Итальянское Возрождение

Почему в культуре Возрождения присутствует такая четкая ориентация на человека (антропоцентризм)? С социологической точки зрения причиной независимости человека, его растущего самоутверждения, нарождающегося свободомыслия явилась городская культура. Под воздействием этой культуры человек постоянно расширял сферу своего влияния на политическую, экономическую и культурную жизнь, постепенно открывая достоинство нормальной, обычной деятельности.

Не подлежит сомнению, что интенсивное развитие городской культуры было связано с социально-экономическим фактором, развитием простого товарно-денежного производства. Но ранний расцвет итальянских городов связан также и с их активным участием в транзитной торговле. Одной из причин раздробленности Италии выступало как раз соперничество конкурирующих на внешнем рынке городов. В VIII—IX вв. Средиземное море становится местом сосредоточения торговых путей (как это было раньше). Все прибрежные жители получают от этого выгоду. Заниматься морской торговлей прибрежные города заставляло отсутствие достаточных природных ресурсов, благодатных земель, а связывая между собой богатые приморские страны, они имели немалую выгоду. Особую роль в обогащении городов сыграли крестовые походы: перевозка огромного числа людей со снаряжением и конями оказалась очень выгодной.

Ясно, что именно города являлись местом сосредоточения, с одной стороны, мастеров своего дела, умельцев,

мастеров, покинувших крестьянское хозяйство и полностью решивших прожить своим ремесленным мастерством; с другой стороны — людей предприимчивых, смышленых, знающих, как лучше извлечь выгоду. Именно городская культура создала новых людей, сформировала новое отношение к жизни, создала ту атмосферу, в которой, в конечном итоге, рождались выдающиеся идеи и выдающиеся произведения. Вот это новое мироощущение человека нуждалось в мировоззренческой опоре. Именно античность такой опорой и выступила. «Самое обращение к классической древности объясняется не чем иным, как необходимостью найти опору для новых потребностей ума и новых жизненных устремлений», — писал русский историк Н. Кареев в начале XX в.

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

Однако наследие античного мира усваивалось не полностью, не слепо. Итальянцы подступали к античности с предвзятым взглядом: они видели в ней то, что хотели. Совсем не случайно особой интеллектуальной разработке в эту эпоху подвергся неоплатонизм. А. Ф. Лосев блес­тяще вскрывает причины особой популярности этой философской концепции в эпоху итальянского Возрождения. Античный (космологический) неоплатонизм привлек внимание возрожденцев идеей эманации (исхождения) божественного смысла, идеей насыщенности мира (космоса) божественным смыслом, идеей Единого как максимально конкретного оформления жизни и бытия. Бог становится ближе человеку, он слит с миром, мир влечет человека, поскольку он одухотворен Богом. Постижение человеком мира, наполненного божественной красотой, становится одной из мировоззренческих задач эпохи Возрождения. Что лучше собственных чувств может помочь человеку в познании мира? Отсюда такой пристальный интерес к визуальному восприятию, расцвет живописи и других про­странственных искусств. Именно эти искусства, по убеждению деятелей Возрождения, позволяют как можно точнее запечатлеть божественную красоту, разлитую в мире. Потому в эпоху Возрождения особое внимание уделяется

канонам искусства, а художники ближе других стоят к решению мировоззренческих задач. Именно поэтому культура Возрождения носит отчетливо выраженный художественный характер. Тенденция переосмысления античности в эпоху итальянского Возрождения сильна, но она сочетается с культурными ценностями иного происхождения, в частности с христианской (католической) традицией. Именно это сочетание придает культуре Италии XIV—XVI вв. уникальность и неповторимость. Не потеряв Бога и Веру, деятели эпохи Возрождения по-новому взглянули на самих себя. Они уже начали осознавать себя значимыми, ответственными за свою судьбу, но еще не перестали быть людьми средневековья.

Две эти одинаково значимые тенденции в культуре итальянского Возрождения определили противоречивость этой культуры. С одной стороны, она может быть смело охарактеризована как эпоха радостного самоутверждения человека, а с другой — как эпоха постижения человеком всей трагичности своего существования. Столкновение античных и христианских начал послужило причиной глубокого раздвоения человека, считал русский философ Н. Бердяев. Великие художники Возрождения, считал он, были одержимы прорывом в иной, трансцендентный мир, мечта о нем была дана им Христом; они были ориентированы на создание иного бытия, ощущали в себе силы, подобные силам творца; ставили перед собой, по существу, онтологические задачи. Однако эти задачи были заведомо невыполнимы в земной жизни (в мире культуры, по Бердяеву). Художественное творчество, отличающееся не онтологической, но психологической природой, таких задач не решает. Опора художников на достижения эпохи античности и их устремленность в высший мир, открытый Христом, не совпадают. Это и приводит к трагическому мироощущению, к возрожденческой тоске. Бердяев пишет: «Тайна Возрождения — в том, что оно не удалось. Никогда еще не было послано в мир таких творческих сил, и никогда еще не была так обнаружена трагедия творчества».

