что для адыгейцев «испун» был чем-то священным, а для русских – чужим, непривычным и ненужным. Сейчас участь немых свидетелей прошлого волнует не только археологов и искусствоведов.

Извлечем же урок из истории дольменов. На наш взгляд, он формируется так: сохранить памятники могут те, кто их любит, кто дорожит ими, но отнюдь не те, кто недоумевает «зачем все это нужно». В старину древности защищала религия. Теперь их оберегает культура. В период, когда религия утратила былую роль, а понимания ценности культурного наследия еще нет, обычно и погибают археологические объекты и произведения древнего искусства. Именно при таких обстоятельствах погибли дольмены Прикубанья. Драматична и удивительна их судьба. Четыре тысячи лет назад, увлекшись заимствованным откуда-то со стороны учением о жизни и смерти, племена Северо-Западного Кавказа принялись сооружать рассчитанные на века мегалитические гробницы. Древнейшие самые большие дольмены появились на берегах Черного моря. Создатели этих усыпальниц не были мифическими великанами. Это были люди, обитавшие в пещерах или в поселках из глинобитных плетневых «турлучных» домов, сравнительно недавно познакомившиеся с металлом. Каждая усыпальница требовала тяжелой многодневной работы, и все же одно поколение людей за другим отказывалось ради нее от своих повседневных дел. Постепенно идея дольмена распространилась с побережья в горы и перевалила через Кавказский хребет. Завоевывая новых приверженцев, идея слабела: дольмены Прикубанья меньше Причерноморских. Наконец, от нее осталась лишь оболочка: каменные гробницы с отверстием в передней стенке строили по-прежнему, однако складывали их уже их мелких плиток. Творчество титанов сменилось ремеслом рядовых каменщиков. Практический расчет победил идею. В XII веке исчезли и эти подражания древним склепам. Мелькало столетие за столетием, мир неузнаваемо преобразился, а старики-шапсуги все еще носили к дольменам пищу для духов. Потом пришел чужой народ и разрушил «богатырские хатки». Такова история дольменов. Право же, стоя перед последними из них, есть о чем задуматься.