Характеризуя культуру итальянского Возрождения, нельзя забывать, что гуманистическая образованность стала уделом небольшого высшего слоя общества, приобрела аристократический характер. Ее влияние на широкие слои народа сказалось значительно позднее. Широкой массе итальянского народа была чужда и древняя угасшая культура Рима, и новая, искавшая себе опоры в старой. Оторванность духовной элиты от народа определялась еще и тем, что признанные во всем мире гуманисты в самой Италии нередко служили тиранам, подавлявшим свободу страны, не проявляли особого патриотизма во время вторжения иноземцев, часто высказывали взгляды, носившие космополитический характер. В мировом же масштабе гуманисты предстают новым общественным слоем, где отсутствует сословный признак, где каждый занимает место лишь в силу своего личного образования и таланта.

Характеризуя итальянское Возрождение, необходимо указать, что оно представляет собой не одно общеитальянское движение, а ряд либо одновременных, либо чередующихся движений в разных центрах Италии. Во многом причиной этому служила печально известная политическая раздробленность Италии. Наиболее полно указанные черты Возрождения проявились во Флоренции, немного позже — в Риме. Милан, Неаполь и Венеция также пережили эту эпоху, но не столь интенсивно, как Флоренция. Возрождение в Западной Европе хронологически смыкается с движением Реформации и поэтому обладает особыми чертами, отличающими его от

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

итальянского. Постепенное затухание возрожденческих идей связано как раз с успехами немецкой Реформации, католическая церковь попыталась взять реванш. Однако идеи Возрождения пустили корни и не пропали даром.

Из-за переходного характера эпохи итальянского Возрождения хронологические рамки его установить довольно трудно. Эта эпоха отличается и от средневековья, и от нового времени, но в то же время имеет много общего с этими периодами истории. Если основываться на выявленных чертах культуры итальянского Возрождения (гуманизм,

антропоцентризм, модификация христианской традиции, возрождение античности), то хронология итальянского Возрождения выступает следующим образом: время, в которое указанные черты только проявляются, характеризуется как Пред возрождение (Проторенессанс), или дученто (двухсотые годы — XIII в.) и треченто (трехсотые годы, считая от тысячного — XIV в.). Время, когда культурная традиция, отвечающая этим чертам, прослеживается четко, получило название Раннего Возрождения (кватроченто — четырехсотые годы — XV в.). Время, ставшее расцветом идей и принципов итальянской возрожденческой культуры, а также кануном ее кризиса, принято называть Высоким Возрождением (чинквеченто — пятисотые годы, XVI в.).

Культура итальянского Возрождения дала миру поэта Данте Алигьери (1265—1321), живописца Джотто ди Бондоне (1266—1337), поэта, гуманиста Франческо Петрарку (1304— 1374), поэта, писателя, гуманиста Джованни Бокаччо (1313—1375), архитектора Филиппе Брунеллески {1377—1446), скульптора Донателло (Донато ди Никколо ди Бетто Барди) (1386—1466), живописца Мазаччо (Томмазо ди Джованни ди Симоне Гвиди (1401—1428), гуманистов, писателей Лоренцо Балла (1407—1457), Пико делла Мирандола (1463—1494), философа, гуманиста Марсилио Фичино (1433—1499), живописца Сандро Боттичелли (1445— 1510), живописца, ученого Леонардо да Винчи (1452—1519), живописца, скульптора, архитектора Микеланджело Буонарроти (1475—1564), живописцев Джорджоне (1477—1510), Тициана (Тициано Вечеллио ди Кадоре (1477-1556), Рафаэля Санти (1483-1520), Якопо Тинторетто (1518—1594) и многие другие выдающиеся личности.

Среди представителей культуры Возрождения есть фигуры, наиболее полно выразившие черты того или иного периода этой эпохи. Крупнейший представитель периода Проторенессанса Данте Алигьери — легендарная личность, человек, в творчестве которого проявились тенденции развития итальянской литературы и культуры в целом на

века вперед. Перу Данте принадлежат оригинальная лирическая автобиография «Новая жизнь», философский трактат «Пир» (оба произведения написаны на итальянском языке), трактат «О народном языке», сонеты, канцоны и другие произведения. Конечно, Данте более всего известен как автор «Илиады средних веков» (по выражению В. Г. Белинского) — «Комедии», названной потомками Божественной. В ней великий поэт использует привычный для средневековья сюжет — изображает себя путешествующим по Аду, Чистилищу и Раю, в сопровождении давно умершего римского поэта Вергилия. Несмотря на далекий от повседневности сюжет, произведение полно картин жизни современной ему Италии и насы­щено символическими образами и иносказаниями.

Данте был убежден в высшей обусловленности творческого акта. Если природа лишь в незначительной степени отражает божественное совершенство, то художник, по мысли поэта, призван уловить божественную идею, «гений чистой красоты», и максимально точно выразить ее в своем произведении. Задача приближения к миру вечных сущностей, к божественной идее стоит перед всеми художниками Возрождения. И тот факт, что Данте тяго­теет к символизму (знаменитый его трактат «Пир» посвящен учению о символе, о четырех смыслах толкования текстов), подчеркивает это стремление. Для того чтобы раскрыть божественную идею, необходимо понять символический смысл произведения:

О, вы, разумные, взгляните сами,

И всякий наставленье да поймет,

Сокрытое под странными стихами. В то же время у Данте в «Божественной комедии» личностное отношение к грешникам расходится с принятыми нормами божественного правосудия. Великий поэт практически

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

переосмысливает средневековую систему грехов и наказания за них. Данте обращается к аристотелевской классификации пороков и преступлений, соглас-

но которой поступок объявляется греховным не по смыслу, а по действию. Данте удалось показать, что наказание таится, по сути, в самом преступлении, в общественном осуждении за него. Практически эта мысль предвосхищает теорию нравственности, не нуждающуюся в загробном воздаянии.

У Данте другой взгляд и на гордость. Он не отрицает, что гордость — «проклятая гордыня Сатаны», соглашаясь с христианским толкованием этой черты. Не выносит поэт и спеси. Он осуждает этот порок в аллегорическом образе льва:

... Навстречу вышел лев с подъятой гривой,

Он наступал как будто на меня,

От голода рыча освирепело

И самый воздух страхом цепеня. Данте обнаруживает отношение к чувству гордости как акту самосознания человека, что знаменует новый подход к личности, раскрепощение ее от духовной тирании церкви. Гордый дух был присущ всем великим художникам Возрождения и самому Данте в первую очередь. Изменяется отношение и к земной славе. Данте неоднократно подчеркивает, что души умерших не равнодушны к памяти о себе на земле.

Вызывают у Данте сочувствие и грешники, осужденные за чувственную любовь. Скорбя над душами Паоло и Франчески, поэт говорит:

О, знал ли кто-нибудь,

Какая нега и мечта какая

Их привела на этот горький путь!

Потом, к умолкшим слово обращая,

Сказал: «Франческа, жалобе твоей

Я со слезами внемлю, сострадая». Конечно, так сострадать мог человек только новой эпохи, пусть еще только прорисовывающейся, но уже отличающейся самобытностью и оригинальностью. Все

творчество Данте: и его «Божественная комедия», и его канцоны, и его сонеты, и его философские произведения, — свидетельствуют о том, что грядет новая эпоха, наполненная неподдельным глубоким интересом к человеку и его жизни. В творчестве Данте и в самой его личности видятся истоки этой эпохи.

Наряду с Данте крупнейшей фигурой Ренессанса является Франческо Петрарка. Общепризнанно, что Петрарка является первым европейским гуманистом. Он одним из пер­вых возрожденцев обратился к творчеству Цицерона и Сенеки, благодаря трудам Цицерону познакомился с идеями Платона. Древняя латинская литература была его увлечением. В 1326 г. Петрарка принял духовное звание, но это не повлияло на интенсивность его интеллектуальной жизни.

Петрарка (как видно из его произведений) отстаивает право человека на счастье в земной, реальной жизни, что во многом расходится с догматами католической церкви. Поэт испытывает особый глубокий интерес к собственным переживаниям, к собственным духовным исканиям и потребностям. Это во всей полноте представлено в его великолепных сонетах. Большинство сонетов говорят о любви к прекрасной Лауре, которую Петрарка воспевал и во время ее существования на земле, и после смерти. Чувство, которое предстает в сонетах, отличается высокой духовностью. Лаура — и земная женщина, которую он однажды встретил:

Благословен и год, и день, и час,

И та пора, и время, и мгновенье,

И тот прекрасный край, и то селенье,

Где был я взят в полон двух милых глаз. И высочайшее выражение поэзии, любовь к Лауре вызывает у Петрарки любовь к Творцу:

Свет мысли неземной лишь от нее исходит,

Она того, кто вдаль последует за ней,

Ко благу высшему на небеса возводит.

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

Петрарка создает образ идеальной возлюбленной. Сохраняя ее земной образ, поэт максимально его одухотворяет.

Таким образом, интерес Петрарки к собственному «Я», к живым человеческим чувствам, некоторое переосмысление католической этики, интерес к античности (к которой он обращался за подтверждением собственных взглядов) делает его представителем гуманистического движения. Немаловажно и то, что Петрарка был горячим патриотом Италии, ратовал за ее объединение.

Сандро Боттичелли — художник другого периода эпохи Возрождения, он острее других выразил духовное содержание позднего кватроченто. Ранний Ренессанс «поражает щедростью, преизбыточностью художественного творчества, хлынувшего как из рога изобилия» (Н. А. Дмитриева). Творчество Боттичелли отвечает всем характерным чертам Раннего Возрождения. Этот период более, чем какой-либо другой, ориентирован на поиск наилучших возможностей в передаче окружающего мира. Именно в это время в живописи идут активные поиски в области отображения линейной и воздушной перспективы, светотени, пропорциональности, симметрии, общей композиции, колорита, рельефности изображения. Это было связано с перестройкой всей системы художественного видения. По-новому ощущать мир значило по-новому его видеть. И Боттичелли изображал его, пропуская сквозь призму видения нарождающейся эпохи. Вместе с тем образы, созданные им, поражают необычайной интимностью внутренних переживаний. В творчестве Боттичелли пленяют нервность линий, порывистость движений, изящество и хрупкость образов, характерное изменение пропорций, выраженное в чрезмерной худощавости и вытянутости фигур, особым образом падающие волосы, характерные движения краев одежды. Иными словами, наряду с отчетливостью линий и рисунка, так чтимых художниками раннего Ренессанса, в творчестве Боттичелли присутствует, как ни у кого другого, глубочайший психологизм. Об этом безоговорочно свидетельствуют картины «Весна» и «Рождение Венеры».

Однако не только единство пластического мастерства и духовного содержания творчества придает манере Боттичелли возрожденческий характер. Н. А. Бердяев отмечал: «Боттичелли — самый прекрасный, волнующе поэтический художник Возрождения и самый болезненный, раздвоенный, никогда не достигавший классической завершенности. Его Венеры всегда походили на Мадонн, как Мадонны походили на Венер».

Именно трагизм мироощущения и тончайшая духовность делают Боттичелли удивительно близким художникам и поэтам XIX в. Трудно удержаться от соблазна провести аналогию между миром художественных образов Боттичелли и Шарля Бодлера:

Я расскажу тебе, изнеженная фея,

Что прелести в своих мечтах лелея,

Что блеск твоих красот

Сливает детства цвет и молодости плод!

Твой плавный, мерный шаг края одежд колышет,

Как медленный корабль, что ширью моря дышит,

Раскинув парус свой,

Едва колеблемый ритмической волной... Конечно, поэтическое творчество Ш. Бодлера, как и творчество Э. Мане, А. Модильяни, других близких по духу Боттичелли художников рубежа XIX—XX вв., питали иные истоки, но образы Боттичелли все же одухотворяли их творчество.

На судьбу и творчество С. Боттичелли, равно как и на судьбы многих других деятелей Возрождения повлияла личность Джироламо Савонаролы (1452—1498). С одной, достаточно традиционной точки зрения, Савонаролу трудно причислить к деятелям культуры Возрождения. Слишком разнятся его мысли и убеждения с общим стилем ренессансного мировоззрения. С другой стороны, он является истинным представителем этой культуры. Савонарола с детства отличался глубокой религиозностью, в зрелые годы стал известным монахом сначала в домини-

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

канском монастыре в Болонье, затем с 1481 г. — св. Марка во Флоренции. Постепенно он приобрел многих почитателей и последователей. Его сочинения имели немалый успех. Он постоянно изобличал пороки аристократии и духовенства, особенно папства, достигшие ко времени деятельности Боттичелли предела возможного. Объектами критики известного монаха были папы Сикст IV, Иннокентий VIII, Александр IV Борджиа. Авторитет Савонаролы так вырос, что в 90-х гг. XV в. он стал, по сути, правителем Флоренции, властителем ее дум, установив там достаточно жесткий монастырский режим.

Естественно, столь глубокая и ортодоксальная вера характеризует Савонаролу как деятеля средневековья. Об этом же говорит его отношение к философии Платона, которую он хорошо знал. Он писал: «Единственное добро, совершенное Платоном и Аристотелем, состоит в том, что они придумали аргументы, которые можно употребить против еретиков. Однако и они, и другие философы находятся в аду. Любая старуха знает о вере более, чем Платон. Было бы весьма хорошо для веры, если бы многие, некогда казавшиеся полезными книги, были уничтожены. Если бы не было такого множества книг, естественных доводов разума и всяких диспутов, вера быстрее распространилась бы». Из этого текста, кстати, следует вывод, что уничтожение знаменитых книг и картин в кострах, пылавших по воле Савонаролы, рассматривалось им как акт поддержания и укрепления веры.

И все же Савонарола органично принадлежит эпохе, в которой он жил. Истинная вера в Христа, неподкупность, порядочность, глубина мысли свидетельствовали о духовной наполненности его бытия и тем самым делали его истинным представителем культуры Возрождения. Его гибель, сначала повешенного, а затем сожженного, говорит о том, что культура Возрождения была противоречива и неоднородна, была не только светлой и возвышенной, но и мрачной и низменной. Само появление Савонаролы говорит о том, что культура Возрождения затронула лишь верхи общества, что она не имела под собой народной ос-

новы. Общий стиль ренессансного мышления, модификация религиозного сознания не встретили отклика в душах простого народа, а проповеди Савонаролы и его искренняя вера потрясали его. Именно широкое признание его идей в народе помогло Савонароле, по сути, победить гуманистический энтузиазм флорентийцев. Идеи индивидуализма в полном объеме воскресли значительно позже, в XVIII в., а в XVI в. они были лишь достоянием умов великих мыслителей и художников.

Соблазнительно причислить Савонаролу к предшественникам Реформации, однако он им никогда не был: Савонарола был и остался приверженцем строгого католического правоверия. Не случайно папа Павел IV оправдал его учение и реабилитировал его самого в XVI в., а в XVII — о Савонароле была составлена церковная служба. С реформаторами его сближает только яростное обличение церкви и папства, однако новой церкви он не создал, новых религиозных принципов не выдвинул. Савонарола остается в истории ярким примером деятеля Возрождения, но совсем иного типа, чем гуманисты Ф. Петрарка и Л. Валла или художники Леонардо да Винчи и Рафаэль. А это лишь раздвигает представления об удивительной и притягательной культуре — культуре Возрождения — беспокойном времени, «когда человек начинает требовать свободы, душа рвет церковные и государственные путы, тело расцветает под тяжелыми одеждами, воля побеждает разум; из могилы средневековья вырываются рядом с высокими помыслами самые низкие инстинкты», времени, когда «человеческой жизни сообщалось вихревое движение, она закружилась в весеннем хороводе», — так образно охарактеризовал эту культуру А. Блок.

«Обратная сторона» возрожденческого титанизма

Для современных людей Ренессанс есть исторический период, прежде всего давший высочайшие образцы чело-

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

веческой мысли, художественного таланта, открывший неповторимость и уникальность личности. Однако не следует забывать, что Возрождение — это не только эпоха возникновения нового, но и одновременно глубочайшего кризиса средневекового миропонимания и социального устройства. В это время мы наблюдаем попытки восстановить традиционные способы жизни и бытия людей при помощи карательных мер. Следует вспомнить, что инквизиция как всемогущее учреждение возникло в эпоху Возрождения. Только в XIII в. папа Григорий XIX направляет своих представителей в Южную Францию для расследования еретических деяний, конфискации имущества и сожжения на костре еретиков. В Испании инквизиция официально была утверждена только в XV в. Вплоть до XIV в. сожжение ведьм на костре было единичным явлением. И только во второй половине XV в. появились папские буллы, которые узаконили преследование ведьм в качестве обязанностей именно церковного руководства. Знаменитый трактат «Молот ведьм», характеризующий страшную репрессивную обстановку того времени, появился в свет в 1487 г. Специалисты по праву фиксируют, что именно в период глубокого кризиса западноевропейского общества возникают новые нормы уголовного права (XVI—XVII вв.), связанные с введением самых строгих кар за различные преступления. Причиной этого послужил взрыв насилия в обществе. Эпоха Возрождения является не только эпохой, давшей миру высочайшие образцы художественного гения, науки и философии, но и эпохой обширного социокультурного кри­зиса, связанного с разрушением старой средневековой идеологии и социума, и возникновения новых форм, образцов культурной деятельности, становления социального механизма капиталистического общества. В этом смысле время Ренессанса с большим основанием можно называть «срединными веками» (middle ages), поскольку оно включает в себя не только моменты, связанные с разрушением старого и возникновением нового, но и эпоху

так называемого «безвременья», о котором говорил Гамлет: «Распалась связь времен...» Возрождение дало миру новое представление об идеале человеческого существования. Человек по своей сути в представлении ренессансных идеологов является добрым, разумным и прекрасным существом. Его индивидуальность носит качественно новый характер — по сравнению с античностью. Там индивид мог существовать в качестве полноценно развитого культурного существа только в определенной социальной общности: городе-государстве, полисе. Вне своего родного полиса человек превращался в существо второго сорта. Совершенно новую установку мы видим в эпоху Возрождения, где индивид оказывается самодостаточным в своей деятельности и не зависит от различного рода коллективных общностей, будь то город, род или сословие. Именно об этом говорил Данте, когда его изгнали из родной Флоренции: я «сам себе партия». В отличие от средневековья, где единственной творческой самодостаточной личностью являлся только Бог, творящий мир «по своему слову», в возрожденческом сознании превалирует идея приравненности человека Богу. Пико делла Мирандола говорит словами Бога человеку: «Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, светлый и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души в высшие, божественные» (Пико делла Мирандола. О назначении человека).

Именно поэтому Тассо в «Рассуждениях о героической поэзии» приравнивал художника к Богу, поскольку поэт уподобляется в своей деятельности «великому художнику (т. е. Богу-творцу), так как в своих поэмах создает собственный мир: строит войска, готовит битвы, создает и осаждает города, описывает бури, пожары, мятежи, раздоры, подвиги, смелость, великодушие, любовь и т. д. И все это невообразимое разнообразие объединяет собственными

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

взглядами, идеями, одушевляет собственным творчеством. В результате возникает целое, которое невозможно разъединить на части: все взаимосвязано друг с другом. Недаром именно в эту эпоху диаметральным образом изменился социальный статус художника: из индивида — представителя одного из низших сословий традиционного общества он превращается в социокультурный идеал, поскольку именно в его творчестве реализованы главные культурные идеи, ценности и идеалы возрожденческого гуманизма: свобода, творчество, самодеятельность, самодостаточность и саморазвитие.

Мы помним, что в Древней Греции искусство было лишь разновидностью ремесла, поскольку осуществлялось за деньги, и художническая деятельность, подобно ремесленнической, была лишь подражанием образцам (природным или мифологическим). В Древнем Риме по своему социальному статусу профессия актера приравнивалась к профессиям гладиатора или женщин легкого поведения, ибо была связана с лишением «гражданской чести». В средневековье художник был приписан к малярному цеху, а поэт мог заниматься поэзией лишь по совместительству, будучи прежде всего школьным учителем, библиотекарем и т. д. Художник эпохи Ренессанса воплощает в себе культурный идеал свободной и творческой личности, что ведет к изменению статусности искусства. Недаром ведущие королевские дома Европы наперебой сражаются за известных поэтов, музыкантов, художников, переманивая их друг у друга, а похороны Рафаэля превращаются в гигантскую манифестацию, свидетельствуя о признании заслуг этого великого мастера со стороны всех слоев общества. В самом популярном романе эпохи Возрождения «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле утверждается идея о бесконечной творческой сущности человека, который оказывается не только «сам себе партией», но и сам себе обществом и сам себе универсумом. В индивидуальном проявлении творящего субъекта выступает и бесконечная сущность человечества. Освобождение человека и общества отсюда

мыслится как уничтожение всяких внешних обстоятельств, мешающих свободному саморазвертыванию человеческого духа. Недаром на воротах Телемской обители, идеальной, по замыслу Рабле, формы общественного устройства, начертан главный лозунг: «Делай, что хочешь». Конечно, по мнению великого гуманиста, этот лозунг предполагал не своеволие, эгоистичность и антиобщественность поведения человека, а выражал веру в природную красоту и разумность личности — недаром население Телемской обители проводило свое время в занятиях искусством, философией и наукой. Однако подобная позиция оказалась оторванной от действительных реалий возрожденческого бытия, хотя, еще раз подчеркнем, и явилась одним из важнейших источников становления новой культуры. Проблема заключается в том, что установка на индивидуальность, реализованная столь мощно и великолепно в сфере искусства, оказалась разрушительной для социальной и политической ткани жизни ренессансного общества. Здесь индивидуальность превращается в явно выраженный индивидуализм, зоологическое утверждение только своих потребностей и желаний, деградацию гуманистической морали в различные формы ситуативной этики. Стихийное самоутверждение индивидуальности часто оказывалось весьма далеким от благородного ренессансного гуманизма.

Это явление было названо выдающимся культурологом А. Ф. Лосевым «обратной стороной титанизма». Ренессансный титанизм имел «... свою отрицательную сторону, свое плохое и вполне уродливое проявление, которое, однако, в сравнении с пороками и уродством других исторических эпох часто бессознательно, а часто и вполне сознательно связывало себя именно с этим принципиальным индивидуализмом, что не могло не приводить к стихии безгра­ничного человеческого самоутверждения и, следовательно, к самооправданию в неимоверных страстях, пороках и совершенно беззастенчивых преступлениях. Пороки и

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

преступления были во все эпохи человеческой истории, были они и в средние века. Но там люди грешили против своей совести и после совершения греха каялись в нем. В эпоху Ренессанса наступили другие времена. Люди совершали самые дикие преступления и ни в какой мере в них не каялись, и поступали они так потому, что последним критерием для человеческого поведения считалась тогда сама же изолированно чувствовавшая себя личность». С этой точки зрения оказывалось, что обратная сторона титанизма есть тот же самый титанизм, реализованный в нехудожественной сфере жизнедеятельности человека. Гуманистически настроенный поэт или философ Ренессанса в этом смысле не отдавал себе отчета в том, что такой ужасающий нравственный урод, кровавый преступник, как Цезарь Борджиа, «тоже чувствовал за собою право своего поведения, тоже находил в нем свое самодовлеющее наслаждение», которое отличалось только своим содержанием от деятельности последователя Платона, но структурно ей вполне соответствовало. «А структура эта заключалась в стихийно-индивидуалистической ориентации человека, мечтавшего быть решительно освобожденным от всего объективно значащего и признававшего только свои внутренние нужды и потребности» (Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978. С. 136—137).

По мнению выдающегося швейцарского историка культуры Якоба Буркхардта, в эпоху Возрождения население Италии чувствует себя вышедшим из-под сферы воздействия государства, полиции. В справедливость же судопроизводства «вообще никто больше не верит». Интересный факт: убийца часто оказывается оправданным в глазах общества еще до того, как становятся известны подробности преступления, поскольку преступник являет собой фигуру, презревшую общественные условности и утверждающую свою волю в противовес воле государства. Полное гордости поведение человека перед казнью, мужество оказываются тем, чем прежде всего восхищаются люди вне зависимости от преступлений, которые совер­шил преступник. Государство и гражданская жизнь, осо-

бенно во время многочисленных политических беспорядков, «стремительно катятся к распаду». Это наблюдалось, к примеру, в Неаполе в результате смены власти — Арагонского дома на французский, а затем и во времена испанского владычества. «На авансцену здесь выходили люди, в глубине души никогда не признававшие ни государства, ни общества, теперь же представлявшие своей разбойничьей и человеконенавистнической самовлюбленности полную свободу» (Буркхардт Я. Культура Возрождения в Италии. М., 1996.С. 298).

Распад социально-культурных связей и институтов приводит к тому, что в возрожденческий период итальянской истории возникают совершенно уникальные фигуры типа священнослужителя, который становится главарем разбойничьей шайки. 12 августа 1495 г. на всеобщее обозрение в железной клетке был выставлен в городе Ферраре священник Дон Николо де Пелегати. Интересно, что ему удалось дважды отслужить свою первую мессу. Дело в том, что после своей первой мессы в этот же день он совершил убийство, за которое был вынужден получать отпущение греха в Риме. Затем он убил еще четырех человек и женился на двух женщинах, с которыми разъезжал по провинции. Впоследствии «прославился» тем, что занимался разбоем в неслыханных размерах во главе вооруженной и организованной им банды, убил множество людей, и т. д.

Даже на папском престоле творились вопиющие безобразия. Папа Александр VI Борджиа (1492—1503) соединял невероятное корыстолюбие и развращенность с блестящими организаторскими способностями и энергией. Он собирал на свои ночные оргии до 50 проституток сразу, ухитрился сожительствовать со своей дочерью Лукрецией, которая одновременно была любовницей его сына — Цезаря Борджиа, при этом, исходя из различного рода соображений, он сумел выдать ее замуж четыре раза.

Разрушение старых социокультурных институтов, ограничивающих своеволие и эгоизм человеческой природы, отнюдь не способствовало возникновению нового

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

гуманного общества. Распущенность и своеволие проникают во все поры возрожденческой общественной жизни Италии. Дело доходит до того, что публикуются декреты, в которых официально разъясняется, что священнослужителям запрещается заниматься сводничеством и содержать публичные дома. В 1490 г. в Риме было 6800 проституток, а в 1509 г. в Венеции — 11 тысяч! При этом данной профессией открыто занимались и дамы из высшего сословия. Примеры подобного рода можно приводить во множестве.

«Если нам будет позволено описать черты итальянского характера этого времени согласно тем сведениям, которыми мы на этот счет обладаем относительно высших сословий, результаты будут следующие. Основной недостаток этого характера является, как представляется, также и условием его величия: развитие индивидуализма. Индивидуум отрывается здесь, сначала внутренним образом, от существующей, по большей части тиранической и нелегитимной государственности, так что все, что он теперь мыслит и делает, считается теперь — неважно, обоснованно или нет — изменой. Видя торжество эгоизма, он берет защиту справедливости в собственных делах в свои руки и из-за осуществляемой им мести подпадает под влияние темных сил, между тем как полагал достичь внутреннего мира... В отношении всего объективного, рамок и законов любого рода индивидуум сохраняет чувство собственной независимости и в каждом отдельном случае принимает самостоятельное решение, в соответствии с тем, каким образом находят внутри него общий язык чувство чести и выгода, соображения рассудка и страсть, примиренность и мстительность» (Буркхардт Я. Культура Возрождения в Италии. С. 303).

Разгулявшаяся в своем титанизме ренессансная личность нуждалась в новой системе, ограничивающей ее субъективизм и индивидуалистичность связей и культурных отношений. Эта идея реализовывалась в самых различных вариантах — в том числе и как новое понимание индивида и уровня развития его внутренней культуры. Культура Ренессанса предполагала в качестве своего позитивного, так и отрицательного моментов идею беско-

нечного и ничем не сдерживаемого самовыражения человека. Ренессансный человек есть прежде всего деятельностное, но отнюдь не самопознающее существо. Конечно, в этом таилось великое завоевание эпохи, но также и ее ограниченность. Человек обладает зеркалом рефлексии только в том случае, если проводится внешняя граница, предел, благодаря которому и начинается усилие самопознания. Возрожденческий же индивид есть прежде всего природное, стихийно самовыражающееся существо. В постренессансную эпоху эта проблема самопознания и рефлексии становится одной из наиболее важных, поскольку именно здесь таится возможность для выхода из социокультурного кризиса.

К примеру, во Франции XVII в., этой абсолютистской монархии, живущей по единым законам и построенной рационально-разумным образом, возникает представление о человеке как о внутренне противоречивом существе. Именно классицизм утверждает дихотомию чувства и долга, где герой воспринимает ее как собственное внутреннее противоречие. В классицистических произведениях именно долг по отношению к семье, обществу, государству становится главной основой для выстраивания своего собственного поведения. Жертвовать чувством во имя осознаваемого индивидом долга становится образцовой формой поведения. Само требование изложения художественных произведений при помощи правильного и ясно­го языка, господство содержания над формой, где форма не имеет самодовлеющего значения, а является лишь наиболее адекватным способом выражения содержания, представляют собой попытку общественным образом организовывать чувства и мысли человека. Люди должны были пожертвовать частью своей безудержной личной свободы во имя общественного блага за счет возникновения рефлексивных способов осознания личностью самой себя. Рефлексия в данном- контексте — это не просто индивидуальное дело героя, а способ вписывания его в новую систему отношений, способ организации внешнего социокультурного пространства за счет упорядочивания своего

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru || http://yanko.lib.ru

внутреннего «я». Конечно, классицистический герой с его простейшим противоречием между долгом и чувствами является лишь зародышевой клеткой того великого «рефлексирующего движения», которое охватывает собой культуру второй половины XIX и XX столетия. Тем не менее герои Расина, Корнеля и Мольера становятся первыми, хотя и далекими прообразами рефлексирующих героев Ф. М. Достоевского и А. П. Чехова.

Усилие внутреннего самопознания и рефлексии, ведущее к упорядочиванию внутреннего мира субъекта культуры классицизма, явилось источником для создания модели нового упорядоченного, разумного и гармоничного государственного устройства. Эти же идеи были реализованы и осмыслены и на абстрактно-философском уровне. Вспомним хотя бы, что метод сомнения Декарта есть не что иное, как попытка рефлексирующего разума найти основания своего бытия в самом себе. Cogito ergo sum («Мыслю, следовательно, существую») предполагает примат существования прежде всего мыслящей субстанции, а следовательно, и разумного индивида.